По инициативе Советского Союза 1971 год решением ООН объявлен годом борьбы против расизма и расовой дискриминации.
Вам понравятся Филадельфия и округ Нешоба. Наше дружелюбие и гостеприимство не знают границ. Человек, попадающий в нашу общину, встречает прием, достойный доброго старого времени, и такое искреннее дружелюбие, каким не может похвастаться ни одно другое место».
Летом 1964 года три молодых человека — двое белых: Мики Швернер и Энди Гудмен, и негр Джим Чейни — встретили в Нешобе прием, который действительно был «достоин доброго старого времени». В ночь с 21 на 22 июня — самую короткую ночь года — с ними зверски расправились куклуксклановцы.
Это убийство не было ни первым, ни последним в сегодняшних Соединенных Штатах. Три «преступления века» потрясли Америку — Кеннеди — Кинг — Кеннеди. Однако убийство трех молодых активистов движения за расовое равенство стало своеобразной вехой новейшей американской истории. Естественно, что гибели братьев Кеннеди уделяется куда большее внимание, чем другим политическим преступлениям, таким, как, скажем, убийства видного негритянского деятеля Медгара Эверса, священника Джеймса Рибба или матери пятерых детей Виолы Луиззо. Но между всеми политическими убийствами существует тесная связь.
Люди, знавшие Мики Швернера, вспоминают, что его поразило убийство Медгара Эверса в штате Миссисипи. А когда он узнал о гибели от бомбы расистов четырех негритянских девочек в бирмингамской церкви в 1963 году, то твердо решил отдать всего себя борьбе за расовое равенство. (Между прочим, позже Анджела Дэвис скажет, что это же событие очень сильно повлияло на ее взгляды.) «Я верю в человека. Я верю, что люди сейчас могут построить мир, в котором Освенцим не повторится». Это слова Мики. Он не только верил, но и пытался строить такой мир, и за это расисты устроили ему персональный Освенцим.
Учительница литературы Мэри Дойл Куран, преподававшая в Куинс-колледже, где учился Энди Гудмен, нашла в одном из его сочинений стихи, написанные им незадолго до гибели.
И вновь истошный вопль дня
взрывает мрак ночной.
Мой черный брат зовет меня,
измученный изгой.
Ныряют звезды в перья туч,
как страус под крыло.
Стучится в сердце солнца луч:
— Глядите, рассвело!
Гляди: ребенок в гетто спит
среди крысиных нор.
И парень-негр убит, убит
на улице в упор!
Гляди!
Как сотни лет назад,
бич вьется над рабом!
И мы опять, закрыв глаза,смиренно мрака ждем.
Нет, он не хотел смиренно ждать мрака. Энди не был профессиональным борцом, каким стал Мики. Он просто считал, что «несправедливо и нечестно с его стороны наслаждаться столькими хорошими вещами и не сделать хоть что-нибудь для того, чтобы помочь тем, кто всего этого лишен».
Со всей округи съезжались они сюда, к маленькой заброшенной церквушке, окруженной сосновым лесом, что вблизи города Рэлей, штат Миссисипи. Сбиться с пути было трудно: неподалеку от города, у съезда на грунтовую дорогу, стоял автомобиль с рекламой кока-колы на крыле. Машины сворачивали на эту дорогу, следовали по туннелю, образованному кронами огромных деревьев, затем пробирались мимо болота до тех пор, пока на перекрестке не показывался еще один рекламный плакат кока-колы, свисавший прямо с дерева,
Здесь они сворачивали налево, и вскоре их останавливал патруль из двух вооруженных человек. Пока один из двоих записывал номер машины, другой требовал назвать округ и личный номер каждого из сидящих в автомобиле. Никто не интересовался фамилиями, ибо все эти люди были членами тайного общества, известного под названием «Белые рыцари ку-клукс-клана Миссисипи», в котором визитную карточку заменял личный номер.
— Не забудьте оставить оружие в машине, — предупреждали патрульные.
Дело происходило в воскресенье 7 июня 1964 года. Но не воскресная проповедь собрала к церкви этих людей. Выходя на поляну из машин, они шумно приветствовали друг друга. Изредка кое-кто из них поглядывал на небо, где кружили два легких самолета. Их экипажи — тоже члены клана, — внимательно обозревая район, держали постоянную связь с землей. Вокруг церкви бродили часовые, а шестеро вооруженных всадников патрулем объезжали лес.
Около трехсот человек заполнили церковь. Высокий мужчина поднялся на кафедру. То был Сэм Холлоуэй Бауэрс-младший, основатель общества «Белые рыцари» и его первый «имперский маг».
— Братья по клану, — начал он, — мы собрались здесь, чтобы обсудить наши действия в связи с негритянско-коммунистическим вторжением, которое начнется через несколько дней. Я хочу передать вам имперский приказ. Пожалуйста, слушайте внимательно.
Взяв кипу бумаг, он начал размеренно читать:
— «Этим летом враг предпримет решительное наступление в Миссисипи. Оно будет состоять из двух основных этапов. Первый: массовые уличные демонстрации и негритянские волнения, которые должны вызвать контрдемонстрации белых, уличные бои и — как результат — всеобщий хаос. Второй: декрет коммунистов, заправляющих в нашем национальном правительстве, которые заявят, что в штате началось открытое восстание, и объявят военное положение, за чем последует ввод федеральных войск...»
