Эфиопский Иерусалим

Есть на свете одна абсолютно счастливая деревня — Лалибела в области Лас та, на крайнем востоке расселения народа амхара в Эфиопии. На рубеже XII–XIII веков один из императоров Эфиопии, сделавший ее своей столицей, построил здесь десяток с лишним церквей — все храмы были вырублены в скалах.

С тех пор много воды утекло, столица эфиопских царей перемещалась то в Горгору, то в Гондар, то в Аддис-Абебу, а Лалибела снова превратилась в обычную деревеньку. Но в отличие от многих других эфиопских деревень, которые живут тяжелым крестьянским трудом, в Лалибеле есть ее церкви — и туристы, которые едут со всего света посмотреть на них.

Украденный ковчег

Знаменитая библейская легенда о царице Савской гласит, что она пришла «в Иерусалим с весьма большим богатством: верблюды навьючены благовониями и великим множеством золота и драгоценными камнями; и пришла к Соломону и беседовала с ним обо всем, что было у нее на сердце» (3 Цар. 10:2), а потом одарила подарками и отбыла в свою страну.

Но эфиопская хроника «Кебра Нагаст» («Слава Царей») говорит, что царица не только беседовала с Соломоном, но и разделила с ним ложе, а позже родила сына Менелика. Юношей он отправился в Иерусалим, Соломон признал сына и принял по-царски, а когда Менелик решил вернуться домой, приказал старшим сыновьям знатнейших вельмож ехать с ним.

Они же, желая сохранить память об Иудее, тайно ночью вынесли Ковчег Завета с хранящимися в нем Моисеевыми скрижалями из Иерусалимского храма и увезли его с собой. Едва Ковчег попал в Эфиопию, как пишет «Кебра Нагаст», «сердца людей воссияли при виде Сиона, Ковчега Закона Божьего, и отверг народ Эфиопии идолов своих, и поклонились они Создателю своему, Богу, их Сотворившему. И оставили эфиопские мужи дела свои, и возлюбили праведность и справедливость, любимые Богом» («Кебра Нагаст», 87).

Древняя Эфиопия — одна из немногих, наряду с Хазарским каганатом, этнически пестрых стран, в которых иудаизм был принят в качестве официальной религии. А когда в IV веке находившееся на севере страны Аксумское царство перешло от иудаизма к христианству, Эфиопия стала третьей страной в мире, где христианство было признано государственной религией — после Армении и Римской империи.

Это обращение было подкреплено не только верой в то, что именно на эфиопской земле скрыт Ковчег Завета, но и быстро распространившимся апокрифом, гласившим, что во время бегства в Египет Святое семейство — Иосиф и Мария с младенцем Иисусом — достигло Эфиопии и нашло пристанище на северных берегах эфиопского озера Тана.

Отмеченный пчелами

История средневековой Эфиопии была отнюдь не спокойной. Часть общин не перешла в христианство, продолжая исповедовать иудаизм, и в конце концов в 960-е годы их объединенные войска под водительством царицы Гудит (представительница этноса агау) сумели уничтожить аксумское христианское царство. Наступил период политической раздробленности и междоусобных войн. В итоге в области Ласта и вокруг нее произошло постепенное укрепление династии Загве — выходцев из агау, но исповедовавших христианство.

Самым известным среди правителей династии Загве стал Гебре Мескель, получивший прозвище Лалибела. На языке агау это слово означает приблизительно: «пчелы свидетельствуют его высокое предназначение». По легенде, сразу после рождения к колыбели ребенка подлетел рой пчел, но не искусал младенца, а почтительно кружился в отдалении, и мать сочла это добрым предзнаменованием.

Согласно эфиопским хроникам, он правил 40 лет, и историки относят время его правления к 1185–1225 годам. Когда в 1187 году Иерусалим крестоносцев сдался под натиском мусульманского правителя Саладина, Лалибела задумал воссоздать святой город на эфиопской земле.

По одной из легенд, царь в юности совершил паломничество на Ближний Восток и был очарован Святым городом, а по другой — Иерусалим предстал перед ним во сне, но очень подробно, со всеми деталями. За короткий период в деревне Роха, позже переименованной в честь царя в Лалибелу, в скалах вырубили более десяти церквей — с колоннами, просторными внутренними залами и рельефами.

