Неведомая сила раскачивает меня как маятник: влево, вправо, мягко тянет вперед, клонит назад. Вдруг с ужасом осознаю, что падаю. Но нет, что-то надежно удерживает меня в наклонном состоянии. Представляю, как нелепо выгляжу со стороны. От этой мысли неожиданно становится весело. И тут таинственная сила вновь возвращает меня в вертикальное положение.
— Вы сейчас впервые ощутили действие мысленной суггестии — бессловесной формы внушения,— доносится до меня голос стоящего сзади экспериментатора...
С такого эпизода несколько лет назад началось мое знакомство с Альбертом Венедиктовичем Игнатенко, действительным членом Всесоюзного общества психологов, автором и исполнителем программы психологических опытов «Твои возможности, человек». С тех пор я стараюсь бывать на всех выступлениях Игнатенко. Не веря ни в какие чудеса и сверхъестественные силы, я столкнулась с необъяснимым, а значит, невольно притягивающим. Очевидно, такое может случиться с каждым. Я захотела разобраться и понять, что происходит со мной во время сеанса Альберта Игнатенко. Вскоре встречи с ним уже проходили за кулисами, а беседы стали более доверительными. Теперь на психологические опыты Альберта Венедиктовича я смотрю несколько иначе, без вспышек эмоций, хотя тайна остается во многом неразгаданной. К счастью, сегодня исследователи вплотную занялись изучением такого рода аномальных природных явлений, но пока…
Сколько цифр мы можем запомнить, если нам их не показывают, а диктуют? И довольно быстро — каждые две секунды по двух- или трехзначной цифре. Опыт показывает — в лучшем случае восемь. Игнатенко запоминает сразу более сотни цифр и безошибочно называет их даже в обратном порядке. Ему хватает одного мгновения, чтобы взглянуть на квадрат из 25 ячеек, заполненных цифрами, и потом назвать по памяти ряды чисел по вертикали, горизонтали, по диагонали и периметру.
Подобных примеров известно немало. Математик Леонард Эйлер, например, знал на память шесть степеней любого числа до 100. Академик Иоффе никогда не пользовался таблицей логарифмов, она была «сфотографирована» в его памяти. Да и я знаю людей, которые решают математические задачи, делают сложнейшие расчеты быстрее вычислительной машины. Что же, значит, такие способности даны человеку, как говорится, от бога? Наполовину, наверное, это так, но остальное достигается постоянными тренировками, которые развивают и укрепляют память.
Будучи школьником, Альберт Игнатенко случайно оказался на концерте известного в то время артиста Адлерова. Тот на память «читал» заполненный вызвавшимся добровольцем из зала квадрат из 16 чисел. Молодость всегда самонадеянна, вот и Игнатенко после того представления решил добиться таких же результатов. Но не знал, как это сделать, и шел, что называется, вслепую, запоминая все подряд: числа, слова, названия улиц, номера домов, а перед сном, уже лежа в постели с закрытыми глазами, старался раскрутить «ленту» прошедшего дня до самых мелких деталей, обстановку, людей, разговоры, звуки... И так каждый день на протяжении нескольких лет, пока не почувствовал, что по своему желанию мог запомнить все, что хотел.
Сейчас уже известно, что человеческий мозг может многое. Как утверждает известный математик и кибернетик фон Нейман, человеческий мозг может вместить 10 20 единиц информации. То есть человек способен запомнить всю информацию, заключенную, например, в миллионах томов Библиотеки имени В. И. Ленина, имеющей одних книжных полок более 300 километров. А недавние исследования советского ученого П. С. Гуревича показали, что человеческий мозг работает с весьма низким КПД — 3—4 процента своих возможностей. Можно ли заставить его работать в полную силу?
