Секретные уголки древнего Осташкова: все, что вы еще успеете посмотреть

Осташков и Селигер, если ехать на машине со стороны Торжка, возникают одновременно. Мост над проливом между плесами озера, разметанными, словно руки спящего тревожным сном человека, а за ним — и город.

Осташков — весь на Селигере. Едва ли не каждая улица, обязательно — хотя бы одним концом — выходит к озеру. Среди их названий, кроме таких, как, например, улица Урицкого или Володарского, что обязательно встретишь в любом провинциальном русском городке, — попадаются и передающие местную специфику.

Улица Магницкого — память об уроженце Осташкова Л.П. Теляшине, выдающемся математике петровских времен, нашем «собственном Невтоне», по выражению великого императора, который, кстати, и дал ему фамилию Магницкий. По вышедшей в 1703 году его книге «Арифметика, сиречь наука числительная» учились тысячи русских людей, среди них и Ломоносов. По имени первого жителя, обосновавшегося на месте нынешнего Осташкова, центральная улица зовется Евстафьевской. А есть в городе и просто Чайкин переулок.

Дух провинциальной красоты

Городок, хоть и выдвинулся полуостровом в озеро, но расположился свободно — на старых улицах дома, пусть и стоят, прижавшись друг к другу, но не теснятся. От былого благополучия, позволявшего городу иметь свой театр, свои таланты, а селигерским шкиперам — вполне импозантные особнячки, мало что осталось. Но что-то еще есть в нем, сохранившее — по крайней мере, для человека, только приехавшего в этот город — какой-то своеобразный дух провинциальной легкости и незатейливой красоты.

Из купцов в крупных предпринимателей здесь выросли Савины — владельцы кожевенных и мануфактурных заводов, кузниц, банка. С балкона дома одного из них в 1820 году осташей приветствовал Александр I, за другого вышла замуж актриса П.И. Орлова, игравшая в Большом и Александрийском театрах. Ее могила — одна из немногих сохранившихся за Знаменским собором: простой камень с простой надписью «Русская актриса Савина».

А вот и сам театр. Нынешнему зданию 130 лет, а вообще осташковскому театру, впервые разместившемуся в красном кирпичном доме с башнями на углу Рабочей и Евстафьевской, уже больше двухсот. Театр — местная гордость. В нем впервые в России в 1856 году без купюр поставили «Горе от ума» Грибоедова. Несколько лет спустя в Осташкове же издали «без пропусков» и текст пьесы.

Остались в городе и дома селигерских шкиперов: некоторые из них были настолько опытными, что ходили даже в Голландию и Швецию. Еще один домик — художников Митиных, тоже местных знаменитостей. Их здесь было немало.

В 80-е годы XVIII века в городе значилось сорок два живописца, из которых, как и резчиков и ювелиров, складывались целые династии: Уткины, Верзины, Конягины, Митины-Потаповы… Колокольниковы, например, расписывали Царское Село, Летний и Зимний дворцы в Петербурге.

Непременно зайдите в разместившийся в Троицком соборе краеведческий музей: вы узнаете о многих других славных и любопытных страницах прошлого, увидев среди прочего огромный валун из приселигерской деревни Игнашевки. (Существует гипотеза, что это тот самый Игнач-крест, у которого в 1238 году Батый повернул обратно свои полчища, двигавшиеся на Новгород.)

«Вторая Венеция»

Именно в этот период в Осташкове появилось такое, о чем другие уездные города России даже не слышали: больница, народное и духовное училища, библиотека, театр, бульвары, воспитательный дом, училище для девиц, городской сад с духовым оркестром, мощенные булыжником улицы, первая в России добровольная пожарная команда…

В городе почти все жители были грамотными. Осташи брили бороды и называли себя гражданами. А в городском гимне (у осташей имелся даже и такой!) были слова: «Из уездных городов России ты слывешь передовой». Сегодня же Осташков притаился, затих, словно вновь в ожидании лучших времен.

Когда смотришь на карту, то полуостров, на котором расположен Осташков, своим очертанием напоминает Италию. Даже острова у его мыса ассоциируются с Сицилией. Однако протяженность Осташкова подкачала — всего чуть больше трех километров вместе с островами. Из-за того, что город буквально стоит на воде, новгородский генерал-губернатор Сивере в письме к Екатерине II назвал его «второй Венецией».

Здание речного вокзала — белое, нарядное, легкое — выходит прямо на одну из центральных улиц. Около него стоят прогулочные теплоходы, которые с мая по конец сентября становятся самым удобным транспортом на Селигере. Идущая вдоль озера широкая набережная напоминает променад южных курортных городов. Но только в Сочи вы не увидите вышедшую погреться там на солнышке кошку или случайно забредших коз.

Осташкову было явно тесно на полуострове, он рвался к озеру и в итоге прирос двумя островками — Житным и Кличеном, соединившись с ними сначала мостами, а затем и дамбой. На первом еще сохранились постройки Житенного монастыря. Стены, ворота, остатки храма… Лишь неширокая дорога отделяет его от озера, а с воды он смотрится как часть невысокого рельефа островка.

