Смыслы бессмыслицы: 22 детали коллажа Ханны Хёх «Вырезано кухонным ножом»

Модернизм был богат на течения, одно из самых ярких — дадаизм. Век его оказался недолог — с 1916 по 1922 год, — однако след в мировой художественной культуре он оставил заметный. «Проявления дадаизма в искусстве, — писал немецкий философ Вальтер Беньямин, — были сильным развлечением, поскольку превращали произведение искусства в центр скандала. Они должны были соответствовать прежде всего одному требованию: вызывать общественное раздражение… Из манящей оптической иллюзии или убедительного звукового образа произведение искусства превратилось у дадаистов в снаряд. Оно поражало зрителя».

Зародился дадаизм в Швейцарии в разгар Первой мировой войны. Его лидер и основатель поэт Тристан Тцара издал манифест, в котором писал: «На языке негритянского племени кру „да-да“ означает хвост священной коровы, в некоторых областях Италии так называют мать, это может быть обозначением детской деревянной лошадки, кормилицы, удвоенным утверждением в русском и румынском языках. Это могло быть и воспроизведением бессвязного младенческого лепета. Во всяком случае — нечто совершенно бессмысленное, что отныне и стало самым удачным названием для всего течения».

По части бессмысленности лидер течения создал ряд классических образцов. Вот отрывок из его, если можно так выразиться, стихотворения:

«песенка мотоциклиста
дадаистого душой
потому и дадаиста
что в душе дада большой

змей в перчатках и в белье
закрутил в горячке клапан
и руками в чешуе
римский папа был облапан

и скандал
был большой
проклял он дада душой

мозги не с той ноги
мозги одна вода
дада
дада
чулки туги»

Дадаизм был реакцией творческой интеллигенции на ужасы и бессмыслицу Первой мировой. «Официальная вера в непогрешимость разума, логики и причинности представилась нам абсурдной», — вспоминал в 1960-х годах о том времени один из основателей течения, Ханс Рихтер. Ему же принадлежит яркая характеристика дадаизма: «Это не было художественное течение в общепринятом смысле, это был ураган, разразившийся над миром искусства, как война разразилась над народами».

В отличие от футуристов дадаисты не боролись с классикой, они пошли дальше: их задачи были принципиально антихудожественными. Поэтому-то так трудно выделить нечто общее, что характеризует дадаизм именно как художественное направление. Дадаисты вдохновенно разрушали не только традиционную, но и всякую эстетику — коль скоро европейская цивилизация движется к краху, то задача художников, поэтов, артистов помочь свершиться неминуемому.

Дадаисты-поэты пытались вернуться к изначальному праязыку, когда коммуникация осуществлялась на уровне отдельных звуков, а художники разлагали создаваемые ими образы на отдельные простейшие элементы.

Одним из любимейших их жанров был коллаж: произвольно скомпонованные вырезки из газет, журналов, плакатов. Но вот парадокс: эти коллажи, несмотря на декларируемый дадаистами отказ от смысла, все равно были смыслом наполнены. Такова природа человека — он не может пребывать вне смыслового пространства, хотя далеко не всегда это осознает.

Классическим образцом дадаистского коллажа считается знаменитое творение немецкой дадаистки Ханны Хёх «Вырезано кухонным ножом» (1919–1920). О том, какую смысловую нагрузку несет большинство рожденных ею метафор, мы можем судить по поздним высказываниям самой художницы.

Полное название коллажа — «Разрез последней веймарской культурной эпохи пивных животов Германии, сделанный кухонным ножом Дада». Материал, из которого сделан коллаж, — фото, в основном из газеты «Берлинер иллюстрирте цайтунг» за 1919–1920 годы. Экспонировавшаяся на Первой международной выставке-ярмарке дада в галерее Бургхарда в Берлине, картина вызвала скандал. Сейчас она кажется провидческой: это не просто хаотичное перечисление реалий Германии 1919–1920 годов (война, революция, падение кайзеровского режима, нищета, механизация, бюрократия и т. д.), а эпический образ всего ХХ века.

1. Колесо (их несколько разных на картине) — один из главных образов-метафор в коллаже. Это и колесо истории, которое проехалось по людским судьбам в начале XX века, и символ наступления машинной цивилизации, к которой дадаисты, в отличие от футуристов, относились сдержанно.

2. Людские толпы — символ социального хаоса. Карл Либкнехт на коллаже выкликает: «При­соединяйтесь к дада!»

3. Альберт Эйн­штейн — самое крупное лицо на картине, что соответствует значению теории относительности для дадаистов отрицав­ших всякий абсолют.

4. Огромное насекомое, как будто в мозгу учено­го, — аллюзия на рассказ «Превращение» Франца Кафки, писателя, отразив­шего все безумие совре­менного ему мира. Внизу надпись: «Хе-хе, молодой человек, дада не художе­ственное направление».