...На освещенной сцене расставлены 15 портретов советских писателей. Справа в углу вращающаяся доска с сотней разноцветных кружков, слева — обычная классная доска. Рядом с ней сидит на стуле Альберт Игнатенко, к груди его прикреплена губная гармошка, расположенная на уровне губ. Пальцы правой ноги сжимают карандаш над листом бумаги, пальцы левой — на клавишах терменвокса. В руке Альберт Венедиктович держит мел. От ног и рук Игнатенко тянутся провода к приборам, подключенным к дисплею. Тишина. Но вот Альберт Венедиктович окидывает взглядом галерею портретов, отворачивается и отрывисто бросает:
— Готово!
На него сразу обрушивается шквал вопросов и заданий добровольных помощников из зала. Один из них диктует текст, который Игнатенко записывает на доске, второй называет двузначные числа, чтобы он моментально возводил их в квадрат, третий в это время вращает доску с разноцветными кружками, которые Альберт Венедиктович тут же считает. Одновременно карандашом, зажатым пальцами правой ноги, он рисует, пальцами левой — подбирает на клавишах инструмента мелодию, рукой двигает стрелку компаса, играет на губной гармошке, прерываясь лишь для ответов на вопрос. Кроме всего прочего, называет по памяти любой день недели за... 10 тысяч лет и по заданию зрителей замедляет собственный пульс, поднимает температуру тела, кровяное давление... И все это делается безошибочно, без видимого напряжения, хотя одновременно Игнатенко выполняет 13 действий. Пожалуй, ему мог бы позавидовать сам Юлий Цезарь, который умел, как считается, одновременно слушать, читать и разговаривать.
Помню, когда я впервые увидела этот номер в программе Игнатенко, то еле дождалась конца его выступления. Вбежала за кулисы и выпалила:
— Альберт Венедиктович, неужели сейчас вы продемонстрировали работу своего мозга в полном объеме?
Он рассмеялся.
— Нет, конечно. Просто я работал одновременно обоими полушариями головного мозга. А такое вполне по силам человеку.
Тогда-то я и подумала: зачем он тратит свои необыкновенные возможности на выступления, когда мог бы полностью посвятить себя научной работе?
— Этот вопрос долго мучил и меня,— услышала в ответ,— вероятно, все сложилось бы иначе, если бы я случайно не сделал одно открытие. Какое? Возможно, я скажу вам о нем, но не раньше чем через неделю после того, как вы просмотрите целиком мою программу...
Игнатенко сам вспомнил об этом разговоре, но гораздо позже обещанного срока и при других обстоятельствах.
— Желающих прошу на сцену.
Обычно, когда Альберт Венедиктович обращается к залу с такими словами, добровольцев находится много. Они не знают, что предстоит им делать, но наверняка догадываются, что их заставят выполнять что-то вопреки собственной воле. И каждый, выходя на сцену, внутренне убежден: уж он-то не поддастся влиянию артиста. Когда-то так думала и я, но...
На сцене выстраиваются парни и девушки, на их лицах выражение любопытства и... напряженного ожидания. А Игнатенко вдруг задает всем самый простой и обычный вопрос: «Как вас зовут?» — и подносит каждому микрофон, чтобы ответ слышали зрители в зале. И вот серьезный на вид парень заявляет:
— Людмила Зыкина,— и, ошарашенный собственным ответом, испуганно смотрит в хохочущий зал. Да и рядом с ним стоящие на сцене от души смеются. Особенно его сосед — усатый мужчина лет тридцати. Теперь он, широко улыбаясь, бухает в микрофон:
— Крокодил Гена.— И улыбка сползает с его лица, он хлопает глазами, пытается сообразить, как это у него вырвалось. Может, случайно? Что ж, попробуйте еще раз.
— Так как вас зовут?
— Баба Феня...
Участники опыта уже не смеются, с недоумением поглядывают друг на друга — какая сила ими управляет?
Альберт Венедиктович пятерым из них предлагает сесть на стулья вдоль сцены.
— Внимание, вы все находитесь в космических кораблях и сейчас полетите к неизвестным планетам. Итак! Пять, четыре, три, два, один — старт!
Видно, как парни вжимаются в сиденья стульев, сосредоточенные лица их начинают краснеть от ощущаемых перегрузок. Но вот корабль выведен на орбиту, и все начинают как бы парить в невесомости, размахивают руками, ногами.
