Ваш браузер устарел, поэтому сайт может отображаться некорректно. Обновите ваш браузер для повышения уровня безопасности, скорости и комфорта использования этого сайта.
Обновить браузер

Аборигены Западной Гумисты

21 мая 2007

Аборигены Западной Гумисты

«Посторонним вход воспрещен»

Узенькая дорога, лепившаяся к склону горы, казалось, целиком состояла из рытвин да ухабов. Меня отчаянно бросало то вверх, то в стороны, поэтому приходилось изо всех сил держаться за скобу, чтобы не вылететь из машины. Словно извиняясь за непредвиденное испытание, мой спутник, заведующий зоотехническим отделением Научно-исследовательского института экспериментальной патологии и терапии Академии медицинских наук СССР Валерий Гургенович Чалян объяснил, что в древние времена здесь, в ущелье реки Западная Гумиста, проходила лишь вьючная тропа, которая вела от побережья в горную страну Псху и дальше — через Санчарский перевал — в Черкессию. А поскольку селений в ущелье нет, дорогой пользуются теперь редко, вот никто и не думает приводить ее в порядок. Наконец наш «газик» замер на небольшой площадке перед воротами со строгим предупреждением: «Посторонним вход воспрещен. Обезьяний заказник». Пройдя за ограду, я обнаружил, что высоко над рекой натянут стальной трос, под которым ветер раскачивал подвешенную на роликах маленькую — три человека едва уместятся — деревянную платформу.

— Это место для заказника мы выбрали специально,— пояснил Валерий Гургенович.— Река служит для него естественной границей. Гамадрилы, хотя и смогут выплыть, окажись в воде, сами в нее никогда не полезут. Да и для посторонних река служит серьезным препятствием, так что никто обезьян не беспокоит.

Аборигены Западной Гумисты

В это я охотно поверил, поскольку точно посредине люлька остановилась на провисшем чуть ли не к самой воде тросе, и Чалян, надев рукавицы, принялся подтягивать нас к противоположному берегу. Выйдя на твердую землю, я осмотрелся. Передо мной была просторная поляна, за которой круто вверх уходил склон ущелья, густо заросший каштанами, буками, самшитом, лавровишней. У самой опушки вытянулся длинный ряд похожих на большие ящики деревянных домиков, стояли две пустые клетки да невзрачный сарайчик. Еще на поляне были два непонятных сооружения — приподнятые над землей на невысоких опорах бетонные платформы метра два шириной. Даже не верилось, что здесь, в часе езды от Сухуми, в столь прозаической обстановке проводится уникальный — единственный в мире — биологический эксперимент по вольному содержанию и разведению обезьян из далекой Африки.

Впрочем, экспериментом его можно было назвать в начале 70-х, когда прибыла первая партия павианов гамадрилов из Эфиопии. Вот тогда споров и сомнений было немало. А выживут ли переселенцы на Кавказе, где зимой и снег и мороз? Обезьяны — животные подвижные, где гарантии, что в один прекрасный день они не переберутся поближе к населенным местам и не начнут совершать набеги на сады и виноградники? Если же останутся на месте, то не нарушат ли природный баланс в отведенном им лесу? Сегодня можно твердо сказать, что работа энтузиастов увенчалась успехом.

Аборигены Западной Гумисты

Между тем мой гид ударил в рельс и стал призывно звать, повернувшись в сторону леса: «Ребята! Давайте сюда! Ребята!» Вскоре в ответ послышались низкие резкие звуки «хук, хук». Листва на деревьях, росших на склоне, затрепетала, будто по ней пробежал ветерок, и почти тотчас из леса на поляну буквально хлынули десятки рыжевато-бурых гукающих, визжащих, верещащих обезьян, иные ростом с крупную собаку. Казалось, эта неудержимая волна сомнет Чаляна, стоявшего ближе к опушке. Я покрепче сжал палку, еще раньше врученную мне Валерием Гургеновичем, и приготовился броситься на выручку.

