Ваш браузер устарел, поэтому сайт может отображаться некорректно. Обновите ваш браузер для повышения уровня безопасности, скорости и комфорта использования этого сайта.
Обновить браузер

Ночная симфония Шаляпина

2 сентября 2010
Ночная симфония Шаляпина

Не помню уж когда и где, но однажды я вычитал, что великий русский певец Федор Иванович Шаляпин бывал в Египте.

Надо сказать, что в семье моей жены этот человек — настоящий кумир. Дед жены, тоже Федор Иванович, но Булыгин, многие годы собирал все, что так или иначе связано с жизнью и творчеством Шаляпина, — книги, статьи, пластинки. После смерти деда осталась обширная Шаляпиниана, куда во время одного из отпусков я и углубился. Но увы, ничего интересующего меня не нашел (Автор этого очерка работает в Египте корреспондентом газеты «Правда», давно интересуется русско-египетскими связями и издал в Каире на русском языке книгу «По следам «Пересвета». Россияне в Египте». — Прим. ред.). Может быть, все дело в том, подумал я, что с 1922 года и вплоть до своей кончины шестнадцать лет спустя Шаляпин ни разу не был в России и скорее всего ездил на гастроли в Египет именно в это время. Ну а об эмигрантах, даже великих, у нас до последнего времени подробно писать было непринято.

Вывод этот вроде подтверждала одна неожиданная находка. Летом 1991 года я работал в архиве Советского фонда культуры, собирая материалы для книги. Хранитель архива, Виктор Владимирович Леонидов, знал, конечно, что меня интересует. Как-то он достал из сейфа старую фотографию и торжествующе заявил: «А это Шаляпин в Каире».

То, что Федор Иванович и еще трое русских запечатлены именно в Каире, не вызывало сомнений. Люди рядом с ними были одеты в традиционные египетские длинные рубахи-галабеи. Лишь один был в европейском костюме, а другой в майке поверх галабеи, на которой по-английски написано: «Гостиница Гелиополис-палас». Ну, а Гелиополис — один из приличных районов Каира. Внизу на фотографии размашистым почерком сделана надпись: «Володе Беллину на память от Ф.Шаляпина. 1933». Беллин был знаменитым на весь Каир «русским врачом», он попал в Египет с группой других белоэмигрантов. По-видимому, он один из тех, кто сфотографирован вместе с Шаляпиным.

Словом, факт пребывания великого русского певца в Египте, причем именно в период его эмиграции, был подтвержден документально. Но не более того. Покопаться же как следует в наших библиотеках я тогда не успел — пришло время возвращаться в Каир.

Год спустя, опять же летом и опять во время отпуска в Москве, я показал эту фотографию моему доброму знакомому и коллеге-арабисту Геннадию Васильевичу Горячкину. Преподаватель новой и новейшей арабской истории в Институте стран Азии и Африки при Московском университете, он особенно хорошо знает Египет конца прошлого — начала нынешнего века. Горячкин едва ли не первым из наших ученых занялся всерьез русско-египетскими связями того периода.

Исторический поиск — архивный или полевой — сродни сбору грибов. Никогда не знаешь заранее, что удастся найти. Иной раз ищешь одно, а находишь другое. Зато сколько радости приносит каждая находка! Да еще если она неожиданна!

Горячкин внимательно посмотрел на фотографию и сказал:
— Значит, Шаляпин был в Египте еще и в 1933 году! А я-то думал, что только в 1903-м!

И через год, в начале 1993-го, Геннадий Васильевич прислал мне в Каир книгу «Египет глазами россиян». Это был объемный сборник документов и материалов, по большей части ранее неизвестных, найденных Горячкиным в архивах. Один из разделов назывался так: «Ф.И.Шаляпин в Египте (1903 г.)». Он представлял собой выдержки из давно забытой книги Н.А.Соколова «Поездка Ф.И.Шаляпина в Африку»; о существовании этой книги я и не подозревал. Она была издана в Москве в 1914 году и, судя по выдержкам, представляла для меня несомненный интерес, ибо показывала Египет глазами Федора Ивановича, человека, как известно, незаурядного и своеобразного.

Во время очередного отпуска я разыскал в Государственной публичной исторической библиотеке в Москве книгу Соколова и окончательно убедился: она очень интересна. Причем многое из того, что увидел тогда Шаляпин — пирамиды, сфинкс, Египетский музей, — стоит на своих местах. Так что давайте побродим немного вместе с Федором Ивановичем по Каиру. Там, где это необходимо, я буду делать примечания.

