
Виктор Цой в кожаной куртке с гитарой, морковка по-корейски на советском праздничном столе, корейские фамилии в российских университетских списках и внезапно — корейские автобренды, ставшие народными для русского человека. Всё это кажется хаотичным набором деталей, но на самом деле длинная история культурного обмена, где соседство двух миров иногда рождало странные гибриды, а иногда — подлинные символы.
Из кухни — в культуру
Начнём с еды. Морковка по-корейски, которую в России знают все, на самом деле… не корейская. Это изобретение советских корё-сарам — корейцев, «переехавших» в Среднюю Азию в 1930-х. Настоящей кимчи рядом не было, но была в избытке морковь. Так родился новый салат, который сегодня воспринимается как часть культурного кода и несёт в себе печать вынужденной адаптации, культурного компромисса и удивительной живучести традиции.
И в этом символ русско-корейской связи — быстрая адаптация к кардинальным изменениям.
Цой, безусловно, жив
Виктор Цой, сын корейца и русской, стал иконой отечественного рока. Его фамилия — редкий пример того, как азиатская кровь оказалась не на периферии, а в самом центре советской культурной мифологии. Цой сделал корейское происхождение не экзотикой, а частью, опять же, культурного кода.
И по сей день его портреты изображают не только на стенах и футболках. При этом мало кто задумывается, что Цой — это ещё и история интеграции корейской фамилии в русскую культуру.
Язык, фамилии и память
Почему многие корейцы знают русский язык? Ответ лежит в XX веке. Депортации, жизнь в Советском Союзе, образование и армия сделали русский языком быта для сотен тысяч корейцев. Отсюда — и знакомые каждому Кимы, Ли и Цои в наших телефонных книжках. Эти фамилии прочно встроились в ткань общества, перестали казаться иностранными, стали частью общего фона.
Русская культура для корейцев — это не только Пушкин и балет, но и жизнь, прожитая бок о бок в стране, где различия сглаживались бытовой реальностью.
Южная Корея смотрит в ответ
Но обмен никогда не бывает односторонним. Южнокорейская культура давно перестала быть чем-то далёким. K-pop, дорамы, корейская косметика и корейская кухня — всё это сегодня узнаваемо в России не меньше, чем французское кино или итальянская мода. Русская аудитория, привыкшая к своей тяжеловесной культурной машине, вдруг оказалась в плену лёгкости и дисциплины корейского культурного экспорта.
И если в 80-е «корейскость» в СССР ассоциировалась скорее с Цоем и салатом из морковки, то сегодня она ассоциируется с танцами, айдолами, идеальной кожей и качественным автопромом.
От «Жигулей» к KGM
Один из самых, пожалуй, неожиданных мостиков между нашими культурами сегодня — это автопром. Недоверие к появлению корейских автомобилей на российском рынке было схоже с тем, что сейчас испытывают представители китайского автопрома, но тогда корейским автопроизводителям быстро удалось заслужить доверие и народную любовь, несмотря на конкуренцию с глобальными производителями.
Когда же многие бренды покинули российский рынок, а китайские заняли пустоту, корейские KGM остались единственными «не китайцами» на карте. Марка с семидесятилетней историей KGM (бывший SsangYong) — сегодня это чуть больше, чем просто автомобили. Это символ того, что Корея умеет не только экспортировать музыку и косметику, но и производить автомобили, которые отлично подходят для российских дорог и условий .
Сегодня же KGM в России выглядит как оазис нормальности: машины с узнаваемым качеством, но без привычного европейского пафоса или китайского гаджетизма. И это тоже часть культурного обмена — практичного, утилитарного, но оттого не менее важного.
Общая дорога
Русско-корейский обмен — это не музейная экспозиция, а общий трек, по которому мы бок о бок неустанно движемся. И пусть где-то на обочине остаются палатки с кимчи или морковкой по-корейски, в бардачке лежит ПТС на фамилию Ким, и вновь мы на заднем сиденье влюбляемся в «Кино». Впереди по трассе будет ехать кроссовер или внедорожник от KGM — крепкий, уверенный, без показного блеска, но со стальной выносливостью.
Может быть, поэтому у русской души такое теплое отношение к душе корейской. Ведь в конечном счёте, когда ты видишь, что именно корейские авто с нами, в тот момент вспоминается строчка: «Мои друзья идут по жизни маршем…» (Цой В.Р.)