Однако ничего страшного не произошло. На ходу разделившись на группки, гамадрилы заняли места на тех самых удививших меня бетонных платформах. Лишь десятка полтора уселось возле Чаляна, ожидающе подняв на него свои похожие на собачьи морды. В основном это был молодняк. Но чего они ждут?

Выяснилось это очень быстро. Едва Чалян вышел с ведром из сарайчика, где хранится корм, как кучка наиболее нетерпеливых гамадрилов начала с визгом протягивать к нему лапы, словно нищие, выпрашивающие милостыню. Но Валерий Гургенович был неумолим: порядок есть порядок. Он направился к платформам, которые, оказывается, служили гамадрилам столами, и стал равномерно рассыпать на них гранулированный корм. Недовольно ворча, попрошайки тоже поспешили туда.

Фото В. ОрловаОбезьяний заказник

Когда кормление закончилось, мы отошли в тень раскидистого дуба, и мой спутник рассказал о «кавказских обезьянах», никогда не числившихся среди представителей местной фауны.

Начал он с главного: для чего, собственно, они нужны? Дело в том, что обезьяны иммунологически наиболее близки к человеку и поэтому незаменимы в экспериментах, связанных с изучением чисто человеческих болезней, в частности, сердечно-сосудистых. Кроме того, они необходимы в качестве «испытателей» при разработке новых лекарств и вакцин. Не зря в центре сухумского института поставлен большой памятник гамадрилу с такой надписью: «Полиомиелит, желтая лихорадка, сыпной тиф, клещевой энцефалит, оспа, гепатит и многие другие болезни изучены с помощью опытов на обезьянах».

Однако количество приматов в природе быстро уменьшается. Причины — массовый отлов и особенно значительное сокращение ареала в результате вырубки тропических лесов и распашки саванн в местах их исконного жительства.

Идея создания собственной, отечественной популяции обезьян принадлежит директору сухумского института, крупнейшему специалисту по приматам академику Борису Аркадьевичу Лапину. А ее практическим осуществлением под его руководством занимается кандидат биологических наук Валерий Гургенович Чалян со своими сотрудниками. Для акклиматизации были выбраны павианы гамадрилы, самые крупные обезьяны после человекообразных, которые идеально подходят для медицинских исследований. Биологически это очень пластичный вид, хорошо приспосабливающийся к природным условиям. У себя на родине, в Восточной Эфиопии, гамадрилы обитают в гористой местности, где случаются большие суточные перепады температуры. Гаремная же организация облегчает наблюдение за ними, помогает ориентироваться в сложных взаимоотношениях внутри стада.

Не последнюю роль сыграло и то, что эти обезьяны ведут преимущественно «оседлый» образ жизни, причем у них силен стадный инстинкт. Поэтому при достаточной кормовой базе в заказнике можно не опасаться нежелательных рейдов за его пределы. Благодаря своей силе — чтобы удержать взрослого самца, нужны четверо мужчин — и могучим клыкам у гамадрилов почти нет опасных врагов. По свидетельству зоологов, в Африке они боятся только львов, леопардов да вооруженного человека. Безоружного — игнорируют, а слонам и носорогам уступают дорогу лишь в последнюю минуту. Зато с копытными поддерживают нейтралитет, что весьма важно здесь, на Кавказе, где они могут столкнуться с домашним скотом.

— Однажды мы привезли чучело рыси и, пока обезьяны были в лесу, выставили на нашей поляне. Привязали к нему длинные веревки, чтобы можно было передвигать «зверя», а сами спрятались в кустах у реки,— рассказывает Чалян.— Как раз подошло время обеда. Ударили в гонг. Как обычно, гамадрилы не заставили себя ждать. Но едва первые выскочили из леса, сразу же остановились, зарычали. Этого сигнала оказалось достаточно. Тут же впереди выстроилась цепь взрослых самцов, за ними — те, что помоложе, и самые сильные самки. Получилось нечто вроде клина. Обнажив клыки и угрожающе ворча, строй двинулся на рысь. Зрелище, я вам скажу, впечатляющее. Если бы мы не утащили чучело в кусты, разорвали бы в клочья.

