Полосы белого шелка растянуты через всю мастерскую. Над одной из них с кистью в руке склонилась девушка, похожая на красавиц с классической японской гравюры. Густые волосы собраны на затылке в тяжелый узел, только вместо кимоно — синий рабочий комбинезон. Это японская художница Мари Нэромэ, она использует старинные традиционные технологии острова Окинава, но создает с их помощью нечто новое.
- Источник:
- Александр Дворянкин
Мари-сан, что это за техника?
Это бингата — традиционная техника окрашивания ткани. Она появилась на моем родном острове Окинава примерно в XIII–XIV веке. В ее основе технологии катадзомэ — использование трафарета и норибоусэн — применение рисового клея для создания узора. Обе эти технологии в ходу и в остальной Японии, но там их сочетают с другими приемами, например, с росписью ткани вручную.
Окинавское искусство бингата — это почти всегда роспись только по трафарету, а еще оно отличается яркими цветами. Есть мнение, что чувство цвета у людей зависит от того, как светит солнце там, где они живут. У нас на Окинаве солнце яркое, вокруг яркие краски, потому и палитра тканей яркая, насыщенная.
Техника, в которой я работаю, — не классическая бингата. Я взяла традиционные материалы и методы за основу, но многое привнесла от себя — например, вместо традиционных орнаментов я создаю свои авторские узоры. Это мой стиль и мое видение мира. Я пытаюсь воплотить традицию в новой форме.
Где вы изучали традиционное искусство?
В Университете искусств префектуры Окинава. Это небольшой вуз, но там я многое узнала о японском и, в частности, об окинавском искусстве. Кстати, я многое поняла о себе и своих культурных корнях, когда два года жила в России и училась в МГУ. Вот где у меня впервые появилась возможность увидеть японскую и окинавскую культуру со стороны.
Знакомясь с русской культурой в музеях, церквях и старинных особняках, я много размышляла о том, что такое искусство, жизнь, Вселенная, что привело меня туда, где я нахожусь. Это помогло мне сформировать понимание моей родной традиции и моего творческого подхода. Надеюсь когда-нибудь показать результат этих размышлений — мои работы — на выставке в России.
Почему вы решили превратить кимоно в нетрадиционный арт-объект?
- Источник:
- Александр Дворянкин
В университете, когда впервые расписывала кимоно, я поняла, насколько интересна его форма. В сущности, это всего несколько прямоугольников, сшитых друг с другом, но какие изображения можно создать на его широкой поверхности! Такое кимоно легко представить висящим на стене, как картина. Меня заинтересовал потенциал кимоно как современной формы искусства, выходящей за рамки ремесла.
У нас в вузе было задание: найти природный мотив и превратить его в орнамент. Я выбрала древесный мотив — баньян, но вместо того чтобы сделать из него традиционный повторяющийся паттерн, нарисовала на эскизе дерево размером во все кимоно. Я показала его преподавателю, и он рассказал, что такая традиционная роспись тоже была — не орнамент, а изображение, которое складывается из частей, когда кимоно сшивают.
Первое расписанное кимоно, после которого я и увлеклась этим искусством, называется «Сэйдзяку» — «Тишина». Я изобразила на нем баньян, что растет на острове Кудака в префектуре Окинава, известном как «остров богов». В старину на этом острове было много священных мест, куда не пускали мужчин, даже родившихся на нем; окинавские ритуалы проводили в основном женщины.
Когда я приехала на Кудаку и увидела там баньяны, была поражена. Эти огромные деревья не растут прямо вверх, их ветви струятся и извиваются, как водопад, а корни змеятся между камнями.
В холодном воздухе стояла такая тишина, что мне показалось, будто я попала в другой мир. И я назвала кимоно «Тишина», потому что хотела, чтобы зритель почувствовал ту потустороннюю тишину, которую я ощущала на острове. Я часто выбираю простые названия для своих работ, чтобы не ограничивать воображение зрителя.
Это кимоно я еще расписывала как традиционное — чтобы его носили. А с 2018 года начала создавать кимоно — художественные высказывания, а не вещи, предназначенные для ношения.
