Художник и знаток: как живописцы Возрождения помогали ученым получать новые знания

По каким законам строится перспектива? Как ведут себя мышцы в движении и покое? Как «работает» человеческий глаз? Отвечая себе на эти и другие вопросы, художники эпохи Возрождения помогали ученым, а подчас и опережали их в научных изысканиях.

Есть ли крылья у ангелов и допустимо ли изображать Христа в виде агнца — такие вопросы прежде всего занимали умы средневековых художников. Их искусство было ограничено сакральными темами и существовало в строгих рамках богословского канона. Лишь в книжных иллюстрациях они могли позволить себе большую свободу.

Перспектива и пропорции

Древнейший сохранившийся текст с попыткой определить правила перспективы — это античный трактат «Оптика» математика Евклида, жившего в IV–III веках до н. э. По римским фрескам видно, что художники старались применить ее на практике, однако их знаниям не хватало системы. И эта система — последовательная, математически обоснованная, ориентированная на человеческий глаз — в эпоху Ренессанса сложилась в Италии.

То, как размеры объектов зависят от их удаленности от зрителя, показал в первой трети XV века Филиппо Брунеллески — архитектор и скульптор, создатель купола флорентийского собора Санта-Мария-дель-Фьоре. Брунеллески применил линейную перспективу в двух написанных им видах Флоренции. Увы, картины не сохранились.

А принцип построения линейной перспективы объяснил вскоре другой архитектор, Леон Баттиста Альберти, в «Трактате о живописи» 1435 года. Он уподобил плоскость картины сечению «зрительной пирамиды», где все параллельные линии, уходящие в глубину, изображаются сходящимися в одной точке на линии горизонта.

Изыскания этих архитекторов, давшие искусству логику, которую мог освоить каждый, немедленно взяли на вооружение скульпторы и живописцы: Донателло (друг Брунеллески) — в рельефе «Святой Георгий и дракон», Лоренцо Гиберти (соперник Брунеллески) — в рельефах дверей Флорентийского баптистерия, а Мазаччо и Анджелико — в живописи.

После них перспективой увлеклись Паоло Уччелло, о котором современники говорили, что его идеально построенные колонны красивее, чем его Мадонны, а также Пьеро делла Франческа, который был не только живописцем, но и прекрасным математиком. В работе «О живописной перспективе» он описывал способы перспективного построения предметов любой формы, включая человеческое тело.

Идеи из второго трактата Франчески «О пяти правильных телах» позже развил в работе «Божественная пропорция» его ученик Лука Пачоли. Сейчас эта книга 1509 года более всего ценна иллюстрациями, созданными Леонардо да Винчи. Есть теория, что именно Пачоли подтолкнул да Винчи к попытке расшифровать изложенную римским архитектором Витрувием в I веке до н. э. формулу совершенных пропорций человека.

Правда, еще до Леонардо иллюстрации к рассуждениям Витрувия делали художник и механик Мариано ди Якопо по прозвищу Таккола (1440-е), а также живописец и архитектор Франческо ди Джорджо Мартини (ок. 1480) и друживший с флорентийским гением Джакомо Андреа да Феррара (ок. 1490).

«Немецкий Леонардо» Альбрехт Дюрер тоже интересовался идеальными пропорциями. Написать работу «Четыре книги о пропорциях человеческого тела…», по словам Дюрера, его побудила печаль по утраченным знаниям древнегреческих художников, чьи «благородные книги, возможно, были совершенно уничтожены в раннюю пору Церкви из ненависти к язычеству».

Начав с промеров античных Аполлона и Геракла, Дюрер постепенно пришел к необходимости искажать их прекрасные формы «ради верности природе» и предложил варианты типов сложения мужчин, женщин и детей.

Кстати, время на книгу по геометрии и перспективным построениям он тоже нашел. И описал подсмотренный в Италии способ строить перспективу, используя стекло с нарисованной сеткой, а также изобретенный им самим, довольно неудобный, — делать это при помощи перекрещивающихся нитей и подвижной пластины.

Анатомия: наперегонки с врачами

Средневековые врачи издавна использовали некоторые одобренные труды ученых-нехристиан, например, трактат «О назначении частей человеческого тела» физиолога Галена Пергамского (129 — ок. 216 гг. н. э.).

Этот труд, основанный на вскрытии обезьян и свиней, был основным официальным источником знаний по анатомии вплоть до XVI века. Притом авторитет Галена стал одной из причин запрета на вскрытия: раз его учение истинно и непогрешимо, значит, нет нужды лишний раз глумиться над усопшими.