И тут я задал вопрос, давно вертевшийся у меня на языке. Конечно, обезьяны, свободно обитающие на Кавказе, выглядят впечатляюще. Но не проще ли содержать их в питомниках, где они прекрасно живут и размножаются в вольерах?

— Мы от этого не отказываемся. У нас есть три питомника — в Сухуми, Адлере и Очамчире. Там ни много ни мало 5571 обезьяна. Дело тут гораздо сложнее...

Оказывается, в каких бы хороших условиях животное ни содержалось в клетке, неволя есть неволя, и она неизбежно сказывается на психике. А для очень тонких экспериментов нужны абсолютно здоровые обезьяны со всеми присущими данному виду биологическими чертами, которые развиваются только в природной обстановке. Каждый вид имеет свойственные одному ему и эволюционно обусловленные особенности поведения. Причем изучить их можно лишь в естественной среде. Не ехать же для этого в Эфиопию и не гоняться там за ними по горам. Здесь они под постоянным контролем. Ведется дневник ежедневных наблюдений, составляются специальные «матрицы» поведения.

Но и это еще не все. У онкологов существует гипотеза горизонтальной и вертикальной передачи раковых заболеваний, хотя бы той же лейкемии. Играет ли тут главную роль наследственность или сказываются и взаимные контакты, внешние факторы, еще предстоит выяснить. А для этого нужны контрольные животные, которые никогда не были в питомниках, не имеют с живущими там никакой генетической связи. Тут без вольного стада не обойтись.

Наконец, последний, но отнюдь не маловажный момент — экономический. Заграничные обезьяны стоят год от года все дороже. После их доставки необходимо время на карантин, адаптацию. Да и не всегда можно получить животных определенных половозрастных групп. Заказники же дают их в любое время в любом «ассортименте». Причем вольное содержание гамадрилов обходится вполовину дешевле вольерного, поскольку пропитание они в основном добывают сами.

Пока мы беседовали, гамадрилы закончили обед и разбрелись по всей поляне. Молодежь затеяла игры, а солидные самцы с пышными серебристо-серыми гривами на плечах и спине (за что их еще называют «плащеносными павианами») нежились на солнце, не забывая зорко следить за своими гаремами. Было самое время запечатлеть на пленку живописное зрелище.

— Только не приближайтесь вплотную к самкам с детенышами и не делайте резких движений вблизи обезьян,— предупредил Валерий Гургенович.— Тех, кто будет слишком уж лезть к вам, отгоняйте палкой. Учтите: гамадрилы большие проказники. Вырвут камеру — гоняйся за ними. Они сразу не нападают. Если недовольны, то сначала вздернут брови и округлят глаза. Потом предупредят уже всерьез: начнут чмокать губами, широко зевать, показывая клыки. После этого могут броситься на вас.

Обезьяны вели себя вполне миролюбиво. Во всяком случае, до демонстрации клыков дело ни разу не дошло. Зато, как я быстро убедился, в своих гаремах главы семейств поддерживали строжайший порядок, не слишком-то церемонясь с провинившимися. Например, стоило кому-нибудь из самок отойти метров на десять-пятнадцать, как раздавалось негромкое ворчание, и та спешила вернуться поближе к своему повелителю. Ссоры и потасовки моментально пресекались грозным взглядом, а если не помогало, то и энергичным шлепком.