...В марте 1903 года тридцатилетний Федор Иванович Шаляпин, восходящая звезда русского оперного искусства, решил отдохнуть в Египте. В Александрию он приплыл из Одессы на пароходе «Царь», а оттуда они вместе с Соколовым добирались в Каир на поезде. Поселились в недорогой итальянской гостинице «Вилла Виктория». В первый день они бродили по городу, а вечером пошли в театр. Исполнявшаяся там английская оперетта им не понравилась. Вернулись в гостиницу. И тут их ожидало испытание.

«Первую же ночь нас в отеле постигла одна из «египетских казней» — москиты, — пишет Соколов. — Окна все в номерах отеля на ночь затворяются металлическими ставнями, а кровати завешены пологами вроде нашей марли. Нам, как северянам, показалось очень жарко и душно. Окна были открыты, полога отдернуты. Улеглись спать. Через некоторые промежутки времени из «наших» номеров посыпались возгласы и ругательства по адресу москитов.

— Наш русский комар, — говорил потом Ф.И., — куда благороднее здешнего! Он нападает прямо, без всяких хитростей, громким жужжанием предупреждая о готовящейся атаке. А здешний удивительно коварен и подл. Он нападает исподтишка, а потом колет вас, как булавкой!..

Действительно, тело после укуса москита покрывается волдырями, и укусы его очень болезненны и надолго оставляют следы.
Приходилось зажигать огонь, выгонять всех до одного москитов и «закупориваться».

— Уж лучше духота и жара, чем постоянное колонье булавками! — решили мы».

Остается заметить, что характер египетских москитов с тех пор ничуть не изменился. Но люди давно уже нашли управу не только на них, но и на жару и духоту, от которых даже ранней весной так страдали Шаляпин с Соколовым.

«На второй день Ф.И. осмотрел Музей египетских древностей, — пишет далее Соколов. — Главным образом Ф.И. заинтересовался мумиями и долго и пристально рассматривал их.
— Удивительная вещь! — говорил он. — Смотришь и не веришь, что это трупы людей, умерших несколько тысячелетий тому назад! Эти люди настолько сохранились, что по лицу их я почти безошибочно берусь определить характер каждого.

Из осмотра музея и древнейших его памятников Ф.И. вывел заключение, что у египтян всякого рода искусства процветали в высокой степени.

— Греки, — говорил он, — по моему мнению, явились в своем искусстве не более не менее, как простыми заимствователями и подражателями египтян. Они, по-моему, и религию-то «стащили» у египтян, а мы уже, конечно, у них! Вот видите мумии, на шеях которых египтяне вешали изображения креста! А вот Вам надпись на саркофаге. В «Путеводителе» по-русски переведено так: «Я привязан к Богу любовью! Я давал хлеб — алчущему, воду — жаждущему, одежду — голому, кров — покинутому». Не евангельское ли это изречение? А? Как Вы думаете? А вот Вам человеческие головки с птичьими крыльями! Не напоминает ли это Вам христианских ангелов? А вот Вам и еще любопытный факт относительно быка Аписа (Апис — священный бык, божество плодородия, почитавшийся с начала династической эпохи до утверждения христианства. Он считался воплощением бога Птаха, или, как называли его во времена Шаляпина, Пта. — Здесь и далее примечания автора.).

«Мать Аписа оставалась девой и после рождения сына. Бог «Пта» — божественная мудрость — принимал форму небесного огня и оплодотворил корову». Да, оказывается, все это было несколько тысячелетий тому назад! Вот и видно, что ничто не ново под луною!..»

Суждения Шаляпина почти вековой давности интересны, на мой взгляд, сами по себе. Но что, пожалуй, еще интереснее, так это тот факт, что совсем недавно, в 80-е годы, многие ученые после дополнительных исследований стали склоняться к тому, что древнегреческая, или, как ее еще принято называть, античная, цивилизация во многом обязана своим рождением египетскому влиянию.

Здание Египетского музея, по которому бродил Шаляпин, было открыто всего за год до его приезда. Оно и сейчас — одна из главных достопримечательностей Каира. Многие из экспонатов музея, например, мумии, все еще выставлены в тех же залах, что и во времена Федора Ивановича. Но коллекция музея с тех пор значительно расширилась и состоит ныне из ста тысяч предметов. Главное пополнение — сокровища гробницы фараона Тутанхамона, открытой в 1922 году в Долине царей, неподалеку от города Луксора. Этот город на Ниле, в семистах километрах южнее Каира, во времена Нового царства назывался Фивы и был столицей Древнего Египта...

