Иван Иванович Бецкой был незаконнорожденным сыном князя (1667–1750) — петровского генерал-фельдмаршала, попавшего в шведский плен в самом начале (1700–1721), после поражения русских войск под в 1700 году. Находясь в Швеции , пленный генерал познакомился со знатной аристократкой — баронессой Вреде, которая 3 февраля 1704 года родила ему сына. По традиции того времени, мальчик получил усеченную фамилию отца — Бецкой. Такова официальная версия его рождения.
Неудавшийся кавалерист
Однако имя матери Бецкого вызывает споры. Если следовать официальной точке зрения, получается, что условия проживания Трубецкого во вражеской Швеции были не слишком суровы, раз он имел возможность выходить в светское общество. Однако из письма генерала (1667–1720), плененного также под Нарвой в 1700 году, следует, что «содержат… генералов и полоняников наших, как зверей, заперши, и морят голодом». Кроме того, из воспоминаний современников следует, что Трубецкой был «невежей, каких можно встретить немного», он заикался и не владел шведским языком. Согласитесь, что успех Ивана Юрьевича в аристократических кругах Швеции представляется весьма сомнительным, так же как и его знакомство с баронессой Вреде. Как бы там ни было, в этой истории бесспорно только одно — отцом Ивана Ивановича был князь Трубецкой. По прошествии нескольких десятилетий Иван Юрьевич, не имевший законных наследников по мужской линии, предложит сыну сменить фамилию и стать Трубецким. Однако он получит отказ. Иван Иванович ответит, что «известен стал под именем Бецкого и с этим именем останется и умрёт».
В юности Бецкой мечтал об армии и совсем не думал о педагогическом поприще. После окончания кадетского корпуса в Копенгагене он поступил на службу в датскую кавалерию. Однако вскоре во время полевых учений Бецкой получил тяжелую травму, которая заставила его оставить мечты о военных подвигах и задуматься о гражданской службе. В начале двадцатых годов XVIII века Бецкой приехал на родину своего отца, в Россию , и поступил на службу в . Там, благодаря упорному характеру и знанию иностранных языков, он сделал быструю карьеру.
Женский орден
Бецкой находился в доверительных отношениях со своей сестрой (1700–1755), которая, в свою очередь, была любимой подругой наследницы престола (1709–1762). Вероятно, именно она привела Бецкого в ряды сторонников дочери Петра Великого (1672–1725). Участвовал ли Бецкой в перевороте 24 ноября 1741 года, в результате которого Елизавета Петровна получила императорскую корону, — точно сказать трудно. По одной версии, в ночь с 24 на 25 ноября он неотлучно находился при цесаревне. Когда все решилось, новая императрица захотела сразу отблагодарить Бецкого за верность. Но под рукой не было ордена. Тогда Елизавета сняла с себя орден св. Екатерины и надела на своего верного слугу. Однако другие исследователи, например Петр Майков (1833–1918), полагают, что Бецкой в перевороте не участвовал. Но, как бы там ни было, он оказался в то время единственным мужчиной в империи, имеющим женский орден. Уж за что он его получил, остается только гадать.
В 1741 году Бецкой стал камергером его императорского высочества герцога Голштинского — будущего императора (Karl Peter Ulrich von Schleswig-Holstein-Gottorp, 1728–1762). Однако служба при дворе его тяготила: она мешала осуществить давнюю мечту о путешествиях. Бецкой не раз просил императрицу Елизавету Петровну об отставке. Наконец, в 1747 году он её получил. Около пятнадцати лет Бецкой прожил в Европе , главным образом в Париже , где свел знакомства с : Руссо (Jean-Jacques Rousseau, 1712–1778), Дидро (Denis Diderot, 1713–1784) и (Friedrich Melchior von Grimm, 1723–1807). Вероятно, именно беседы с ними разожгли в Бецком интерес к педагогике. По крайней мере, впоследствии он использует их взгляды при формировании своей методики воспитания.
Отец Екатерины II
После смерти Елизаветы в 1761 году Иван Иванович получил письмо от Петра III. В послании вместе с новостью о присвоении содержалась настоятельная просьба приехать в Россию. Вернувшись в Петербург в апреле 1762 года вместе с чином генерал-поручика, Бецкой получил пост главного директора , который занимал вплоть до 1793 года. Памятниками деятельности Ивана Ивановича стали гранитные и Медный всадник и знаменитая решетка .
