Ваш браузер устарел, поэтому сайт может отображаться некорректно. Обновите ваш браузер для повышения уровня безопасности, скорости и комфорта использования этого сайта.
Обновить браузер

Конец диктатуре: чем закончился режим Франко в Испании

Конституции в стране не было, вместо нее действовали семь «основных», или «фундаментальных», законов

18 января 2023
Конец диктатуре: чем закончился режим Франко в Испании
25 сантимов 1934 года (лицевая сторона)
Источник:
Wikimedia Commons / Rafandalucia

Ноябрь 1976 г. Через год после смерти Франcиско Франко

В строгом, но элегантном костюме и темном галстуке, усеянном крохотными задравшими хобот слониками, прокурадор Мигель Примо де Ривера-и-Уркихо поднялся на трибуну испанских кортесов. Слоники на галстуке были той легкой вольностью, которую мог позволить себе сорокадвухлетний функционер консервативного авторитарного государства.

Представителю нового поколения номенклатуры хотелось выглядеть современно, даже дерзко и в то же время внушать доверие нескольким сотням законодателей, собравшихся на историческое заседание 19 ноября 1976 г. Ведь он вышел к ним с вызывающим, рискованным, по меньшей мере спорным предложением — проголосовать против самих себя.

Перед ним сидели несколько сотен таких  же, как он, прокурадоров, для которых не менее важным, чем слова докладчика, было его имя. Уркихо — старинный и уважаемый испанский род, но именно первая часть фамилии, Примо де Ривера, должна была внушать собравшимся священный трепет. Она напоминала им о той грандиозной борьбе и великой победе, которая привела их сюда и сделала теми, кем они стали.

Те из присутствовавших, кому уже исполнилось шестьдесят, должны были помнить, а остальные просто знали, как дед сегодняшнего докладчика, генерал Мигель Примо де Ривера, совершил в 1923 г. бескровный переворот, после долгих десятилетий политических бурь вновь превратил парламентскую монархию в абсолютную, освободив короля Альфонсо XIII от пут конституции, а сам стал при нем премьер-министром с диктаторскими полномочиями.

Конец диктатуре: чем закончился режим Франко в Испании
Мигель Примо де Ривера (внизу слева) вместе с другими военными сопровождает Альфонсо XIII, 1930
Источник:
Wikimedia Commons / Bundesarchiv, Bild 102-09412 (CC-BY-SA 3.0)

Недолгую и не слишком суровую диктатуру Мигеля Примо де Риверы некоторые из них считали золотым веком стабильности, в который Испания вдобавок вернула себе утраченное положение империи — завоевала север Марокко.

В конце того же десятилетия стабильность закончилась, начался глобальный экономический кризис, известный как Великая депрессия. Мигель Примо де Ривера утратил единодушную поддержку армии и большинства столичных групп влияния, подал в январе 1930 г. в отставку и уехал в Париж, где через полтора месяца умер.

После шести лет военного режима королю Альфонсо не удалось как ни в чем не бывало вернуться к конституционному правлению, и монархия пала вместе с диктатурой, которую прикрывала своей мантией.

В апреле 1931 г. на, казалось бы, второстепенных муниципальных выборах партии, выступавшие за ликвидацию монархии и за республиканский строй, победили с внушительным перевесом. Сторонники республики массово вышли на улицы, гражданская гвардия отказалась их разгонять, и король понял, что потерял власть. Не отрекаясь от престола, он вслед за Примо де Риверой уехал за границу.

Была провозглашена Вторая испанская республика, и анархисты с коммунистами на радостях принялись громить опостылевшие церкви. Принято считать, что вовремя учрежденная конституционная монархия непременно избавила бы царскую Россию от революции. В Испании конституцию приняли еще в XIX в., но и здесь не обошлось без антимонархической революции, пусть и начавшейся с выборов.

Те, кто был старше пятидесяти, помнили, а все остальные слышали, читали и учили в школе, как старший сын генерала Мигеля Примо де Риверы, 30-летний красавец Хосе Антонио, в 1933 г. основал боевую патриотическую партию по образцу таких же партий Италии, Германии, Австрии, Португалии и назвал ее Испанской фалангой. Она была призвана бороться за социальную справедливость против старой элиты, сплотившейся вокруг трона и парламента, и одновременно сражаться против коммунистов, которые шли к справедливости своим путем.