На третий день Шаляпин и его спутник ходили в зоопарк. Посмотрели диковинных зверей со всей Африки. Каирский зоопарк был открыт в 1891 году и до сих пор расположен на той же самой территории, правда, ныне плотно окруженной многоэтажными домами. Одного из 12 тысяч его теперешних обитателей видел и Федор Иванович. Это гигантская слоновая черепаха, подаренная французской императрицей Евгенией правителю Египта хедиву Исмаилу в 1869 году в честь открытия Суэцкого канала.

«Как-то вечером, или, вернее, ночью, мы вдвоем с Ф.И. сидели в кафе, устроенном на мостках Нила, — вспоминал Соколов. — Светила луна, Нил торопливо катил свои прозрачные волны в Средиземное море. Было тихо, Ф.И. сидел, задумавшись, и долго молчал.

— Думали ли Вы когда-нибудь, что Вам придется сидеть и пить кофе на берегах Нила? — обратился он ко мне с вопросом. — Может быть, Вы и думали, но я нет. Мысленно я сейчас перенесся в прошлое. Вспоминаю Казань, вспоминаю оперетку... Да, со мной Действительно совершается что-то вроде сказки из «Тысячи и одной ночи». Москва... Россия... Успех-Италия... Европа... Африка... Все это как-то странно!.. Я об этом никогда не думал, не мечтал, не ожидал... Это какой-то сон... Кошмар! Поедемте спать, а завтра утром отправимся к пирамидам!..»

На другой день так и сделали. «Около пирамид туристов немедленно окружает толпа донельзя назойливых и жадных арабов, наперебой предлагающих свои услуги поднять вас на пирамиду при помощи полотенцев, продеваемых под мышки. Ф.И. от услуг отказался и хотел влезть на пирамиду Хеопса без посторонней помощи. Но так как он, несомненно, человек нервный, то, влезши на несколько ступеней, почувствовал сильное головокружение. Пришлось спуститься обратно. Кто-то из присутствующих по этому поводу сострил: «Человек забрался на недосягаемую высоту (подразумевалось в мире искусств), а такой высоты переносить не может». Это его, очевидно, подзадорило, и он во что бы то ни стало решил забраться на вершину пирамиды и в конце концов забрался».

Залезать на пирамиды давным-давно запрещено, и всякому, кто попытается сделать это, грозят неприятности с туристический полицией. Так что местные жители, зарабатывающие на туристах, предлагают ныне другой вид услуг — покататься на верблюде, лошади или хотя бы на осле. Не хотите кататься? Зря! Но тогда хотя бы сфотографируйтесь верхом на фоне пирамид! Классный снимок! Кстати, в книге Соколова есть такой: Федор Иванович на верблюде возле пирамид... Вас убеждают сфотографироваться с не меньшей назойливостью, чем во времена Шаляпина — залезть на пирамиду.

«В одну из ночей, — продолжает рассказ Соколов, — мы забрались вдвоем к пирамидам и сели на один из уступов пирамиды Хеопса. Царила такая тишина, что даже звенело в ушах. Она казалась нам гробовою, да, положим, мы и находились среди гробов. Вокруг нас следы умершего мира, поэтому мы невольно старались говорить пониженным тоном и очень мало. Мы старались оформить свои ощущения. Все, что окружало нас в настоящую минуту, было так не похоже на то, что мы видели днем. Все было так чудесно и так странно в своем величии среди этой безмолвной тишины, что оробевшая мысль казалась себе столь же ничтожной, как человек, затерянный среди этих гигантов. Взошла луна. Удивительная, египетская луна. Ее свет так ярок и настолько томно нежен, что залезает в душу и наполняет ее какой-то сладкой истомой. Мы подошли к сфинксу.

— Смотрите, — сказал Ф.И., — в своем глухом безмолвии он что-то соображает и размышляет о вещах великих и таинственных!

Луна в это время вынырнула как раз из-за облака и осветила сфинкса. Голова его окрасилась в темно-зеленый цвет старой бронзы, лицо приняло человеческий облик, точно проснулось от сна и усмехнулось луне. Ф.И. тоже весь преобразился.

— Послушайте! — начал порывисто он. — На моих глазах сейчас совершается какое-то чудо! Между сфинксом и луной возникает какая-то мистическая связь. Мне начинает казаться, что я живу в Древнем Египте.

