Дань морскому царю: как российские энтузиасты ищут и находят затонувшие суда

«Буря» и «Фугас» были самыми крупными кораблями, затонувшими в российских территориальных водах Балтики. Они сумели пережить страшный Таллинский прорыв 1941 года, который отправил на дно более 60 военных и транспортных судов и свыше 15 тысяч человек.

Но год спустя, в 1942-м, они попали на минные заграждения, выполняя боевую задачу. Погибшие с ними 104 человека — малая часть тех, кто навсегда остался на дне Финского залива. В память всех этих людей — моряков, десантников, летчиков, разведчиков — 24 августа на острове Гогланд звонили рынды, вернувшиеся из-под воды.

День выбрали неслучайно — за 80 лет до события именно в эту дату погибли «Буря» с «Фугасом». Найти эти корабли оказалось непростой задачей, поиски заняли семь лет.

«В 2015 году мы отправились в точку, где, по архивным данным, они должны были лежать, — вспоминает Константин Богданов. — Гидролокационное оборудование показало покореженную груду железа, яму, понтон. Погодные условия нам не благоволили: из-за нулевой видимости и плохого освещения разобраться, что именно мы нашли, тогда не получилось.

В итоге суда мы обнаружили только сейчас, спасибо морской инженерной компании «Фертоинг», которая предложила нам безвозмездную помощь. У них огромный опыт гидрографических работ и точное оборудование, так что сотрудничество оказалось весьма эффективным. Мы получили на редкость качественные изображения двух разорванных пополам судов, одно лежало на глубине 30 метров, другое — на глубине 50 метров».

За годы работы на Балтике команда нашла большую часть погибших кораблей и подводных лодок, некогда числившихся «пропавшими без вести». В 2012 году исследователи идентифицировали подлодку П-1 «Правда», с нее и пошло.

«Сначала мы поставили себе цель найти все погибшие подводные лодки, — объясняет Константин. — Потом к ним добавились корабли Таллинского прорыва, за ними — „Буря“ и „Фугас“. Александр Суворов говорил, что война не закончена, пока не похоронен последний солдат. Мы хотели закончить Вторую мировую войну на Балтике».

Для начала пришлось зарыться в архивы, сопоставляя документы, хранящиеся в СССР, Финляндии и Германии. За давностью лет практически все бумаги находятся в открытом доступе, к тому же, специально для Разведывательно-водолазной команды ГРУ рассекретило ряд документов по разведгруппам, высаживавшимся с подлодок в расположение врага на островах Финского залива.

На их основе удалось определить примерные координаты погибших судов, но эту информацию необходимо проверять при помощи гидролокации. Когда нужный объект обнаружен, наступает время изучать его на месте — подводные исследователи погружаются в море, чтобы сделать детальную фото и видеосъемку, на основе которой позже создают 3D-модель.

Сейчас любой желающий может «покрутить» эти модели в виртуальном музее «Поклон кораблям Великой Победы» и в деталях рассмотреть, как выглядят погибшие суда.

Ценные кадры

Проект зародился еще в 2005 году. Именно тогда, занимаясь погружениями на Черном море, Константин Богданов понял, что ему интересны не разноцветные рыбки и скрытая от глаз подводная жизнь, а именно корабли. Когда в районе Новороссийска удалось поднять судовые документы с одного из затонувших катеров типа «Малый охотник», началась история поисков.

В 2009 году состоялась совместная русско-болгарская экспедиция, в ходе которой удалось найти подводную лодку Л-24.

«Мы открыли ее и зашли, — рассказывает Константин. — Надеялись найти документы, как на «Охотнике», но оказалось, что внутри их нет, к тому же, в узком пространстве погибшего судна быстро взметнулся ил, вода стала мутной, да и в целом было небезопасно находиться. Тогда мы все же отсняли материал и сделали достойный проект, но с тех пор подводные лодки больше не открываем. Тем более, что, в отличие от Черного моря, где металл неплохо сохраняется, на Балтике он находится в куда худшем состоянии, есть риск, что при попытке пробраться внутрь часть судна просто обвалится.

Поэтому мы решили создать виртуальный мемориал, а подводные находки официально фиксировать как братские воинские захоронения с соблюдением всех почестей. Проводим церемонию увековечивания памяти, вешаем табличку со списком экипажа, священник служит панихиду по погибшим».

Разведывательно-водолазная команда успела полностью сформироваться к 2012 году и с тех пор практически не меняется. Собрать вместе подходящих людей оказалось не так просто, прежде чем это произошло, сменилось три, если не четыре варианта.

Как оказалось, поисковая работа заметно отличается от обычного дайвинга. Мало погрузиться под воду и обнаружить что-то любопытное, нужно при этом еще выполнять определенные задачи. Кроме того, важно, чтобы люди были «на одной волне», могли друг другу доверять.

