Кузнец своей мечты: как гитарист Тони Айомми совладал с увечьем и создал хеви-метал

В середине 1960-х юный парнишка из Бирмингема Тони Айомми работал на сталелитейном заводе, а в свободное время играл на гитаре в любительской рок-группе, мечтая стать звездой. Несчастный случай на производстве, обернувшийся потерей кончиков пальцев, казалось, поставил крест на этой мечте. Но Тони, смастеривший себе пластмассовые протезы, не унывал и придумал уникальную технику игры, а в конце концов создал музыкальный стиль хеви-метал и действительно стал суперзвездой в составе культовой группы Black Sabbath. Vokrugsveta.ru рассказывает удивительную историю гитариста Тони Айомми.

Пацанская судьба

Тони Айомми, получивший впоследствии прозвище Железный человек в честь его известной песни, родился 19 февраля 1948 года в лечебнице «Хитфилд Роуд» близ центра Бирмингема. Он был единственным ребенком в семье Энтони Фрэнка и Сильвии Марии Айомми. Оба его родителя были этническими итальянцами. Дедушка Тони владел предприятием по производству мороженого и сетью передвижных лавок по продаже печеного картофеля. На свадьбу родителям будущего создателя стиля хеви-метал он презентовал маленький магазинчик на Кардиган Стрит, в итальянском квартале Бирмингема, в котором Энтони и Сильвия работали с утра до ночи.

Первые воспоминания Тони — исключительно приятные — были связаны с дедушкой, который при встречах всегда одаривал его мелкими монетками и угощал мороженым. Но потом дедушка заболел и скончался прямо на глазах у десятилетнего внука, которому поручили присмотреть за ним, — и это стало одним из главных детских впечатлений, наложивших отпечаток на характер Тони.

За несколько лет до этого семья Тони переехала в бирмингемский район Уошвуд Хит. «У нас была крошечная комната с лестницей в спальню. Одно из моих первых воспоминаний — это как моя мать несет меня вниз по крутым ступенькам. Она поскользнулась, а я полетел и, конечно же, приземлился прямо на голову. Может, поэтому я и есть такой, какой есть…», — иронически пишет Тони в своих мемуарах.

Его отец, будучи хорошим плотником, часто находил заказы и постоянно пропадал на работе, а Тони, которому исполнилось восемь лет, болтался на улицах. Вскоре состоялся новый переезд — в Астон, самую неустроенную, криминогенную часть Бирмингема, где родители Айомми открыли бакалейную лавку.

Суровая уличная среда, поспособствовала развитию жесткого и непреклонного характера Тони. Как-то он убегал от хулигана, оступился и со всего размаху въехал губой в уличный гравий — заполучив шрам на самом видном месте. Чуть позже на лице Тони появился новый шрам — кто-то «удачно» попал ему в лицо петардой. Айомми очень комплексовал по поводу этих «украшений» — как только появилась возможность, он тут же отрастил усы, ставшие с тех пор неотъемлемой частью его внешности.

Родители Тони, наделенные клокочущим итальянским темпераментом, часто ссорились между собой, скандалили и дрались с соседями. Тони же за разные проступки частенько подвергался телесным наказаниям. «Но так дела обстояли в те времена, так было во многих семьях», — философски отмечает он. В конце концов, когда отец в очередной раз пытался ударить Тони, тот попросту скрутил ему руки. «Он совсем обезумел, чуть ли не до плача: „Ты! Не смей так со мной!“ Это была жуть, но больше он никогда не бил меня», — вспоминает гитарист.

Тони определили в школу на улице Бёрчфилд Роуд, находившуюся в четырех милях от дома. Билет на автобус стоил пенни, так что парнишка экономил, добираясь до учебного заведения пешком. По дороге всякий раз приходилось идти через большой пустырь, где собиралась местная шпана. «Если ты шел по улице, эти ребята запросто могли вышибить из тебя все дерьмо или даже порезать. А если ты ходил часто, как я, то становился первейшей мишенью», — повествует Тони.

Тогда он захотел научиться защищать себя. Начал упражняться с тяжестями, стал ходить на занятия дзюдо и каратэ, потом увлекся боксом. В школе же Тони создал с приятелем Альбертом «свою маленькую банду, только мы вдвоем» — их отличительным признаком стали кожаные куртки с надписью «Команчи» на спине, жутко бесившие учителей.