Местные жители могут поведать о находках старинных монет и каких-то железок на дне озера у стен монастыря. По местным же поверьям, от Житенного монастыря, когда еще не было дамбы и он находился на острове, вел подземный ход к Знаменскому монастырю. Он расположен почти в центре города, и, хотя и по сей день окружен каменной стеной, в него легко попасть и без помощи сказочного подземелья.

Там, внутри — невысокие деревянные домишки, крытые щепой, проросшей мховой прозеленью, обступив собор и прилепившись друг к другу, образуют в монастыре небольшие улочки. Это, если верить табличкам, заменяющим здесь названия улиц, — «Рабочий городок». В действительности же — бывшие монашеские кельи, которые построили после уничтожившего почти весь монастырь пожара 1868 года. После этого пожара был перестроен и Знаменский собор, в котором сегодня трудно признать сооружение XVIII века. Однако в него стоит зайти.

В течение долгого времени, с тех пор, как в конце 20-х годов была закрыта Нилова Пустынь — крупнейший монастырь не только на Селигере, но и вообще в Тверском крае, собор служил прибежищем святых мощей Нила Столобенского, главного местного угодника, а сегодня служит и подворьем монастыря. Здесь же, в соборе можно увидеть и деревянную скульптуру Преподобного — редчайшее явление в православных храмах.

Дело в том, что Нил дал обет столпничества — не садиться ни днем, ни ночью, и даже спал, «не ложась на ребра», а и повиснув на деревянных крюках. Так он и умер, подвешенный на крюках в своей пещере. Потому-то и стоит в Знаменской церкви Осташкова деревянная скульптурка Нила — только так и можно передать особенность данного им обета. Так, по крайней мере, объясняет отец Вассиан, настоятель церкви и игумен Ниловой Пустыни.

В прошлом резные фигурки Нила изготовлялись в больших количествах, как в самом монастыре, так и в окрестных деревнях, и богомольцами разносились по всей Тверской губернии. Уверен, почти в каждой деревне на Селигере можно разыскать фигурки местного святого.

Монастырь-замок

Саму Нилову Пустынь обязательно нужно посетить. Одиннадцать километров можно преодолеть на теплоходе, а можно и по прибрежной дороге на автомобиле — благо, монастырь-остров соединен с берегом дамбой.

Остров Столбный, или Столобный, получил свое имя еще в языческие времена, когда там существовало капище и стоял каменный идол-столб. История монашеской жизни на Столобном ведет свое начало с 1528 года, когда на острове поселился тот самый пустынник Нил, которому был «глас в тонком сне» — жить на Столобном посреди Селигера.

Жил пустынник в пещере, питался «дубовым вершием», а чтобы окончательно победить свою плоть, дал обет столпничества, который свято и выполнял все отведенные ему после этого 27 лет.

Монастырь же на острове появился в 90-е годы XVI века и стал именоваться Ниловой Пустынью. К концу XIX века братия исчислялась здесь сотнями, а количество паломников — тысячами человек. Изрядно запустевший и разрушенный за более чем 60 лет безвременья (в 1940 году он ненадолго даже превратился в печально знаменитый Осташковский лагерь, через который прошли тысячи пленных поляков), Столобный остров с 1990 года начал возвращение к прежней монашеской жизни.

Монастырь издали смотрится огромным замком, вырастающим из вод Селигера. Комплекс построек, над которым возвышается огромная колокольня, вблизи выглядит более чем внушительно. Огромный Богоявленский собор, кажется, должен был бы стоять где-то в Петербурге, а не среди тихих и малолюдных селигерских плесов на маленьком островке. В этом нет ничего удивительного: проект, созданный в начале прошлого века столичным архитектором И.И. Шарлеманем, предназначался первоначально для Исакиевского собора.

Если вам удастся, обязательно стоит подняться на колокольню собора, откуда открывается бесподобный вид на Селигер, острова, окрестные деревни и синеющий вдали Осташков.

Приехавшие на Селигер к 9 июня — дню Обретения мощей Преподобного — могут стать свидетелями необычного крестного хода к монастырю, на кораблях!

Город у озера

Какой стороны жизни города ни коснись, все они, прямо или косвенно, связаны с озером. Его название — финно-угорского происхождения — восходит либо к Сельхеаярви («Чистое озеро»), либо Сяркиярви («Плотвичье озеро»). Предпочтение какой-то одной версии отдать трудно: воды озера действительно прозрачны и богаты рыбой.

Может быть, именно это в сочетании с другими природными факторами (вода в озере быстро прогревается уже в июне до + 20 градусов) и потрясающей красотой прибрежных мест, и предопределило то, что еще в 1960-е годы Селигер был объявлен курортной зоной, а Осташков, вдобавок ко всем своим былым заслугам, вдруг превратился еще и в ее центр.

Осташков и окрестности хороши, во все времена года, однако следует помнить, что навигация на Селигере открывается в конце весны и продолжается по конец сентября — ибо какая же поездка в Осташков без прогулки по селигерским плесам!

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 6, июнь 1995, частично обновлен в марте 2023}