Ваш браузер устарел, поэтому сайт может отображаться некорректно. Обновите ваш браузер для повышения уровня безопасности, скорости и комфорта использования этого сайта.
Обновить браузер

Пятиконечные из созвездия Лиры

2 ноября 2006
Пятиконечные из созвездия Лиры

Идея этой экспедиции на Камчатку оказалась поначалу совершенно фантастичной. Организована была экспедиция директором Всесоюзного экспедиционного объединения «Рубежи» Владимиром Бурлаковым и журналом «Вокруг света» для того, чтобы вступить в контакт, образно говоря с неким Космическим Разумом. Описываемые события можно отнести в разряд странных, загадочных и сегодня даже вряд ли объяснимых, но они произошли, и это факт. О них и пойдет речь. Географические названия тех мест, где побывала экспедиция, изменены. Надеемся, что читатель поймет, почему мы это сделали.

Приглашение

Ночное фиолетовое небо на горизонте зазеленело, и огромное солнце вынырнуло из-за гряды гор, опаляя оранжево-красными лучами каменистую равнину с редкими деревьями. Они торчали из земли толстыми коричневыми столбами, которые наверху заканчивались двумя изогнутыми ветками, наподобие рогов. Вокруг ни звука, ни шороха. Задыхаясь от нестерпимой жары и едва передвигая ноги, я двинулся к одному из них, чтобы перевести дух под его голубоватой тенью. Наконец, прислонившись к стволу, облегченно вздохнул. Раздавшееся откуда-то сверху жужжание заставило меня повернуть голову, ставшую внезапно тяжелой. Над горизонтом, на ровной зелени неба мерцало, увеличиваясь в размерах, желтое пятно. Оно стремительно приближалось, пока не замерло на камнях метрах в ста желтым клубящимся облаком. Через несколько секунд оно приняло четкие очертания старинной арфы, но высотой с двухэтажный дом. Жужжание прекратилось, послышался мелодичный звон и... передо мной возникли две фигуры в белых одеяниях наподобие туник. Ростом они были выше деревьев. Большие круглые головы, явно несоразмерные с телом, были с отливающими красной медью короткими жесткими волосами; пустые, с тарелку, глаза без зрачков на невыразительных лицах, вместо рта узкая щель, нос едва выступал еле заметным треугольником.

Одежда полностью скрывала их фигуры, но именно от нее я не мог отвести глаз. Только что она была ослепительно белой и вдруг начала переливаться голубым и сиреневым с разными оттенками.
— Мы приветствуем тебя на планете Дотуми созвездия Лиры.
Я вздрогнул. Раскатистый металлический голос грянул буквально с неба. Однако лица их оставались неподвижными, щель рта даже не дрогнула. Но страха я не ощущал.
— Меня зовут Каной, мою спутницу Линея. Мы давно были с тобой в контакте, но ты не знал этого. Многие из людей на Земле и не подозревают, что мы наблюдаем за ними. И открываемся им только после их физической смерти, когда они переходят в иное энергетическое состояние. Ведь и ты тоже умер, и теперь продолжишь свое существование на прекрасной Дотуми...

Пятиконечные из созвездия Лиры

...В уши ворвался гул самолета, и я открыл глаза. На меня внимательно смотрел бородатый Володя Стрехач.
— Ну и здоров ты спать, — с усмешкой произнес он. — Аж, бедного, аж в пот бросило. А в экспедиции бодреньким был.
Я вытер мокрый лоб и неожиданно для самого себя засмеялся, ощутив в душе огромную и непонятную радость.
— Ты чего? — Стрехач растерянно оглянулся вокруг.
— В созвездии Лиры побывал, — сдерживая смех, проговорил я, — правда, после смерти. Приснится же такое.
— Крыша поехала, — угрюмо пробурчал Володя.

«А может, действительно поехала?» — вдруг подумалось мне. Происшедшее с нами в Камчатской зоне пока логическому осмыслению не поддавалось. Сколько уж написано о таких «зонах», где замечены всяческие аномальные проявления: от разного типа светящихся шаров до туманных гуманоидов и черных карликов. Одна Пермская зона чего стоит, благодаря перу рижского журналиста П.Мухортова. Хотя сегодня даже те, кто с ним ходил в зону, опровергают все им написанное, объявляя это «мухортовщиной». Однако проявления светящихся шаров там не выдумка, они зафиксированы на фотопленке первооткрывателем Пермской зоны геологом Эмилем Бачуриным. И не однажды. Так что явление действительно существует. Многие утверждают, что такие зоны на Земле — именно места возможных реальных контактов с Внеземными цивилизациями или Космическим Разумом.
Я смотрел в черный овал иллюминатора, в который сквозь покров ночи были уже видны нити огней подмосковных трасс.

Да, но у нас-то все было по-другому. И о тех Камчатских зонах, где мы пробыли шестнадцать дней, ничего не было известно по той простой причине, что находятся они в труднодоступных местах. Но главное все-таки не в этом, а в личном приглашении представителей Разумного Космоса. И хотя такое утверждение для многих прозвучит фантастикой, а кому-то покажется слишком уж наивным — что вполне правомерно, — но...