Коммунисты атаковали элиту слева, а фалангисты справа, и те и другие — от имени простого народа. Первые звали к классовой борьбе, вторые — к национальному возрождению. Первых объединял классовый интернационализм, вторых — внеклассовый национализм.

Политическая жизнь в молодой республике с каждым годом поляризовалась, сползала к крайностям. На первых выборах победил союз либералов и левых, против которых тут же попытались поднять мятеж военные из числа монархистов.

На вторых выборах, в 1934 г., победили правые, которых левые немедленно объявили фашистами и против которых подняли пролетарское шахтерское вооруженное восстание в Астурии; его власти кроваво подавили.

Конец диктатуре: чем закончился режим Франко в Испании
Хосе Антонио Примо де Ривера во время митинга (до 1936 г.)
Источник:
Wikimedia Commons / Desconocido

На третьих и последних выборах в феврале 1936 г. в республике с минимальным перевесом в голосах, но с большим преимуществом, если считать по числу округов и парламентских мест, победили левые, объединившиеся в Народный фронт.

Правые объединиться не успели. Общество к тому времени было так сильно расколото, что партии, которые пытались представлять всех испанцев, не получили почти ничего: все политическое пространство оказалось практически без остатка поделено между непримиримыми лагерями.

Радикальные левые силы восприняли победу Народного фронта как начало рабоче-крестьянской революции. Они увешали города своей символикой, портретами Ленина, Сталина, Троцкого и Бакунина, разгромили десятки церквей и монастырей. Отряды профсоюзных и партийных активистов захватывали предприятия, здания, земли и транспорт, баски и  каталонцы провозгласили курс на  выход из-под власти Мадрида.

Сразу после победы правительство Народного фронта арестовало лидера фаланги Хосе Антонио Примо де Риверу по обвинению в незаконном хранении оружия, хотя от него тогда ломились дома политических активистов всех направлений.

Формально страна оставалась парламентской буржуазной демократией, и правительство пыталось бороться с революционным радикализмом своих сторонников, но утратило монополию на насилие. Это было неизбежно, ведь пока правительство боролось с радикализмом своих сторонников, отдельные члены кабинета поощряли радикальную политическую самодеятельность и пытались поставить ее себе на службу. Тем же занялись их оппоненты справа.

Улицы превратились в арену столкновений правых и левых боевиков, которые мстили друг другу за потерянных товарищей. В этих столкновениях участвовали и представители силовых структур, в то время как консервативная часть армии обсуждала возможность покончить с хаосом и правительством «красных» силой. Летом того же года беззаконное насилие достигло самого верха политической жизни.

В середине июля без санкции сверху представители одной из служб безопасности Народного фронта, мстя за убитого сослуживца, ночью увезли из собственного дома и прямо в машине застрелили лидера консервативной парламентской оппозиции Хосе Кальво-Сотело, бывшего успешного министра финансов и главу партии католиков-монархистов.

Через пять дней несколько генералов в разных частях страны подняли армейское восстание, которое, впрочем, случилось бы и без убийства оппозиционного лидера, ведь к путчу готовились раньше. Началась гражданская война, из которой противники республики после трех лет жестоких боев и репрессий вышли победителями.

За эти три года после гибели двух других лидеров путча на первый план вышел самый молодой и популярный, как сказали бы сегодня, медийный — Франсиско Франко. В предыдущем десятилетии он прославился героизмом и умелым командованием во  время покорения Марокко, а в 1934 г. успешно руководил подавлением шахтерской революции в Астурии.

Кроме этого, Франко был автором популярных газетных статей и марокканского военного дневника, изданного отдельной книгой. Он стал главнокомандующим сил, восставших против республики, и главой созданного на отвоеванной у республики территории авторитарного консервативного государства, которое напоминало фашистское и постепенно распространило свою власть на всю страну.

