Человек уже не тот: как эволюция изменила наш вид за последние тысячелетия и что движет ей теперь вместо естественного отбора

Почему наш мозг становится меньше, а некогда полезные гены теперь разрушают психическое здоровье? Как эволюция продолжает нас менять, и нужно ли это человечеству? «Вокруг света» рассказывает, как изменились люди за последние тысячелетия и что стало основным двигателем эволюции вместо естественного отбора.

Человек, непокорное дитя биосферы, создал себе собственную среду обитания. Вид, происходящий из африканских субтропиков, населил все широты вплоть до арктических — и приспособился к скудному солнцу и холодам. Рацион уже тысячи лет определяется не дарами природы, а сельским хозяйством. И даже вдыхаемый воздух стал другим еще задолго до промышленной революции: в пещере с вечно горящим костром или курной избе он куда грязнее, чем в самом загазованном мегаполисе.

Было бы странно, если бы все это не отразилось на наших генах.

Мозг уменьшается, а интеллект?

Наверное, самая интересная тенденция в эволюции нашего вида — уменьшение мозга. До этого всю долгую эволюционную историю человечества мозг либо рос, либо стагнировал.

Судя по строению черепа, Homo habilis, первый представитель рода Homo, имел мозг объемом 600 кубических сантиметров (у нас сейчас — вдвое больше), постепенно он увеличивался. Однако 12 тысяч лет назад, с наступлением нынешнего межледниковья, мозг Homo sapiens стал «таять» — уменьшился на 10% у мужчин и более чем на 17% у женщин.

Изменения коснулись не только мозга. За последние 12 тысяч лет люди вообще заметно измельчали, потеряв 10% роста и пятую часть веса. Весь человеческий скелет стал меньше и тоньше. Видимо, эти изменения затронули и череп.

Исследователи не знают точно, почему это произошло. Среди возможных версий — тот очевидный факт, что ребенка с крупной головой тяжелее рожать. Наверняка к уменьшению человека «приложил руку» и смягчившийся климат: больше не нужно быть массивным, чтобы сохранять тепло.

Стали ли мы глупее из-за уменьшения мозга — вопрос, на который никто не даст точного ответа. У нас нет младенца «образца 12000 года до н. э.», чтобы вырастить его в современном обществе, отдать в школу и замерить интеллект в совершеннолетие.

Возможно, мозг стал более компактным, не потеряв в способностях. А может быть, интеллектуальный потенциал охотников на мамонтов действительно был выше нашего, но весь уходил на выживание в суровой тундростепи.

Есть ли в нас гены потерянных человечеств?

У всех людей, кроме коренных жителей Африки к югу от Сахары, 2–3% генома — неандертальские (Homo neanderthalensis — ближайший к нашему вид из того же рода Homo). Это не оставляет сомнения, что от 50 до 60 тысяч лет назад неандертальцы и Homo sapiens скрещивались между собой.

Жители Европы должны поблагодарить неандертальцев за свою холодостойкость. Более того, неандертальские люди «наградили» нас вариантами генов, отвечающих за более светлую кожу, а также за способность лучше усваивать жиры.

Еще один вид (или подвид) человека, с которым скрещивались Homo sapiens — денисовский человек, или денисовец. Папуасы, например, имеют 5% общих генов с денисовцами. В родстве с ними и тибетцы. Именно от денисовского человека они получили гены, повышающие уровень гемоглобина в крови и дающие другие ценные адаптации к жизни в высокогорье.

Почему светлокожие люди потемнели?

Возьмем самый очевидный внешний признак человека: цвет кожи, волос и глаз. Его определяет главным образом пигмент меланин — тот самый, что обеспечивает нам загар. Его выработка — защитная реакция кожи на избыток ультрафиолета. Чем большую «дозу» солнца получает человек, тем больше меланина ему нужно. Неудивительно, что самая темная кожа у коренных африканцев.

С другой стороны, совсем без ультрафиолета коже не обойтись: он необходим для синтеза витамина D. Выйдя из солнечной Африки на просторы Евразии, Homo sapiens стал стремительно светлеть: в популяции распространялись гены, снижающие уровень меланина. Этот отбор был жестче на севере и мягче на юге.

Любопытно, что обитатели тропических островов Индийского и Тихого океанов — негритосы и коренные жители Индии хиндустанцы — это потомки сравнительно светлокожих людей, но снова потемневшие в своих жарких краях. Так сложилось нынешнее разнообразие оттенков кожи.

Цена молока

Еще один пример внешне незримой, но очень важной эволюции — способность переваривать лактозу, то есть молочный сахар. Для этого нужен фермент под названием лактаза. Но у взрослых млекопитающих он не вырабатывается: в определенном возрасте нужный ген «выключается». Это вынуждает подросшего детеныша перейти на взрослый рацион, что идет на пользу и ему, и матери.

Однако человек одомашнил корову более 12 тысяч лет назад. Скорее всего, изначально он сделал это ради говядины. Но молоко — это стабильный источник ценного животного белка, и человеку было выгодно научиться пить его в зрелом возрасте. Он и научился.

Биологи считают, что мутации в гене лактазы, оставляющие его «включенным» на всю жизнь, возникли у людей независимо как минимум дважды. Первая произошла около 9 тысяч лет назад в Европе, вторая — 3–7 тысяч лет назад в Африке.

А некоторым народам, можно сказать, не повезло: они не унаследовали ценные мутации и до сих пор не усваивают молочный сахар. Таких людей особенно много в Юго-Восточной и Восточной Азии.

Огонь по своим

Не все важные изменения заметны глазом. И у многих есть обратная сторона медали. На протяжении большей части истории человечества одной из самых распространенных причин смерти были инфекционные заболевания, и это вызвало усиленный отбор на гены устойчивости к инфекциям. Мы унаследовали от неандертальцев некоторые гены, нужные для врожденного иммунитета, нашей первой линии защиты от инфекционных заболеваний. То есть скрещивание с другим видом сделало нас устойчивее к патогенам.

И это было бы абсолютное благо — если бы развитие цивилизации не привело нас к жизни в чистой среде, где мало микробов. Что плохого в чистой среде, скажете вы?

То, что некоторые «работающие вхолостую» гены начали проявлять побочные эффекты и вызывать тем самым аллергию и другие проблемы со здоровьем. Некоторые из таких генов связывают даже с психическими нарушениями и старческим слабоумием. Так что перед нами яркий пример условности всякой адаптации: полезные прежде гены и признаки в новой среде потеряли актуальность и теперь приносят вред.

И все-таки она продолжается

Иногда приходится слышать, будто эволюция человека остановилась вместе с естественным отбором. Действительно, в прошлом очень многие заболевания снижали шансы на потомство и саму жизнь. Теперь медицина смягчила эту проблему.

Но помимо естественного отбора, то есть сумел ли человек дожить до репродуктивного возраста, существует еще и половой. Он проявляется в том, какую пару человек себе нашел и нашел ли вообще. Многие ученые считают, что в прошлом именно половой отбор привел к быстрому росту человеческого мозга: интеллект требовался не столько для выживания, сколько для высокого социального статуса и сопутствующего ему успеха у противоположного пола.

Единственный способ устранить половой отбор — принудить людей вступать в брак с партнером, случайно выпавшим в лотерее.

Можно лишь гадать, куда половой отбор заведет наш вид в будущем. Поколения сменяются медленно, и, вполне возможно, в ближайшие столетия мы сами начнем вмешиваться в собственный геном куда радикальнее, чем эволюция.

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 7, сентябрь 2025}