Гавриил остановил упряжку буквально в паре шагов от нас — мастерство свое показывал или напугать надеялся. Увы, вид разгоряченных бегом оленей свел его усилия на нет: при взгляде на упряжку было трудно удержаться от смеха. Ездовая четверка выглядела фантастически нелепо: уши раскинуты, глаза косят, языки свисают на бок… Оказывается, глумливое изображение упряжки Санты в некоторых американских мультфильмах не преувеличение.
Гавриил, скорее всего, не только американских, но и вообще никаких мультфильмов в жизни не видел.С современной бытовой техникой оленевод знаком понаслышке. Он даже в школе не учился. Для ненцев-кочевников это не редкость.
- Источник:
- Alexander Lutsenko / Alamy via Legion Media
Пока свояк Гавриила 19-летний Саша распрягает оленей, интересуюсь, как тех звать.
— Этот Синий, — отвечает Саша, — тот Красный. А вон тот тоже Синий.
Видя недоумение, поясняет:
— У одних метки синие, у других красные.
— У вас олени безымянные?
— Ну да. Даже авки…
Так называют «домашних» оленей, которые выросли не в стаде, а в чуме. Авки, пожалуй, единственные олени, которым повезет умереть своей смертью: их запрещено дарить, продавать, убивать (все остальные олени рано или поздно пойдут под нож). Но и любимые животные лишены собственных имен — в тундре не до сантиментов.
Гавриил
Ненец-кочевник
Олень всегда стадо ищет. Если отстанет, к другому стаду прибьется. Когда встречаемся в тундре с другими оленеводами, отдаем друг другу найденных — ведь у каждого свое клеймо. А бывает, к диким оленям потерявшиеся пристанут. Если взрослого «потеряшку» поймать, опять со стадом ходить будет, а вот оленята нет — обратно к диким уходят.
Александр
Ненец-кочевник
Олени разные. Одни — чтобы груз возить, другие — для гонок… А есть олени для удачи. Они к священному месту привязаны. Такой олень в упряжке не ходит. Он в стаде свободно гуляет. Его вообще трогать нельзя. Когда старый становится, его режут. А душа молодому оленю передается.
Василий
Ненец, работник совхоза «Салехардагро»
Это совхозные олени. Упитанные, хорошие олени. А те, что мелкие, — они больше для гонок. Это все олени частников. Частники, они портят землю. Ни ягеля, ничего не осталось. С каждым годом земля все хуже. А совхозники — они маршруты знают.
Александр Бозылев
Руководитель сельскохозяйственной общины в Пуровском районе
Сколько руковожу предприятием, регулярно на день рождения оленей дарят. Так что у меня штук 10–15, наверно, есть, если всех собрать. В стаде где-то бегают… Общественное стадо у нас самое большое. Да и олени у нас в тайге побольше, чем в тундре. Были бы такие же, если бы бегали, как раньше. Но нам кочевать негде — все вокруг разведано, разбурено…
Павел Атаман
Хант, рыбак и оленевод
Квартира у меня есть, но не могу я там жить. Я в тундре живу. Летом рыбачу, а жена с сыном оленей караулят. Зимой все вместе. Когда сын родился, я начал покупать оленей, чтобы у него стадо свое было,
как подрастет. Я-то рыбак, мне оленей много не надо — штук 70 достаточно. А для семьи нужно 300–400.
Максим Сэротетто
Ненец, бизнесмен, местный чемпион по борьбе
Я крупный латифундист, так сказать: у меня оленей достаточно, чтобы оплачивать работу тех, у кого их мало. У ненцев всегда так было. Оленей всех нужно отдать в частные руки. Потому что в общественных стадах бардак. Нарушение традиций, вытаптывание пастбищ.
Мария Ильинична
Дочь ханта-оленевода
В детстве у меня был свой олененок, авка. Куда я — туда и он. Когда я в интернат уезжала учиться, с мамой было проще расставаться, чем с олененком. Думала, у меня сердце разорвется. Представляете: взлетает вертолет, а олененок мчится за ним, спотыкается, а я в вертолете рыдаю… Олень — святое животное. Это самый дорогой друг. Если даже в метель заблудишься, он тебя согреет и поддержит.
Фотографии: Макс Авдеев специально для «Вокруг света»
Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 11, ноябрь 2013
