История русского купечества изобилует драматическими сюжетами, в которых взлеты чередуются с падениями, финансовый успех оборачивается разорением. Ярким примером тому служит судьба известного сибирского рудопромышленника, основателя первого в Забайкалье частного сереброплавильного завода Михаила Сибирякова.
Начало карьеры
О ранних годах жизни Михаила Афанасьевича Сибирякова сохранилось крайне мало сведений. Известно, что родился он в Иркутске около 1726 года или немного позже. Его отец был выходцем из Архангелогородского уезда, занимался рыбным промыслом и владел несколькими судами на Байкале. Похоже, от него Михаил и унаследовал предпринимательскую хватку и тягу к путешествиям.
Поначалу он вел дела вместе с отцом, набирался опыта, а с 60-х годов XVIII века стал самостоятельно скупать и продавать пушнину. В Кяхте, через которую велась российско-китайская торговля, ему удалось приобрести репутацию одного из крупнейших поставщиков пушнины. Кроме того, Михаил Афанасьевич брал подряды на перевозку различных грузов по Сибири, перевозил соль, торговал вином.
Немалую прибыль он получал от поставок хлеба для Нерчинских заводов и перевозок нерчинского серебра и свинца в Барнаул и Екатеринбург. Не забывал Сибиряков и о развитии судоходства. Его флот состоял из шести больших парусных судов и около 10 баркасов. Таким образом, уже в начале купеческой карьеры Михаил Сибиряков достиг внушительных успехов и приумножил отцовский капитал.
Рудный промысел
Сибиряков не был бы столь успешен, если бы боялся браться за новые для себя дела. Одним из таких дел купца стал частный рудный промысел, развитие которого пыталось поощрять руководство Нерчинских горных заводов. В частности, заводской командир Никифор Герасимович Клеопин заключал со всеми предприимчивыми людьми договоры о поставке руд и предоставлял рудопромышленникам порох и инструменты.
3 апреля 1759 года Сибиряков вместе с крестьянином Андреем Лопатиным заключил договор с горной администрацией и вступил в рудный промысел. Поначалу товарищей преследовали неудачи. Потратив впустую много времени и денег на поиски новых месторождений серебра, они вынуждены были просить горное начальство о разрешении на разработку казенных Чикачинского и Цагайского приисков.
Вскоре Лопатин, разочаровавшись в рудном промысле, оставил Сибирякова. Но Михаил Афанасьевич не отчаивался и продолжал упорно искать руды. В 1760 году его наемные работники — крестьяне Макар и Иван Кузнецовы — объявили, что примерно в 30 верстах от села Нерчинский завод им удалось отыскать серебросодержащую руду. На этом месте Сибиряков основал Михайловский рудник. В том же году он заложил Вознесенский рудник, а спустя пару лет в его владении находилось не менее 16 рудников.
Тогдашний начальник Нерчинских заводов Василий Иванович Суворов, понимая, что сибярковские рудники весьма полезны для развития горного дела, просил Екатерину II передать их Сибирякову и его потомкам в вечное владение. Суворов не прогадал: ежегодно Сибиряков увеличивал поставки руды и тем самым способствовал росту производительности Нерчинских заводов. Только в 1772 году из сибиряковских руд было выплавлено более 280 пудов (около 4,6 тонны) серебра.
Однако Михаил Афанасьевич не собирался ограничиваться только добычей и поставкой на заводы руд. Ему хотелось построить собственный сереброплавильный завод. Получив разрешение на это, он в 1773 году приступил к поискам места для строительства. После консультаций с горным специалистом, изобретателем Павлом Томиловым и начальником заводов Василием Суворовым Сибиряков решил поставить свое новое предприятие на берегу Аргуни, в 72 верстах от Нерчинского Завода, «смежно с деревней Записиной».
Церемония закладки завода прошла 14 сентября 1774 года, в праздник Воздвиженья. В честь святого дня он был назван Воздвиженским. Работать завод начал в 1776 году. На нем имелось шесть печей и два сереброразделительных горна. В первый же год работы он сдал государству более 5,5 пуда (свыше 90 килограммов) серебра.
Сибиряков мог гордиться, что построил первый в России частный сереброплавильный завод, создал обширную купеческую империю. Но, как это часто бывает, впереди предпринимателя ждали серьезные неприятности.
Крах купца Сибирякова
Вскоре после открытия Воздвиженского завода горное начальство начало притеснять Сибирякова. Новый начальник Нерчинских заводов Василий Нарышкин, сменивший Суворова, предавался пьянству, устраивал пиры, на которые требовались большие деньги. Чтобы пополнить свой кошелек, он вогнал Сибирякова в долги, разорил и присвоил его имущество на сумму более 46 тысяч рублей.
В 1777 году очередной начальник Нерчинских заводов Иона Венедиктович Аршеневский и вовсе предложил завод и рудники Сибирякова конфисковать пользу казны. В 1779 году Сенат распорядился выполнить это предложение. Более того, Сибиряков лишился имущества и в Иркутске.
В поисках справедливости Михаил Афанасьевич обратился в Сенат с просьбой вернуть отобранные предприятия. Чиновники Сената переадресовали его жалобу в ведавшую горной промышленностью Берг-коллегию, которая после долгих тяжб и обсуждений постановила вернуть все имущество Сибирякову.
В 1782 году купец попытался вновь наладить производство на заводе, но обнаружил, что рудники затоплены, оборудование повреждено. Тем не менее в 1787 году Воздвиженский завод выплавил свыше 15 пудов серебра. Правда, его хозяин, удостоенный дворянского звания, все равно балансировал на грани полного разорения.
В 1789 году Сибиряков просил Кабинет Ее Императорского Величества предоставить ссуду в 50 тысяч рублей, предложив в завод с рудниками. Но вместо 50 тысяч ему выдали только 14 тысяч, которых не хватало на восстановление производства.
В 1794 году помогавший отцу в делах сын Сибирякова Афанасий повесился, а еще через год все имущество и завод Михаила Афанасьевича были за долги переданы в ведение Кабинета ЕИВ. Между тем он жил в бедности в Петербурге, обивал чиновничьи пороги, пытаясь добиться справедливости, пока не скончался в 1795 году.
Однако на этом купеческий род Сибиряковых не прервался. Потомки и родственники Михаила Афанасьевича неоднократно проявляли талант в ведении торговых дел и впоследствии играли важную роль в общественной и экономической жизни Восточной Сибири. Но это уже совсем другая история.