«Вести подводную съемку на профессиональном уровне не так просто, это требует ответственности, самоотдачи и опыта, — поясняет Константин. — Мы работаем в парах, оператор с осветителем. Я обычно беру на себя свет, моя задача — обеспечивать беспрерывную качественную съемку и присматривать за тем, чтобы оператор не попал в опасную ситуацию. Например, за корабли нередко цепляются рыболовные сети, и порой приходится заходить под них, чтобы сделать необходимые кадры. В этом случае нужно следить, чтобы напарник не запутался, а то и помочь ему выбраться из-под трала».

Без аварийных ситуаций, увы, не обходится. Как-то Константин при погружении к подлодке С-12 пробил перчатку. Он находился на глубине 86 метров в Балтийском море, где температура воды была около двух градусов. Немедленно всплыть было нельзя: чтобы выйти с такой глубины без ущерба для здоровья, необходима декомпрессия, а значит, добраться до поверхности можно только через час-полтора.

Корабли с товарами

В жизни команды случаются не только опасные, но и приятные сюрпризы. В 2013 году, ожидая найти подводную лодку Щ-320, водолазы неожиданно наткнулись на парусник «Лефорт». Это единственный деревянный линейный парусный корабль Российской империи, сохранившийся практически в первозданном виде с 1857 года.

Поднимать историческую ценность с глубины 70 метров нельзя: воды Балтики, разрушительные для металла, прекрасно консервируют дерево, тогда как на свежем воздухе корабль, скорее всего, начнет стремительно разлагаться. Кроме того, на паруснике погибло 826 человек, что делает его подводной братской могилой, разорять которую не дело.

Однако увековечить корабль, построенный в 1833 году, все же хотелось, тем более что история у него вполне славная. «Лефорт» ходил в Балтийском и Северном морях, принимал участие в церемонии встречи Балтийским флотом ботика Петра I, сражался в Крымской войне.

В 1856 и 1857 годах он перевозил войска и грузы между Кронштадтом и Ревелем, погиб, возвращаясь из Ревеля на зимовку. Почти полтора века его крушение было самой крупной морской трагедией на Балтике в мирное время. Оно потрясло общество, ситуация широко обсуждалась, а маринист Иван Айвазовский написал полотно «Гибель корабля «Лефорт», которое сейчас хранится в Центральном военно-морском музее Санкт-Петербурга.

Сам же найденный парусник команда Константина Богданова разместила в созданном специально для него виртуальном музее. Так и родилась идея создавать 3D-модели найденных под водой кораблей. А Константин Богданов получил Премию РГО 2014 года в номинации «Человек года Русского географического общества».

Еще одну неожиданную находку подводные исследователи обнаружили этим летом. Вместо транспортного судна «Аусма» они нашли голландский пароход «De Ruyter», спущенный на воду в Белфасте в 1889 году. Изначально опознать его удалось благодаря корабельному колоколу, на котором просматривались буквы «W..m C. M…» — до продажи голландцам корабль носил имя William C. Mitchell. Позже на корме увидели и актуальное название, выложенное латунными буквами.

«De Ruyter» вез из Санкт-Петербурга в Роттердам овес и пиломатериалы, но неподалеку от острова Родшер пошел на дно. Команде удалось спастись. В реестре Ллойда записано, что судно столкнулось с затонувшим ранее объектом, потому и потерпело крушение.

«Есть подозрения, что капитан схитрил, — усмехается Константин. — Мы не оставляли надежд найти „Аусму“, и компания „Фертоинг“ подробно прочесала дно залива с помощью гидролокаторов. Никаких других подводных объектов там нет. А вот банки — подводные препятствия — есть. Но их всегда отмечали на картах, и если корабль сталкивался с одной из них, значит, крушение — результат навигационной ошибки. В таком случае на достойную страховую премию за утраченный груз можно не рассчитывать».

Пусть полуразложившийся овес и подгнившие доски, до сих пор хранящиеся на пароходе, нельзя назвать настоящим сокровищами, но находка имеет немалую ценность с точки зрения истории. Кто знает, может, со временем Разведывательно-водолазной команде подвернутся и другие открытия. Почивать на лаврах подводные исследователи не собираются.

В следующем году они планируют вернуться в Финский залив, чтобы детально отснять еще одну жертву Таллинского прорыва, транспортное судно «Вторая пятилетка».

«Объект настолько большой и интересный, что достоин отдельной экспедиции, — замечает Константин. — Надеюсь, Русское географическое общество по-прежнему будет нас поддерживать, и нам удастся ее реализовать».

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 7, октябрь 2022}