Экспедиция Беллинсгаузена: на острове Таити по пути к Антарктиде

Предисловие

Сейчас уже никто и не скажет, проплывала ли экспедиция Беллинсгаузена в 1820 году на своём пути Точку Немо в Тихом океане, когда направлялась к берегам Антарктиды. Но можно предположить, что проплывали, хотя в то время и не знали, что это за Точка.

То, что Земля — действительно голубая планета, можно убедиться двумя способами: слетать на МКС и полюбоваться на неё из Космоса, или сплавать, как Беллинсгаузен на остров Таити, который издали казался темно-зелёным кустом, выросшим посреди голубого океана.

Если из Таити отправиться на юго-восток до пересечения с воображаемой линией, соединяющей север Новой Зеландии и юг Южной Америки, как это сделала экспедиция Беллинсгаузена, то окажешься в самой удалённой от суши области нашей планеты — океанском Полюсе Недоступности или Точке Немо (Point Nemo).

И если далёкие острова Таити, где высадилась для отдыха экспедиция Беллинсгаузена, были для них раем, то окрестности Точки Немо — никому не нужные задворки Земли, которые часто называют океанской пустыней.

Точка Немо — это самое удалённое от суши место на Земле. Как нетрудно догадаться, названо оно было в честь небезызвестного капитана из романа Жюля Верна.

Наш Фёдор Конюхов был в Точке Немо во время кругосветного путешествия на вёсельной лодке в 2019 году, написав про неё: «Застряли мы с лодкой в точке Немо. Не можем перейти за 125 градус западной долготы. А сезон заканчивается в Южном полушарии, время поджимает, скоро пойдут осенние шторма». Он даже попал в 12-балльный шторм по 12-балльной шкале.

Если говорить простыми словами, то хуже только Ад. Каждые 15 секунд его лодку накрывали 10-метровые волны. Длина волн составляла 300-350 метров. Океан слился в этот момент с небом, а горизонт и вовсе пропал.

Во время шторма Конюхов лежал пристегнутым в герметичном отсеке, в пологе не зная выживет он или нет. И тогда он понял, что за свою жизнь он «имел много возможностей убедиться, что океан, горы, Арктику, Антарктику нельзя покорить, с ними нужно договариваться, подстраиваться к их ритму и рассчитывать, что стихия тебя пропустит».

И в этот раз океан в Точке Немо его пропустил дальше…

Однако говорить надо не о конкретной Точке Немо, а о целой обширной зоне — её площадь составляет 37 млн км², что сопоставимо с двумя территориями России! Чтобы представить себе масштабы этой изоляции, достаточно сказать: если вы вдруг окажетесь там (что крайне маловероятно), ближайшими к вам людьми будут космонавты на орбите Земли. Международная космическая станция, пролетая над этой зоной, оказывается от неё всего в 400 км.

Из-за огромной удалённости от суши воды её безжизненны, в них мало микроорганизмов и минералов, попадающих в океан с материков, в ней практически отсутствует животный и растительный мир, возле неё нет ни морских, ни воздушных путей.

И используется эта часть Тихого океана лишь в качестве кладбища космической техники — на морском дне там уже покоится сотня отслуживших своё космических аппаратов. Следующим крупным постояльцем Точки Немо будет Международная космическая станция (МКС). Её планируют захоронить здесь в 2028 году.

В 1997 году специалисты из Национального управления океанических и атмосферных исследований США зафиксировали в районе Точки Немо загадочный инфразвук, которому дали имя «Булп». Звук был слышен на довольно большом расстоянии — порядка 5000 км. По первоначальной версии, источником звука могло быть живое существо гигантских размеров.

В своём рассказе 1926 года «Зов Ктулху» знаменитый американский писатель-фантаст Говард Лавкрафт описывает затерянный город под названием Р’льеха, где чудовище с щупальцами, известное как Ктулху, пребывает в вечном сне. Согласно легенде, его пробуждение приведёт к апокалипсису. Лавкрафт указал координаты Р’льеха: 47°9' южной широты, 126°43' западной долготы, которые, по его мнению, находились в центре океана.