Правление Петра III длилось недолго, всего 186 дней. В ночь на 28 июня 1762 года произошел дворцовый переворот, в результате которого жена Петра — Екатерина II (Sophie Auguste Friederike von Anhalt-Zerbst, 1729–1796) — стала императрицей. На этот раз Бецкой в перевороте точно не участвовал. Напротив, он находился рядом со сверженным императором до его ареста. Несмотря на это, Бецкой в опалу не попал. Дело в том, что в течение многих лет Софию Августину и Иван Ивановича связывали дружеские отношения. Знакомство Бецкого с будущей императрицей произошло в 1744 году, когда она только-только приехала в Россию в качестве невесты наследника российского престола. А с её матерью — (Johanna Elisabeth von Holstein-Gottorp, 1712–1760) — он познакомился ещё раньше, в 20-е годы XVIII века, когда Бецкой жил в Париже. Иоганна Елизавета была тогда совсем ребенком, но они могли встречаться и позже, во время служебных визитов Бецкого в Париж. Это обстоятельство в будущем дало повод для слухов, будто настоящим отцом Екатерины II является сам Бецкой.
«Новая порода людей»
Тем не менее Бецкой, хоть и остался при дворе, но от политики все же решил отстраниться и посвятить себя просвещению. Увлеченный идеями французских просветителей, он считал своей задачей воспитать в России «новую породу людей». Но чем же ему не нравилась «старая»? Для ответа на этот вопрос вспомним комедию Дениса Фонвизина (1744–1792) «Недоросль». Бецкой не хотел, чтобы Россией управляли ограниченные и ленивые Митрофанушки, воспитанные недалекими Простаковыми. Одним словом, он мечтал о новом дворянстве — просвещенном и трудолюбивом. Но под «новой породой» Бецкой понимал не только новое дворянство. Он шел дальше и предложил воспитать в России «третий чин людей», необходимый для торговли, промышленности и ремесел. Иными словами, русскую просвещенную буржуазию, которая была бы столь же трудолюбива, как и западная, но при этом была бы воспитана не на любви к деньгам, а на любви к людям. Если пофантазировать, это был хороший фундамент для построения капиталистического общества «с человеческим лицом». Более того, Бецкой считал, что из «третьего чина» должны выйти не только коммерсанты и фабриканты, но и люди, живущие интеллектуальным трудом, то есть интеллигенция. Идеи Бецкого опередили время почти на сто лет: и буржуазия, и интеллигенция в России XVIII века только нарождались.
По мнению Ивана Ивановича, воспитание новых людей должно проходить вдали от общества, его законов и морали. Человек от природы не имеет дурных наклонностей и пороков, которые с годами в нем порождает среда. Это была идея Руссо. В его романе «Эмиль, или О воспитании» есть такие строки: «Все выходит хорошим из рук Творца, все вырождается в руках человека». При этом, обратите внимание, постижению наук в «Эмиле» отводилась второстепенная роль, тогда как главным признавалось нравственное развитие. Бецкой был полностью с этим согласен: «Один только украшенный и просвещенный науками разум, — писал он, — не делает ещё доброго и прямого гражданина». Требуется «облагороженность сердец». Для этого, по Бецкому, надо «возбуждать [в детях] охоту к трудолюбию, чтоб [они] страшились праздности как источника всякого зла и заблуждения, научить [их] пристойному в делах и разговорах поведению, учтивости, благопристойности, соболезнованию о бедных, несчастливых, и отвращению от всяких предерзостей». Доброта выше интеллекта — вот так!
Что касается методов воспитания, то Бецкой ратовал за обучение «легкое и естественное». Он писал, что «приводить детей к учению надобно, как в приятное, украшенное цветами поле, а тернии, в оном находящиеся, только раздражают природу, особливо сначала, а сие происходит единственно от неразумения воспитателя». Бецкой был уверен, что преподаватели должны учитывать возрастную психологию учеников и не заставлять их слишком много учить наизусть, перегружая память. По его мнению, преподаватели должны стараться заинтересовать детей, «используя их естественную детскую любознательность». Здесь Бецкой возлагал большие надежды на наглядную методику: детям как можно больше нужно показывать различные предметы, чтобы они изучали «вещи, а не слова». Поэтому он рекомендовал держать в классах глобусы, чучела, макеты и коллекции камней, а также чаще устраивать с детьми познавательные прогулки. Тем, кто постарше, надо наблюдать за трудом ремесленников. Выбрав ремесло себе по душе, они сначала будут играть в него, но именно в процессе игры усвоят основы труда. Конечно, Бецкой был против телесных наказаний, считая, что они развивают мстительность и притворство. Вместо них он ставил «осуждение», которое для нравственного человека сильнее розги.