«Школа пыталась запретить нам носить эти куртки, но у меня не было другой одежды. Не то чтобы я не хотел носить ничего другого, мои родители просто не могли себе позволить потратиться на чертову школьную униформу. Все, что у меня было — пара джинсов и эта кожаная куртка», — рассказывает Тони.

Хулиганы больше не решались их обижать, зато сами они теперь могли обидеть кого угодно. Вообще, школа на Бёрчфилд Роуд была опаснейшим местом. По воспоминаниям Тони, там запросто могли зарезать, и он сам какое-то время носил при себе нож, и постоянно ввязывался в драки. Однажды его поколотили как никогда раньше — это избиение Айомми запомнил на всю жизнь.

Юное дарование

По понятным причинам к школе Тони особого интереса не питал и учился более чем посредственно. Когда же он задумывался о будущем, то представлял его так или иначе связанным с боксом. Упади игральные кости судьбы по-другому, он мог бы стать прообразом героя еще не вышедшего тогда фильма «Рокки». Но вышло иначе: Айомми увлекся набравшим тогда бешеную популярность рок-н-роллом. У него был собственный радиоприемник, благодаря которому он познакомился с творчеством группы The Shadows, исполнявшей инструментальную гитарную музыку. Также ему нравились The Beatles, Клифф Ричард и Элвис Пресли.

Композиция Wonderful Land группы The Shadows

Тони отчаянно захотел стать гитаристом. Ситуация осложнялась тем, что подросток был левшой — найти гитару под левую руку по тем временам было не так-то просто. Парнишка все же отыскал «леворукую» электрогитару стоимостью около 20 фунтов и уговорил мать приобрести инструмент в рассрочку.

Подросток записывал выступления The Shadows на старенький катушечный магнитофон, а потом на слух разучивал их композиции. Именно у The Shadows Айомми научился сочинять мелодии. Возвращаясь из школы, Тони усаживался в своей комнате и часами играл на гитаре. Первую свою группу он попытался создать с другом Альбертом. Они разучили песню Jezebel американского певца Фрэнки Лэйна. Тони наяривал на гитаре, а Альберт, совершенно не умевший петь, завывал: «If ever the devil was born, without a pair of horns, it was you, Jezebel, it was you…»

Оригинал той самой песни Фрэнки Лэйна

Потом Айомми познакомился с двумя музыкантами — пианистом и барабанщиком. Те были гораздо старше его, но, оценив потенциал тринадцатилетнего гитариста, позвали поиграть с ними в пабе. Тони не был уверен в своих силах, но все же согласился на первое публичное выступление. «На самом деле я еще не слишком умел играть, но им показалось, что я ничего. Это было всего пару раз, я невероятно нервничал, сидя там с этими парнями, но это было то, чем я потом хотел заняться снова», — делится Айомми.

Позже Тони позвали в рок-группу, созданную его сверстниками — они репетировали по три раза в неделю в местном молодежном клубе. Айомми вспоминает о восторге, который он пережил, перейдя от одиночных занятий в комнате к музицированию с другими людьми. Однажды солиста, которого звали Найджел, ударило током от незаземленного микрофона — парень выжил, но группа вскоре распалась.

С первых заработков юноша прикупил себе красивый концертный костюм и обзавелся более дорогой гитарой Burns Trisonic, которой пользовался до тех пор, пока не нашел «леворукую» Fender Stratocaster.

Черная пятница

The Rockin’ Chevrolets распались из-за внутренних раздоров, но Тони позвали в группу уровнем повыше. The Birds & The Bees уже считались профессионалами и готовились к гастролям по Европе. Взвешивая свои перспективы, семнадцатилетний Тони решил бросить завод и полностью переключиться на музыку.

Айомми договорился об увольнении и пятничным утром вышел на смену в последний раз. Тони мог бы уйти и раньше, но мать уговорила его отработать неделю до конца. Тони привык трудиться в тандеме с напарницей — оператором механического пресса. Она изгибала металлические детали, а он их сваривал. В тот день женщина почему-то не пришла, поэтому Тони поставили за ее станок. «Я за ним ни разу не работал и не знал, как это делается. Это был большой гильотинный пресс с ножной педалью. Закладываешь лист проката и нажимаешь ногой на педаль, а он с громом опускается и изгибает металл», — рассказывает Айомми.