«Кровожадные» гамадрилы

Таких писем в «обезьяний» институт на горе Трапеция прежде никогда не приходило. Председатель колхоза сообщал, что гамадрилы съели двух коров, и требовал возмещения убытков в сумме 1960 рублей. Поскольку дело было серьезным, Чалян взял с собой юриста и выехал на место. То, что они услышали от «очевидцев», выглядело еще более устрашающим. Оказывается, «кровожадные» обезьяны устроили засаду на деревьях и неожиданно напали на мирных животных, имевших неосторожность слишком далеко забрести по ущелью. «Ведь когти у них ядовитые, я-то знаю, работал у вас в институте. Стоило гамадрилам вонзить их в коров, как те упали, парализованные. Потом самцы разорвали бедняжек на части, все стадо набросилось и съело»,— дополнил рассказ колхозный ветврач.

Аборигены Западной Гумисты

Пришлось Чаляну объяснить правлению колхоза и «очевидцам», что к чему. «Я не знаю, кто съел коров на 1960 рублей. Зато приехавший со мной юрист может подтвердить, что вся эта история весьма попахивает мошенничеством»,— закончил он. В итоге тут же было написано второе письмо с извинением за «неумышленную» ошибку и просьбой считать инцидент исчерпанным...

После того как мы с Валерием Гургеновичем посмеялись над незадачливыми обвинителями, разговор как-то само собой пошел о том, насколько в действительности опасны живущие на воле обезьяны.

— Опасны? И да, и нет. Вы же знаете, какой огромной «взрывной» силой обладают взрослые самцы. Есть и агрессивные самки, немногим им уступающие. В институте, согласно правилам техники безопасности, категорически запрещено в одиночку заходить в клетки. В заказнике ситуация совершенно иная. Агрессия же может возникнуть не только со стороны одного животного, но и группы, даже целого стада. Конечно, это опасно. Поэтому, когда, например, мы отлавливаем обезьян для осмотра, для подстраховки нужно не меньше трех человек, хотя все технические приемы у нас отработаны.

На первый взгляд может показаться, что это весьма просто. Расставляются клетки-ловушки, в них для приманки насыпают корм. От дверцы протягивается тросик к кустам, где прячутся сотрудники. Когда гамадрил зайдет в клетку, достаточно потянуть за тросик, и он пойман. Но это только приблизительная схема. На самом деле здесь масса сложностей, начиная с того, что отловить нужно не вообще обезьяну, а вполне конкретную, и кончая тем, как отделить малыша от матери, не взбудоражив все стадо.

Вот недавно сотрудники института проводили очередной медосмотр. Вначале все шло нормально. И вдруг — визг, рев. На краю поляны «толпа» не на шутку рассерженных обезьян взяла в кольцо трех сотрудников, вынужденных отбиваться палками. Чалян бросился на выручку. Общими усилиями утихомирили нападавших, прежде чем подоспели остальные. Иначе не миновать бы настоящего сражения. Стали выяснять, что произошло. Оказалось, ловцы упустили одну «мелочь». Пойманного детеныша нужно сразу же спрятать в коробку. Тогда никто не обратит внимания на его исчезновение. А тут сотрудники понесли обезьянку на осмотр прямо в клетке. Ну и взбудоражили других.

Однажды из-за непредвиденного пустяка пережил неприятные минуты и сам Чалян. Он нашел в кустах больного черного ворона и понес его через поляну мимо расположившегося под деревом на опушке стада. Вдруг ни с того ни с сего обезьяны пришли в страшное возбуждение и ринулись на него. Валерия Гургеновича спасли быстрота реакции и знание психологии обезьян. Вместо того чтобы бежать, он замер на месте и широко развернул птичьи крылья. Они подействовали на гамадрилов, как внезапно вспыхнувший красный сигнал светофора на водителя. Первыми затормозили находившиеся впереди самцы, за ними сгрудились остальные. Потом стадо повернулось и не спеша направилось продолжать прерванный полуденный отдых.

Секрет внезапного нападения объяснялся просто. В сложной системе отношений внутри стада маленькие детеныши, до четырех месяцев сохраняющие черную окраску, находятся на привилегированном положении. Им позволено все, даже таскать еду из-под носа вожака. Они еще беспомощны и путешествуют на спине матери. В случае опасности стадо бросается выручать их. Так произошло и с Чаляном: черный ворон в его руках показался гамадрилам детенышем, и они ринулись спасать его.

