Убийство в открытом море
Китам и деревьям не выжить без новых поверенных
 Горбатые киты (Megaptera novaeangliae) любят и умеют петь. Фото: Dr. Louis M. Herman/NOAA |
Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП) объявила 2007-й , а 19 февраля во всем мире отмечают . Но этот праздник трудно назвать веселым, особенно после недавней попытки Японии отменить запрет на отлов и убой редких морских млекопитающих. Еще раньше Пентагон освободил военно-морские силы США от обязанности исполнять закон о защите морских млекопитающих. Есть ли у китов будущее, и что мы можем сделать для них, помимо проведения бесконечных дискуссий вокруг китового вопроса?
Лозунг «Спасем китов!» был популярен еще в 1970-е годы. Наконец, 19 февраля 1986 года Международная китобойная комиссия () приняла решение ввести запрет на коммерческий промысел китов. Казалось бы, теперь загадочным зверям, похожим на гигантских рыб, ничто не угрожает.
К сожалению, это всего лишь иллюзия — около 20 из 80 видов китов находятся на грани исчезновения. Особенно туго приходится крупнейшим и древнейшим млекопитающим — полосатикам, гренландским, серым и гладким китам.
 Кит финвал (Balaenoptera physalus) на палубе исландского китобойного судна. Этот вид китов был занесен в Красную книгу в 1985 году как исчезающий. Правительство Исландии двадцать один год крепилось вместе с мировым сообществом, но потом все-таки не выдержало: «Исландские китобои имеют право на забой девяти китов в год», — так ответил премьер-министр страны на шквал протестов. Фото: © Greenpeace / Axelsson |
Кровавые сэндвичи
Среди самых пронзительных работ в мировой литературе и кинематографе немало «китовых историй». Так, Нобелевский лауреат Кэндзабуро Оэ () в своей антиутопии «Объяли меня воды до души моей» рассказывает о человеке, назначившем себя «поверенным китов и деревьев» на Земле. Эта история не такая уж и сказочная — чем больше мы вырубаем деревьев и убиваем наших теплокровных собратьев — китов, тем ближе к горлу подступают воды очередного библейского потопа.
Автор, как и многие другие японцы, всячески противится китовому промыслу. Япония жаждет крови китообразных то ли из упорства (дескать, вам, Западу, нас все равно не понять), то ли по коммерческим причинам. Глядя на мигрирующие группы китов в триста особей, японцы называют их «крупными стадами» и возмущаются «дискриминацией» со стороны МКК.
Помимо Японии, много лет китов добывает и Норвегия, и некоторые другие страны. Страна цветущей сакуры прикрывается щитом «научного промысла», заявляя, будто бы ежегодный забой шестисот морских млекопитающих нужен для целей науки.
В итоге разделанные туши оказываются на рынках и в ресторанах. Особым спросом в одной токийской закусочной пользуется недавно изобретенный… — гамбургер с китовым мясом. В ответ на возмущенные возгласы из других стран официальные лица из Японии гордо заявляют — это наша национальная традиция.
Действительно, после Второй мировой войны китятина спасла немало японцев от голода. Они еще долго помнили запах школьных бутербродов с этим жирным и не очень-то вкусным мясом. Но со временем китятина подорожала и перешла в разряд гастрономических деликатесов.
Но разве в наше время высоких технологий можно назвать «традицией» массовые убийства беззащитных гигантов при помощи отлично оснащенных кораблей? Если уж человек хочет заняться народными промыслами, пусть будет честным и проделывает это «как в старые добрые времена» — в национальной одежде, на утлой лодчонке и с парочкой самодельных гарпунов.
 Так японские китобои охотились на китов в XIX веке. Укиё-э издания 1859 года, художник Хиросигэ Утагава. Оригинал в Библиотеки Конгресса США |
Еще один аргумент любителей китового мяса таков — мол, кто-то ест свиней, а мы — китов, какая разница? И правда, свиньи тоже очень «умные» животные, но породы хрюшек не занесены в Красную книгу. Китов невозможно вырастить в домашних условиях, а при отлове косаток для океанариумов многие погибают.
Все китообразные очень медленно развиваются, достигая половой зрелости как минимум к пятому, а то и к пятнадцатому году жизни. Детенышей рождают не часто, срок беременности около года, в результате популяция просто не успевает возобновляться после японской ловли в «научных целях».
Камчатский «Вилли»
Но не будем глумиться по поводу соринки в чужом глазу. Наши соотечественники поступают ничуть не лучше, вырубая леса в Камбодже или окрестностях Сочи, хищнически истребляя каспийских осетров или охотясь на редких птиц на Камчатке. Да и за жизнь китов у нас тоже нередко приходится опасаться.
В студенческие годы я некоторое время металась по , не в силах выбрать специальность — мне все было интересно. Зато две мои сокурсницы — Карина Тарасян и Екатерина Джикия — заявили, что собираются сосредоточиться на китах и дельфинах. Я посмотрела на них так, будто речь шла об освоении другой галактики.