Удивительно, но мыс Немо расположен на 48°52,6' южной широты, 123°23' западной долготы, хотя эти координаты были официально утверждены только через 66 лет после того, как Лавкрафт написал свой рассказ. Место действия «Зова Ктулху» Г. Ф. Лавкрафта поразительно похоже на Точку Немо.

Учёные очень долго бились над дешифровкой сигнала в Точке Немо, но так и не смогли отнести его ни к одному из известных существ или механизмов, созданных человеком. В итоге сошлись на гипотезе, что это эхо отколовшегося от Антарктиды гигантского айсберга.

Автор наброска писатель Говард Филлипс Лавкрафт (1890–1937). Ну, не умел он рисовать. Чудовище с щупальцами, известное как Ктулху, которое разными частями тела подобен дракону, осьминогу, кальмару, медузе и человеку; имеет голову кальмара с извивающимися щупальцами; гигантское студенистое тело с длинными когтями на руках и огромными крыльями за спиной; при движении хлюпает и истекает слизью, а его желеобразное тело, похожее на медузу, имеет зелёный, студенистый вид. Ктулху считается Великим Древним богом, владыкой миров, спящим на дне Тихого океана.

Ну, чем не чудовище из фильма «Кракен». Некоторые жители Полинезии и сегодня верят, что в глубинах океана скрывается этот страшный и грозный монстр. СМИ массово задались вопросом: могут ли существовать на дне Точки Немо другие морские монстры, которых описывал Говард Лавкрафт в своём произведение. Стивен Д'Хондт не даёт однозначный ответ, поскольку это маловероятно, но то, что полярные воды этого недоступного места в океане могут привнести в научный мир новые открытия — факт.

В Точке Немо также обитает «краб-йети» — маленькое ракообразное, которое кажется покрытым колючими волосками. Это так же странно, как и всё, что можно ожидать увидеть в Точке Немо. Краб-йети был обнаружен только в 2005 году. Это 15-сантиметровое десятиногое ракообразное существо, обитающее вблизи гидротермальных источников, температура воды в которых достигает 400°С.

Грудь и десять конечностей краба покрыта щетинками, которые выглядят как мягкий и пушистый белый мех. Пигмент в них отсутствует, так как в кромешной темноте он совершенно не нужен. Интересен способ питания краба-йети — на его клешнях располагаются колонии нитчатых бактерий, которые и служат пищей для животного.

Первая (и пока единственная) особь (самец) была извлечена с глубины более 2 км. и в данный момент хранится в музее естествознания в Париже. Однако вернёмся к русской экспедиции.

Русская экспедиция на Таити

Сам Беллинсгаузен, так рассказывает, где «Восток» и «Мирный» провели на островах Общества меньше недели (с 22 по 27 июля 1820 г.), но впечатлений у них набралось много:

«Высокие горы покрыты лесами, глубокие ущелины, крутые скалы, ровная и широкая зеленеющая низменность у подошвы гор, покрытая кокосовыми, банановыми и хлебного плода деревьями, в тени которых видны были опрятные домики жителей, желтеющееся взморье, катящиеся с гор ручейки, местами суетящиеся островитяне, плывущие на гребле и под парусами лодки с отводами, всё сие вливало в сердце каждого из нас приятнейшие чувствования. Такие разнообразные виды благосостояния в лучшем климате побуждают к какой-то особенной доверенности к народу, населяющему сей прелестный край…».

А вот как описывает остров Отто Коцебу (1787 –1846) — русский мореплаватель, который побывал на нём в 1823 году:
«Таити — самый большой из островов Общества и имеет с ними одинаковое происхождение. Подобно многим другим островам, он является или остатком Южного континента, исчезнувшего в результате землетрясения, или скалистым массивом, который, будучи извергнут со дна океана подземным огнём, постепенно покрылся землей и ныне украшен пышнейшей растительностью.