Смольный институт
Как мы уже сказали, Иван Иванович Бецкой, следуя идеям просветителей, являлся сторонником закрытых учебных заведений, в которых воспитанники были бы изолированы от общества. К середине XVIII века в России уже существовали образовательные учреждения такого типа для мальчиков ( и ). Бецкой стал инициатором создания в России первого светского женского образовательного учреждения — (Смольного института), торжественное открытие которого состоялось 4 августа 1764 года. В качестве модели для Воспитательного общества был выбран французский королевский воспитательный дом Сен-Луи в Сен-Сире, созданный в 1686 году морганатической супругой короля Людовика XIV (Louis XIV, 1648–1715) маркизой де Ментенон (de Maintenon,1635–1719).
Воспитательный дом в Сен-Сире () был закрытым учебным заведением для представительниц дворянского сословия (поступающие должны были представить документы, подтверждающие их дворянское происхождение до четвертого колена). В возрасте семи лет представительницы благородных фамилий поступали на обучение в Сен-Луи, где должны были провести двенадцать лет, не выходя за ограду воспитательного дома. Задачей воспитательниц Сен-Луи являлось интеллектуальное и моральное развитие учениц, которые должны были овладеть определенным набором знаний, научиться почитанию Бога и уважению к правящему монарху. Демуазели изучали историю, географию, французский язык, музыку, рисование и танцы. Всех учениц, от самых маленьких до самых старших, обучали ведению хозяйства и рукоделию.
Каждый день девочек поднимали в семь утра, после завтрака они посещали утреннюю службу; с восьми до одиннадцати часов шли занятия; в одиннадцать часов — второй завтрак, затем перемена; с тринадцати до пятнадцати часов — снова занятия; в пятнадцать часов — обед, после которого все воспитанницы должны были петь псалмы и гимны. В семнадцать — начиналась вечерняя молитва. В восемнадцать часов девочки ужинали, затем они занимались чтением книг, после чего ложились спать.
В Смольный принимали в шесть лет, но распорядок был примерно такой же. Как и во Франции , обучение длилось двенадцать лет. Так же, как и там, поступающим надо было представить документы о своем благородном происхождении, но в России было достаточно дворянства родителей. В первом классе воспитанницам преподавали русский и иностранные языки, а также арифметику и, конечно, разные рукоделия. Во втором вводились география и история. В третьем — словесность, архитектура, геральдика, музыка, танцы. Занятия последними должны были сделать воспитанниц института приятными членами общества. С этого же времени смолянки должны были сами шить себе платья. Четвертый класс посвящался полностью практическим занятиям. Старшие воспитанницы по очереди занимались с младшими, чтобы научиться воспитывать детей. Они приучались также к поддержанию порядка и домашней экономии. Их учили договариваться с поставщиками, производить подсчет расходов, платить по счетам и определять цену продуктам. Особое внимание уделялось воспитанию в смолянках религиозного благочестия, хотя, по сравнению с Сен-Луи, на это отводилось меньше времени. Бецкой рекомендовал обращаться с девицами кротко, «постоянно иметь в виду их характер» и наказывать только в редких случаях. Все это, конечно, не исключало злоупотреблений и произвола начальства, как и конфликтов внутри классов и между старшими и младшими. Но это отдельный разговор. Сейчас мы говорим только о Бецком.
Определить, в каком классе учится смолянка, можно было по цвету её платья, в каком классе воспитанница Сен-Луи — по расцветке пояса. Так, в Сен-Сире были красный, зеленый, желтый, голубой классы, а в Воспитательном обществе благородных девиц — коричневый, голубой, серый и белый. В заключение, необходимо отметить, что в течение тридцати лет Смольным институтом руководила воспитанница Сен-Луи, обрусевшая француженка (1717–1797).
Шляхетский корпус
В 1765 году Бецкой возглавил Сухопутный шляхетский кадетский корпус, созданный по указу императрицы (1693–1740) в 1731 году. О сословной направленности этого учебного заведения говорит его название. До начала XIX века слова «шляхетство» и «дворянство» были синонимами. Заняв должность главы Сухопутного шляхетского кадетского корпуса, Бецкой переработал в просветительском духе его устав, который во многом стал похож на устав Смольного института. Мальчиков из благородных семей принимали сюда в возрасте пяти-шести лет. При поступлении отдавалось предпочтение детям, чьи родители погибли или были ранены на полях сражений.