Медики же хотели знаний посвежее. Особенно усердствовала медицинская школа в Салерно; в XIII веке ей даже удалось добиться разрешения раз в пять лет вскрывать один труп. Увы, через 60 лет разрешение отменила церковь. Следующим ситуацию удалось сдвинуть с мертвой точки выпускнику Болонского университета Мондино де Луцци.

В 1316 году он, воспользовавшись снисходительностью властей, не просто анатомировал несколько трупов, но и написал небольшой учебник о человеческом теле. Однако де Луцци из осторожности не стал препарировать голову и довольно много позаимствовал из все того же Галена и из «Канона» персидского ученого Ибн Сины. Несмотря на это, его работа стала весьма популярной.

В XV веке к жаждущим новых знаний медикам добавились художники и скульпторы. Их, правда, не особо интересовало устройство внутренних органов, зато весьма привлекали скелеты и мышцы.

Разрешения на вскрытия художникам получить было непросто — зато они могли наблюдать, как это делали в дозволенных местах медики, ведь в Италии врачей, аптекарей и живописцев нередко объединяли в один цех (по принципу «все они работают с химикатами»).

Считается, что одним из первых художников, самостоятельно анатомировавших трупы, был Антонио Поллайоло. Джорджо Вазари в «Жизнеописаниях наиболее знаменитых живописцев…» писал о нем так

«У него было более современное понимание обнаженной натуры, чем у предшествовавших ему мастеров, и он препарировал многие тела, чтобы изучить их анатомию; и он был первым, кто продемонстрировал метод поиска мышц, чтобы они могли иметь надлежащую форму и место в его фигурах».

С работами этого живописца и гравера был знаком Леонардо да Винчи. Сам он, вскрывая тела людей и животных, продвинулся дальше. Да Винчи интересовало все: кости черепа, мозг, сердце, репродуктивная система, кровоснабжение, нервы… К счастью, к этому времени отношение к вскрытиям смягчилось настолько, что анатомические театры появились при нескольких университетах, и придворный художник миланского герцога мог делать это без особой опаски.

Препарируя трупы, он совершил несколько открытий, к примеру, одним из первых точно описал строение сердца. Леонардо жаждал найти место обитания души — и, в отличие от де Луцци, исследовал череп (в трех плоскостях, как до него не делал никто).

Уже в зрелом возрасте Леонардо познакомился с медиком Маркантонио делла Торре, и если бы их сотрудничество продлилось, возможно, врачи XVI–XVII веков учились бы по анатомическим атласам с иллюстрациями да Винчи. Но в 1511 году Маркантонио скончался. От совместной работы остался лишь разрозненный набор рисунков да Винчи.

Новое анатомическое пособие, исправляющее ряд ошибок Галена, написал в 1543 году нидерландский врач Андреас Везалий, самостоятельно повторивший некоторые открытия Леонардо. А проиллюстрировал его книгу ученик Тициана Ян Стефан ван Калькар.

Оптика: глаз и его помощники

Рассуждая о законах оптики, примерно с XII века ученые успешно сочетали теорию божественного света, возникшего «по слову Его», и мысли Аристотеля, Евклида, Птолемея. Что касается оптической техники, в XIII веке научились изготавливать очки, к XV — делать довольно крупные зеркала.

География: новые горизонты

XV–XVII века — эпоха Великих географических открытий. Путешественники осваивают новые земли — и возвращаются с новыми знаниями. Меняются карты, и художники работают над ними вместе с географами. С Мартином Бехаймом, мореплавателем и ученым, над старейшим европейским глобусом, сохранившимся до наших дней, трудился живописец Георг Глоккендон.

Быстро развивается ботаническая и зоологическая иллюстрация, но имена художников удается установить не всегда. К примеру, слава создателя энциклопедии, вмещающей максимум знаний XVI столетия о реальных и вымышленных животных, растениях, минералах, достается естествоиспытателю Улиссе Альдрованди — хотя известно, что он сотрудничал с группой иллюстраторов.

Порой грань между путешественником, ученым и художником стиралась. Так, натуралист XVI века Пьер Белон сам иллюстрировал свои труды, утверждая, что описывает в них лишь тех зверей, рыб и птиц, которых видел своими глазами (правда, не всех — живыми).

* * *

В эпоху Возрождения архитекторы, живописцы и скульпторы делились знаниями и озарениями, излагая их в трактатах, и широко применяли свои теории и достижения ученых современников на практике. Они настойчиво доказывали этим миру, что их занятие — не ремесло, а искусство.

_{Материал опубликован в июне 2025}