Члены клана слушали напряженно, каждый представлял себя последним оплотом истинного патриотизма.
Далее Бауэрс описал в общих чертах тактику, которая позволит им бороться с «вторжением». Прежде всего члены клана должны оказать поддержку местной полиции.
— Однако, — добавил он, — мы создадим и специальные группы, которые будут находиться в стороне от конфликта, вооруженные и готовые к действию. Это должны быть необычайно мобильные, необычайно сильные группы, действующие по принципу «бей и беги».
Враг о котором говорил Бауэрс, называя его не иначе как «коммунисты», на самом деле был КОФО: Совет федеральных организаций. Созданный в 1963 году лидерами движения за гражданские права, КОФО пользовался поддержкой со стороны Конгресса расового равенства (КОРЕ), Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения (НААКП) и некоторых других групп.
В 1963 и 1954 годах штат Миссисипи стал основной ареной деятельности борцов за гражданские права. Одной из главных целей активистов движения была регистрация негров-избирателей. Из 400 тысяч негров штата в выборах участвовало менее 24 тысяч...
— Нужно заранее создать склады оружия, — сказал Бауэрс в заключение, — обучить группы, пустить в ход пропаганду. И непреклонный, решительный дух христианского долга должен восторжествовать в сердцах всех членов...
Уже наступали сумерки, когда последняя машина покинула поляну перед старой церковью. В ту же самую ночь Федеральное бюро расследований получило копию зачитанного Бауэрсом имперского приказа и полный отчет о собрании. Один из параграфов этого отчета подчеркивал: Бауэрс, говоря о предполагаемых демонстрациях, приказал всем присутствующим держаться в стороне, выжидая момента, «когда вы сможете добраться до них без свидетелей — тем более таких, как представители закона. Тогда законы Миссисипи позволят вам убить их».
«Мы до тебя доберемся!»
Первое общество ку-клукс-клана появилось в Соединенных Штатах в 1865 году, после поражения конфедератов в гражданской войне (1 Подробно об истории и деятельности ку-клукс-клана «Вокруг света» писал в № 6 за 1968 год в очерке «101 год против человека».).
Свое второе рождение клан пережил в 1954 году, после решения Верховного суда о введении совместного обучения в общеобразовательных школах. В Миссисипи клан возник вновь в начале 1963 года в качестве отделения «Подлинных рыцарей ку-клукс-клана Луизианы». Потом из-за финансовых скандалов клан Миссисипи откололся от «Подлинных», и Бауэрс возглавил «Белых рыцарей».
Бауэрс всегда гордился тем, что дед его был представителем в конгрессе штата Миссисипи, а дальние предки — первыми поселенцами в Вирджинии. В клане он пользовался репутацией интеллектуала. Большая часть членов клана не могла похвастаться высшим образованием. Бауэрс же, отслужив в морском флоте, прослушал летний курс лекций при университете в Южной Калифорнии и лишь после этого занялся бизнесом — вязальными машинами — в городе Лорел, штат Миссисипи. Бауэрс просто ошеломлял членов клана своей способностью цитировать во время дискуссий выдержки из библии. Однако его поведение часто и озадачивало их. Так, однажды видели, как он, нацепив на рукав свастику, встал по стойке «смирно» и нацистским жестом приветствовал свою собаку: «Хайль Гитлер!»
Бауэрс считал, что движение за гражданские права не что иное, как «еврейско-коммунистический заговор»; он также утверждал, что коммунисты готовят на Кубе целую негритянскую армию для вторжения в Соединенные Штаты. Высадится эта армия, конечно же, на побережье Мексиканского залива, в штате Миссисипи, Поверить в такую историю было довольно трудно, но членам клана это удалось. Вскоре «Белые рыцари» проникли на север штата, в сельский округ Нешоба, а потом принялись за Меридиан, город с населением в пятьдесят три тысячи человек. Здесь, однако, уже работал представитель КОФО. Веселый светловолосый молодой человек двадцати четырех лет, Мики Швернер, и его жена Рита приехали из Нью-Йорка в Меридиан еще зимой. С помощью кисти и краски они переделали пять заброшенных комнат на окраине негритянского квартала в общественный центр Меридиана. Центр уже мог похвастаться библиотекой, собранной у друзей. Предполагалось, что он станет своего рода штабом по организации «свободных школ», в которых студенты-добровольцы будут обучать желающих чтению, письму, арифметике, а также объяснять им цели движения за гражданские права.
Теперь Швернер был занят подготовкой кампании за предоставление неграм права голоса. Довольно часто в поездках его сопровождал Джеймс Чейни, молодой негр из Меридиана. Чейни был водителем голубого автофургона, который принадлежал КОФО, и, главное, он знакомил Швернера с местными неграми. Чейни хорошо знал дороги по всей округе, что было весьма ценно для активистов, особенно в тех случаях, когда за ними велась слежка.
Для большинства белых жителей города Швернер был чужаком, сеющим смуту. Члены клана называли его не иначе как «козликом» (Швернер носил бакенбарды) или же «этот еврей-атеист». Его стали преследовать анонимными звонками: «Проклятый коммунист!», «Нам не нужны здесь атеисты», «Убирайся из города, иначе мы до тебя доберемся!»
За несколько недель до сборища у церкви «Белые рыцари» Меридиана собрались на собственное тайное совещание. На повестке дня стоял и вопрос, что делать со Швернером.