Он состоит из двух полуостровов, соединенных узким низменным перешейком, и имеет 120 миль в окружности. На каждом из этих полуостровов ближе к середине поднимаются высокие горы, представляющие собой дикое нагромождение скал. Они рассечены глубокими ущельями и вплоть до самых вершин покрыты густыми лесами. По их склонам отовсюду стекает в океан множество небольших потоков чистейшей и прекраснейшей воды. Зачастую они образуют живописные водопады.

Высокие горы необитаемы, поселения можно встретить только в долинах. Большая часть островитян живет в низинах, лежащих между горами, и на морском побережье, которое повсюду низменно. В этой восхитительной местности, поднимающейся амфитеатром, виднеются их дома, которые состоят, собственно говоря, из одних только крыш да столбов. Эти хижины расположены в тени окружающих их банановых, хлебных и кокосовых деревьев и отстоят недалеко друг от друга».

Король Таити Помаре II

В то время, когда художник Михайлов рисовал с Помари, королева взяла грудного сына своего от сестры, кормила его грудью при всех, без малейшей застенчивости.

Вот как описывает короля Беллинсгаузен:
«Сверх коленкоровой белой рубахи на нём был надет кусок белой ткани, в которой проходила голова сквозь нарочито сделанную прорезь, а концы висели книзу, сзади и спереди. Нижняя часть тела завёрнута была куском белого коленкора с поясницы до самых ступней. Волосы спереди острижены, а задние от темя до затылка свиты в один висячий локон. Лицо смуглое, впалые чёрные глаза с нахмуренными густыми чёрными бровями, толстые губы с чёрными усами и колоссальный рост придавали ему вид истинно королевский».

Миссионер Нотт, зная совершенно таитянский язык, служил переводчиком в разговоре с королём. Интересно, что таитянский язык очень простой и имеет всего 13 букв: A E F H I M N O P R T U V! Из-за этого многие слова практически одинаковые по звучанию. В нём, например, нет буквы «б».

Письменность появилась только в 19 веке, когда английские миссионеры решили перевести Библию на таитянский язык. Король знал одно слово и постоянно повторял: «рушен, рушен» (русские, русские), а также произносил имя императора Александра и, Наполеона, чем выразил, что дела Европы ему известны.

Став после смерти отца, короля Оту, бывшего при капитане Куке, королём Таити в 1803 году стал Помаре II. Он носил королевский титул, но управлял только двумя округами Таити: Паре и Матаве. Вступив на престол, он решил покорить себе весь остров, и он его со временем покорил. Как и его отец, Помаре II делал ставку на членов Лондонского миссионерского общества, которые обосновались на острове в 1797 г. в количестве 30 человек, прибыв на корабле «Дафф».

Из них лишь четверо имело духовный сан. С первых дней правления Помаре II, они развернули среди островитян широкую миссионерскую деятельность, направленную на полное искоренение язычества, что вызвало бурный протест таитян, не желавших принимать христианство и отрекаться от традиционных своих богов.

К тому же, в этот период, жители острова начали умирать от завезённых европейцами болезней, не имея к ним иммунитета, поэтому процент смертности был довольно высок. И в этом, они в первую очередь винили христианского бога, его слуг-миссионеров и короля Помаре II, ставшего для них столь же чужим, как и белые пришельцы.

В 1808 г. на Таити вспыхнуло восстание, возглавленное вождями, жаждавшими вернуть себе влияние и старые порядки, они использовали народных гнев как средство достижения своих целей и добились результатов.

В конце декабря Помаре II, его сторонники и миссионеры вынуждены были бежать на близлежащий остров Муреа, где они оставались в течение нескольких месяцев. После того как Помаре II при содействии миссионеров получил помощь от европейцев, преимущественно в виде огнестрельного оружия, он вернулся на Таити в конце 1810 г. и одержал несколько побед над противником.