5. Кайзер Вильгельм — символ мирового зла. В глазу у него младенец (аллюзия на библейский сюжет с царем Иродом, избивающим младенцев). Вместо усов — борцы, приклеенные вверх нога­ми. Пряжки, ленты мунди­ра — детали бездушных механизмов. Цилиндр — знак того, что после рево­люции 1918 года кайзер сделался частным лицом. Вверху надпись: «Антидадаистское движение».

6. Танцовщица без головы — это обрезанная юношеская фотография Нидди Импековен, ос­новавшей школу нового балета. Она жонглирует головой художницы Кете Кольвиц. Библейский сюжет о Саломее и Иоанне Крестителе здесь доведен до жутковатого абсурда — непонятно кто кого обезглавил.

7. Американские небо­скребы — символы ново­го города, нового образа жизни. Авангардные не­мецкие архитекторы с ув­лечением работали над проектами таких зданий

8. Поезд, машина, самолеты — символы нового мира скоростей и покорения пространства. Лозунг: «Вкладывай­те деньги в дада»!

9. Голова фельдмар­шала Гинденбурга по­следнего перед Гитлером президента Веймарской республики, приставлена к облаченному в костюм восточной одалиски телу знаменитой танцовщицы Эльзы фон Карлберг. Сочетание несочетаемого — излюбленный прием дадаистов — создает жутковато-комический эффект.

10. Генерал Пфланцер-Балтин — символ во­енно-бюрократической власти. Он стоит на руке у кайзера, рядом с Гинденбургом. Одной ногой упирается в Ульриха фон Брокдорф-Ранцау (министра иностранных дел), другой — в Густава Носке, министра обороны, жестоко подавившего выступление коммунистов в 1919 году.

11. Рауль Хаусман — художник, писатель, один из лидеров берлинского дада, возлюбленный Ханны Хёх. Голова его приклеена к страшному костюму водолаза. Ханна здесь словно говорит: «Мы, дадаисты, любим не прекрасное, а ужасное». Над Хаусманом надпись: «Большой мир дада».

12. Макс Рейнхардт — великий немецкий театральный режиссер. Экспериментировал со светом, музыкой, шумами, сценографией. Дадаист Джон Хартфилд оформлял его спектакли. Вместо носа у него рука с указу­ющим перстом — мета­фора работы режиссера. На коллаже Рейнхардт представлен в компании революционеров дадаи­стов и актрис.

13. Дадаист Иоганнес Баадер (точнее, его го­лова с телом пловчихи), Маркс, Ленин и Карл Радек (у двух последних вместо шеи ножки танцов­щиц кабаре), в то время член немецкой компартии. Все эти деятели — сим­волы революции. В Цюрихе Ленин жил рядом с кафе «Вольтер», где соби­рались дадаисты.«Уж не знаю, — писал дадаист Хуго Балль, — просто ли так для удовольствия про­слушивал господин Улья­нов-Ленин каждый вечер наши концерты и тирады, или же с какой пользой для себя?»

14. Карта, на которой помечены страны, где женщины имеют избира­тельное право. Вероятно, Ханна Хёх таким образом хотела сказать, что уча­стие женщин в политике сделает ее более раз­умной. В левом углу фото самой художницы и про­филь Хаусмана.

15. Знаменитая актриса Пола Негри в роли Кар­мен — символ свободы и свободной любви, рядом с ней дадаист Иоганнес Баадер — поборник сво­боды самовыражения.

16. Фридрих Эберт — социал-демократ, первый демократически избран­ный президент Германии (другой его портрет по­мещен ниже в черном круге). Голова приделана к смешному женскому туловищу с разведенными руками — получился чудовищный социал- демократический урод Под ним надпись: «Дада побеждает!»

17. Аста Нильсен — ки­нозвезда, символ художе­ственного вдохновения. Это единственная женщи­на на коллаже с мужским телом, вероятно, потому что прославилась в роли Гамлета.

18. Компания берлин­ских дадаистов как бы противопоставлена «тота­литарно-чиновнической» пирамиде, образуемой кайзером Вильгельмом и его генералами. В ван­ной Джон Хартфилд. Моет его юная звезда балета Нидди Импеко­вен Рядом в балетной пачке Виланд Херцфельде, владелец левого издательства «Малик». Вторая голова этой «балерины» — художник Георг Гросс.

19. Гермафродит с го­ловой кролика, устро­ившийся на слоновьем хоботе, — образ, харак­терный для последующих коллажей Ханны Хёх. Кролик — символ похоти, хобот слона — фалли­ческий символ. На бивне повисла женская фигу­ра — символ сексуально­го насилия.

20. Женская фигура с перьями на голове (как у танцовщиц кабаре) и с черной дырой вместо лица — символ обезличи­вания людей.

21. Пловцы, борцы, конь­кобежцы, фигуристы, балерины — символы начала XX века с его культом спорта, здорового тела, который калечит души.

22. Вольфганг Капп (в самолете) политик, журналист. Организатор монархического путча 1920 года Ярый гонитель дадаистов.

_{Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 7, июль 2011, частично обновлен в январе 2024}