- Источник:
Коллаж: Александр Чатикян
Если бы аэроплан откуда-нибудь из стратосферы падал вниз в течении двух месяцев, через два месяца — конец, но на третий — на четвертый день падения пассажиры бы уже привыкли, дамы стали бы мазать губы, мужчины — бриться… Так и весь мир теперь, привык падать, привык к катастрофе…
И математика, и смерть — никогда не ошибаются.
Как известно, человек культурный должен, по возможности, не иметь лица. То есть не то чтобы совсем не иметь, а так: будто лицо, а будто и не лицо — чтобы не бросалось в глаза, как не бросается в глаза платье, сшитое у хорошего портного. Нечего и говорить, что лицо культурного человека должно быть совершенно такое же, как и у других (культурных), и уж, конечно, не должно меняться ни в каких случаях жизни.
Бежали скорее жить, чтобы до конца еще успеть истратить свое золото, тело, душу. Пили вино, прижимали губы к губам, кричали музыкантам: «Громче!» — чтобы не думать, не слышать.
Я боюсь, что у русской литературы одно только будущее: её прошлое.
Государство запрещало убить насмерть одного и не запрещало убивать миллионы наполовину.
Единственное средство избавить человека от преступлений — это избавить его от свободы.
Знание, абсолютно уверенное в том, что оно безошибочно — это вера.
Прочная цивилизация немыслима без множества услаждающих пороков.
Самое мучительное — это заронить в человека сомнение в том, что он — реальность.