Но мятежные вожди, имея поддержку островитян, продолжали сопротивление до 1811 г., а окончательно подавить их мятеж удалось лишь в 1815 г. и только после этого Помаре II стал полноправным хозяином Таити.

После этого началось масштабное преобразование жизни таитян по европейскому образцу, они положили конец многим древним обычаям, запретив полинезийские танцы, татуировки. На протяжении многих столетий люди со всего мира украшают свои тела татуировками.

Слово «тату» пришло из полинезийского языка и означает «рисунок». Помимо термина Полинезия дала миру особый стиль нательных рисунков, которые невозможно спутать ни с какими другими. Поначалу тату — было не украшение, а священное действо. Право наносить полинезийское тату имел только жрец.

Одним из почитаемых образов в татуировке полинезийцев является черепаха, которая с древних времен олицетворяет защиту. Тот самый энергетический панцирь, который не даст проникнуть злым силам в судьбу человека. Образ черепахи способен также принести здоровье, долголетие, а также крепость в семейные узы.

Миссионеры также обязали островитян носить одежду, в воскресенье всем полагался отдых. Труднее оказалось пресечь практику детоубийств, человеческих жертвоприношений, многоженства и беспорядочного секса, но со временем и их добавили в список. На это ушло несколько лет.

Крещение островитян на Таити

Помаре II крестился вначале сам в присутствии всех жителей острова Мореа, которые сначала ничего не поняли в капризе их короля. Остров Муреа находится в 17 км к северо-западу от Таити.

Вот как он это делал. Приказав принести себе черепаху, животное, на которое наложено строжайшее табу, и которое можно было приготовлять только внутри мараэ (священное место), отняв известную часть для Бога, он приказал сварить её так же просто, как и остальных животных, не сохраняя части для Оро (Оро на Таити — бог войны в полинезийской мифологии).

Черепаха для таитян означает тень богов, хозяев океана. Так как океан они считали царством мёртвых, а землю царством людей, то что черепаха живёт в океане и выходит на сушу, чтобы отложить яйца. Считалось, что черепаха — посредник между миром живых и мертвых. Черепашье мясо у таитян считалось священной пищей богов — есть его могли лишь вожди и жрецы, отправлявшие жертвоприношения богам.

Поэтому жрецы и островитяне ожидали, что гром небесный Помаре II поразит за дерзкое нарушение табу, или, по крайней мере, его задушит черепаха, которую он ел таким святотатственным образом. Верховный жрец был недоволен и старался поддержать народное возмущение. Помаре между тем нашёл черепаху вкусной, и, вопреки всем предсказаниям, самым спокойным образом переварил её в желудке.

Народ начал смеяться, а жрецы были недовольны. Дело, однако, этим не кончилось. Помаре II приказал принести на берег моря всех идолов, находившихся в большом Мараэ (священное место), и, встав с места, сказал народу такую речь: «Эти статуи, которые вы видите, — сказал он, — только воображаемые боги, ни добрые, ни злые, одинаково неспособные делать добро или зло… вот, смотрите, делайте так». Сказав это, он столкнул идолов ногою в воду.

Толпа, как всегда, видя бессилие тех, кому она так долго поклонялась, начала осыпать павших богов оскорблениями. Конечно, сказать по правде, таитяне уже давно знали, как относиться к культу Оро и хитрости его жрецов, которые подарки богам, состоявшие из плодов и диких свиней, съедались жрецами.

Но и новый Бог не мог внушить к себе доверия. Однако, желая подражать королю, а в особенности получить ружье и патроны, которые были доставлены королю пасторами, весь остров крестился.

В два дня крестилось три тысячи жителей острова Мореа. Чтобы ускорить дело, проповедники поставили на возвышение бочки с соленой водой и, вооруженные подобием метлы из листьев кокосовой пальмы, окропляли этой первобытной кропильницей затылки островитян, проходивших партиями от восьми до десяти человек за раз.