Войну против республики восставшие назвали национальной революцией и крестовым походом. Второе название намекало на историческую преемственность с конкистадорами, в позднем Средневековье отвоевавшими Испанию у мавров — арабов и перешедших в ислам испанцев.

Этой самоидентификации не мешал тот факт, что поначалу самой боеспособной и жестокой силой под командованием Франко была Африканская армия, состоявшая из марокканцев-мусульман на испанской службе.

Тогда же Франко одним из первых предложил этому парадоксу самоуверенное объяснение: представителей разных религий, независимо от крови и языка, сближает совместное противостояние врагам веры и традиционных ценностей.

Ими Франко считал не только коммунистов и прочих левых, но и «масонов» — термин, который для него обозначал либералов в широком смысле слова: продажных политиков, интеллектуалов и бизнесменов, обслуживающих интересы мирового капитала вместо национальных.

Фалангисты сразу поддержали армейское восстание против республики, и в ноябре республиканские власти, не тратя лишнего времени на следствие и состязательный процесс, расстреляли Хосе Антонио Примо де Риверу, арестованного еще до путча в качестве заложника.

Франко считал разделение народа на партии, которого требовала либеральная «масонская» демократия, одной из причин упадка некогда великой державы. Поэтому он создал на основе оставшейся без лидера фаланги единственную партию своей Испании. Франко возглавил ее лично, а расстрелянного республиканцами Примо де Риверу, с которым не ладил при жизни, превратил в великомученика спасенной от коммунистов и либералов родины.

В течение 40 лет именем Хосе Антонио клялись школьники и седовласые генералы. Рядом с его гробом в гигантской базилике-мавзолее в Долине павших под Мадридом за год до нынешнего заседания кортесов похоронили самого Франко. Год спустя после смерти Франко на трибуну поднялся племянник основателя правящей партии, носитель имени, которое в стране официально считалось священным.

Кортесы отменяют себя

Перед Мигелем Примо де Риверой сидели еще 497 прокурадоров. Так называли депутатов законодательного корпуса, который ни оппозиция, ни мировое сообщество не признавали настоящим парламентом. Большинство его членов попросту не были избраны. В кортесах заседали по должности министры, судьи высоких инстанций, ректоры университетов, епископы и генералы армии.

По квоте там занимали места представители профессиональных сообществ — врачи, юристы, архитекторы, фармацевты. Свою часть мест имели делегированные местными советами представители регионов. Среди прокурадоров больше всего — целых 150 человек — было посланцев официальных «вертикальных» профсоюзов, в которых вместе состояли работники и работодатели страны.

Мысль о  том, что корпоративное государство придет на  смену многопартийной парламентской демократии, спасет от коммунизма, вместо классовой борьбы принесет национальное единство и классовый мир, была популярна в предвоенной Европе.

Она лежала в основе итальянского фашизма, германского нацизма и еще нескольких правых диктатур поменьше — от Латвии и Польши до Румынии и  Греции. В  Испании, Португалии и  некоторых странах Латинской Америки эта идея пережила Вторую мировую войну.

Только в начале четвертого десятилетия своего правления Франко позволил части граждан избрать по выделенной им квоте прокурадоров напрямую. Эти примерно 100 избранных депутатов назывались «представители семей». Голосовали за них лишь взрослые мужчины и женщины, состоявшие в браке или жившие на свои доходы и прошедшие имущественный ценз.

В тогдашней Испании, официально гордившейся здоровым консерватизмом и приверженностью традиционным ценностям, достойными избирательного права считали исключительно их. Все законодатели клялись в верности принципам Национального движения, это должно было стереть разницу между его членами и беспартийными, скрепить союз правящей партии и народа.

Франко назвал своих законодателей старинным словом «прокурадоры», в отличие от слова «депутаты», отсылавшим к эпохе расцвета испанской империи, а не конституционной монархии, которую он считал временем упадка. Конституции в стране не было, вместо нее действовали семь «основных», или «фундаментальных», законов.

И вот сейчас, через год после смерти национального лидера, прокурадоры принимали восьмой. Перед голосованием его проект прошел через Национальный совет — что-то вроде ЦК правящей партии, — который проверял новые законы на соответствие идеологии и законодательству режима.