— Стоп! Полет окончен. Что вы видели?
И снова каждый отвечает в микрофон. Все без исключения утверждают, что управляли космическим кораблем, рассказывают, какие чувства испытывали, оказавшись в бездне космоса и увидев голубой или коричневый шар неизвестной планеты...
Это не гипноз, при котором человек сам себя не осознает, слыша только гипнолога. Участники опытов Альберта Игнатенко видят и слышат не только его самого, но и самих себя, друг друга, зрителей в зале и даже переговариваются с ними.
Тогда что же это? Наука о бессловесном внушении называется суггестологией. Однако объяснить механизм такого явления ученые пока не могут, хотя факт передачи мысленной информации участники VI Всесоюзного съезда психологов, авторитетные специалисты, признали установленным и экспериментально доказанным.
Все, что человек видит и слышит за свою жизнь, отпечатывается в виде закодированной информации в его подсознании, но он не может, не умеет ее востребовать. Альберт Игнатенко в своих опытах как бы открывает у человека «суггестивный шлюз» — своеобразную дверцу из сознания в подсознание — и извлекает мысленным приказом совсем вроде бы «забытые» факты его жизни. Каким бы способным ни был учащийся, он никогда дословно не запомнит услышанное на уроках. Но стоит только ученику «пообщаться» с Игнатенко, и он буквально слово в слово передаст все, что говорил учитель. Мало того, как показали проводимые Альбертом Игнатенко эксперименты, он может путем внушения в течение минуты переключить человека на самоконтроль, и тот уже сам будет управлять своей психикой. А если потом в течение трех месяцев давать ему определенные упражнения по 2—3 минуты два раза в день, то программа, полученная человеком через внушение, закрепится у него на всю жизнь.
Но и это еще не все. Игнатенко экспериментально доказал, что существует и так называемое постсуггестивное внушение. В 1986 году в Кременце был проведен такой опыт. Учащемуся девятого класса одной из школ Игнатенко внушил, что на экзамене по иностранному языку он возьмет восьмой билет. Как потом рассказал сам учащийся, он подошел к столу с разложенными экзаменационными билетами, и его рука потянулась сразу к одному из них — билет оказался под номером 8. И подобные эксперименты проводились неоднократно в течение многих лет.
Неужели подсознание способно еще и «видеть»? Психологи, участвовавшие в этих экспериментах, не отвергают и такой гипотезы.
Альберт Венедиктович, пригласив на сцену добровольцев из зала, сначала отбирает тех, с кем будет работать. Делает он это незаметно для зрителей, а именно — заставляет человека сходить с места, не прикасаясь к нему. Этим самым Игнатенко испытывает каждого на восприимчивость к внушению. У всех она разная. Я сделала такое открытие для себя именно в тот день, когда Игнатенко показал на сцене номер, до тех пор отсутствовавший в его программе. Назывался он, как потом я узнала, «удар каратэ», и исполнялся только с согласия зрителей.
...На сцене пятеро добровольцев. На этот раз Альберт Венедиктович предупредил участников опыта, что им предстоит несколько необычная задача: одного из них он ударит с расстояния в несколько шагов, а другие должны не дать ему упасть. Игнатенко отошел к краю сцены и сделал легкий взмах рукой в сторону улыбавшегося парня. В следующее мгновение тот согнулся, потом неведомая сила оторвала его от пола, развернула в воздухе. Растерявшиеся помощники едва успели подхватить падавшего парня.
Этот эксперимент неоднократно проводился в присутствии экспертов-психологов. Они сделали вывод, что «удар каратэ» основан на умении Игнатенко собрать, сконцентрировать свою энергию и послать ее на расстояние.
— Такие возможности я открыл у себя еще в детстве,— рассказал мне Игнатенко.— Честно говоря, случайно. У нас в клубе выступал заезжий гипнотизер. Смотрел я, как он заставляет людей в гипнотическом сне проявлять способности то музыканта, то художника или внушит, что человек в бане находится. Ну и шепчу своему другу, что ничего, мол, здесь особенного нет, можно похлеще чего придумать. Естественно, он мне не поверил, а через минуту уже вскочил на стул, испуганно поджимая ноги. Сам не знаю, как это у меня получилось, но я прямо воочию увидел наводнение в зрительном зале.