Умнее всех оказались жрецы сверженных богов, привыкнув питаться приношениями, они возымели гениальную мысль: чтобы спасти свое пропитание, они просили у миссионеров позволить им служить новому Богу. Последние поняли всю драгоценность этого союза и были в восторге, после двух недель, употребленных на обучение, им дали в руки Библию и посвятили в пасторы. Генри Нотт — один из первых миссионеров, прибывших на Таити. Он близко подружился с таитянским королём Помаре II, выучил местный язык и вместе с ним работал над переводом Библии на таитянский язык.

В 1819 году Помаре II представил написанный с участием миссионеров первый свод законов Таити, известный под названием «Уложения Помаре». Законы вводили запрет на наготу (обязанность всех носить одежду, покрывающую тело), запрещены «нескромные» танцы и песнопения, татуировки и костюмы из цветов.

В 1820 году, всё население Таити перешли в протестантизм.

Отто Коцебу отмечал:
«Новая религия была введена силой. Мараэ, как и все то, что могло напомнить о дотоле почитавшихся божествах, были внезапно разрушены по приказу короля. Были убиты все те, кто не хотел сразу переходить в новую веру.

Религиозное рвение породило тигриную ярость в сердцах прежде столь кротких людей. Пролились потоки крови, целые племена были истреблены. Многие мужественно предпочти смерть отказу от старых верований. Некоторые спаслись, бежав в высокие необитаемые горы, где они обособленно живут до сих пор, сохраняя верность своим старым богам…

Ввиду строго запрета миссионеров, на Таити давно уже не слышно флейты, призывающей к радости и веселью. Здесь не допускается никакого пения, за исключением церковного, не разрешается танцевать…».

Мистические мараэ

После христианизации местного правителя Помаре II на острове было создано единое государство, в котором христианство стало официальной религией. Помаре II запретил поклонение языческим богам, приказал разрушить святилища мараэ.

Вот как описывает мараэ Беллинсгаузер, который был на Таити в 1820 году: «…Миссионер Нот и лейтенант Лазарев приехали ко мне завтракать на шлюп „Восток“ в 8 часов утра, и вскоре потом я с ними отправился на берег, чтоб осматривать место бывшего мораэ. Оно находится от мыса Венеры к западу на 21/2 мили.

Не дошед до мораэ, мы остановились у так называемой королевской церкви. Она обнесена забором в 21/2 фута вышиною; земля вокруг вымощена камнем. Миссионер Нот приказал отворить двери и открыть ставни; мы вошли в сие большое здание коего длина 70 футов, а ширина 50 футов; крыша держалась на трёх рядах столбов из хлебного дерева. Сия кровля покрыта листьями дерева фаро.

Здание оканчивается к обоим концам полукругом. Вместо железа или гвоздей всё связано разноцветными верёвками весьма искусно и красиво. Бока во всю длину обиты досками, для света сделаны продолговатые окна, которые задвигаются ставнями. К северной стороне для проповедников три возвышенных места, каждое на четырёх столбах.

Скамейки поставлены поперёк церкви в два ряда, а посередине проход. Внутренность украшена, по обыкновению отаитян, разноцветными тканями, которые прицеплены кое-как к жёрдочкам и стропилам, составляют необыкновенное, но приятное украшение…

Миссионер Нот повёл нас к тому месту, где прежде был мораэ, огромное и великого труда стоившее здание, которое описано капитаном Куком; мы удивились, когда нашли только груду камней; по принятии христианской веры островитяне разрушили мораэ».

Религиозное значение мараэ описано исследователями культуры о. Таити. Так, этнографы отмечают, что мараэ — это «порталы между По, миром богов и тьмы, и Ао, повседневным миром людей и света, чтобы люди могли общаться со своими предками».