Перед Примо де Риверой сидели члены и официальные попутчики авторитарной, ультраконсервативной, монопольно правящей партии, которую когда-то основал его дядя. Все они принесли клятву верности идеям, принципам и ценностям режима.

Участники исторического заседания кортесов меньше всего походили на собрание демократических мечтателей. Здесь были многочисленные поборники сохранения диктатуры в неизменном виде или в форме авторитарной монархии. Были и сторонники осторожной, косметической трансформации, призванной укрепить положение собравшихся.

Само имя и происхождение докладчика должны были подчеркнуть неразрывную связь законопроекта с историей режима: если сам Примо де Ривера за новый закон, с чего бы остальным быть против?

Закон, который представил носитель священного имени, назывался «О политической реформе», и даже первая его статья вопиющим образом контрастировала как с составом собрания, так и с именем докладчика.

С нею, пожалуй, гармонировали только слоники на его галстуке. Она звучала так: «Демократия в испанском государстве основывается на верховенстве закона и суверенной воле народа. Основные права личности нерушимы, ими обязаны руководствоваться все государственные органы».

Дальше шли статьи о том, что право разрабатывать и принимать законы будет принадлежать кортесам, а кортесы будут состоять из двух палат: конгресса из 350 депутатов и сената из 150 сенаторов; что депутаты конгресса и сенаторы будут избраны на четырехлетний срок прямым всеобщим равным и тайным голосованием всех совершеннолетних граждан, мужчин и женщин, и что на нынешнее правительство возлагается задача не позже чем через год организовать всеобщие прямые выборы и по их итогам сформировать новый кабинет министров.

Всего в кортесах числится 531 депутат, на заседании присутствуют 497. Для принятия закона нужно две трети от присутствующих — 330. Председательствующий опрашивает прокурадоров поименно, 425 громко отвечают «да», 59 — «нет», 13 воздерживаются.

Большинство голосует за то, чтобы в ближайшее время прекратить действие своих нынешних мандатов, а вместе с ним — существование авторитарного политического режима, который вырос из победы противников демократии в гражданской войне и определял все стороны жизни страны в течение почти 40 лет.

Прокурадоры, обязанные своим положением диктатуре, одобряют крамолу, за которую сами еще недавно отправляли людей в тюрьму, — прямые выборы депутатов парламента всеми гражданами страны и создание правительства, ответственного перед избранным парламентом.

О том, насколько выборы будут свободными, большинство законодателей пока имеют не вполне ясное представление. Кого и на каких условиях к ним допустят, а кого нет, зависит от действующего правительства, а оно состоит из таких же функционеров диктатуры, как они сами, вряд ли способных нанести себе непоправимый ущерб.

Правительство несколько раз давало понять, что настроено на серьезные перемены, однако не все прокурадоры в полной мере осознают, что в этот момент обрывают сорокалетнюю историю государства, построенного их вождем Франсиско Франко, и навряд ли кто-то из них предполагает, что их самих позже назовут кортесами, совершившими харакири.

Конец диктатуре: чем закончился режим Франко в Испании
Франсиско Франко на плакате, призывающим к участию в референдуме 1966 года
Источник:
Wikimedia Commons / Biblioteca Virtual de Defensa

Договорная демократизация

В ноябре 1976 г. кортесы не были захвачены мятежниками или окружены вооруженными повстанцами. На улицах не собирались ежедневно многотысячные демонстрации протеста, в стране не бушевала всеобщая забастовка.

Испания, хоть ее и не пускали в общий рынок, предшественник Евросоюза, не изнывала под гнетом разрушительных санкций, к ее режиму за 40 лет все привыкли, и былые ограничения постепенно рассосались. Не было ни войны, ни революции, ни экономического краха.

У граждан, в отличие от жителей социалистических утопий на востоке Европы, был доступ не только к джинсам и колбасе, но и к любым продуктам и товарам, а границы страны были открыты.

Карта мира в середине 1970-х оставалась стабильной: военные и политические блоки не рушились, две сверхдержавы — США и СССР — соперничали упорно, но  за  долгие годы холодной войны научились владеть собой и избегать лобовых столкновений.