— Не вздумайте трогать «козлика», — перебил член клана, прибывший с визитом из другого округа. — Вы всё испортите. Организация штата уже приняла решение о его ликвидации, но этим займется другая группа.
Тогда-то и прошел слух, что Швернеру недолго осталось жить.
Кровь и огонь
В середине июня двести молодых добровольцев КОФО собрались в Западном женском колледже в Оксфорде, штат Огайо. Туда же приехали Рита, Мики Швернер и Джеймс Чейни. Целую неделю ветераны движения за гражданские права читали им курс лекций о положении в Миссисипи, местных обычаях и нравах. «То, что может показаться обычным на Севере, — например, просто положить руку на плечо представителя другой расы, — является неприличным в Миссисипи».
«Вас могут убить», — торжественно предупредил Джеймс Формен, секретарь Студенческого координационного комитета ненасильственных действий (СНКК).
Молодым людям показали, как защищаться от сильной струи воды, направленной из брандспойта (лечь плашмя и загородить руками глаза), как свести к минимуму травмы от ударов ногами (свернуться на земле клубком).
Джон Доар, юрист по образованию, член СНКК, предупреждал:
— В штате Миссисипи вы не найдете полицейского, который бы пришел вам на помощь. Относитесь к этому как к факту и делайте соответствующие выводы...
Клан обрушил свой первый удар в ночь на 16 июня. Более сотни его членов съехались к пустой школе в четырех милях от Филадельфии, что в округе Нешоба.
Объектом разговора снова был Швернер. «Он встречается с ниггерами в Лонгдейле», — сказал кто-то из клановцев.
Лонгдейл был близлежащей негритянской общиной. Там же стояла и церковь, которую Швернер хотел использовать под центр КОФО. Правда, пока служители церкви не пришли к общему согласию и ответа ему не дали.
— Если «козлик» сейчас там, — подхватил другой «рыцарь», — не стоит искать другого случая, чтобы добраться до него. (Клан не знал, что Швернер уехал в Огайо.)
— Чего же мы ждем? — крикнул третий, и по крайней мере полтора десятка добровольцев, рассевшись по автомобилям, ринулись к церкви.
В церкви руководители общины обсуждали ее финансовые дела. Собрание закончилось около девяти часов. Корнелиус Стил с детьми сел в кабину своего грузовика, но проехал лишь с десяток ярдов, как дорогу пересекли несколько машин. Они затормозили, и перед грузовиком Стила выросли пятеро клановцев, вооруженных дробовиками и пистолетами.
— Где белые? — спросил один.
Стил принялся уверять, что никаких белых в церкви не было.
— Если вы будете якшаться с ними, пеняйте на себя! — крикнули ему, но грузовик пропустили.
Другим отъезжающим от церкви повезло меньше. Джона Томаса Раша вытащили из машины. Его били кулаками по лицу, потом чем-то тяжелым по голове. А один из клановцев ударил его мать, тоже сидевшую в машине, несколько раз по голове пистолетом.
Супругов Коулов выволокли с переднего сиденья машины и обыскали.
— Охрану выставили! — завопил клановец.
— У нас нет никакой охраны... — пробовал было возражать Коул, но тут на него обрушился удар дубинкой. Его били долго и ожесточенно.
Наконец избиение прекратилось. Миссис Коул подбежала к лежавшему без сознания мужу и осторожно подняла его окровавленную голову.
Их мучители ушли. Но ночная работа еще не закончилась. Около полуночи негритянский фермер услышал, как мимо его дома пронеслась машина. Осторожно приоткрыв ставни, он увидел в той стороне, где стояла церковь, силуэты сосен на фоне оранжевого зарева. Затем языки пламени перепрыгнули на верхушки деревьев.
На следующее утро прошел слух, что церковь сожжена дотла. Те, кто осмелился прийти к ней, увидели лишь черные камни основания да дымящийся пепел. Уцелел только церковный колокол, упавший с башни. Около него валялся кувшин коричневого стекла, из которого пахло бензином.
Задержаны полицией
Вернувшись 20 июня в Меридиан, Мики Швернер заявил:
— Я поеду в Лонгдейл и выясню, что же там произошло.
Вместе с ним решил ехать Эндрю Гудмен, двадцатилетний юноша, студент факультета антропологии нью-йоркского колледжа. Пройдя курс подготовки в Оксфорде, Эндрю приехал для работы в КОФО в Меридиан.
На следующее утро Швернер и Гудмен встретились в штабе КОФО с Чейни, который должен был отвезти их. Швернер принял обычные меры предосторожности, сообщив сотруднику штаб-квартиры, куда он едет, и добавил, что вернется к четырем часам.
— Если к этому времени нас не будет, попытайтесь установить, где мы.
В округе Нешоба около двадцати тысяч жителей. Пять с половиной тысяч из них негры и около тысячи индейцев. Движение за гражданские права до сих пор сюда не проникало. И кое-кто из местных жителей был уверен, что оно сюда никогда и не проникнет. Так, к примеру, думал шериф Лоуренс А. Рейни, выступавший на выборах под лозунгом «Голосуйте за человека, который может справиться с любой ситуацией». Для избирателей этого вполне хватило.