Вон там Изида (Изида — одна из самых популярных древнеегипетских богинь, жена и сестра Озириса, мать Хора. По мнению французского египтолога П.Монтз, образ Изиды с Хором на руках оказал заметное влияние на формирование христианской иконографии Богоматери.) на небе, вот сфинкс что-то шепчет ей, вот сейчас из-за пирамид покажется какое-нибудь шествие в белых одеждах и начнет совершать какой-нибудь таинственный обряд. Моя душа положительно наполняется сейчас какой-то суеверной тревогой. Сфинкс кажется мне до такой степени живым, что я не могу убедить себя, что это только иллюзия, не могу отвести глаз от этого лица, которое обращено все время к луне и все время усмехается ей. Это лицо — сейчас вполне человеческое лицо, которое отражает и думы и чувства!..

Я любовался не столько окружающей обстановкой, сколько вдохновенным лицом Ф.И. Он и сфинкс в это время, мне казалось, одинаково переменились.

— Ив самом деле, — продолжил Ф.И., — чего-чего не видел этот сфинкс. Он гордо возносился над пустыней уже тогда, когда строились эти пирамиды и, быть может, тот же Хеопс спасался в его тени от палящих лучей солнца (Здесь, по всей видимости, Шаляпин был неправ. Большинство ученых считает, что сфинкс был вырублен в скале во время царствования сына Хеопса, Хефрена, и что его лицу были приданы черты этого фараона.). Перед ним прошли Моисей и Камбиз (Камбиз—персидский царь, завоевавший Египет в 525 году до н.э.), Александр и Птоломей, Цезарь и Марк Антоний, Клеопатра и Пресвятая Девагон видел зарево пожара Александрии, святого Людовика и Наполеона! Все это прошло перед его взорами, и в то время он улыбался луне точно так же, как и теперь! Все это ушло в даль веков, а он стоит и теперь. Он стоит уже столько веков, что почти не походит более на создание рук человеческих, в нем есть что-то первозданное, точно он был создан из того же вещества, что и луна, с которой беседует он в лунные ночи!..

Пустыня была вся залита серебристым светом. Пески приняли светло-зеленый оттенок. Вдали блестели пирамиды, а за ними простиралось бесконечное пустое пространство.

— Здесь все гармонично! — воскликнул Ф.И., — величие, таинственность, уединение и громадные могилы, а кроме них кругом ничего... Одна пустыня без конца, озаренная волшебным, но невыразимо печальным блеском. Но... эта меланхолия представляет из себя великую и совершеннейшую симфонию!

— Ну, — подумал я про себя, — речь пошла о музыке!..
— Основными аккордами этой симфонии являются: пирамиды, сфинкс, луна и пустыня. Эта симфония подчиняет себе душу человека и убаюкивает ее точно ко сну. Да! В Египет следует ехать, хотя бы ради того только, чтобы раз в жизни упиться этой симфонией.

До рассвета было еще далеко, однако ночь уже уходила. В шатрах бедуинов, разбитых в глубине пустыни, раздались крики петухов. Вдруг заскрипел песок и послышались чьи-то голоса. Спустя немного на песчаном холме за сфинксом показался силуэт верблюда, а за ним два бедуина, одетых в длинные белые бурнусы. Этот библейский верблюд и эти люди, казавшиеся призраками, были заключительными аккордами нашей ночной симфонии...»

Мне тоже доводилось слушать возле сфинкса ночную симфонию. Однажды это случилось даже в новогоднюю ночь. И я тоже испытывал чувства, схожие с шаляпинскими. Пожалуй, единственная разница состояла в том, что, прежде чем подойти к сфинксу, пришлось сунуть пятерку старику-охраннику — иначе бы он нас не пропустил.

На другой вечер после «ночной симфонии» Шаляпин с Соколовым решили посмотреть еще одну достопримечательность Каира — кафе, где выступали танцовщицы. Оно представляло собой обширный и длинный зал, сплошь уставленный мраморными столиками, со сценой в дальнем конце. «Мы забрались в кофейню довольно рано, заняли столик и потребовали себе лимонной воды, — вспоминал Соколов. — Наше появление, по-видимому, обратило на себя внимание находящейся здесь исключительно туземной публики, но еще более оно произвело впечатление на двух «альме» (Альма (арабск.) — певица или танцовщица в кафе.), потому что не успели мы взять в руки по стакану лимонаду, как две из сидящих на сцене танцовщиц спустились в зал и бесцеремонно уселись за наш столик, похлопав нас предварительно по плечу. Это были особы в цвете лет, в костюмах всевозможных цветов, увешанные множеством металлических украшений, с белыми, как слоновая кость, зубами, с черными блестящими глазами, приплюснутым носом и с толстыми губами. Так как молчать было неудобно, Ф.И. заговорил с ними по-французски — отвечают по-арабски, он по-итальянски — они по-арабски, я по-немецки — они по-арабски...

