Биографы миллиардера: как одна книга изменила отношение толпы к фигуре Джона Рокфеллера

До 1915 г. Рокфеллер-старший отказывал всем биографам и не давал публике никакой информации о своей жизни. В результате почти все написанное основывалось на слухах, полученных из вторых рук. Биограф и журналист Ида Тарбелл опиралась на материалы, которые были представлены по требованию суда во время разбирательства дела против Standard Oil, но найти подробности личной жизни семьи Рокфеллеров было даже труднее, чем миллион на добрые дела.

В начале 1915 г., еще до запрета на эксклюзивы, Ли связался со своим знакомым Уильямом Инглисом, в то время одним из лучших репортеров New York World. Инглис был талантливым писателем, Реймонд Фосдик позднее назвал его человеком редкого ума. Кроме того, Инглис был любезен и обходителен, играл в гольф — игру джентльменов — и обладал чувством такта.

Ли не стал говорить Рокфеллеру, что нашел журналиста, желавшего взять у него интервью для биографического очерка. Вместо этого он сказал, что его знакомый репортер хорошо играет в гольф и хотел бы сыграть с Рокфеллером и, может быть, написать потом об этом матче. Тот любезно согласился сыграть с Инглисом, но попросил ничего не публиковать — если только статью не одобрит Ли. Рокфеллер попросил Ли «проследить, чтобы не появилось ничего предосудительного».

Ли снабдил Инглиса рекомендательным письмом, и репортер отправился в Фар-Хиллз в штате Нью-Джерси, где Рокфеллер-старший играл в гольф на своем частном поле. Они сыграли партию, и Инглису удалось расположить к себе Рокфеллера. Они вели приятную беседу, Инглис тщательно запоминал все подробности, а по возвращении домой написал статью. Она появилась в печати 13 ноября 1915 г. в газете World под заголовком «Партия в гольф с Джоном Рокфеллером».

Это был хорошо написанный очерк, полный интересных подробностей и личных штрихов, иллюстрированный фотографиями Рокфеллера, замахивающегося клюшкой. Он положил начало длинной серии документальных рассказов о миллиардере на поле для гольфа — и начал кампанию по очеловечиванию образа Рокфеллеров.

Увидев, что Инглис пришелся Рокфеллеру по душе, Ли понял, что для хорошего писателя это возможность собрать ценный материал. Рокфеллер пошел ему навстречу и стал давать Инглису интервью, в которых рассказывал истории из своего прошлого. Они часто играли в гольф, Инглис даже сопровождал Рокфеллера в его поездке на юг, в Ормонд, где тот проводил зиму. Им нравилось общество друг друга. Пожилой джентльмен однажды заметил, что они слишком хорошо проводят время и Инглису не хватает как минимум пяти часов в день на работу.

Рокфеллер-младший был в восторге, больше всего на свете ему хотелось, чтобы мир узнал правду о жизни и личности его отца, который не спешил открывать свои тайны. В течение нескольких следующих лет Инглис стал для Рокфеллера биографом наподобие Джеймса Босуэлла^* — он впитывал всю атмосферу и всю информацию, какую мог. Рокфеллер-старший был не против затеи — частично потому, что считал это одним из способов рассказать о себе своему собственному сыну.

— Могу признать, — говорил он Инглису, — что я никогда ранее не имел времени ближе познакомиться с собственным сыном. Он был всегда занят. Я знаю, что он собирает эти записи из глубокой привязанности ко мне, и я очень благодарен ему за это.

Рокфеллер-младший был тронут словами отца. По его словам, у них всегда были близкие и прекрасные отношения, но он понимал — родителям бывает трудно осознать, что дети выросли и имеют на все свое мнение. Он говорил, что его отец все реже и реже «был настроен обсуждать что бы то ни было, если не он сам начал разговор». Работа Инглиса обеспечивала своего рода встречи отца и сына.

Когда Инглис рассказал Рокфеллеру, что Ида Тарбелл использовала факты, которые противоречат ее собственным утверждениям, Рокфеллер воскликнул:

— Я бы хотел, чтобы вы рассказали это моему сыну! Не сомневаюсь, что вы ясно видите, как часто эта женщина использует в своей книге факты, которые просто разрушают все ее аргументы. Я никогда не говорил ему этого.