На завтраке у таитянского короля Помаре II

Вот как этот завтрак описывает Беллинсгаузен:

«В тени высоких пальмовых дерев мы подошли к королевскому дому; он обнесён вокруг дощатым забором. Мы перешли посредством врытых в землю с обеих сторон толстых колод, вышиною в половину забора, который необходимо нужен, чтобы оградить дом от свиней; они ходят на воле и питаются упавшими с дерев плодами и кокосовыми орехами.

Сделав несколько шагов, мы прошли сквозь дом, длиною около 7, шириною около 5 сажен. Крыша лежит на трёх рядах деревянных столбов и состоит из двух наклонных плоскостей, покрыта листьями дерева, называемого фаро.

Из дома мы опять перешли чрез забор в другую сторону, где возле малого домика, на постланных на земле матах, король с своим семейством сидел, сложив ноги, и завтракал поросячье мясо, обмакивая в морскую воду, налитую в гладко обделанных черепках кокосовых орехов.

Завтракающие передавали кушанье из рук в руки, ели с большою охотою, облизывая пальцы; оставшиеся кости бросали собаке. Вместо воды пили кокосовую воду из ореха. В левой стороне от сего места островитянин приуготовлял кушанье из хлебного плода и кокоса; в правой возле самого дома стоял разный домашний прибор.

Король, пожав нам руки, сказал: „юрана“. По приказанию его принесли для нас низенькие скамейки и подали стеклянный бокал, полный свежей кокосовой воды. Разговоры наши были обыкновенные: здоровы ли вы, как нравится вам Отаити и сему подобное.

Между тем художник Михайлов, отошед шагов на шесть в сторону, срисовывал всю королевскую группу, сидящую за завтраком. Прочие островитяне окружали художника Михайлова, сердечно смеялись, и о каждой вновь изображаемой фигуре рассказывали королю. Когда завтрак кончился, король вымыл руки и нас оставил с королевою…».

Король в гостях у лейтенанта Лазарева на шлюпе «Мирном»

… «Для сего подали к борту двойную королевскую лодку. Женщины поместились в кормовой части; Помари, несколько начальников, я и два офицера заняли места на передней площадке лодки. Хотя море было совершенно гладко, как зеркало, однако лодка от большого числа дородных людей едва держалась на поверхности вод.

Лейтенант Лазарев принял гостей и отвёл их в свою каюту, где угощал любимым их напитком — гроком. Король скоро проголодался и приказал из находящихся за кормою лодок подать печёных кореньев таро и ямсу.

Лейтенант Лазарев, увидя сие, велел подать несколько жареных куриц, и все гости ели весьма охотно, невзирая, что недавно на шлюпе „Востоке“ обедали. Королева, нашед случай быть наедине с лейтенантом Лазаревым, просила дать ей бутылку рому, и когда он сказал, что послал к королю, она отвечала: „он всё выпьет один и мне ни капли не даст“; после сего приказано дать ей две бутылки рому. Когда гости наши осматривали пушки на шлюпе „Мирном“, их более всего занимали рикошетные выстрелы.

Всех чиновников, жён их потчевали чаем, шоколадом и вареньем; но они всему предпочитали грок. Когда кому удавалось быть со мною наедине, каждый уверял меня, что мне истинный друг, и просил подарка, невзирая, что его уже прежде дарили…», — писал Беллинсгаузен.

Отто Коцебу отмечал:

«Перечисляя пороки таитян, нужно ещё напоследок упомянуть об их пристрастии к одурманивающему напитку, который приготовлялся из корней специально выращиваемого для этой цели растения аван.

Это пристрастие отнюдь, не было всеобщим; его вредные последствия можно было заметить на некоторых истощенных фигурах. И в данном вопросе влияние миссионеров было благотворным: ныне запрещено выращивать этот корень и приготовлять из него напиток. К сожалению, последний отчасти заменили ввозимые сюда вина и водки. Но мы не видели на Таити ни одного пьяного».