В Лонгдейле Швернер и его спутники зашли к Корнелиусу Стилу. Негр рассказал им все, что он видел и слышал. Швернер спросил:
— Вы сможете приехать в штаб-квартиру КОФО во вторник для дачи свидетельских показаний? Мы собираемся возбудить дело против округа Нешоба за то, что здесь произошло.
Стил пообещал приехать.
Потом они опросили Джуниора Коула, чье лицо было все еще опухшим, и отправились обратно по филадельфийской дороге.
Уже в городе их остановил Сесил Прайс, помощник шерифа округа Нешоба, и обвинил в превышении скорости. Трагедия, которой суждено было потрясти всю страну, началась.
В сопровождении двух дорожных полицейских Прайс доставил молодых людей в тюрьму. Он коротко допросил юношей, затем указал на Чейни:
— Этого зарегистрировать как превысившего скорость, а эти двое задерживаются для дальнейшего расследования.
Швернер спросил Прайса, не может ли он позвонить.
— Вам придется подождать несколько минут, — ответил Прайс.
Погоня
В четыре часа в Меридиане забеспокоились. В четыре сорок пять штаб-квартира КОФО в Джексоне, столице штата, была оповещена об исчезновении троих сотрудников. Оттуда в Меридиан поступил совет пока не поднимать паники и подождать еще немного. Но в пять тридцать в Джексоне решили действовать.
Несколько часов обзванивались все полицейские участки округа. Звонили и в Филадельфию, но по случаю воскресенья там никого не было. Местонахождение юношей оставалось неизвестным.
Но не для клана. Меньше чем через час после того, как двери камеры захлопнулись за молодыми людьми, «Белые рыцари» уже знали о том, что трое борцов за гражданские права задержаны.
Прайс возвратился в тюрьму после десяти вечера. Он сказал, что наконец-то связался с начальством и ему приказано отпустить задержанных лишь после того, как они заплатят штраф в двадцать долларов. Швернер заплатил двадцать долларов, молодым людям вернули изъятые у них вещи, и они покинули тюрьму. Прайс проводил их до машины и велел немедленно покинуть округ Нешоба.
Чейни медленно проехал через весь город и выехал на шоссе, ведущее к Меридиану. В небе светила тусклая луна. Одеяло липкого зноя укрывало землю, лишь на горизонте вспыхивала, пытаясь расколоть небо, молния.
Если в первый момент после освобождения юноши и почувствовали облегчение, то оно, вероятно, сразу испарилось, когда Чейни увидел в зеркальце, что за ними следуют машины: мало того, они нагоняют — и стремительно. Он нажал на акселератор, и машина рванулась в ночную мглу. И все же один из преследовавших их автомобилей приближался.
В девяти милях южнее Филадельфии Чейни неожиданно бросил машину на боковую дорогу. Но этот маневр ничего не дал. Свет сзади становился все ярче. Преследователи знали дорогу лучше, чем Чейни. Тогда он затормозил...
Около одиннадцати часов Джордж и Гертруда Херрингтон, жившие в восьми милях от Филадельфии, услышали недалекие выстрелы — несколько подряд. Херрингтон вылез из постели, оделся и выехал на шоссе, чтобы посмотреть, что случилось. Он ничего не обнаружил.
— Должно быть, контрабандисты, — предположила миссис Херрингтон. И они снова заснули.
На сцене появляется мистер X
Утром в понедельник агенты ФБР узнали, что троих пропавших держали несколько часов в филадельфийской тюрьме.
— Допустим, Чейни превысил скорость, но почему вы задержали остальных? — спросил агент.
Прайс ответил:
— Они сказали, что провели целый день в Лонгдейле. Я подумал, что они могут иметь какое-то отношение к поджогу церкви.
После их освобождения, — добавил Прайс, — я проехал за ними до выездной черты города. После этого я их не видел, — уверенно закончил он.
В полдень того же дня в тринадцати милях от Филадельфии агенты нашли автофургон КОФО. Фургон, вернее — его почерневший каркас, был загнан в заросли у болота. Родителям Мики Швернера и Эндрю Гудмена передали невеселые вести: найдены останки машины, никаких следов их детей пока нет.
Дни шли, но ничего нового они не приносили.
В то грустное лето 1964 года ночи принадлежали ку-клукс-клану — так уже было около ста лет назад. По всему штату в темное небо вздымались языки пламени — горели негритянские церкви. Ночные всадники пускали длинные очереди в дома негров, борющихся за гражданские права. Из проносившихся машин летели динамитные заряды и бутылки с зажигательной смесью. Полыхали кресты — символ живучести клана и его вызов «захватчикам». Невидимая империя творила террор по всему штату, затыкая рты его жителям.
Штаб клана приказал своим террористическим группам перейти к активной деятельности, дабы сбить со следа расследование. Специальная инструкция рекомендовала: «В этом деле необходим юмористический оттенок. Хороши, к примеру, гвозди на дорогах для прокола шин, сахар и патока в бензобаках машин. Неплохо подкидывать змей, ящериц, науськивать собак, разбрасывать бомбы с вонючими веществами и слезоточивым газом». Число членов клана увеличилось в штате до двух тысяч и продолжало расти.
Прошло три недели, а «улов» ФБР по-прежнему равнялся нулю. Это не удивительно, ведь «рыцарю», выдавшему тайны клана, полагалось наказание смертью. Но рано или поздно у кого-то должна была заговорить все же совесть, кто-то должен был проговориться.
