С тех пор фотографированием себя с помощью зеркала увлекались и Лев Толстой, и дочери императора Николая II, и Черчилль. Однако настоящую популярность селфи получило только в начале XXI столетия, с массовым распространением цифровых камер и социальных сетей.
Съемка с близкого расстояния — непростая задача для оптики, но теперь стало возможным делать сколько угодно кадров, отбирая из них один удачный, а потом еще и с увлечением редактировать его, создавая портрет «идеального себя».
Первыми это заметили подростки нулевых, проводившие время на сайте самой популярной тогда социальной сети MySpace. В 2002 году на австралийских форумах впервые прозвучало слово «селфи», хотя более взрослые пользователи еще долго подшучивали над странным увлечением.
Вплоть до 2009 года бытовало выражение «картинка с MySpace» (MySpace Pic), как иронично называли любительские, неловкие снимки себя, испорченные бликующей в зеркале вспышкой. Однако уже наступала эпоха других соцсетей, а с ней — настоящая селфи-пандемия.
Такие фотографии начали публиковать звезды, дипломаты, политики — буквально все, включая марсоход Curiosity. Стали множиться приложения и плагины для обработки и улучшения цифровых автопортретов. Обеспеченные люди даже принялись нанимать профессиональных стилистов и фотохудожников для создания идеального образа на своих снимках. Через 11 лет после появления «селфи» редакция «Оксфордского словаря» назвала его словом года. Селфи оказалось чем-то большим, нежели просто автопортрет для друзей.
Гормональная «терапия»
Вопросами, связанными с феноменом селфи, задался британский журналист и писатель Уилл Сторр. Проводя расследование для собственной книги, он общался с людьми, тратящими на съемки непропорционально много времени. Такие любители могут часами доводить до блеска свои снимки, выкладывают их непрерывным потоком и получают заряд энергии, считая «лайки».
Обычно специалисты объясняют такое навязчивое поведение неуверенностью в себе и болезненной чувствительностью к оценкам посторонних людей. Одобрение и внимание окружающих способствует выбросу окситоцина и возникновению положительных переживаний от «правильной» социальной адаптации в своей группе. Однако традиционные способы этой адаптации связаны с поддержанием сложных, часто затратных и разочаровывающих отношений с другими людьми. Проще выложить в Сеть эффектный снимок — и тут же сорвать нужную дозу гормона.
Книга Уилла Сторра «Селфи» в 2019 году вышла на русском языке. В ней он приводит весьма красноречивый случай 22-летней британки Си-Джей, для которой селфи — почти маниакальная страсть. Журналист замечает, что прежде девушка злоупотребляла манипулятивными отношениями: влюбляла в себя парней и бросала их, как только получала достаточно восхищения. Это повторялось вновь и вновь и в принципе оставалось вполне приличным источником удовлетворения. Но однажды Си-Джей сама влюбилась в манипулятора, который, флиртуя с ней, одновременно отсылал свои селфи ее соперницам.
Пережив разрыв и депрессию, девушка перешла к более безопасному способу получения восхищения — к селфи. Прежде Си-Джей приходилось активно интересоваться другими людьми: однажды, чтобы «охмурить» поклонника Эминема, она освоила творчество американского рэпера и даже пыталась складывать стихи сама. Селфи же не требует таких подвигов. Достаточно сделать удачный яркий снимок и добиться того, чтобы он появился в лентах как можно большего числа людей.
Индустриальный рывок
Именно такие процессы, считает Сторр, и стоят за быстрым превращением селфи из любительских подростковых автопортретов в глобальный социокультурный феномен и даже в индустрию, которая питает массу новых товаров и услуг — от селфи-палок до профессиональной фоторетуши и рекламы. Но распространение нового увлечения сыграло с его поклонниками злую шутку. Сегодня, для того чтобы выделиться из потока, требуется демонстрировать нечто небывалое, делать то, чего не делал прежде никто из миллионов.
Неудивительно, что одни сосредоточились на создании безупречных кадров, порой привлекая к этой работе и художников, и даже пластических хирургов, готовых изменить лицо для нужд съемки. Другие же, вооружившись смартфонами, гоняются за знаменитостями, за экзотической или экстремальной обстановкой для своих фотографий. В 2014 году параллельно зимней Олимпиаде в Сочи прошла целая «селфи-олимпиада» по съемкам в самых необычных обстоятельствах. За несколько лет конкуренция селфи-мейкеров набрала такие обороты, что, кажется, здесь осталось место лишь для «профессионалов».
В 2018 году известный авторитетный журнал Wired провозгласил: «Селфи, каким мы его знаем, мертво». В самом деле, аналитический сервис Google Trends, отслеживающий, как часто то или иное слово фигурирует в поисковых запросах в Сети, уже несколько лет показывает, что слово selfie появляется все реже. Однако настоящих причин хоронить явление пока нет: скорее всего, селфи останется с нами еще надолго.
Диагноз — «селфистит»
Тяга к окситоцину глубоко «зашита» в наш мозг. Этот гормон укрепляет социальные связи и с близкими, и в больших коллективах, вызывая прилив позитивных эмоций. Окситоцин смягчает многие эффекты стрессов и в наше беспокойное время становится особенно притягателен. Благодаря ему возникает и непреодолимое желание общаться в социальных сетях, обмениваться фотографиями, получать новые и новые «лайки».
Не имея достаточно свободного времени и сил для того, чтобы получать гормон от реального взаимодействия с окружающими, люди устремляются за более простыми, быстрыми источниками гормона.
При этом исследования показывают: люди, постоянно размещающие селфи в социальных сетях, чаще остальных переживают проблемы в реальных отношениях со «второй половиной». Нельзя сказать, что именно означает такая корреляция: возможно, что селфи провоцируют конфликты в паре, но, вероятно, и то, что как раз сложности в отношениях стимулируют желание вывесить селфи и получить нечто вроде поддержки и внимания. Если не гнаться за новыми подписчиками, то выложить автопортрет — задача совсем несложная, а «окситоциновую прибыль» это приносит почти моментально.
От отправки снимка в интернет до получения одобрения проходят минуты, но не часы и дни, как при настоящем общении с живым человеком. К этому слишком легко привыкнуть, недаром, по данным одного исследования, подавить тягу заглянуть в ленты своих социальных сетей оказывается даже труднее, чем избавиться от желания закурить.
Фактически речь идет о мощном «наркотике», выработку которого можно запустить прямо в организме и почти без усилий. Трудно представить, чтобы кто-либо отказался от такого удовольствия по собственной воле. Некоторые медики предлагают называть это состояние «селфиститом», хотя болезнью оно, конечно, не признано. По крайней мере пока.
Фото: OLIVIA MUUS / EXCLUISVEPIX / EAST NEWS (X6)
Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 6, июнь 2019, частично обновлен в июне 2023
