Туристы уничтожат их быстрее, чем время: нужно ли открывать для посетителей старинные особняки в российских городах?

В Сочи вновь кипят страсти вокруг доступа к памятникам архитектуры: несмотря на законодательство, многие ценные исторические особняки и старинные дачи оказались закрыты для посетителей. Местные архитекторы и активисты призывают открыть для туристов все двери в памятные здания. В то же время владельцы таких зданий стремятся этого избежать, сохранив право на неприкосновенности частной жизни. Но где же та самая золотая середина?

Чем должно быть архитектурное наследие, приватным пространством или туристическим объектом? Об этом для Vokrugsveta.ru рассказал архитектор, руководитель бюро Le Atelier Сергей Колчин.

Что скрывается за статусом «памятник»?

Любой объект культурного наследия (ОКН) — не просто «старый дом». Это материальное свидетельство нашей истории. Его ценность признает экспертное сообщество, после чего объект попадает под государственную охрану. Покупая или наследуя такой объект, человек становится не просто собственником, который может делать ремонт на свое усмотрение.

На него ложится бремя содержания: любая покраска фасада или замена окна требуют особых технологий, часто дорогостоящих материалов и согласований с органами охраны.

Провести в таком доме wi-fi, обеспечить сети для современной бытовой техники или заменить устаревшую систему отопления становится инженерной головоломкой. Каждое такое решение — поиск компромисса между жизненными потребностями и сохранением подлинности здания. Старые материалы более уязвимы, их износ идет быстрее, в результате такое историческое здание требует постоянного особого внимания.

Во всем этом сложном процессе владелец выступает менеджером с набором непростых компетенций: он нанимает дорогостоящих экспертов, организует историко-культурные экспертизы и ведет диалог с контролирующими органами. Таким образом, собственник памятника берет на себя роль не просто владельца, а хранителя и организатора процесса сохранения истории.

Но самая острая и дискуссионная обязанность владельца — обеспечение доступа для посетителей. Закон говорит об этом прямо, но оставляет пространство для маневра: доступ должен быть, но его условия определяются по согласованию. И здесь начинается главный конфликт.

Юридический парадокс: неприкосновенность vs открытость

В этом вопросе в российском законодательстве очевидны противоречия. Федеральный закон «Об объектах культурного наследия» обязывает обеспечивать доступ к архитектурным объектам, которые признаны памятниками. В то же время статья 23 Конституции РФ гарантирует гражданам право на неприкосновенность частной жизни.

Что перевешивает? На этот вопрос нет однозначного ответа. Собственник, живущий в памятнике, справедливо задается вопросами: должен ли я впускать незнакомцев в свой дом, где растут мои дети? Должен ли я отменять семейное торжество потому, что на это день назначена экскурсия? Закон в его нынешней форме не дает четких ответов, порождая бесконечные споры и недовольство с обеих сторон.

Карта доступности: опыт России и Европы

Практика показывает, что доступность памятника напрямую зависит от его функции и типа собственника.

Ситуация с памятниками в Сочи довольно яркая. Здесь есть и открытые для туристов дача Сталина, виллы в составе санаториев. При этом печально известна дача Реклица («Дом с маяком»), огражденная высоким забором, или вилла «Вера», чьи хозяева ценой своей репутации отстаивают право на приватность.

Москва демонстрирует более зрелые компромиссы. Особняк Строгановых открывает двери для экскурсий по предварительной записи, показывая, что диалог возможен. В то же время особняк Кекушевой на Остоженке остается неприступной частной резиденцией, вызывающей сожаления у ценителей модерна.

В Петербург проблема доступа упирается в массовое проживание людей в памятниках. Доходный дом Лидваль — это в первую очередь элитное жилье, а не музей. А история с Домом Бака — хрестоматийный пример затяжного конфликта между новым собственником и градозащитниками.

Тем не менее, обязать всех завтра же открыть двери для туристов — не только нереально, но и губительно для самих памятников.

Об этом говорит и другой опыт. Во Франции и Италии хорошо выстроена система поддержки частных владельцев памятников. Программа Historic Houses объединяет частных владельцев Великобритании: если собственники обеспечивают ограниченный доступ публике, они могут списать на содержание дома до 100% связанных с этим расходов из своего налогооблагаемого дохода.

Это огромные деньги, которые делают содержание родового поместья финансово возможным, а владельцы часто сами идут навстречу, открывая двери в определенные дни. Льготное налогообложение, государственные гранты на реставрацию — все это делает статус хранителя почетным без принуждения, а за счет взаимной выгоды.

Путь к компромиссу: не кнутом, а пряником

Обвинять собственников во «вредности» не стоит. Не все из них против делиться красотой, но не все могут нести это бремя в одиночку. Признанный шедевр эпохи авангарда и один из последних частных домов в центре Москвы, построенный в 1929 году, — Дом Мельникова — даже в статусе государственного музея вынужден ограничивать доступ малыми группами ради сохранности хрупкой структуры здания.

В конце концов, после группы туристов дом нужно прибрать, починить изношенные половицы, а иногда и мебель, задетую оступившимся туристом — все это требует дополнительных затрат.

Одним из решений может стать разделение статусов собственников. Наследники, поколениями живущие в родовом гнезде, и состоятельный человек, сознательно купивший старинный особняк, находятся не в равных условиях. И если первым нужна финансовая, правовая и профессиональная помощь, ко вторым нужен не менее гибкий подход. Их главная обязанность — безупречное содержание и бережная реставрация под строгим контролем надзорных органов.

В обмен на налоговые льготы или государственные субсидии они могли бы обеспечивать и более широкий, но регламентированный доступ — будь то живые экскурсии или, как компромисс, создание открытого и детального 3D-тура для желающих.

Кроме того, важна понятная система организации таких посещений — как для туристов, так и для самих собственников. В мире, где большинство повседневных задач решается с помощью смартфона, составление расписания для посещений и бронирование свободных слотов для визита должно быть доступным и понятным для всех участников процесса.

Хорошим бонусом может стать поощрение собственников за гибкие форматы осмотра территории. К понятному графику для посещений могут добавиться дни открытых дверей, качественные виртуальные туры, лекции об истории дома — если собственник будет видеть для себя в этом выгоду. Такие решения не только помогут выстроить прозрачную систему взаимоотношений с наследием, но и сделать более популярной историческую архитектуру как культурную институцию.

Вопросы, которые мы должны задать себе

Проблема доступа к частным памятникам — это не война между добром и злом. Это сложный поиск баланса между правом общества на память и правом человека на дом. Мы, как общество, должны задать себе вопрос: готовы ли мы делиться бременем ответственности за общее наследие?

Готовы ли мы финансово поддерживать тех, кто стал его хранителем? Или мы предпочтем ограничиться лозунгами и штрафами, рискуя однажды обнаружить за заборами не ухоженные виллы, а лишь руины, которые уже никому не будут нужны? Ответ на эти вопросы определит, сохраним ли мы живую историю или превратим ее в сувенирную открытку без наполнения.

Есть и другая важная проблема на стыке архитектуры и туризма: как сделать остановки на трассах и полезными для путешественников, и симпатичными на вид?