Тони кое-как освоился с прессом и проработал на нем первую половину дня. Когда же он вернулся с ланча, то допустил роковую ошибку: нажал на педаль и опустил пресс себе на правую руку. «Рефлекторно я отдернул ее и оторвал подушечки пальцев. Распрями ладонь и проведи черту между кончиками указательного пальца и мизинца: выходящие за эту линию части средних пальцев и оттяпало. Там торчали костяшки пальцев. Кровь была повсюду. Я был в таком шоке, что даже не чувствовал боли в руке», — с дрожью вспоминает Тони момент, перевернувший его жизнь.

Айомми запомнил те черные дни в мельчайших подробностях — и как он истекал кровью, и как кто-то притащил к нему в больницу почерневшие, уже бесполезные кусочки пальцев в спичечном коробке, и как ему срезали кожу с руки и приспособили к костяшкам травмированных пальцев (ногти были вырваны), и как он потом сидел дома и предавался унынию.

Переломный момент наступил, когда Тони навестил пожилой управляющий с завода по имени Брайан. Он поставил впавшему в депрессию парню пластинку великого цыганского гитариста Джанго Рейнхардта и сказал, что тот играл на гитаре всего двумя пальцами. Рейнхардт сильно пострадал во время пожара, но благодаря настойчивости и силе воли разработал свою собственную технику игры искалеченной рукой, преодолев увечье.

«Черт побери, он был великолепен! Я понял, что если у него получилось, то может получиться и у меня. Это было чудесно со стороны Брайана, он был настолько внимательным ко мне и купил мне эту пластинку. Я не знаю, что произошло бы, не будь его», — откровенничает Тони.

Выступление Джанго Рейнхардта в 1945 году

Айомми пытался играть указательным пальцем — остальные были еще перевязаны. По его словам, очень тяжело было возвращаться к азам, ведь он к тому времени неплохо владел инструментом. Тони подумывал переучиться на игру правой рукой, но на это, если он хотел достичь прежнего уровня, по собственным оценкам Айомми, ушло бы несколько лет. Доктора же советовали ему забыть о музыке и найти себе другое занятие.

Через увечье к собственному стилю

И тогда Тони осенила мысль смастерить насадки для искалеченных пальцев. Он взял пластиковую бутылку из-под моющего средства, расплавил ее, скатал два шарика и проделал в них паяльником отверстия для пальцев. Импровизированные протезы соскальзывали со струн, а попытки играть в них причиняли сильную боль. Айомми попытался обернуть напальчники кусочками ткани, но они быстро истрепались. Тогда Тони нашел свою старую кожаную куртку (ту самую, с надписью «Команчи»), отрезал он нее пару полосок и наклеил их на протезы. Теперь он мог нормально прижимать гитарные струны к грифу, но боль никуда не делась, поэтому Айомми пришлось учиться активнее использовать уцелевшие мизинец и указательный палец.

«Ими я беру аккорды и выполняю вибрато. Обрубленные пальцы я в основном использую в соло. Когда я делаю подтяжки, то делаю их указательным пальцем, еще я научился делать это мизинцем. Другими пальцами я могу делать только слабые подтяжки. До несчастного случая я вообще не использовал мизинец, так что мне пришлось научиться. Для меня существуют пределы, потому что даже с применением напальчников я никогда не смогу взять некоторые аккорды. Там, где я раньше использовал полные аккорды, теперь я этого сделать не могу и компенсирую это более жирным звуком», — рассказывает Айомми.

Тони Айомми исполняет гитарное соло на концерте Black Sabbath в 1978 году

Отныне он уже не мог взять любую попавшуюся гитару и играть на ней. Жесткие струны раздирали кожу на накладках и причиняли боль. Продавцы в музыкальных магазинах говорили Тони, что ему не достать более тонких гитарных струн — тогда он поставил на свой инструмент струны от банджо.