Сын согласился. Поверхностному читателю аргументы Тарбелл казались убедительными, а ее книга существенно повлияла на общественное мнение, однако критический взгляд не подтвердил бы ее выводы и заключения.

Рокфеллер надеялся, что Инглис сможет решить эту проблему. «Чрезвычайно важно использовать ее собственные слова, чтобы доказать, что она неправа, и я очень рад, что отец стремится сделать это вместе с вами со своим обычным терпением и тщательностью», — писал он Инглису.

После пяти или шести лет знакомства Инглиса с Рокфеллером-старшим Айви Ли смог собрать факты, изменившие биографические очерки и некрологи, которые пресса готовила о Рокфеллере^*.

Издательство Associated Press в 1923 г. предоставило Ли их некролог о Рокфеллере перед рассылкой в газеты.

— Благодаря господину Инглису, — сказал Ли Рокфеллеру, — мы внимательно просмотрели материал. Обратите внимание, как выглядит то, что мы вернули в Associated Press. Авторство целиком принадлежит Associated Press, а мы лишь проверили факты, но ни в коем случае не корректировали направленность материала.

Теперь, вооруженный фактами, собранными Инглисом, Ли имел возможность изменить мнение большинства остальных газет и информационных агентств о Рокфеллере и убрать из некрологов домыслы Тарбелл и Лоусона, включив вместо них выводы Инглиса.

Чтобы накопить достаточно материала и написать биографию Рокфеллера, Инглису потребовалось почти десять лет. В этот период он состоял на службе у Ли, но зарплату получал напрямую от Рокфеллера-младшего: внушительные $8000 в год.

Когда Инглис сдал свою рукопись, Рокфеллер-младший изучил ее со всем вниманием профессионального издателя. По совету Ли он передал рукопись Иде Тарбелл для рецензии. Он также разослал копии рукописи Уильяму Аллену Уайту и другим известным репортерам, которые могли оценить ее с точки зрения журналистики. Еще одна копия была отправлена Джорджу Винсенту, президенту Фонда Рокфеллеров, чтобы тот рассмотрел ее с точки зрения интересов семьи.

Реакция на рукопись Инглиса была противоречивая. С одной стороны, биография произвела положительное впечатление на Тарбелл. Она честно ее прочла, и Рокфеллер-младший пригласил ее на ланч, чтобы обсудить прочитанное. Этот поступок и то отношение, которое демонстрировал Инглис, произвели впечатление на Тарбелл — вскоре она написала благосклонную статью о Рокфеллерах для журнала Success.

Однако другие читатели рукописи сочли, что Инглис зашел слишком далеко и ошибается не меньше Тарбелл, но уже в пользу Рокфеллера. Уайт и Винсент посоветовали не публиковать рукопись. Ли согласился. Рокфеллер-младший с грустью отменил проект и перестал платить зарплату Инглису.

Биограф был потрясен таким развитием событий. Он попытался получить у Рокфеллеров другую работу, но без особого успеха. Ему давали мелкие поручения, но постоянной работы у него не было. Однажды внук Рокфеллера-старшего, Нельсон, учась в Дартмуте, прислал отцу конспект урока истории о становлении Standard Oil.

По словам Рокфеллера-младшего, это был «извращенный и ошибочный взгляд», и он отправил Инглиса в Дартмут, чтобы тот рассказал сокурсникам Нельсона правду о компании. Однако таких поручений было немного.

В итоге Инглис занялся свободной журналистикой и достиг среднего успеха. Он бы мог достичь большего, поскольку многие журналы желали заполучить его в качестве инсайдера Рокфеллеров. Но так как Инглис получал информацию, работая на Рокфеллеров, только они владели правами на нее. В большинстве случаев семья отказывала Инглису в публикации статей, опасаясь пагубности его одностороннего взгляда, пусть даже в их пользу.

Жизнь Рокфеллера была, без сомнения, золотой жилой для биографов. Она вызывала интерес многих писателей и издателей, а некоторые выпустили свои версии биографий, даже не имея доступа к первоисточникам.

Двое журналистов начали работу над такими книгами в конце 1920-х, и книга Джона Уинклера «Джон Рокфеллер: Портрет нефтью» (John D. Rockefeller: A Portrait in Oils) вышла в издательстве Vanguard Press в 1929 г., а «Золото богов: История Рокфеллера и его времени» (God’s Gold: The Story of Rockefeller and His Times) Джона Флинна была издана Harper and Brothers в 1932 г. Оба писателя пошли по стопам Тарбелл и критиковали Рокфеллера в традициях разоблачительной журналистики.