Работа была проделана масштабная, технически сложная, и до сих пор непонятно, каким образом Лалибеле удалось создать такие шедевры. Ведь с момента создания предыдущих эфиопских памятников в камне, украшенных рельефами монолитных стел Аксума высотой более 20 м, прошла уже почти тысяча лет и традиции капитального каменного строительства были утеряны.

Поэтому в мире стали очень популярны версии о том, что Лалибела прибег к какой-то сторонней помощи для строительства этих церквей. По одной из них, широко распространенной у эфиопских монофизитов, царю помогали в постройке ангелы. По другой — церкви в Лалибеле помогали создавать тамплиеры. Но что же могло привлечь их в далекую Эфиопию? Да тот самый Ковчег Завета! И если верна история о посещении Лалибелой Иерусалима, то там он, в принципе, мог познакомиться с тамплиерами, кое-кто из которых после падения города мог найти прибежище в христианской Эфиопии.

Гнев Святого Георгия

Один из первых европейских путешественников, увидевших церкви Лалибелы в 1520-е годы, — португальский священник Франсишку Альвареш — был настолько поражен ими, что в своем описании отметил: «Я даже боюсь писать о них, потому что мне никто не поверит. Но я клянусь Богом, что я пишу правду».

Самая красивая церковь Лалибелы — храм Святого Георгия, Бьет Гиоргис (Дом Святого Георгия). По преданию, Победоносец явился Гебре Мескелю во сне и строго спросил: «А что ж ты, царь, мне ни одной из церквей не посвятил?» Испуганный правитель пообещал святому Георгию построить церковь, слава о которой переживет и миры, и века, и вырезал в глубине цельной скалы здание в форме креста высотой 12 м.

Издалека эта церковь незаметна: крыша храма находится на уровне стоп. Лишь подойдя ближе, видишь каменный крест в земле. Это она и есть — церковь, которая не возвышается над землей, а уходит вглубь: ко входу ведет узкий извилистый спуск, вырубленный в скале.

Церковь Святого Георгия расположена наособицу от остальных храмов, стоящих по берегам деревенского ручья, который Лалибела назвал Иорданом. На том же берегу, что и Дом Святого Георгия, находится самый большой храм — Бьет Медани Алем (Дом Спасителя). Размером 30×20 м, окруженный семьюдесятью колоннами, пятинефный в плане, он поражает масштабом, а еще очень темным внутренним пространством, которое прорезают лишь пучки света из маленьких крестообразных окошек.

Самое главное сокровище Бьет Медани Алем — крест Лалибелы. На его изготовление ушло около 10 кг золота, и неудивительно, что в середине 1990-х он попал в детективную историю. Один бельгийский собиратель уж очень хотел заполучить крест в свою коллекцию древностей и намекнул торговцу антиквариатом в Аддис-Абебе, что за ценой не постоит. Тот договорился с одним из лалибельских жителей, который начал уговаривать настоятеля церкви вынести чудотворный крест из храма, чтобы благословить его тяжело заболевшую дочь.

Священник в конце концов согласился и однажды ночью после службы забрал крест из сокровищницы, благословил девочку, а потом внезапно уснул — судя по всему, проситель что-то подсыпал ему в чай. Святыню тут же переправили в Аддис-Абебу и потом в Бельгию. Скандал разразился огромный. Два года длились тяжбы, бельгиец клялся, что он честный покупатель и ничего не знал о краже. В конце концов эфиопское правительство вернуло бельгийцу деньги, заплаченные за святыню, — 25 000 долларов, а крест возвратился в Бьет Медани Алем.

Другая церковь этой группы — Бьет Мариам (Дом Марии) — интересна своими рельефами и остатками фресок XIII века, самыми древними в Эфиопии, тем, что в одном из сводов есть рельефный двуглавый имперский орел, и резными окнами, многие из которых выполнены не только в форме креста, но и в форме свастики. Следующая церковь — Бьет Голгота (Дом Голгофы). Именно в ней, заботливо скрытая от профанов, за пурпурной завесой в святая святых, находится могила Лалибелы. А за этой церковью на склоне скалы, как и во всяком Иерусалиме, есть и своя могила Адама.