К тому же именно сейчас намечалось ослабление международной напряженности: американцы и русские впервые вместе слетали в космос и состыковали «Союз» с «Аполлоном» на орбите и на сигаретных пачках, а в Хельсинки прошло немыслимое прежде совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, которое должно было утвердить общие для всех стран правила поведения и свести к минимуму риск перехода холодной войны в «горячую».

Что заставило законодателей, сделавших карьеру при диктатуре, проголосовать за закон, который противоречил самой сути действующего режима, использовал слово «демократия» не в бранном, а в хвалебном смысле, вводил прямые всеобщие выборы, ставил права личности выше интересов государства?

Впрочем, даже противникам перемен было трудно найти возражения. Политическая система не была взломана снаружи, все происходило в действующем правовом поле. Франко лично назначил своего преемника, будущего главу государства Хуана Карлоса, чтобы тот после ухода диктатора взошел на трон и продолжил его дело.

Конец диктатуре: чем закончился режим Франко в Испании
Хуан Карлос и Франсиско Франко 5 июня 1969 года
Источник:
Wikimedia Commons / Anefo

Молодой король в полном соответствии с законом выбрал председателя правительства из трех кандидатов, предложенных Советом королевства, а премьер в рамках своих полномочий предложил новый закон.

Проект вынесли на дебаты и приняли в кортесах, сформированных еще при жизни Франко. Главным автором законопроекта выступил председатель кортесов Торкуато Фернандес-Миранда, почтенный соратник вождя. Он воевал против республики, в пятидесятые преподавал Хуану Карлосу политические науки, а с 1969 по 1974 г. служил министром — генеральным секретарем правящего Национального движения, фактически являясь его главой.

Конец диктатуре: чем закончился режим Франко в Испании
Провозглашение и приведение к присяге принца Хуана Карлоса королем Испании во время специальной сессии кортесов, испанского парламента, 22 ноября 1975 года. Хуан Карлос обращается к кортесам
Источник:
Wikimedia Commons / Anefo

Испанская демократия родилась из диктатуры Франко, как Афина из головы Зевса. Через десять лет в СССР, стране, которую Франко считал противоположностью и  главным врагом своей национал-католической Испании, перестройку Михаила Горбачева точно так же поддержат даже те функционеры советского режима, которые позже превратятся в критиков порожденных демократизацией «хаоса и вседозволенности».

Сразу после того, как был принят и подписан закон «О политической реформе», перестала действовать цензура, которая уже до этого утратила прежнюю неумолимость. Закон одобрили на референдуме. Правящее Национальное движение распустили через четыре месяца после ноябрьского голосования в кортесах, началось создание новых и легализация старых, запрещенных прежде, политических партий.

Через полгода прошли выборы в многопартийный парламент, победители которых сформировали правительство и  изменили государственную символику.

Межпартийная комиссия написала, а граждане на следующем референдуме поддержали новую демократическую конституцию, провели по ней еще одни выборы, а пять лет спустя после исторического голосования — харакири-функционеры, внесшие проект закона о политической реформе, уступили на выборах власть бывшей несистемной оппозиции — нелегальной в недавнем прошлом Социалистической рабочей партии.

К власти в Испании пришли вчерашние подпольщики и противники Франко в гражданской войне, всего несколькими годами ранее преследуемые как политические экстремисты.

Отрывок из книги Александра Баунова «Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры». М.: Издательство Альпина Паблишер, 2023.

Читайте книгу целиком

Во второй половине ХХ века закончились три последние диктатуры Западной Европы — режимы Франко в Испании, Салазара в Португалии и «черных полковников» в Греции. Их граждане в конечном счете предпочли демократический строй авторитарному. В своей книге политический исследователь и журналист Александр Баунов рассказывает о том, как пытались продлить свое существование и завершились диктатуры этих трех стран, об отличиях и сходствах этого перехода в результате мирной трансформации в Испании, революционных событий в Португалии и военной авантюры в Греции и о людях, благодаря или вопреки которым этот переход состоялся.

Читайте книгу целиком
Реклама. alpinabook.ru
Подписываясь на рассылку вы принимаете условия пользовательского соглашения