В июле человек, которого ФБР будет называть в дальнейшем не иначе как мистер X, тенью проскользнул в комнату мотеля, где жил инспектор Джозеф Салливан. Сначала незнакомец распространялся о «Белых рыцарях» в общих чертах. Но с каждым последующим визитом становилось ясно, что он знает кое-что и о пропавших юношах. Ожидания не обманули Салливана. Мистер X в конце концов рассказал ему, что молодые люди были убиты членами клана и, насколько ему известно, их тела погребены в дамбе на ферме, что в шести милях на юго-запад от Филадельфии.
— Кто хозяин фермы? — спросил Салливан.
— Олен Барредж.
Рано утром, захватив лопаты, Салливан и семеро агентов отправились в путь.
Дамба оказалась огромной. К счастью, воды в бассейне, который она ограждала, не было.
— Без специального оборудования здесь не обойтись, — заключил Салливан.
Доставили бульдозер и экскаватор. Агенты оцепили дамбу, и работа началась. Прошло полдня, когда агент, стоявший у края углубления, вырытого экскаватором, закричал:
— Стоп!
Ему показалось, что он почувствовал слабый запах тления. Экскаватор зачерпнул еще раз, запах усилился.
Из земли вырыли темный предмет — черный мужской ботинок. Похожий на те, которые были на Швернере в день его исчезновения.
Лопатами осторожно разгребли землю и увидели человеческое тело. Человек лежал ничком. Под левой лопаткой виднелось пятно, походившее на след от пулевого ранения. Один из агентов вытащил из кармана джинсов бумажник и достал из него военный билет, принадлежащий Майклу Генри Швернеру.
Стояла нестерпимая жара. Над местом раскопок натянули брезент, и агенты продолжили работу. Через пару часов откопали тела Эндрю Гудмена и Джеймса Чейни.
О находке сообщили кодом по телефону в Вашингтон. На следующий день о происшедшем объявили по всей стране.
Человек с нечистой совестью
Руководители клана распространили свою версию об убийстве троих молодых борцов. «Эти трое, — говорили они, — убиты не членами клана. Они жертва заговора коммунистов и деятелей КОФО». Между тем террор куклуксклановцев в штате продолжался. За три месяца «Белые рыцари» подожгли 27 негритянских церквей. Они взрывали негритянские дома, избивали борцов за гражданские права, угрожали белым, выступавшим против бесчинств клана.
Во время расследования агенты ФБР не раз вынуждены были подшивать в «дело» многочисленные жалобы и на представителей властей города и даже штата в превышении власти, в избиении негров, задержанных по разным поводам полицией, в пособничестве клану.
Однако новые бесчинства побудили к действиям людей, которым не давала покоя совесть. Уоллес Миллер, сержант меридианской полиции, убежденный сторонник сегрегации и член клана, знал участников заговора против Швернера и его товарищей. Вступив в контакт с ФБР и получив от него гарантии собственной безопасности и материального вознаграждения, Миллер рассказал агентам детали убийства.
«Я знаю, где будет их могила»
Итак, ФБР знало теперь многих из тех, кто фигурировал в деле Швернера, но пока ничего конкретного не предпринимало. В октябре были получены сведения, устанавливавшие причастность к убийству продавца запасных частей к автомобилям Дойла Барнетта. Но Барнетт успел к этому времени исчезнуть. Испарился из города и Джеймс Джордан, который также находился на подозрении. Причем его разыскивал... клан.
ФБР нашло Джордана все же раньше. Его обнаружили в Галфпорте, штат Миссисипи. Поначалу Джордан утверждал, что ничего не знает об убийстве. Однако на четвертом допросе он заговорил. В октябре в Луизиане был найден и Барнетт.
Оба в конце концов дали письменные показания. Вместе с информацией Миллера они помогли воссоздать картину той ужасной ночи.
В тот роковой день помощник шерифа Сесиль Прайс, получив сообщение, что сотрудники КОФО выехали из Лонгдейла, помчался наперехват. Заперев Швернера, Гудмена и Чейни в камере, Прайс тут же оповестил филадельфийских куклуксклановцев. К тому времени, когда юноши были освобождены, две машины, набитые клановцами, уже ждали их.
Намерения клановцев были единодушны. Один из них сказал:
— Я знаю, где будет их могила, и знаю человека, который может закопать их своим бульдозером.
Помощник шерифа Сесиль Прайс, как он и сказал в беседе с агентом ФБР, действительно проводил юношей до границы города. Затем он вернулся в отделение, высадил коллегу-полицейского, а сам помчался на рандеву с членами клана. Именно Прайс возглавил бешеную погоню за юношами.
Всего было три машины: полицейская машина Прайса, грузовик Дойла Барнетта и красный «шевроле», который вел Билли Уэйн Поузи, работавший на станции обслуживания. Из-за каких-то неполадок «шевроле» выбыл из гонки, Барнетту же удалось
зацепиться за машиной Прайса, преследовавшего молодых людей. Прайс уже настигал их, когда Чейни свернул вдруг на боковую дорогу. Помощник шерифа, переключив скорость, кинулся следом. Чейни увидел яркие красные вспышки полицейской мигалки и остановился.
Подбежав к машине, Прайс сказал:
— Я думал, вы возвращаетесь в Меридиан.
— Туда мы и едем, — ответил Чейни.