Наконец Ф.И. выпалил: «Ля Алла илля Алла ва Мухаммед Расул Алла!..» («Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк Аллаха» (арабск.)). Дамы пришли в восторг, рассмеялись и, указывая на него пальцами, весело повторяли: «Ля Алла! Ля Алла!» — и хлопали его по плечу.

В это время к нашему столу подошел негр (лакей) и подал Ф.И. записку, в которой было написано: «Великий артист, Ф.И.! Не откажите двоим русским москвичам подойти к Вам и присесть за Ваш столик».

Ф.И. попросил пригласить. Подошли двое молодых людей.

Один из них оказался уроженец Каира — араб, окончивший Московскую духовную академию, некто С-ни; другой — московский коммерсант 3-в. С. женился на сестре 3., и они втроем совершали свадебную прогулку на родину С-ни. Оба были очень довольны и счастливы знакомством с Шаляпиным и рассыпались, как это водится, в любезностях по адресу Ф.И.

— Кстати, Ф.И., — сказал С-ни, — я могу быть Вам полезен как переводчик-араб. Вы, вероятно, ничего не понимаете, что поют и говорят на сцене?
— Само собой разумеется!
Он сказал по-арабски несколько слов, очевидно «теплых», нашим дамам, и они немедленно удалились. Начались музыка и танцы. От музыки бросало нас сначала в жар и холод, и казалось, что колотят чем-то изо всех сил по голове, потом привыкли. Но... танцы! Танцы — это «песнь торжествующей любви», если выразиться одной фразой, не вдаваясь в подробности. Ф.И. все время хлопал и кричал (ему суфлировал С-ни):
— Куайс, ааль (превосходно)!
— Ана бахиббак (Я влюблен в Вас)!
Причем прикладывал руки по-восточному: сначала ко лбу, потом к сердцу.

По окончании программы Ф.И. пригласил некоторых из «действующих лиц» за свой столик, угощал их ужином и долго через переводчика беседовал с ними о восточной музыке и восточном искусстве. «Альме» были в восторге от Ф.И.

Из разговоров переводчика они поняли, что имеют дело со знаменитым не только русским, но и всемирным артистом и певцом, и знаками выражали дань одобрения и уважения его таланту. Просили его усиленно спеть им что-нибудь, но Ф.И., под предлогом болезни горла, отказался. «Альме» были очень огорчены этим обстоятельством. Было очень поздно, когда мы вернулись домой».

В тот раз Шаляпин вообще не пел в Египте. Он осматривал достопримечательности Каира и его окрестностей, добрался вверх по Нилу сначала до Луксора, а затем и до Асуана. Но эта часть путешествия Федора Ивановича по Египту лишь упоминается в книге Соколова — туда Шаляпин ездил один. А вот выступал ли он на земле фараонов во время своего второго приезда туда тридцать лет спустя?

Летом 1993 года, во время отпуска, я посмотрел в библиотеке в Москве «Летопись жизни и творчества Ф.И.Шаляпина», изданную в двух томах в Ленинграде в конце 80-х годов. Там лишь упоминалось о том, что в начале 1933 года певец совершил «концертное турне по Египту и Палестине». Но почему-то в «Летописи» значился лишь один его концерт — в Иерусалиме 13 февраля. А что же Египет?

Вернувшись в Каир, я отправился в Национальную библиотеку, смотреть старые газеты. Выбрал англоязычную «Иджипшн газетт» — концерт Шаляпина, несомненно, должен был в первую очередь привлечь внимание живущих в Каире европейцев. Ведь опера, как и классический балет, — искусство для египтян чуждое. Решил смотреть подшивку с начала января, чтобы найти рекламу концертов. И вот она, в номере от 25 числа: «Среда, 1 февраля, 9.30 вечера. Уникальный и единственный концерт всемирно известного певца Шаляпина в театре «Аль-Хамбра» в Александрии».

Интересно, как прошел этот концерт? — думал я, листая подшивку дальше. И в номере от 3 февраля нашел неподписанную заметку... В этот вечер Шаляпин пел не арии из опер, сделавших его знаменитым на Западе, а главным образом русские народные песни. Весь концерт вместе с перерывом и двумя музыкальными антрактами продолжался менее полутора часов... Что бы там ни говорилось в газетной заметке о разочаровании публики, теперь нам доподлинно известно, что Шаляпин пел в Египте во время своего второго посещения этой страны в 1933 году.

Каир

Владимир Беляков

Подписываясь на рассылку вы принимаете условия пользовательского соглашения