Тракты — это не только «Игра престолов»: чем Екатеринбург удивил девушку из Владивостока

Василина Березкина переехала в Екатеринбург из Владивостока два года назад. Поначалу Урал показался ей новым миром — с другой историей, архитектурой и городскими байками, с заводчанами вместо моряков и Исетью вместо Тихого океана. Но чем дальше, тем больше неожиданных параллелей она находила между разными регионами.

Граница

Любой приморец скажет: граница Европы и Азии проходит именно по Приморью. Владивосток — последний оплот европейской цивилизации, который с трех сторон зажат Китаем, Северной Кореей и Японией. Жители этих стран с этим мнением согласны, а туризм в дальневосточные города для них — то же самое, что поездки в Европу для петербуржцев или москвичей.

В Екатеринбурге Василину поставила в тупик стела «Европа — Азия». Известная достопримечательность обозначает границы частей света.

— Да простят меня уральцы, но это всё еще кажется мне нелогичным, — рассуждает автор колонки. — Географически — да, по Уралу легко провести границу. Но культурно, исторически, фактически — за горным хребтом еще тысячи километров российской территории. И тут либо Россию считать за Азию, либо признать, что она начинается гораздо дальше.

Характер

Есть такое понятие «дальневосточный характер» — то есть сильный, самостоятельный, стойкий, смекалистый. Такой, чтобы поселиться в чаще, отбиться от медведей, покорить моря и построить города на месте буреломов. Это характер, выкованный тяжелой историей переселенцев и освоением новых земель. Могучий, не боящийся трудностей, одним словом — дальневосточный.

— А потом я приехала в Екатеринбург. И угадайте, как мне описали понятие «уральский характер»? — задает риторический вопрос Василина Березкина.

Только историческая подоплека здесь своя — с горами, заводами и бурными реками.

Независимость

С 1920 по 1922 год существовала Дальневосточная республика. Ее называют «буферной» и «марионеточной», но она охватила 1,4 миллиона квадратных километров территории, держала свою армию и валюту. И на Дальнем Востоке о ней помнят, уверяет автор текста.

Спустя чуть меньше века на карте России внезапно появилась Уральская республика.

— И узнала я о событиях 1993 года не из учебников по региональной истории, а от гордых уральцев, которые тоже ее не забывают. Стремление к большей независимости от Москвы — очевидная общая черта регионов. Вероятно, вытекающая как раз-таки из схожести характеров, — пишет Василина Березкина.

Иностранцы

Еще одна параллель — роль иностранцев в истории и в самом строительстве жизни. Приморье до революции было покрыто сотнями заводиков, магазинов и домов, которые держали европейцы (либо их обрусевшие дети).

Во Владивостоке стоит памятник Элеоноре Прей — американке, которая переехала туда и оставила огромный архив писем и фотографий. В 1930 году она покинула страну, но до конца жизни не прекращала скучать по Владивостоку и признаваться ему в любви.

По Уралу за две сотни лет до этого шагал генерал де Геннин, англичанин Петр Тет закладывал в Екатеринбурге механическую фабрику, а швед Андреас Беэр разрабатывал месторождения самоцветов. Иностранные концессии, европейские технологии, ученые из-за рубежа — без уточнений и не поймешь сразу, об Урале идет речь или о Приморье.

Толщина «культурного слоя»

На Урале Россия уже больше трех сотен лет, а в Приморье — лишь около века. Так что здесь гораздо толще «культурный слой», рассуждает девушка.

— Мелочь, но после переезда я долго не могла привыкнуть к тому, что тракт — это не только Королевский тракт из «Игры престолов», но и вполне реальный Сибирский или Тюменский. В Приморье нет трактов, там только трассы.

В Приморье нет такого количества архитектурных памятников и исторических мест, нет пласта собственной мифологии и сказок.

— Я не о коренных народах (с этим всё в порядке и крайне разнообразно), а о мифологии именно российского Приморья — которой для Урала стали сказы Бажова или книги Мамина-Сибиряка (отлично описавшего местную «золотую лихорадку»), — объясняет Василина Березкина.

Транспорт и демография

— Владивосток не такой большой, не такой богатый, а о екатеринбургских небоскребах он пока только мечтает. Многие проблемы у городов общие, но в Екатеринбурге они куда менее запущенные, — считает переехавшая на Урал россиянка.

Оба мегаполиса объединяет мечта о метро. Однако в Екатеринбурге есть уже одна ветка, а во Владивостоке — только старые советские схемы, по которым так никогда и не начали копать. А еще оба региона теряют население, добавила Василина Березкина.

Читайте также рассказ о том, почему екатеринбурженка не смогла жить в Краснодаре.