1902 № 8
СЕКРЕТЫ СЧАСТЬЯ
Правила удачного брака женщин Гвианы:
1. Любовь
2. Уважение
3. Образование
4. Самоотречение
5. Отвага
Дикарка: рассказ французского моряка
Золотоносная река Марони служит границей между французскими и нидерландскими владениями в . На берегу нидерландских владений, как раз напротив французских, находится поселок краснокожего племени галибисов. Поселок этот назван туземцами Большим Селением, но не по количеству хижин — их в поселке всего десятка три, — а потому, что там живут два главных лица племени: вождь и волшебник, занимающийся врачеванием.
В качестве одного из младших офицеров французского крейсера «Топаз», забиравшего провизию у галибисов, мне часто приходилось бывать в этом селении. Вместе со мною всегда отпрашивался на берег сын моей бывшей кормилицы Гастон, служивший у нас на крейсере вторым поваром. Гастон был смышленый, дельный, практичный и честный малый, так что мы все им очень дорожили. Бывая на берегу, мы с Гастоном всегда посещали Большое Селение. Единственным человеком, умевшим хоть как-то объясняться по-французски, там был упомянутый волшебник, почтенный старик, обладавший прекрасным характером и очень неглупый. У него было два взрослых сына и невеста дочь. Сыновья, занимавшиеся охотой и рыболовством, редко бывали дома, а дочь постоянно находилась около отца. Она вела хозяйство и помогала отцу в приготовлении целебных средств. Атала — так звали молодую девушку, — с ее точно вылитым из красной меди лицом, с массою черных шелковистых волос на голове, с большими черными глазами и с маленьким ротиком, была очень недурна. Кроме того, она обладала веселым кротким характером и замечательной энергией. Несмотря на все эти хорошие качества, я никак не мог допустить мысли, чтобы можно было полюбить дикарку, и сильно удивился, когда Гастон однажды заявил мне о своем решении жениться на дочери моего приятеля волшебника. Из расспросов оказалось, что и Гастон пользуется взаимностью со стороны молодой индианки, изъявившей полною готовность следовать за ним даже в «страну бледнолицых», хотя она и слышала, что там очень холодное солнце, серое небо и мало зелени и цветов. Все это, как она уверяла, с избытком заменит ей Гастон. Она уже раньше знала немного по-французски, выучившись у отца, а теперь, благодаря беседам с Гастоном, настолько усовершенствовалась в этом языке, что могла свободно объясняться на нем, хотя и со своеобразным акцентом. Впрочем, этот акцент так нравился влюбленному Гастону, что он сам стал подражать ему, что выходило очень смешно.
Но как бы там ни было, сочувствовать намерению Гастона жениться на дикарке, хотя очень красивой и с прекрасным характером, я не мог. Я принялся доказывать Гастону все дурные последствия, которые обыкновенно вытекают из браков людей разных племен. Но он и слышать ничего не хотел. Таким образом, мне не удалось убедить упрямца, и в один прекрасный день он отправился на берег без меня. Обвенчавшись там со своей возлюбленной по местному обряду — кстати сказать, очень несложному, — он привел молодую жену к нам на корабль. К немалому нашему удивлению, ни нам, ни самому Гастону тужить не пришлось. Напротив, чем короче мы узнавали молодую индианку, тем более ценили ее, так что в конце концов многие даже начали завидовать Гастону, подцепившему себе такое сокровище. Жена его сделалась прямо добрым гением нашего судна. Она держала наши каюты и вещи в образцовом порядке и чистоте, услаждала наш слух мелодичными песнями своей родины, разгоняла веселым словом тоску, иногда охватывавшую нас под чуждым нам небом, и в довершение всего этого лечила нас, когда мы были больны, и ухаживала за нами как мать. Следующее происшествие заставило нас понять, каким геройским духом обладала наша дикарка.
В одну из наших поездок на берег Атала, имевшая тогда уже ребенка, была в гостях у отца, в то время как мы с Гастоном закупали в Большом Селении провизию. Так как при возвращении на крейсер в нашей тяжело нагруженной шлюпке не оставалось места, было решено, что братья Аталы привезут ее вслед за нами в своей пироге. Это случалось уже не в первый раз, поэтому Гастон был вполне спокоен за жену, хотя и жалел, что не мог сам сопровождать ее, так как был обязан находиться на судне при приеме провизии. Атала немного замешкалась у отца, так что мы уже успели добраться до корабля, тогда как пирога, в которой сидела молодая женщина с братьями и своим полугодовалым ребенком, сделала только половину пути. Занятые разгрузкой шлюпки, мы не обращали внимания на пирогу. Гастон же в это время находился в трюме корабля. Вдруг мы услыхали душераздирающие крики. Обернувшись в ту сторону, мы, к своему величайшему ужасу, увидели, что пирога налетела на одно из тех громадных плавучих деревьев, какие часто встречаются в быстротечной Марони, и поднялась кормою кверху. При неожиданном толчке Атала выронила из рук ребенка, который, упав в реку, сейчас же исчез под водою. Один из ее братьев с дикими воплями барахтался в воде, стараясь уплыть подальше от дерева, угрожавшего потопить его. Другой, выронив весло, тоже спрыгнул в воду и поплыл к берегу.
Во время этой драмы не потерялась только одна Атала. Храбрая женщина вслед за падением в воду ребенка бросилась сама в реку и тоже моментально скрылась под водою. Пораженные ужасом, мы растерянно смотрели на эту драму. Прошло несколько томительных мгновений. Но вот вдали от дерева показалась голова, плечи, затем руки, в которых виднелось маленькое существо. Это была Атала со своим ребенком. Высоко поднимая руки с ребенком, чтобы он не захлебнулся, отважная мать быстро плыла к крейсеру; ей приходилось плыть стоя и действовать только ногами. Наконец мы опомнились и поспешили послать ей навстречу шлюпку, которую, к счастью, еще не успели поднять на крейсер. Через несколько минут молодая героиня была спасена и с торжеством доставлена на корабль.
* Ныне граница между Французской Гвианой и Суринамом.
Иллюстрация: Андрей Дорохин
Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 4, апрель 2020