Была середина 1929 г. Ли понимал, что Рокфеллеры уже завоевали репутацию достойных и порядочных людей и что непродуманная публикация подвергнется такой критике, что публика окажется скорее на стороне Рокфеллера, чем автора статьи.

— Книга Уинклера запоздала лет на двадцать, — сказал Ли Рокфеллеру-младшему.

Действительно — если книга и вызвала какой-то интерес, то очень скоро читатели о ней забыли. Книга Флинна, вышедшая в 1932 г., продержалась немногим дольше. Современные историки не воспринимают всерьез ни ту ни другую. Но публикация книги Уинклера побудила Ли вернуться к проекту, который он забросил после неудачи работы Инглиса. Ли писал Рокфеллеру: «Мы должны серьезно взяться за создание авторизованной биографии вашего отца».

Ли начал поиски подходящего биографа, которые растянулись на пять лет. Он опрашивал писателей, редакторов, ученых, историков, глав университетов и издателей. Где бы он ни оказывался, он везде искал хорошего биографа и на каждом шагу спрашивал совета.

Редакторы и издатели не колеблясь предлагали своих любимых авторов. Артур Брисбен, давний друг Ли, работавший на издательство Херста, предложил кандидатуру популярного голландского историка Хендрика ван Лоона. Редактор Atlantic Monthly Эллери Седжвик рекомендовал Генри Джеймса (биографа и тезку знаменитого писателя).

Джордж Бретт, президент издательства Macmillan, советовал профессора истории Колумбийского университета Уолтера Лэнгсама. Макс Линкольн Шустер, работавший в то время в Appleton-Century, предлагал популярного экономиста Стюарта Чейза.

В ближнем кругу Рокфеллера были свои идеи. Реймонд Фосдик предлагал Фредерика Льюиса Аллена и Уолтера Липпмана. Абрахам Флекснер, директор Института перспективных исследований в Принстоне, выдвинул кандидатуры Генри Стила Коммаджера, в то время профессора Нью-Йоркского университета, и Эвартса Грина, профессора Колумбийского университета. Сам Джон Рокфеллер-младший благоволил двум преподавателям Чикагского университета: Уильяму Хатчинсону и Уильяму Додду (впоследствии злейшему врагу Ли).

Ли хотел поручить работу человеку с выдающейся репутацией. Вначале он склонялся к тому, чтобы нанять Чарльза Бирда, который стал широко известен среди историков благодаря его экономическому подходу к анализу периода Революции, но у Бирда начинались проблемы со слухом, и это могло усложнить его работу.

Следующей кандидатурой был писатель и историк Джеймс Труслоу Адамс, который отказался, не желая участвовать в полемике вокруг семьи Рокфеллеров. Ли также думал об Уоллесе Донэме, декане Гарвардской школы бизнеса, но решил, что тот недостаточно хорошо знает историю.

За рубежом Ли также общался с иностранными биографами. Эмиль Людвиг имел, вероятно, самую громкую репутацию из биографов новой волны благодаря его работе о Наполеоне. Ли организовал поездку Людвига в США и интервью с Рокфеллером, но биограф ограничился написанием журнальной статьи и вернулся к своей работе.

Ли также обращался к Филиппу Гедалле, Джону Бакену и Годфри Бенсону, барону Чарнвуду. Все они были биографами с репутацией международного уровня. Проект их заинтересовал, и они были готовы обсудить условия. Однако Ли решил, что он нашел идеальный вариант в британском парламенте, — и это был Уинстон Черчилль.

Черчилль в то время заканчивал работу над биографией герцога Мальборо. Он несколько раз встречался с Ли, чтобы обсудить биографию, несмотря на то, что был глубоко погружен в собственную работу, и Ли доложил Рокфеллеру, что проект «захватил воображение Черчилля».

Действительно, тот в итоге согласился. Однако он предупредил Ли, что планирует монументальный труд об истории англоязычных народов, который ему придется отложить из-за обсуждаемого проекта. Черчилль сказал, что работа над биографией займет у него по меньшей мере два года, и потребовал аванс в счет авторских отчислений в размере не менее 50 000 фунтов. Он предложил, чтобы деньги были выплачены издателем, а не Рокфеллером, чтобы никто не подумал, что книга была спонсирована.