Изучать морских зверей в живой природе (а не на китобойных судах) очень трудно. Только представьте — целый день вы сидите в неудобной лодчонке, страдая от холода и морской болезни, высматривая плавники неуловимых косаток (Orcinus Оrca). Холодный северный ветер бьет по лицу, но вы решительно делаете записи в полевом дневнике и пытаетесь не упасть вместе с огромной фотокамерой за борт. Кроме того, нужно то и дело опускать в воду гидрофон для прослушивания подводных звуков, не забывая при этом продолжать управлять лодкой.
Сейчас при поддержке Общества Сохранения Китов и Дельфинов () дружная команда, включающая японскую исследовательницу Хэл Сато, Карину, Екатерину и , изучает косаток и прочих китообразных в районе Камчатки.
 Косаток по-английски называют |
Некоторые китобои до сих пор уверены, что кит — просто большая рыба. Возможно, если им объяснить истинное положение вещей и предложить другую работу, что-то переменится. Особенно здесь пригодятся документальные факты о «человеческом» отношении китов к своим детям. Они так заботятся о них, что нередко ради детенышей идут на смерть.
Поющие в тумане
Споры об интеллекте китов ведутся уже много лет. Нередки случаи, когда яростные противники быстро превращались в сторонников, стоило им только близко познакомиться с косатками. Языки косаток разных групп различаются (то есть они обладают диалектами), и, надеюсь, мы когда-нибудь научимся с ними «беседовать» в прямом смысле этого слова. А пока что с ними можно общаться на языке музыки: некоторым, например, нравится Бетховен.
Результаты исследований морских млекопитающих часто противоречивы, поэтому можно строить только гипотезы. Всех волнует вопрос — почему киты нередко выбрасываются на берег? Неужели они так же, как и человек, способны совершить самоубийство? Эта версия отлично дополнила бы романтический образ «посланцев с другой планеты», но, возможно, во всем виноваты звуковые сигналы эхолотов военных кораблей. Кто знает, насколько губительно посторонние звуки действуют на сложные органы слуха и эхолокационную систему китов.
Зато доподлинно известно о пагубном влиянии на морских млекопитающих некоторых других факторов, таких как разработка подводных нефтяных и газовых месторождений, рыболовные снасти, ядовитые химикаты. Жадность людей проявлялась и в более открытой и варварской форме: еще в 1960-е годы авиация Исландии сбрасывала на косаток бомбы, чтобы они не ели рыбу, «предназначенную» людям.
Сейчас, когда киты гибнут от столкновений с кораблями, создаются специальные службы, следящие за животными и оповещающие моряков. Теперь косаток и других китообразных гораздо выгоднее охранять, чем бомбить. «Китовый туризм» — одна из самых прибыльных статей бизнеса. Туристы специально едут в Мексику или в Японию, чтобы их вывезли в океан и показали морских гигантов.
Все, кому посчастливилось побывать в таком туре, описывают пережитое, как «мистический» опыт… Сначала слышатся лишь томные вздохи и пересвисты в тумане, затем появляются фонтаны воды высотой с телеграфный столб, а потом крупнейшее животное мира (до 150 тонн) проплывает у самой кормы. При желании один усатый кит мог бы уместить в свой глотке парочку слонов (вот и ответ на вопрос, кто из них сильнее!). Не удивительно, что встреча с таким исполином вызывает восторг и трепет.
В рукотворном аду цивилизации людям часто чего-то не хватает, они словно спят, удрученные бессмысленностью существования. И стоит оказаться в океане рядом со сказочным «Левиафаном», чтобы на несколько минут ощутить себя полными жизни.
Китов необходимо охранять не потому, что они, как хочется верить мечтателям, разумнее людей. Это важно для будущих поколений, которые тоже захотят испытать мистическое чувство при виде беззащитных гигантов.
 Хвост кита — это настоящая визитная карточка его обладателя. Он говорит ученым много больше, чем, например, голова. И увидеть его удается чаще. Фото: Captain Budd Christman, NOAA Corps |
Про добродушного синего кита и про хищную косатку можно сказать то же самое, что сказал Джеральд Даррелл о редкой рептилии гаттерии — «спросите любого новозеландца, зачем они охраняют гаттерию. И они сочтут ваш вопрос попросту неуместным и скажут, что, во-первых, это единственное в своем роде существо, во-вторых, к нему неравнодушны зоологи, и, в-третьих, если оно исчезнет, то исчезнет навсегда».
Читайте также в журнале «Вокруг Света»:
- Серый гигант бьет хвостом
- Оправданные убийцы
- Усатые русалки
- Мореплаватели Чукотки
- Играем в салочки с китами
Ольга Кувыкина, 19.02.2007
Новости партнёров