А дальше... В классе, где учился Игнатенко, начинают происходить странные вещи. То вызванный к доске одноклассник вдруг приклеивается к парте, то кто-нибудь из учителей в течение урока так и не может произнести ни одного слова, будто у него отнялся язык... Да, очевидно, узнал директор, кто срывает уроки. Вызвал он Игнатенко к себе в кабинет и вполне серьезно предупредил: «Еще один такой эксперимент — и вылетишь из школы». Пришлось проводить опыты только на себе.
Всерьез заинтересовался Альберт Венедиктович природой собственных возможностей, когда поступил в Николаевский пединститут. Это привело его в лабораторию психологии, где вскоре он возглавил группу по проблемам суггестологии. В то время загадочные явления больше отрицали, чем объясняли. «Лед тронулся», когда несколько лет назад в Ленинграде и Москве начались работы по изучению биополей. Этим занималась и группа физиков Института радиотехники и электроники АН СССР, которую возглавил теперешний академик Ю. В. Гуляев. В своих исследованиях они исходили из того факта, что в институте успешно используются радиоэлектронные методы получения информации об удаленных объектах по их собственному излучению. Но если в излучениях планет, звезд и галактик зашифрована информация об их состоянии, то подобная же должна содержаться и в излучаемых биополях живых существ.
Исследования выявили изменения физических полей около кистей рук экстрасенсов, когда они работали: инфракрасное теплое излучение, повышение оптического свечения, так как биохимические реакции в организме протекают быстрее; усиление магнитного поля, а также возникновение низкочастотных колебаний электрического поля. Группой Гуляева доказано существование сенсорного канала, по которому можно получить информацию о физиологическом состоянии человека и даже воздействовать на него на расстоянии.
Несколько лет назад в Москве наши ученые провели эксперимент по «дальновидению» с чешским исследователем Франтишеком Фердой. Ему назвали имя и возраст больного, которого он никогда не видел. Через несколько минут Ф. Ферда указал частоту пульса неизвестного ему человека, какое у него кровяное давление и биохимический состав крови. Присутствовавший во время опыта лечащий врач этого больного подтвердил правильность его ответов.
Вот почему, будучи позже в Николаеве, я просто не могла не встретиться с врачом Вячеславом Владимировичем Павловым, учеником Игнатенко. О «чудесах» этого врача, который лечит даже гнездное выпадение волос, я была наслышана еще раньше. Оказалось, что своим успехом он обязан биоэнергетике. А серьезно заняться ею и применить на практике свои энергетические возможности ему помогло знакомство с Игнатенко и изучение суггестивных методик Альберта Венедиктовича. Он считает, что применение суггестики в медицине — проблема, заслуживающая самого пристального внимания исследователей.
Однако среди учеников Игнатенко не только врачи, но и физики, психологи... Альберт Венедиктович уверен, что суггестология способна в корне изменить подготовку специалистов, работа которых сопряжена с большими психологическими нагрузками. Например, операторов щитов крупных электростанций, машинистов, водителей, которым из массы обрушивающейся на них оперативной информации надо выделять и запоминать лишь необходимую. А суггестология поможет человеку добиваться в своих действиях автоматизма.
Однако, как утверждает Игнатенко, управлять биоэнергией способны немногие люди. По-видимому, биоэнергетическая мощность каждого человека заложена и определяется генами. Ею можно управлять, но нужно помнить, что энергетика — основа существования живого организма, и чтобы обеспечить его полное и правильное развитие, необходимо при отдаче энергии восстанавливать ее в полном объеме.
Энергетическое «топливо» можно получить через пищу, физические и умственные тренировки, положительные эмоции. Очень важно научиться управлять своей психикой.