— Тогда зачем же вы свернули в сторону? — перебил его Прайс. — Вылезайте!
Он рванул дверь и вытащил Чейни из-за руля. Швернер и Гудмен вышли сами и пересели в полицейскую машину. Чейни собрался было последовать за ними, но Прайс стукнул его дубинкой по голове и грубо впихнул на сиденье. Один из куклуксклановцев сел за руль машины Чейни.
Машины развернулись и двинулись обратно в Филадельфию. Вполне возможно, что какое-то время трое юношей думали, что их снова везут в тюрьму.
По пути Прайс прихватил трех клановцев из застрявшего «шевроле» (одним из них был Уэйн Роберте, продавец), довольно скоро свернул на грунтовую дорогу и, проехав немного, затормозил.
С этого места показания Джордана и Барнетта расходились.
Джордан утверждал, что, когда машины стали сворачивать на грунтовую дорогу, он вышел из машины и остался дожидаться «шевроле». Тогда-то он и услышал серию выстрелов. Догнав остальных, утверждал Джордан, он увидел, что трое ребят уже мертвы.
Барнетт же настаивал на том, что Джордан сам участвовал в убийстве:
— Не успел я выйти из машины, как Уэйн пробежал мимо к машине Прайса, распахнул заднюю дверцу, вытащил Швернера и крикнул: «Теперь ты нам попался, любитель негров!» — «Сэр, мне трудно понять...» — начал было Швернер, но Уэйн выхватил пистолет и выстрелил в Швернера. Затем Уэйн вернулся к машине, вытащил Гудмена и застрелил его. В это время Джим Джордан закричал: «Оставь одного для меня!» Он вылез из машины Прайса и вытащил Чейни. Я помню, что Чейни стал пятиться, но Джордан вышел на середину полотна и выстрелил в упор. Пряча револьвер, он изрек: «Вы мне оставили только негра, но я не жалуюсь, пусть хоть негр».
Билли Уэйн Поузи подвел итог:
— Ол раит. Теперь этих парней надо доставить на место.
Трупы отвезли на ферму Барреджа. В то время дамба была невысока, всего несколько футов. Бульдозер занял исходную позицию и двинулся вперед. Прошло несколько минут, и трое мертвых юношей были захоронены. Куклуксклановцы не боялись, что тела будут найдены: бульдозеристы уже с утра должны были возвратиться на ферму и продолжить свою работу по возведению дамбы.
Грубо, быстро, без лишних церемоний приказ «имперского мага» Сэма Бауэрса был выполнен.
Шлагбаумы на пути правосудия
25 ноября ФБР наконец объявило, что оно знает убийц. В штате Миссисипи встретили это сообщение открытым недоверием. Шериф Рейни самонадеянно заметил:
— Если ФБР действительно все знает, то почему оно медлит и никого не арестовывает?!
Вечером 3 декабря в окнах отделения ФБР в Меридиане допоздна не гас свет. Полицейские готовились арестовать двадцать одного человека. Девятнадцать из них обвинялись в сговоре с целью «притеснения, запугивания и нанесения ущерба Майклу Генри Швернеру, Джеймсу Эрлу Чейни и Эндрю Гудмену...». Двум остальным предъявлялось обвинение в том, что они знали о сговоре и не сообщили властям.
На восходе полицейские приступили к операции. Среди арестованных были и шериф Рейни, и его помощник Прайс.
Об арестах стало известно всей стране. Д-р Мартин Лютер Кинг заметил в то время:
— Это возрождает мою веру в демократию. Однако скепсис вдовы Мики Швернера, Риты
Швернер, был куда ближе к мнению большинства: «Аресты сами по себе ничего не значат. Важно, чтоб арестованных признали виновными».
Утром 10 декабря обвиняемые, кроме Джордана и Дойла Барнетта, были доставлены в зал суда, где началось предварительное слушание дела. С самого начала председательствующая — специальная представительница федеральных судебных инстанций миссис Эстер Картер отказала агентам ФБР в праве представить в качестве свидетельства письменное признание Дойла Барнетта. В его отсутствие такое свидетельство будет мало чем отличаться от слухов, заявила она.
Подобное судебное постановление беспрецедентно, но это отнюдь не смутило миссис Картер. Тогда обвинение решило воздержаться от слушания остальных свидетельских показаний. Тем более что миссис Картер отклонила и выдвинутые правительством обвинения.
А вскоре все арестованные оказались вообще на свободе. Даже сами обвиняемые были ошеломлены таким неожиданным поворотом. Один из них не удержался от реплики: «Теперь старина Рейни вполне может пройти на губернаторский пост». И хотя министерство юстиции утверждало, что это судебное постановление было всего лишь ошибкой, и ошибкой временной, тем не менее всем стало ясно, что первый раунд выиграли «Белые рыцари».
11 января 1965 года в Джексоне собралось большое жюри, которое после четырех дней заседаний вновь выступило с двумя обвинительными актами против восемнадцати человек (семнадцать из них были в числе арестованных 4 декабря). И вновь главным было обвинение в сговоре «с целью лишения гарантированных конституцией прав» троих убитых юношей.
Защита тут же направила суду запрос, и в конце февраля окружной судья У. Гарольд Кокс вынес постановление, гласившее, что обвиняемые могут предстать перед судом лишь по обвинению в нарушении общественного порядка. Это означало, что, если обвиняемые и будут признаны виновными по всем пунктам обвинительного акта, они уплатят штраф максимум в тысячу долларов и на год попадут в тюрьму.