Этот эпизод произвел на меня должное впечатление. Задним числом я даже пожалел, что не знал о нем раньше, когда неосмотрительно бродил среди обезьян с черным магнитофоном в руках.

— А почему вы не позволили мне записать «плач» обезьяны? — вспомнил я, как незадолго до этого Чалян вдруг велел вернуться, когда я направился к молоденькой самочке, безутешно рыдавшей, или, если хотите, отчаянно визжавшей, в стороне от всех.

— Не хотел, чтобы у вас вышел конфликт с ее «мужем». До этого хозяин гарема наказал ее — надавил на болевую точку. Если бы вы приблизились к ней, он мог броситься и на вас. У гамадрилов бывает столько вариантов переноса агрессии, что трудно все предусмотреть. Гамадрил может подойти вплотную, тогда и палка уже не спасет. Он — хозяин положения, если что-то заинтересует его у вас в руках, может вырвать. Вообще-то им руководит любопытство, надежда заполучить что-нибудь съедобное. Бывает, сидим в вагончике — этот маленький фургон в стороне от поляны служит сотрудникам временным пристанищем,— работаем. Вдруг вбегает обезьяна, из тех, что похрабрее, вспрыгивает на стол, хватает первое попавшееся и удирает, прежде чем мы успеваем опомниться. А однажды приезжаем, подходим к вагончику. Что за чудеса? Дверь настежь, внутри все перевернуто вверх дном, по вагончику носятся тучи перьев. Это наши подшефные вспарывают подушки. Настолько увлеклись, что на нас ноль внимания. Видно, кто-то, уходя, не захлопнул дверь...

Вражда и мир

В институте я спросил Валерия Гургеновича, что удалось выяснить о внутренней организации обезьяньего стада?

— Стадо со всеми присущими ему сложными взаимоотношениями возникает только на воле. Теперь мы достаточно хорошо изучили его структуру. На первый взгляд она проста: семья — клан — группа — стадо. Каждый взрослый самец имеет гарем из 5—7 самок, ядро семьи, в которую входят еще подростки и холостая молодежь. Когда несколько самцов дружат между собой, их семьи объединяются в клан. Главы семейств в них равноправны, но стараются держаться вместе и при необходимости заступаются за членов своего клана. А вот дальше дело обстоит сложнее.

Чалян взял лист бумаги и нарисовал несколько десятков кружков, расположив их гроздьями.

— Вот кланы,— кончик карандаша жирно обвел каждую гроздь.— Если в стаде, кроме главного вожака, выдвигается еще один самец, претендующий на роль руководителя, к нему начинает тяготеть какая-то часть кланов. Появляется группа.— На схеме гроздья-кланы разделила волнистая черта.— Причем такая «групповщина» обходится без закулисных интриг и сведения счетов,— смеется Валерий Гургенович.— Например, Яша сначала был вожаком всего стада. С течением времени в нем мирным путем образовались две группировки — Яшина и Борина. Святая святых стада, куда никто из посторонних не допускается,— «спальная зона», где обезьяны ночью находятся на расстоянии голосовой связи и могут прийти друг другу на помощь. Так вот, когда Борина группа стала ходить на кормежку, а главное — ночевать отдельно от Яшиной, возникло два стада. Впрочем, в чрезвычайных обстоятельствах оба стада выступают как единая сила под общим командованием Яши.

Несколько лет назад ниже по течению реки в заказник выпустили второе стадо гамадрилов. Им устроили свою прикормочную поляну с домиками, установили другой сигнал на обед — звук горна, да и ареал был выбран достаточно далеко. Намечалось со временем под контролем познакомить его со здешними первопоселенцами, чтобы в деталях зафиксировать их реакцию на первый контакт, а потом проследить, как станут складываться отношения, будут ли переходить животные из стада в стадо. Но нелепая случайность сорвала запланированный эксперимент.