«Академик В. И. Вернадский догадывался: в живом организме, кроме вещества и энергии, есть еще и «нечто» вполне материальное, связанное с жизненными процессами, так называемый «космический разум»,— пишет в своей брошюре «Биоэнергия и человек» Ю. А. Кривоногов.— Догадка нашла подтверждение в работах наших ученых В. В. Налимова, Н. Н. Моисеева, А. Н. Менделяновского. Под «космическим разумом» они понимают энергоинформационное поле Земли, представляющее собой совокупность знаний об органической и неорганической природе».
Итак, космический разум? Альберт Игнатенко убежден, что в этом нет ничего фантастического.
В Николаеве уже третьи сутки шел дождь, и настроение у меня было паршивое. А может, все дело в том, что сегодня 13-е число? Не выдерживаю и еду к Игнатенко задолго до назначенного срока. В его присутствии я чувствую себя совсем иначе, спокойнее, что ли.
Альберт Венедиктович, едва я вошла, пристально взглянул на меня и спросил:
— Душевный разлад?
В ответ пожимаю плечами.
— Человек ведь существо космическое. Вот погода расстроилась, и у меня что-то разладилось.
После долгого молчания Альберт Венедиктович спрашивает:
— Хотите увидеть, что в Москве дома у вас происходит?
Я невольно рассмеялась. И только тут вдруг сообразила, что тревожное состояние у меня на душе именно от беспокойства за домашних. Причины были.
— Садитесь вот сюда,— показал Игнатенко на стул в углу комнаты. О том, что потом произошло, рассказать невозможно. Передо мной просто начали возникать видения, как бывает с человеком, который, глубоко задумавшись, смотрит в одну точку. С той лишь разницей, что я очень четко и ясно увидела свою квартиру. Не зря я беспокоилась: мои домашние ссорились.
Сколько времени я «находилась» в своей квартире в Москве — даже не представляю. Когда же очнулась, сразу бросилась к телефону и срывающимся голосом все им выложила. Да только я совершенно упустила из виду возможные последствия этого шага. И они не заставили себя ждать: их нервное потрясение уже пришлось «ликвидировать» экспериментатору Игнатенко — конечно, на расстоянии...
За три года до этого случая Киевская студия научно-популярных фильмов впервые показала свою ленту о сеансе телепатии, во время которого Альберт Игнатенко принимал информацию. Но одно дело — знать о загадочном и спорном и совершенно другое — испытать на себе.
Мысли одна другой фантастичнее возникали в моем возбужденном сознании. Но если бы я знала, что произойдет буквально через полчаса, когда мы с Альбертом Венедиктовичем вышли на улицу! Признаться, я долго потом мучилась вопросом: стоит ли вообще рассказывать о том фантастическом видении, которое мне посчастливилось наблюдать? И все же... Предлагаю взглянуть на все происшедшее, как на факт, заслуживающий исследовательского внимания. Как я уже говорила, шел дождь. Игнатенко неожиданно остановился, вытянул руку ладонью вверх и на несколько минут замер. Буквально на моих глазах темно-серая завеса туч стала светлеть, слой облачности истончался, таял, и вдруг брызнуло яркое солнце...
— Все-таки человек — существо сложное,— задумчиво произнес Альберт Венедиктович.
— Если задаться целью, то самого себя можно открывать всю жизнь, но так до конца и не узнаешь. Вот в 1981 году я работал на олимпийской базе в Бирштонасе, в Литве, психологом команды по академической гребле. Должны были проводиться соревнования, а погода напрочь испортилась. День идет дождь, второй, третий... Спортсмены и тренеры нервничают все больше. Тогда-то я и попробовал разогнать тучи. И в течение пятнадцати дней держал в радиусе пяти-шести километров солнечную погоду, можно сказать, ладонями.— Он улыбнулся и пояснил:
— Я представляю себе, что ладонь моей руки излучает энергию. До тех пор, пока не увижу мерцающие точки, поднимающиеся в виде толстого луча к облакам. Пучок энергии я посылаю именно в то место, где в данный момент должно находиться солнце. Когда луч доходит до облаков, мысленно представляю происходящую там реакцию. И постепенно начинаю ощущать тяжесть, словно держу на весу ядро. Затем появляется легкая вибрация... Вот и все!