Помимо военного искусства, кадетам преподавали русский и иностранные языки, арифметику, геометрию, механику, географию, историю. В 70-е годы XVIII века обязательными дисциплинами стали физика и химия, для чего в корпусе были оборудованы специальные кабинеты с телескопами, компасами и коллекциями минералов. Кадеты должны были уметь показать себя достойно не только на полях сражений, но и в светском обществе. Не умея танцевать, этого было достичь почти невозможно. Поэтому в корпусе преподавали танцы, а также игру на музыкальных инструментах. Для постановки речи воспитанников часто приглашались учителя декламации.
Но даже здесь Бецкой не допускал телесных наказаний. «Вы хотите воспитанников сделать холопами, — говорил он воспитателям, — а я забочусь сделать их дворянами». Он любил, чтобы дети были веселы, старался их всячески поощрить: посылал корзины со сладостями или приглашал к себе на чай. К сожалению, в жизни не все было совсем так, как хотел бы этого Иван Иванович. Многие дворяне, получив воспитание в «тепличных» условиях, почти полностью отгороженные от внешнего мира, потом с большим трудом адаптировались в реальной жизни.
Воспитательный дом
Славной страницей биографии Бецкого является обращение пристального внимания властей к призрению брошенных детей. В 1763 году Екатерина II утвердила манифест об учреждении в Москве. Эта идея тоже принадлежала Бецкому. Именно из его воспитанников Иван Иванович планировал создать «третий чин», третье сословие, как в Европе.
Все воспитанники этого учреждения, независимо от того, к какому сословию принадлежали их родители, получали свободу. Это была величайшая заслуга Бецкого, ведь большинство брошенных младенцев рождались от крепостных. Людям, приносившим детей, служители Воспитательного дома могли задавать только два вопроса: каково имя ребенка, и крещен ли он? За всякого принесенного младенца выдавалось по два рубля за труд. Обучение в Воспитательном доме преследовало конкретную цель — обучить детей к подходящему для каждого ремеслу, которое потом сможет обеспечить им дальнейшее благополучие. Образовательная программа была также практична и, по возможности минимальна, чтобы слишком не утомлять воспитанников: арифметика, география, рисование, домоводство, Закон Божий и иностранный язык. Воспитательный Дом они покидали в возрасте 18–20 лет. Наиболее способных учеников отправляли на обучение в Московский университет или . В 1770 году в Петербурге было открыто Санкт-Петербургское отделение Императорского воспитательного дома.
Принцип милосердия
Заслуги Бецкого перед отечеством были неоднократно оценены Екатериной II. Из императорского указа от 23 октября 1782 года: «Усердная и ревностная ваша служба… обращает на себя Наше Императорское внимание и милость. Мы, желая изъявить оныя пред светом, Всемилостивейше пожаловали вас Кавалером большаго Креста первой степени…». Но, несмотря на свои награды и признание, Бецкой был скромным человеком. Его повседневный костюм состоял из неброского кафтана французского покроя. Каждый день Иван Иванович посещал либо Кадетский корпус, либо Смольный институт, либо академию художеств (он воглавлял ее с 1763 года).
Судьба отпустила Ивану Ивановичу Бецкому долгую жизнь, он прожил более девяноста лет и умер 31 августа 1795 года. Современники говорили, что в жизни Иван Иванович был человеком необыкновенного характера — твердого, самостоятельного и бескорыстного. Благодаря этому он многого достиг. Но, может быть, главнее то, что он был добр и милосерден к детям? Это тоже многие отмечали. На надгробном памятнике Бецкого в Александро-Невской лавре выбиты слова из оды (1743–1816): «Луч милости был, Бецкий, ты».
Но удалось ли Бецкому воплотить в жизнь свой проект по «выведению» русской буржуазии? По мнению некоторых ученых, нет. «Поступавшие в Воспитательный дом дети, — писал уже упомянутый нами Петр Майков, — вообще говоря, умирали в немалом количестве, оставшиеся в живых далеко не получали того воспитания, какое предполагал им дать учредитель дома; они не делались полезными гражданами, не составили собою третий чин в государстве». С этим согласна и современная исследовательница : «Воспитательный дом довольно скоро стал местом многочисленных злоупотреблений, которые особенно участились в последние годы жизни Бецкого. Детей принуждали много работать, а изготовленные ими вещи продавались за бесценок». И тем не менее среди преподавателей были и те, кто загорелся идеями Бецкого. Благодаря их усердию кто-то из воспитанников действительно стал тем, кем Бецкой мог бы гордиться. Но по масштабам России их было, конечно, очень мало.