Ли обладал врожденной способностью узнавать избранников судьбы и чувствовал, что лучше Уинстона Черчилля биографа для Джона Рокфеллера — старшего не найти. Однако когда он передал требования Черчилля Рокфеллеру-младшему, то получил отказ. В конце концов, 50 000 фунтов равнялись $0,25 млн, и это в годы депрессии.

Вопрос оплаты биографа был непреходящей проблемой. Рокфеллер настаивал на том, чтобы авторам не обещали никаких авансов и не давали никаких гарантий. Он предлагал только доступ к отцу и его бумагам, а также полное содействие его сотрудников. Айви Ли был более гибок.

Он понимал, что для привлечения хорошего писателя и издателя нужны какие-то гарантии, но требуется осмотрительность, чтобы никто не решил, что книга финансируется Рокфеллером. При этом большинство писателей и издателей и подумать не могли о том, чтобы выйти за рамки финансируемого проекта.

Проблема оплаты труда биографа стала одним из последних заданий в жизни Ли. Седжвик сказал, что у него есть решение, и всего за две недели до своей смерти Ли отправился в Бостон, чтобы обсудить вопрос со своим другом. Идея Седжвика заключалась в том, что Atlantic Monthly будет платить биографу гонорары за главы законченной книги, которые будут публиковаться в виде серии статей.

Рокфеллер гарантирует предварительный заказ книги издательству Atlantic Monthly, издательство выпустит книгу, а биограф не будет иметь никакого отношения к деньгам Рокфеллера. Ли был в восторге от этого плана, но Рокфеллер отверг и его.

Тем временем Джон Рокфеллер — третий, который тогда закончил колледж, тоже взялся за поиски биографа для своего деда. Он написал президентам Дартмутского колледжа и Йельского университета, спрашивая совета. Президент Дартмутского колледжа Эрнест Мартин Хопкинс передал вопрос профессору истории Джеймсу Макаллуму.

Тот отбросил некоторые из предложенных кандидатур, после чего с неуверенностью назвал имя Аллана Невинса. «Мое замешательство, — писал он Джону Рокфеллеру — третьему, — вызвано не сомнениями в его способностях, а лишь тем, что биография, вышедшая из-под его пера, может оказаться не совсем приемлемой для семьи Рокфеллеров».

Это объяснение заинтересовало Рокфеллеров, и они изучили биографию Невинса. В возрасте 44 лет он занимал должность профессора в Колумбийском университете. До того он преподавал в Корнеллском университете и Университете Иллинойса, писал для New York Times и успел получить Пулитцеровскую премию за биографию Гровера Кливленда. Также он был автором спонсированной биографии американского дипломата Генри Уайта.

Однако в своей книге о Кливленде Невинс говорил об «истории Standard Oil и ее омерзительном прошлом делового бандитизма». Это могло означать, что Невинс уже предубежден против Standard Oil или Рокфеллера и что он не станет рупором капиталиста.

Во всех последующих обсуждениях кандидатур имя Невинса всплывало постоянно. Он казался лучшей альтернативой любому. Президент Йельского университета Джеймс Энджелл сообщил, что Невинс — лучший кандидат. Макс Линкольн Шустер тоже был за Невинса. Остальные не соглашались. Флекснер уверял, что Невинс не так умен и способен, как Гедалла или Бакен, и продолжал продвигать Карла Бекера. Альфред Харкорт отзывался о Невинсе как о «довольно скучном» человеке. Однако Рокфеллер-третий видел у профессора Колумбийского университета внушительный потенциал.

Смерть Айви Ли в ноябре 1934 г. заставила семью Рокфеллеров довести поиск биографа до конца. Они не хотели, чтобы весь труд Ли оказался напрасным. Томас Росс, партнер Ли, написал резюме, суммировав результаты пятилетних поисков.

По его словам, главной фигурой в проекте был писатель. Он должен быть не старше 50 лет, уметь писать объективно, по возможности быть «либеральным консерватором», иметь опыт работы над биографиями и желательно интерес к Рокфеллеру. Он должен быть американским историком со скорее научным, чем журналистским образованием, понимать экономические законы, иметь развитое воображение и способности к анализу.