В Яшином стаде была очень активная обезьяна по кличке Маргарита. Однажды Чалян обнаружил, что лицо у нее сильно опухло. Затем появились язвочки. Ее спешно отвезли в институт и поместили в карантин. Но анализы ничего не выявили, да и лицо вскоре обрело нормальный вид. Решили, что обезьяна, видимо, раскопала гнездо земляных пчел, которые разукрасили ее, а укусы она потом расчесала так, что те загноились. Пациентку отправили домой.

На обратном пути, когда грузовик остановился напротив нижнего лагеря, Марго ухитрилась открыть стоявшую в кузове клетку и сбежала. Увидев на другом берегу реки гамадрилов, она, никем не замеченная, по тросу перебралась к ним. Однако это оказались хотя и сородичи, но совершенно незнакомые. Сориентировавшись на местности, беглянка направилась домой. Новоселы, впервые увидевшие чужое существо одного с ними вида, естественно, заинтересовались и последовали за Маргаритой.

— Как прошла эта первая встреча, мы, увы, не знаем,— сожалеет Чалян.— А вот потом со стороны пришельцев последовала явная агрессия. Хотя их было всего 140, а здесь насчитывалось 296 обезьян, они начали оттеснять первое стадо. До сих пор не могу понять, почему это произошло. Ведь объединенные Яшины силы вполне могли постоять за себя. В течение двух лет разделявшая два стада полоса находилась под контролем нижних, которые даже на здешнюю поляну наведывались. Теперь все наоборот: Яшины подданные совершают рейды на территорию пришельцев, а те — сюда — никогда, потому что занимают подчиненное положение. И вот что любопытно: за все время, ни раньше, ни сейчас, серьезных схваток между двумя враждующими сторонами не происходило, разве что отдельные стычки между самцами. Так они и внутри стада случаются.

— Может быть, Яша как мудрый вожак специально избегает насилия, чтобы не было жертв?

— Едва ли он такой уж сознательный пацифист,— шутит Чалян.— Хотя если, например, гамадрилы найдут раненую самку, пусть из чужого стада, а поблизости окажется враг, будут защищать. Зато, когда опасность минует, пойдут дальше своей дорогой, никто с ней не останется.

— Ну а внутри стада, вы сами говорили, они же помогают друг другу?

— Прежде всего близкие родственники. Мать и дочь, даже будучи в разных гаремах, всегда защищают друг друга. Что касается отца, братьев, то тут многое зависит от обстоятельств: причины конфликта, личности обидчика да и других факторов. Все сразу не перечислишь. Про черных детенышей вы уже знаете. За них вступаются все, если угроза исходит извне, скажем, от человека. А вот у самих обезьян в стаде дело обстоит иначе...

Чалян так просто рассказывал обо всех этих научных открытиях, словно не стояли за ними годы наблюдений. Причем основная часть работы выполнялась не в лаборатории и не на стуле возле вольер, а на крутых горных склонах, по которым в любую погоду зимой и летом приходилось карабкаться за гамадрилами, следя за ними в бинокль и на ходу занося результаты в матрицы.

Напоследок я спросил Валерия Гургеновича о дальнейших планах.

— Если брать научную область, то пока мы изучили лишь базовые элементы поведения гамадрилов. Предстоит еще многое выяснить, уточнить. В практическом плане, раз доказано преимущество вольного содержания и разведения обезьян, будем расширять существующие и создавать новые заказники. И не только на Кавказе. В ближайшей перспективе поиски подходящих мест в Казахстане.

— Значит, не исключено, что когда-нибудь при перечислении представителей фауны нашей страны будут указывать и обезьян?

Принимая шутку, Валерий Гургенович со смехом кивнул. «Впрочем, почему бы и нет?» — подумалось мне.

Сухуми

Сергей Демкин, наш спец. корр.

Подписываясь на рассылку вы принимаете условия пользовательского соглашения