Перебор в убийствах
Начиная с 1 декабря 1964 года Сэм Бауэрс объявил трехмесячный мораторий по «третьему и четвертому пунктам программы насилия»: взрывам, поджогам и расправам. Мотивы, вызвавшие это решение, отнюдь не были гуманными. Просто деньги, переправленные в карманы адвокатов, изрядно опустошили фонды «Белых рыцарей».
Но самые горячие головы уже закусили удила. Как-то полдюжины куклуксклановцев встретились в кафе в Видалиа, штат Луизиана, — небольшом городишке на берегу Миссисипи. Они обсуждали приказ Бауэрса и сетовали на «отсутствие мозгов» в куклуксклановском движении. Один из них забавлялся, слушая речи приятеля, серебряным долларом — так и родилась «банда серебряного доллара», тайная внутриклановская группа, поставившая своей целью продолжение насильственных действий.
Первое убийство совершено было группой в день суда — десятого декабря, в дальнейшем же они провели не одну акцию. ФБР, кстати, утверждало, что оно знает виновных, только вот беда — нет свидетелей.
Особенный шум вызвало убийство Вернона Дахмера, негра-фермера, который жил около Хаттьесберга.
У Дахмера не было врагов. За ним замечали только одно — он высказывался за то, чтобы неграм предоставили право голоса. Этого оказалось достаточно.
В конце декабря на собрании куклуксклановцев решено было Дахмера убить. Несколько дней подряд клансмены с целью разведки совершали «сухие поездки» мимо его дома. Вечером в воскресенье 9 января восемь членов клана сели в машины и отправились «на дело». Одна из машин подъехала к дому и остановилась во дворе. Из нее выскользнули двое, опустились на колено и открыли огонь по дому, разнеся вдребезги большое окно. Двое других подбежали к углу и вылили в разбитое окно две канистры бензина. Потом облили бензином гараж и бросили факелы. Через несколько секунд дом Дахмера охватили языки пламени.
Как ни странно, звуки выстрелов не разбудили Дахмеров и их троих детей. Миссис Дахмер проснулась лишь от рева автомобильного гудка — огонь в гараже замкнул электрическую сигнальную цепь. Услышав, как воет внизу пламя, она стала трясти спящего мужа: «Вставай! Они все-таки добрались до нас!»
Дахмер выпрыгнул из постели и схватил карабин.
— Выведи детей! — закричал он. — Я их задержу!
Он встал на пороге и начал стрелять сквозь стену огня. Жена подняла детей, и, только когда они вылезли через окно во двор, Дахмер, получивший страшные ожоги, уже задыхаясь, ринулся за ними. Вся семья стояла кучкой во дворе, беспомощно наблюдая, как пламя пожирает дом.
Вернон Дахмер прожил всего несколько часов. Его легкие и горло были настолько обожжены, что доктора ничего не смогли сделать, чтобы спасти его.
На другой день Сэм Бауэрс в порыве откровенности сказал своему другу: «Это было большое дело, и ребята в этой группе подобрались получше, чем в филадельфийской. С точки зрения техники они, конечно, еще отстают, но зато уж болтать не станут».
Страшная смерть Дахмера вызвала, однако, возмущение жителей штата. Эта смена настроения сыграла немаловажную роль в ходе судебного процесса.
В феврале 1967 года в Джексоне наконец-то вновь собралось большое жюри. По сравнению с прежним списком обвиняемых 1965 года одно имя было опущено и прибавлено два новых, среди этих двух — имя «имперского мага» Сэма Бауэрса.
Сам процесс начался в федеральном суде Меридиана 9 октября 1967 года — спустя три года, два месяца и пять дней с того дня, когда полицейские обнаружили трупы в красной глине дамбы.
Зал был заполнен родственниками и друзьями обвиняемых. «Имперский маг» Сэм Бауэрс наблюдал за приготовительной частью заседания из-под опущенных век, с явным безразличием. Шериф Лоуренс Рейни и его дюжий помощник Сесиль Прайс нервно елозили на стульях.
Вместе с ними сидели еще пятнадцать подсудимых. Уэйн Роберте (согласно показаниям — стрелявший), Дойл Барнетт (поначалу он дал показания, но потом, едва началось следствие, замолчал), Джимми Арледж, Джимми Сноуден, Билли Уэйн Поузи и др. (все они обвинялись в том, что присутствовали на месте убийства).
Единственный из обвиняемых, не присутствовавший в зале суда, Джеймс Джордан, по утверждению Дойла Барнетта, был убийцей Чейни. Он, однако, должен был предстать перед судом в Атланте.
После утверждения состава присяжных — ни одного негра! — суд начался. Ошеломляющий сюрприз преподнес на четвертый день процесса преподобный Делмар Деннис, титан «Белых рыцарей» одного из графств.
Ни у одного человека — и менее всего у Бауэрса, который об этом своем ближайшем помощнике сказал: «Я никому так не доверяю, как ему», — так вот, ни у одного человека не было даже тени подозрения о том, что Деннис — полицейский агент, а он был им уже три года. Показания Денниса о деятельности клана, об избиениях в Лонгдейле, о тайной подготовке убийства Швернера оказались уничтожающими.