Как вы работаете над таким кимоно?
Сначала делаю набросок на листе размером примерно А3. Потом — черно-белый эскиз в натуральную величину. На его основе я делаю трафарет: вырезаю участки, которые на ткани будут залиты рисовым клеем — это резервирующий состав, который мешает прокрашиванию.
Эскиз очень большой, поэтому я разрезаю его на части, которые наклеиваю на бумагу для выкройки и вырезаю еще раз. Нужно очень хорошо представлять себе, как будет скроено и сшито кимоно, чтобы части рисунка совпали. Чтобы узор на трафаретах не распадался, по краям каждого листа оставляют рамку.
Потом трафарет наклеивается на растянутую тонкую мелкоячеистую марлю и тогда скрепляющая рамка уже не нужна, поэтому ее отрезаю. По трафарету наношу на не закрытые бумагой участки белого шелка рисовый клей. Это этап, требующий максимальной концентрации: если клей попадет не туда, куда нужно, узор нарушится. Я даже музыку не включаю, работаю в полной тишине, чтобы не ошибиться.
Потом растягиваю куски ткани на специальных приспособлениях и подготавливаю шелк к росписи, покрывая составом, приготовленным из вымоченных соевых бобов. Эта жидкость не позволяет краске растечься по ткани и закрепляет ее. Растворив минеральные пигменты, подготавливаю краски…
Краски те же, что использовались много веков назад?
Не все. Минеральные пигменты дают яркие цвета, которые так любят на Окинаве, но, например, в составе традиционной желтой краски было много мышьяка, и теперь ее не используют, заменяют красителем растительного происхождения.
- Источник:
- Александр Дворянкин
А кисти?
Кисти традиционные, из бамбука и шерсти оленя. Для каждого цвета нужна своя. У меня для одного только красного 25 кистей разных размеров. Для втирания пигмента в ткань используют также кисть из женских волос.
Кистями я прокрашиваю шелк — сначала равномерно более светлым тоном, потом более насыщенным. Мне нравятся темные цвета, поэтому, если я не могу добиться желаемой интенсивности двойным окрашиванием, делаю это третий раз.
После окрашивания ткань нужно оставить как минимум на ночь, а на следующий день обработать паром, чтобы закрепить краску. Для этого я помещаю ткань на 30–40 минут в специальный паровой шкаф. Много веков назад такой возможности не было, но минеральные краски закреплялись и без этого, если оставить ткань на 3–5 дней. Так что с паровым шкафом я экономлю время.
В тот же день я осторожно стираю ткань, чтобы смыть с нее резервирующий состав. После этого высушиваю. Если фон предполагается белый, то роспись закончена, остается только сшить кимоно. Но я часто крашу и фон: аккуратно, чтобы краски не перемешивались. Люблю делать фон красным — пульсирующий цвет крови как будто вдыхает жизнь в мою работу. Иногда дополнительно прокрашиваю детали. Если задумка сложная, проклеивание резервирующим составом, окрашивание, обработку паром и стирку могу повторять несколько раз. И комбинирую разные техники в зависимости от желаемого эффекта.
Как долго вы работаете над одним кимоно?
Не менее трех месяцев, а если кимоно большое, четырехметровое, — то на него может уйти до года.
В названиях ваших работ я вижу отсылки к японской мифологии.
Люди по-прежнему испытывают сильные эмоции, когда сталкиваются с величием природы. Верю, что в древности именно такие чувства заставляли людей видеть божественное в окружающем мире, и хочу эти эмоции передать. Кроме того, у японских божеств двойственный характер, как у самой природы. Она исцеляет людей и дает им много хорошего, но она же приносит и бедствия: землетрясения, оползни, цунами. Природа прекрасна, величественна и ужасающа — мои работы об этом.
Например, кимоно «Богиня Аматэрасу». В японской мифологии это богиня солнца и света. Я изобразила деревья в алых лучах вечернего солнца. Они как будто дышат, а свет течет сквозь них, как кровь, как сама жизнь.