Оззи Осборн десятилетиями восхищается искусством Айомми. «Я до сих пор не понимаю, как Тони это делает. Он всюду носит с собой сумку с самодельными наперстками и кожаными подушечками и держит под рукой паяльник, чтобы их регулировать. Каждый раз, когда я смотрел, как он играет, меня поражало, сколько же ему пришлось преодолеть. За это я ужасно уважал Тони и буквально благоговел перед ним. Кроме того, это происшествие по-своему помогло ему в жизни, потому что, когда Тони заново учился играть, он выработал свой уникальный стиль, который никому не удается повторить. Хотя, черт побери, пробовали многие!» — говорит певец.

Возвращение на сцену и новый удар

Более-менее восстановившись, Тони познакомился с начинающим барабанщиком Биллом Уордом и согласился присоединиться к кавер-группе The Rest, в которой тот играл. Выступая в барах, Айомми ощущал, как к нему мало-помалу возвращается былая уверенность в себе.

Когда The Rest развалились, Тони с Биллом «мигрировали» в команду Mythology. Ради участия в «Мифологии» они временно перебрались из Бирмингема в Карлайл — городок на границе с Шотландией, где базировалась группа. Там Тони с Биллом сняли квартирку в старом доме, где, по их уверениям, они своими глазами видели привидения живших там ранее детей, умерших насильственной смертью…

Сохранившаяся запись выступления группы Mythology в июле 1968 года

По воспоминаниям Осборна, у Mythology было «грязное, тягучее, блюзовое звучание», и они «уверенными шагами шли к славе». Однако группу погубила случайность. Но дворе стояли «психоделические 1960-е» — в среде рок-музыкантов почти все употребляли какие-либо запрещенные вещества. Тони и другие участники Mythology пристрастились к гашишу. Как-то раз снабжавший их дилер оставил на квартире у музыкантов чемодан с «товаром», пообещав вскоре забрать его. Через несколько часов в квартиру ворвалась полиция — музыкантов задержали и предъявили им обвинения в хранении наркотиков.

Вскоре выяснилось, что чемоданчик принадлежал наркодилеру, так что Тони и его коллеги отделались штрафом, но инцидент поставил крест на репутации и будущем Mythology «Никто не будет ангажировать группу, которую арестовали за хранение наркотиков, потому что это все равно, что связываться с плохой компанией. Никто не хотел проблем с законом», — объяснял Осборн.

Об инциденте в Карлайле сообщили в национальных новостях. «Ты нас опозорил!» — кричала Сильвия Мария Айомми в трубку сыну. «Мифологию» больше никуда не приглашали и коллектив прекратил существование.

Оззи и его усилитель

Тони и Билл рассматривали два варианта дальнейших действий: отказаться от профессиональных выступлений и найти «нормальную» работу (так планировали поступить остальные участники «Мифологии») или вернуться в Бирмингем и попытаться спасти свою музыкальную карьеру. Они выбрали второе и взялись за создание новой группы.

В одном из музыкальных магазинчиков Бирмингема они увидели объявление: «Оззи Зиг ищет группу, у него есть усилитель». Тони сразу вспомнил парня по прозвищу Оззи, который учился на класс младше, но понадеялся, что объявление написал кто-то другой — Айомми искренне считал школьного Оззи «идиотом». Тони не видел его несколько лет и не знал, что после окончания учебного заведения на на Бёрчфилд Роуд Джон Майкл Осборн перепробовал множество занятий, отсидел небольшой срок за кражу, а потом тоже решил посвятить жизнь рок-н-роллу.

Когда же в ходе встречи выяснилось, что это именно тот Оззи, Айомми развернулся, бросив Биллу: «Мы только время теряем. Пойдем». На недоуменный вопрос барабанщика гитарист пояснил, что этого парня зовут не Оззи Зиг, а Оззи Осборн и он не вокалист, а бывший «школьный шут», играть с которым в одной группе Тони считает ниже своего достоинства.

Однако вскоре Айомми все же согласился дать Оззи шанс — тем более, что тот привел в новую группу своего приятеля, начинающего бас-гитариста Терри Батлера по прозвищу Гизер (англ. geezer — «чудак»). «Вероятно, помог тот факт, что у меня был свой аппарат — акустическая система с усилителем. А может быть, он понял, что со школы прошло пять лет и мы повзрослели. Может, вырос я и не сильно, но, по крайней мере, знал, что не хочу возвращаться ни в тюрьму, ни на завод. Думаю, Тони так же смотрел на вещи после обыска и несчастного случая с прессом», — размышлял Оззи впоследствии.