«Прощай, Таити…»

На Таити русские выменяли столько апельсинов и лимонов, что насолили впрок по десяти бочек на каждый шлюп. Нет сомнения, что сии плоды послужат противуцинготным средством.

Король доставил на шлюп «Восток» шесть свиней, на шлюп «Мирный» четыре, множество плодов и кореньев, годных для употребления во время похода. Переводчик Виллиам, несмотря на запрещение, доставил на шлюп «Восток» четыре свиньи. За свиней и за труды переводчика Беллинсгаузен щедро одарил его европейскими вещами и платьем, также порохом и свинцом, потому что он имел ружья.

Во время последнего свидания с королём, Беллинсгаузен крайне угодил ему, надев на верного его слугу красный лейб-гусарский мундир и повесив ему через плечо старую морскую саблю. Подарок был приятен слуге.

«Сегодня посетил нас король с приближёнными. Он мне вручил посылку к государю императору с сими словами: хотя в России есть много лучших вещей, но сей большой мат (кусок ткани) работы моих подданных, и для того я оный посылаю.

Потом Помари дарил всех офицеров. Капитан-лейтенанту Завадовскому положил в карман две жемчужины и сверх сего подарил ему большую белую ткань; лейтенантам Торсону, Лескову и другим дарил также ткани.

Каждый из них с своей стороны старался отблагодарить короля разными подарками. Нас посетили сегодня все начальники, и каждый из них принёс мне в подарок по куску ткани. Я их отдарил ситцами, стеклянною посудою, чугунными котлами, ножами, буравами и прочим.

Сверх того, дарил чиновников серебряными медалями, а простых островитян бронзовыми, объясняя чрез миссионера Нота, что сии медали оставляют им для памяти, и что на одной стороне изображён император Александр, от которого мы посланы, а на другой имена наших шлюпов «Востока» и «Мирного». Хотя островитяне обещались хранить медали, но уже при нас променивали оные матросам за платки…», — писал Беллинсгаузен.

На острове Таити здоровье помощника капитан-лейтенанта Завадовского, после долговременной болезни, восстановилось. Признаки цинги исчезли. А синих пятен на ногах в три дня как будто не бывало.

Видимо этому способствовала трёхдневная свободная прогулка в тени прекрасных плодоносных деревьев, свежая пища из куриц, зрелые апельсины и целительная кокосовая вода. Беллинсгаузен болевшим цингой матросам, велел тереть ноги свежими лимонами.

Что касается короля Помаре II, то с течением времени разум оставил короля, который много пил рома. Это ведь на Таити зародилась одна из старейших в мире традиций производства рома, которая восходит к 300 году нашей эры.

В последние годы его жизни, когда к нему возвращались проблески рассудка, очень часто островитяне слышали, как он говорил: «О, король Таити, о Помаре! Свинья, бродящая в кустах, теперь более способна царствовать, чем ты!». В 1821 г. первый таитянский король-самодержец, имевший непомерную тягу к спиртному, умер от цирроза печени. Когда он скончался, ему еще не было сорока восьми лет.

Эпилог

«Путешествия были, есть и будут. И через сто лет, и через двести, и через тысячу. Они изменятся — станут другими, только слово останется тем же. Ты уже не можешь быть, как Миклухо-Маклай или Седов. Сейчас не открывают материки или острова. Ты открываешь свою духовность…

Я хочу обойти земной шар три раза без захода в порты, но не стремлюсь ни к каким рекордам. Я хочу оказаться в океане один на один с ветрами и беспокойными волнами, разговаривать с птицами и животными, населяющими океаны, почувствовать вращение Земли и каждый день читать утреннюю и вечернюю молитвы, глядя на восходящее и заходящее солнце. Вот что тянет меня в это гигантское путешествие», — сказал Фёдор Конюхов.

Раз он так сказал, значит сделает… И, конечно, он обойдёт Землю, облетит её и переплывёт все океаны, а дальше Луна и Марс его ждут.