Переходишь по мостику Иордан — и попадаешь в длинный туннель в скале, который петляет между вырубленными в нишах монашескими кельями и ведет к храмам на другом берегу. Из этой группы церквей наибольший интерес представляет Бьет Абба Либанос (Дом отца Ливания). По преданию, жена Лалибелы вместе с ангелами построила ее всего за одну ночь. Эта церковь обычно закрыта для туристов, и священник открывает ее только по настоятельной просьбе, собственноручно снимая древние засовы с дверей храма, а потом любовно демонстрируя древние церковные книги.

Еще одна церковь находится в соседней с Лалибелой деревне Нэакуто Леаб, названной так в честь преемника строителя эфиопского Иерусалима на царском троне. Эта церковь устроена в пещере под высокой скалой. Главное чудо в Нэакуто Леаб — это святая вода, которая сочится через всю толщу скалы и капает с потолка пещеры. И неудивительно, что именно сюда непременно стараются заглянуть многочисленные паломники, прибывающие в Лалибелу со всей Эфиопии и из-за ее пределов.

В скалах вокруг церквей Лалибелы вырублено много ниш и пещер, в которых живут монахи — уединенное монашество является одной из особенностей эфиопской монофизитской церкви. Часть этих келий закрыта дверью, навешенной прямо на скалу, а часть — нет, и тогда видны лежащие внутри молитвенные книги, немудреное ложе, сваленный в углу хворост. А где-то и скелеты лежат: нередко келья монаха становится и его гробницей, и покоящиеся в ней кости никто не тревожит.

Утро Лалибелы

Когда в Лалибеле наступает утро и прозрачный горный воздух над холмами вокруг ненадолго становится розоватым, туристов развозят по церквям, а местные жители принимаются за работу (несмотря на постоянный поток гостей, большая часть населения живет сельским хозяйством).

Отдельная этнографическая радость — наблюдать хаотическое движение на главной дороге: ее заполняют коровы, ослы, собаки, повозки, курицы, люди — и никто не обращает никакого внимания на машины. Почему-то именно на обочине пыльной дороги, а не за домом женщины любят провеивать зерно и сушить перец, занимая этим чуть ли не пол-улицы.

С другой стороны обочина занята ишаками, поэтому маршрутка, чтобы подобрать пассажиров, останавливается не с краю, а по центру дороги. Вдоль улицы, причем тоже по проезжей части, снуют туда-сюда крестьяне, и каждый несет на плечах — кто вдоль, кто поперек — длинные палки, к которым привязывают поклажу. Концы этих палок порой выступают так далеко, что задеть их машиной проще простого, а объехать — особое искусство.

Еще в Лалибеле я стал невольным наблюдателем деревенской свадьбы. У эфиопских монофизитов, в отличие от православных и католиков, Великий пост длится не 40 дней, а 55, и накануне него, в конце января, в деревне каждый день играется по нескольку свадеб. Те, кто побогаче, заказывают свадебную службу у церкви Святого Георгия, и нередко ради этого молодожены приезжают в Лалибелу издалека.

Свадебная церемония действительно выглядит очень красиво. Процессию, которая спускается по скале к обрыву над церковью, возглавляет хор монахов в пурпурных одеждах. За ними — одетые в белое жених и невеста, прячущиеся от сглаза под глубоким зонтом, а следом — все родственники и полдеревни любопытных. Спустившись, все выстраиваются в ряд у обрыва над церковью и начинают распевать свадебные гимны. Как правило, церемония проводится вечером, когда жара спадает и мягкое предзакатное солнце удлиняет тени поющих на стенах церкви.

Но не только свадьбами живет лалибельская церковь: Лалибела является центром притяжения для эфиопских паломников. Из далеких деревень, пешком, по горам, они приходят сюда с котомками за плечами. Большинство из них — женщины, которые приходят молить Бога о рождении ребенка, здоровье, счастье…

От заката до восхода

В 1270 году Загвейская династия была свергнута, и пришедшие к власти потомки древних аксумских царей возродили династию, которая, по преданию, была основана Менеликом. Центр политической жизни переместился к западу, к берегам озера Тана, а Лалибела снова превратилась в глухую горную деревню, и история ее замерла на несколько столетий. Лишь небольшая община монахов и крестьяне-паломники поддерживали жизнь в церквях, да время от времени до нее добирались европейские путешественники и иезуитские миссионеры (впервые европейцы попали сюда в XVI веке).