Затем Альберт Венедиктович вдруг спрашивает:
— Как вы теперь себя чувствуете?
— Просто превосходно.— Я не кривила душой.
— Помните наш первый разговор? Вы тогда спрашивали, зачем я трачу свои силы на выступления? Так вот. Вы сейчас сами почти и ответили на него. Контакты с суггестологом поднимают у людей душевные силы, как бы дают программу на «добро». Я эту работу называю осветлением. И ей я придаю не меньшее значение. В последнее время меня слишком волнуют происходящие на Земле стихийные бедствия — землетрясения, извержения вулканов... Может быть, вам это покажется странным, но я убежден, что любая агрессивная мысль наносит вред биосфере. Представления Вернадского об эволюции материи как о комплексе биохимических и других естественных процессов закономерно приводят многих ученых к идее появления Разума или Высшего Знания. Именно он и должен взять на себя ответственность за дальнейший ход всех жизненных процессов, как миллионы лет назад такую же ответственность взяла на себя органическая жизнь.
— Да, но это опять связано с возможностями человека?
— Они неисчерпаемы!
Комментируют ученые
А. Г. Спиркин, член-корреспондент АН СССР:
Занимаясь психологическими экспериментами над человеком и животными, я понимал, что психологический эксперимент вообще вещь крайне затруднительная в своей воспроизводимости «по заказу». Знакомство с довольно обширной историей исследований этих вопросов подтвердило мое предположение, что мы имеем дело в данном случае с некоторой крайне трудной для научной оценки психобиофизической реальностью. Бросалось в глаза резкое расхождение в попытках теоретического объяснения этих фактов. Некоторые иностранные авторы мистифицировали такие явления, стремились объяснить их с религиозно-идеалистических позиций, что, естественно, вызывало неприятие учеными всей системы бесспорных, на мой взгляд, но далеко не всегда очевидных и объяснимых для неспециалиста фактов. Примерно такую же судьбу пережили кибернетика, формальная генетика, космология, иглотерапия.
Когда я в течение вечера наблюдал за выступлением на сцене А. Игнатенко, а затем провел с ним длительную целенаправленную беседу, то впечатление от беседы получил сильное и поучительное. Как мне представляется, А. Игнатенко владеет необычной, при этом на очень высоком уровне, способностью дистанционного энергоинформационного воздействия на людей и восприятия информации по необычным каналам связи, что представляет большой интерес для науки, исследующей феноменальные возможности человека. И это хорошо, что в наше время такие факты стали восприниматься не только на уровне житейского сознания, но и научной мысли.
Л. А. Лепихова, заместитель директора Киевского НИИ психологии, кандидат медицинских наук:
Природные психофизиологические особенности личности А. Игнатенко позволили ему в процессе тренировок развить у себя ряд способностей, которые можно признать феноменальными. К их числу относится прежде всего высокоразвитая образная память и высокая иде-омоторная чувствительность... Он может корректировать восприятие мира, поведение человека и даже оживить его дремлющие способности... Увлекательно и зрелищно все, что он делает на сцене, хотя зрители не подозревают, что любое выступление А. Игнатенко — это и научный эксперимент.
А. В. Жажков, заведующий лабораторией психологических и социологических работ Николаевского пединститута:
Многие годы я работал с такими знаменитостями, как Мессинг и Куни. Лет десять назад в нашей лаборатории появился Альберт Игнатенко, с которым мы проводили ряд научных работ. Безусловно, уровень возможностей Игнатенко на несколько порядков выше. А. А. Востриков, заведующий Одесской научно-исследовательской лабораторией суггестологии и суггестивной педагогики:
Игнатенко привлекает необыкновенной работоспособностью и целеустремленностью, высочайшей самоорганизацией. Вот те «кирпичики», из которых, образно выражаясь, этот человек построил себя. Ну и, конечно, если продолжить метафору, каркасом служит суггестология. Ее возможности демонстрирует Игнатенко.
Степпа Ямонт