Кроме Айомми, Уорда, Осборна и Батлера в коллективе, назвавшемся The Polka Tulk Blues Band, оказались друг Оззи Джимми Филлипс, игравший на слайд-гитаре, и саксофонист Алан Кларк. Однако Айомми хотел играть лаконичный, но выразительный блюз-рок и считал Филлипса и Кларка балластом. Чтобы расставание прошло максимально тактично, The Polka Tulk Blues Band объявили о распаде, после чего Айомми, Осборн, Батлер и Уорд образовали группу Earth.

Композиция When I Came Down, записанная The Earth в 1969 году

Потихоньку у них выкристаллизовывался уникальный для того времени тяжелый звук, который позже лег в основу жанра хеви-метал. Из-за увечья Тони играл так называемыми квинт-аккордами, которые придают звучанию мощь и напористость. Ныне квинт-аккорды являются неотъемлемой частью тяжелого рока.

«Земляне» выходят на орбиту

Earth выступали на любых площадках, которые им подворачивались. А еще они следили за анонсами концертов известных групп в Бирмингеме и в нужный день мчались к указанной в афише площадке с аппаратурой. Расчет был на то, что гости могут опоздать и организаторам выступления срочно потребуется замена. Осборн называл эту идею Айомми «самой безумной затеей», но однажды она сработала. Набирающая популярность фолк-блюз группа Jethro Tull из-за сломавшегося автобуса прибыла в Бирмингем с большим опозданием — по прибытии их фронтмен Йен Андерсон с удивлением наблюдал из-за кулис выступление дерзких новичков, занявших его место.

Андерсона очень впечатлила игра Тони — когда через несколько месяцев Jethro Tull покинул гитарист, Йен позвал на его место Айомми. Тот сначала соблазнился перспективой войти в состав группы, уже добившейся известности, но в итоге отыграл в ней всего несколько недель, после чего вернулся к своим приунывшим было товарищам. Тони не устроило, что в группе Андерсона царила строгая иерархия — фронтмен был «звездой», а остальные участники играли второстепенные роли. Айомми же хотелось добиться успеха в собственной группе.

Earth возобновили репетиции и начали сочинять первые песни — длинные, медленные, мрачные и суровые, радикально отличавшиеся почти от всего, что творили другие группы в конце 1960-х. Это была настоящая музыка выходцев из рабочего класса, впитавшая в себя перенесенные Тони — а именно он был главным композитором — испытания, боль, страхи и преодоления.

Однажды «земляне» посетили кинотеатр, где крутили фильм ужасов итальянского режиссера Марио Бава «Три лика страха», шедший в англоязычном прокате под названием «Черная суббота» (Black Sabbath). Фильм так впечатлил музыкантов, что вскоре они написали песню с тем же названием — получился настоящий звуковой мини-хоррор. Игра Тони в этой композиции впечатляет и сейчас, а в 1969 году она просто ошеломляла.

Композиция Black Sabbath. Текст песни был написан по мотивам ночного кошмара Гизера Батлера, которому однажды привиделась фигура в черном, стоявшая возле его кровати

Вообще, Тони тогда просто фонтанировал музыкальными идеями — причем он начал мыслить не в контексте гитарных соло, как большинство его коллег, а все больше сочинял риффы: небольшие музыкальные фразы, исполняющие роль рефрена. Айомми придумал большое количество риффов — так создавались заготовки к будущим великим хитам типа Paranoid или Iron Man…

Как-то раз группа получила приглашение выступить и попала в курьезную ситуацию — поднявшись на сцену, «земляне» увидели в зале людей в бабочках, костюмах и бальных нарядах. Так выяснилось, что есть еще одна Earth — поп-группа. Тони и его коллеги отыграли всего одну песню, после чего их попросили удалиться, ничего не заплатив. Тогда они решили сменить название группы и, перебрав разные варианты, остановились на Black Sabbath. А что было дальше — уже совсем другая история.