Что касается издательства, то оно должно было быть одним из четырех или пяти лучших в стране. Однако было понятно, что будущий труд слишком важен и вызовет слишком большой интерес, чтобы его можно было предварительно финансировать. Если будет найден подходящий автор, проект станет редкой возможностью для издательства. И если сам автор пожелает получить аванс, издатель не должен ему отказывать.

Однако издатели полагали, что некоторая поддержка все же потребуется, и Росс предложил много сторонние отношения между семьей, автором, издателем и компанией Ли. Главы книги будут выходить с продолжением в Atlantic или Saturday Evening Post, и это станет альтернативой прямым гарантиям.

В итоге из перечня авторов был исключен ряд имен, в частности Филип Гедалла и Джон Бакен: хотя они и были всемирно известными биографами, но, как европейцы, недостаточно хорошо знали американские реалии. Годфри Бенсон попал в ту же категорию — хотя он и написал биографии американцев, Линкольна и Рузвельта, они плохо продавались, вероятно из-за «неинтересного стиля».

Затем из списка исключили биографа Генри Джеймса — только потому, что одно время он работал с Рокфеллеровским университетом. Роберту Коффину, главе кафедры английского языка в колледже Уэллса, не хватало экономического образования, в его биографиях чувствовались «недостаточно глубокое знание истории» и «легкомысленный стиль».

Мерл Курти, в то время работавший на историческом факультете колледжа Смита, не был биографом и отличался «сухостью и излишней документальностью стиля», а Харви Кушинг, «изысканный» язык которого восхищал Джона Рокфеллера — младшего, оказался слишком далек от мира бизнеса.

В списке значился целый ряд лауреатов Пулитцеровской премии — и из него вычеркнули 74-летнего Гэмлина Гарленда, скорее романиста, Эмори Холлоуэя, написавш его литературную биографию Уолта Уитмена, но плохо разбиравшегося в экономике и истории, и Маркиза Джеймса, автора биографии Сэма Хьюстона^*, «явно плохо знавшего историю».

В этом списке оказался и Чарльз Эдвард Расселл, который когда-то впервые нанял Ли в New York Journal. Он написал не только биографию Теодора Томаса^**, но и книги социалистической направленности «Незаконное обогащение» (Lawless Wealth) и «Истории великих железных дорог» (Stories of the Great Railroads), за что и был вычеркнут из перечня.

Список оставшихся кандидатов в биографы Рокфеллера возглавлял Марк Энтони Де Вулф Хау, близко сотрудничавший с Atlantic Monthly и Гарвардом, автор биографий целого ряда американских деятелей того времени. Бертон Дж. Хендрик, лауреат трех Пулитцеровских премий, был включен в список, хотя и писал в «тяжелом, неинтересном стиле».

Р. Л. Даффас, независимый писатель, долгое время работавший репортером в New York Times, попал в список из-за недавней книги о тропе Санта-Фе, которая «подчеркнула историческое значение маршрутов через страну», но ему недоставало опыта в написании биографий.

В списке также были Артур Паунд, часто и интересно писавший о промышленности, то есть, «возможно, косвенно причастный», и Фредерик Аллен, недавно выпустивший популярную книгу «Только вчера» (Only Yesterday), но писавший «несколько отстраненным развлекательным стилем».

В итоге список был сокращен до двух человек. Первым был Генри Прингл. Забавно, что когда-то он написал полную сарказма статью о Ли, но это не помешало Ли рассматривать его кандидатуру. Напротив, именно поэтому, возможно, он и стоял первым в списке.

К тому же Прингл недавно опубликовал серию серьезных работ, включая биографии Альфреда Смита, Теодора Рузвельта и Уильяма Говарда Тафта. Биография Смита была написана во время его президентской кампании, но была «настолько честной, что никогда не рассматривалась как часть этой кампании». Это понравилось Рокфеллерам.

За несколько месяцев Рокфеллеры и Невинс достигли договоренности. Спустя пять лет писатель сдал рукопись двухтомника о Джоне Рокфеллере, которая потеснила все прочие биографии предпринимателя и в конечном счете изменила отношение историков и ученых. Та информация, которую не удалось донести до толпы через средства массовой информации, спустилась к ней с академических высот.

_{Отрывок из книги Рэя Элдона Хайберта «Придворный для толпы: История Айви Ли, который учил мировую элиту слушать людей». М.: Издательство Альпина ПРО, 2023.}