Я часто изображаю в своих работах священные деревья. Например, баньяны. Они поразительные! Когда я рисую баньян на кимоно, одно дерево кажется целым лесом. А некоторые из них выглядят так, будто человек много лет назад превратился в дерево, слился с ним.
Еще один повторяющийся у меня мотив — это женское тело, в которое превращаются ветви деревьев. Присмотритесь, и вы его увидите. Даже в работах на тему смерти присутствует этот символ жизни, разлитой в природе.
Какое кимоно ваше самое любимое?
Я никогда не бываю довольна готовой работой на сто процентов, всегда вижу, что можно было бы сделать лучше, и сразу хочется создать следующее произведение. Особенно много сил и времени я вложила в два больших кимоно, каждое по четыре метра длиной, — «Камиуми» («Рождение богов») и «Ёмигаэри» («Возвращение из святилища смерти»). Это парные работы на тему жизни и смерти.
Названия отсылают к сюжетам из «Кодзики» — древнеяпонского мифологического свода. По преданию, богиня Идзанами, рожая бога огня, получила сильные ожоги и умерла. Становясь матерью, женщина рискует собой ради новой жизни — в этом есть нечто достойное преклонения.
На «Ёмигаэри» я изобразила вход в страну Ёми — загробный мир в японской мифологии. Граница между жизнью и смертью на самом деле повсюду, и мы иногда оказываемся на ней, не зная об этом. Между тем гипотетический опыт близкой смерти побуждает нас сильнее дорожить жизнью, которая у нас пока есть.
- Источник:
- из личного архива художницы
А вы продаете свои кимоно?
Нет. Я продаю панно, расписанные в той же технике, что и кимоно, — на выставках и через онлайн-галерею.
А еще я продаю авторские украшения. Одежда в западном стиле в современной Японии популярнее, чем кимоно, которое в будущем вряд ли вернет статус основной деловой и повседневной одежды. Это, конечно, печально, но вместо того, чтобы сожалеть, я решила создать новую форму традиции. Поэтому делаю аксессуары в старинной технике цумами дзайку. Это цветы из шелка — из них собирали украшения для причесок в дополнение к традиционному японскому женскому костюму.
По традиции, цумами дзайку делаются из очень тонкого материала, но я использую более толстый шелк для кимоно. Беру шелк, который сама покрасила, или тщательно подбираю готовый. Такие аксессуары, выполненные в традиционной японской технике, например, броши, органично смотрятся и на западной одежде. Я продаю их в своем интернет-магазине аксессуаров ручной работы — Mari’s Collection.
Также я сотрудничаю с окинавской компанией San-A как дизайнер одежды. В этом году будет выпущена разработанная мной коллекция рубашек кариюси — это такой популярный фасон летних рубашек с принтом, появившийся в конце прошлого века на Окинаве.
Чтобы зарабатывать творчеством, нужно вкладываться в свою популярность, показывать свои произведения на выставках, конкурсах и других мероприятиях. Я тоже стараюсь использовать все эти возможности и показывать свои работы в Японии и за рубежом. Так, в прошлом году у меня состоялась большая персональная выставка на Окинаве.
- Источник:
- из личного архива художницы
А еще я провожу в разных странах мастер-классы и семинары на мероприятиях, посвященных японской культуре. Это важно для культурного обмена, но я пытаюсь не столько познакомить людей с японской культурой, сколько передать им радость от создания вещей. В наше время легко купить вещи, сделанные кем-то другим, точно так же, как еду — выращенную или даже приготовленную кем-то другим.
Кто-то другой делает эту работу, а мы даже не видим процесс изготовления. Мне кажется, так мы перестаем ценить труд и его результат, то, что дает нам окружающий мир. А когда мы делаем что-то своими руками, мы возвращаем себе ценность созидания, осознавая его радости и трудности. Об этом и мои мастер-классы, и мои кимоно.
Фото: из личного архива художницы, Александр Дворянкин
Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 3, апрель 2023