18 октября присяжные удалились для вынесения вердикта. Двенадцать мужчин и женщин до девяти часов вечера, а затем до полудня следующего дня пытались прийти к общему мнению. Лишь около половины четвертого 19 октября присяжные появились в зале суда. Старшина объявил, что они не в состоянии вынести приговор.
Лица подсудимых не скрывали радости. Однако судья Кокс заявил, что он не допустит прекращения процесса. Дело было слишком громким, да и слишком много денег было ухлопано на ведение расследования. Поэтому судья настоял на том, чтобы присяжные вновь попытались прийти к соглашению.
В коридоре разъяренный Уэйн Робертс сказал Прайсу:
— Судья Кокс обвинил нас в том, что мы «динамитчики». Что ж, может, мы раздобудем немного динамита и для него, как ты полагаешь?
На следующее утро присяжные зачитали вердикт:
«Мы считаем обвиняемого Сесиля Рея Прайса виновным. Мы считаем обвиняемого Джимми Арледжа виновным...»
Восемь человек были освобождены, включая шерифа Рейни. В отношении трех обвиняемых присяжные так и не пришли к единогласию. Они были отпущены до следующего суда.
Спустя несколько дней Джеймс Джордан предстал перед федеральным судом в Атланте. Он был осужден на четыре года тюремного заключения.
Остальные сроки стали известны 29 декабря 1967 года. Помощник шерифа Прайс и Билли Уэйн Поузи получили по шесть лет тюрьмы. Арледж, Сноуден и Дойл Барнетт были осуждены на три года каждый. Самый большой срок — десять лет тюремного заключения — получили Уэйн Робертс, который, как было доказано, стрелял в юношей, и «имперский маг» Сэм Бауэрс...
Дон Уайтхед
…Приговор вынесен. Мне хочется добавить к нему лишь несколько строк — нет, не «особое мнение», а некоторые детали, проливающие дополнительный свет и на дело об убийстве, и на американские нравы.
Американский журналист не упомянул ключевой факт. Незадолго до убийства юношей сенат США принял закон о гражданских правах, встреченный в штыки всеми расистами — и высокопоставленными, и рядовыми. Именно этим и объясняется накал страстей среди белых расистов. Убийство должно было показать всей стране, что штат Миссисипи не приемлет этого «унизительного» для потомков рабовладельцев федерального закона. Вот почему бандиты ККК, среди которых были, кстати, отнюдь не уголовники, а «лояльные», «добропорядочные» граждане, в том числе двое полицейских и даже священник, считали себя патриотами, а убийство — не преступлением, а доблестью. Впрочем, так до сих пор считают многие в штате Миссисипи.
С другой стороны, за что судили убийц трех парней? За убийство? Вовсе нет. «За нарушение прав граждан». Дело в том, что убийство, если оно совершено не на земле или в зданиях, являющихся федеральной собственностью, подлежит исключительно юрисдикции соответствующего штата. Законы штата Миссисипи предусматривают за убийство смертную казнь. Увы, власти штата так и не выдвинули соответствующих обвинений против убийц троих активистов. С точки зрения штата в ночь на 22 июня 1964 года никакого преступления фактически не произошло. Федеральный же суд за убийство по уже названной причине судить не имеет права. В лучшем для справедливости случае он может опереться на старый (1870 года) закон «о правах граждан», предусматривающий за его нарушение максимальное наказание — до десяти лет тюремного заключения, но не больше...
Бесспорный интерес представляет в этой истории и линия ФБР. Казалось бы, Федеральное бюро расследований продемонстрировало, что в случае необходимости оно может действовать весьма эффективно. Однако руководствовалось оно отнюдь не стремлением наказать расистских убийц во имя справедливости. Борьба негритянского населения за свои права переросла рамки ненасильственных действий. Одно за другим взрывались гетто: Гарлем, Уоттс... Бунты подавлялись войсками. Статистика каждого нового «жаркого лета» исчислялась десятками и сотнями «законно» убитых негров. На этом фоне полупросветительский поход молодых идеалистов в южные штаты выглядит почти идиллически. Разоблачение же «принципиальных» убийц из ККК должно было придать федеральным властям определенный флер объективности.
Наконец, весьма двусмысленны сами факты, невольно вскрывающие связь между ФБР и ККК. Полагать, что она носит сугубо односторонний характер — у ФБР, мол, просто есть там свои осведомители, и баста, — наивно. Убийца в роли осведомителя — гибрид чудовищный, хотя и весьма характерный для сегодняшней Америки.
Вряд ли можно переоценивать значение приговора миссисипского суда над убийцами. Но не следует и недооценивать его. Причем дело не только в человечности, в обаянии трех юношей, которым мученическая смерть добавила ореол героизма. Впервые в истории США убийцы-расисты были по крайней мере осуждены с соблюдением формальностей. А это уже что-то. Недаром был «приятно удивлен» приговором д-р Мартин Лютер Кинг. «Это решение, — сказал он, — является первым легальным шагом в тысячемильном пути к равенству и справедливости в Миссисипи». Правда, вскоре после этого сам негритянский лидер и нобелевский лауреат пал жертвой расистской пули в Мемфисе, что в штате Теннесси, на самой границе со штатом Миссисипи. Но это говорит только о том, что впереди действительно тысячемильный путь...
А. Пумпянский