Ситуация изменилась лишь в период итальянской оккупации. 5 мая 1936 года, в день взятия Аддис-Абебы, Бенито Муссолини торжественно провозгласил восстановление Римской империи и включил Эфиопию, наряду с Эритреей и Итальянским Сомали, в состав колонии Итальянская Восточная Африка.

За пять лет своего господства в стране итальянцы открыли Эфиопию для туризма — во многом благодаря тому, что вице-губернатором колонии стал известный историк Энрико Черулли. Были построены отели, создана сеть турагентств, а в 1938 году появился и первый в истории путеводитель по Эфиопии, в котором была упомянута и Лалибела.

В те времена в Лалибелу приходилось добираться на мулах по горной тропе. 115 км от ближайшей дороги караван преодолевал с двумя промежуточными ночевками. Гостиницы на первых порах еще не было, и туристы размещались в палатках-шатрах, которые везли с собой. Еду покупали или у местных жителей (путеводитель 1938 года особенно рекомендовал местную говядину), или в торговой лавке при итальянском комиссариате Лалибелы, где продавались импортированные из Италии продукты и вина. В то же время в Лалибеле тогда уже были почта и телеграф, а также медпункт.

Современная же инфраструктура Лалибелы начала складываться в 1960-х. Тогда Эфиопия играла одну из главных ролей в Организации африканского единства, объединившей новые независимые государства континента, и император Хайле Селассие I стремился подкрепить право на лидерство в ОАЕ не только политическими, но и культурными доводами.

Посещавшим страну делегациям соседей нужно было обязательно показать и культурное богатство нации — свидетельство того, что африканцы сами, без постороннего участия могли создавать памятники высокой цивилизации. Чтобы решить эту задачу, в Аддис-Абебском университете создали Институт эфиопских исследований, во многих древних городах были открыты музеи, а следом начали создавать и необходимую инфраструктуру. Сейчас в Лалибеле и аэропорт, и асфальт, а на мулах по округе деревни катают лишь туристов — за отдельную плату.

Give me one dollar!

Туристов здесь, конечно, не толпы — все-таки не Венеция в пик сезона, но много. И в первую очередь обращаешь внимание на непременные группы японцев. Они строго выполняют все гигиенические предписания путеводителей: носят плотные синтетические носки (в эфиопские церкви нельзя входить в обуви, а справочники пугают блохами, которые вроде как живут на ковриках в храмах), респираторы, а еще опрыскивают себя каким-то «дихлофосом». Питаются многие из них только собственными продуктами, привезенными из Аддис-Абебы, а то и из Токио: такие «спецпайки» гид выдает группе в урочный час.

Помимо японцев в Лалибеле сразу обращают внимание на себя хиппи в дредах и растаманских шапочках (Эфиопия — центр растафарианства) и вольные автостопщики, изморенные жарой, рюкзаками и навязчивым вниманием местных детей. Но обычная картинка — это джип с парой туристов, который забрал их в аэропорту и возит между церквями и гостиницей.

Гиды, шоферы, продавцы сувениров, обслуга отелей, агенты «Эфиопских авиалиний» составляют немалую часть десятитысячного населения Лалибелы. Но самая заметная социальная группа здесь — дети. Они всегда на виду: то играют в школьных дворах в красивой форме (у каждой школы своя, и, по-моему, она служит таким же знаком корпоративного духа и межшкольного соперничества, как и знаменитый итонский галстук), а то ватагой вертятся вокруг туристов. Любой гость Лалибелы, стоит ему выйти из машины, тут же слышит от них: You! You! Give me one dollar! You! — эту фразу можно считать неофициальным символом местечка.

Но не стоит думать, что туристы интересны лалибельским детям только как источник заработка — общение с новыми людьми значит для них ничуть не меньше. Достаточно показать любому местному ребенку его фотографию на экране фотоаппарата — и вся стайка его приятелей принимается восторженно обсуждать выражение лица на снимке. А если нарисовать в протянутой кем-нибудь школьной тетрадке какую-нибудь птичку-голубку а-ля Пикассо, то это будет для хозяина предметом самой настоящей гордости.

_{Фото: JUAN MANUEL CASTRO PRIETO / AGENCE VU / FOTOLINK (x11)}