О готовящейся экспедиции в аномальную зону именно на Камчатку я узнал от экстрасенса из Алма-Аты Надежды Бабаевой, встретившись с ней во время ее приезда в Москву. Невысокая темноволосая женщина с большими глазами и обаятельной улыбкой, она сама по себе оказалась человеком довольно неординарным. И прабабушка, и бабушка ее были знахарками, исцеляли людей молитвами, травами, которые известны и Наде. Она тоже успешно лечит больных, обладая, кроме того, довольно сильной биоэнергетикой. Во время нашего разговора я впервые услышал от Надежды, что не так давно в голове у нее неожиданно зазвучал Голос. Не знаю, что она испытала при этом, не спросил. Для меня было важнее другое. Ведь буквально несколько лет назад такие откровения обернулись бы против нее, в лучшем случае, насмешками, в худшем — психбольницей. Психиатры однозначно говорят, что «голоса в голове» — признак одной из форм шизофрении. Тем не менее подобное явление неоднократно описано и известно с древних времен как «глас Божий». Его слышали такие знаменитые личности, как Сократ, Пифагор, Жанна д'Арк, Елена Блаватская, Даниил Андреев, Елена Рерих...

И сегодня есть такие люди. Одни воспринимают информацию через таинственный Голос, другие — телепатически, когда у них неожиданно возникают мысли о таких вещах, о которых прежде они вообще не имели понятия. Некоторых просто однажды «осеняет», и появляются на свет научные открытия. История содержит немало подобных примеров. Существует и феномен «психографического», или автоматического письма, когда рукой человека словно кто-то двигает, чтобы записать текст на тему, от которой далек принимающий информацию.

Но Надежде Голос сначала рассказал о ее якобы прошлых жизнях в Греции и Индии, о том, что ее цвет белый, а цветок — лилия, и что она родом с Венеры. Вообще-то сочетание это довольно знаменательное. Белый цвет всегда был символом божественного, чистоты; лилия — непорочности; одно же из названий богини Венеры — Клоацина, что означает «очищать». Надежда даже не подозревала об этом. Но случайно ли такое совпадение?

Потом перед ее глазами пошли картинки, будто фильм показывали по телевизору: сначала на экране появилось звездное небо, планеты, а после закрутилась лента о прошлых жизнях, но как бы с конца. Сперва показали старую женщину, одетую во все черное, затем — средних лет, а потом уже девушку в белом одеянии, которой преподносят корону. Надя видела девушку, то есть себя, идущей к океану. Вот она медленно входит в воду по пояс, скрывается по плечи... И тут Надежда отчетливо вдруг понимает, что девушка хочет утопиться. Нет, она сама...

Сегодняшняя наука пришла к выводу, что никаких пограничных точек, вроде рождения и смерти, во времени не существует; смерть конкретного тела не может быть абсолютна, так как тело не изолировано, а связано со всей Вселенной; течение времени — психологическое, а не объективное явление, и продолжительность жизни — понятие, не имеющее смысла, так как течения линейного времени в природе не существует. Так, по крайней мере, рассуждают некоторые исследователи.
Что, если древние правы, и реинкарнация — переселение душ — не миф?

Вот и решил я попросить Надежду узнать у своего Голоса, сколько же раз живу я? Бабаева на минуту задумалась, потом медленно проговорила:
— Вы прожили пять полных жизней, шестой раз умерли почти сразу после рождения. Сейчас живете седьмой раз.
Тут, наконец, я и решился узнать у нее, кем же представился ей Голос.
— Сначала я его называла Ангелом-хранителем, и он не опровергал этого. Частенько я с ним советовалась. Последнее время ко мне стали обращаться безнадежные раковые больные. Я же вижу, что они страдают из-за своей кармы — тяжелого груза прошлых жизней. Но кармические болезни никакими травами, молитвами или энергетикой не излечишь, это судьба. Вот я и спрашивала своего Ангела-хранителя, что мне делать — трудно ведь людям отказывать в помощи. А он и говорит: «Лечи, только бесконтактным массажем», — то есть не прикасаясь руками к больным.

Однако Ангел-хранитель вскоре оказался не тем, за кого он себя выдавал.
С некоторого времени Надежда вдруг начала задумываться о роли аномальных зон на Земле. И когда оказалась на совещании по аномальным явлениям в Свердловске и познакомилась с Володей Бурлаковым, то поделилась с ним своими соображениями. Он загорелся идеей экспедиции в какую-нибудь неизвестную аномальную зону. Но какую?

Участники совещания частенько упоминали Камчатку. Недолго думая, Надежда запросила о ней своего Ангела-хранителя. Однако вместо ответа снова перед глазами у нее возник экран и побежали кадры. Сначала дали как бы вид сверху каких-то гор или сопок, покрытых лесом и со снегом на склонах. Затем показали океан. Потом возник костер, рядом шаман, вокруг которого собралась толпа людей; в пламени костра виднелось что-то белое, вроде куска полотна. Его выхватывал из огня шаман и прикладывал к скале. Надя увидела, как на полотне обозначились буквы, две из которых словно расплылись, не разглядишь. Они пропали, а на экране появилась прямая дорога, идущая мимо брошенных домов или каких-то строений. Последняя картина: воины в красивой форме у ворот в скале, куда входит какая-то военная техника...

Все эти «видения» Надежда тщательно зарисовала, понимая, что ей показали именно те места, где необходимо было быть с 23 августа по 10 сентября. Так, по ее словам, объявил ей Ангел-хранитель. И тут же выдал информацию, от которой Надя слегка растерялась. Оказалось, что она держала связь с представителями Внеземной цивилизации, находящейся на значительно более высокой, чем наша, ступени развития. Назвали они и свои имена.

Вопрос-то об экспедиции на Камчатку вскоре решился, но «увиденные» Надеждой места еще предстояло найти. Когда я об этом услышал, невольно подумал: так ведь ОНИ специально, получается, приглашают? С какой же целью? Я спросил об этом Бабаеву — не ошибаюсь ли?
— Очевидно, — чуть помедлив и пристально взглянув на меня, ответила она, — нам хотят сообщить что-то важное...

Позже Надя призналась, что в экспедицию они пригласили некоторых известных экстрасенсов, ученых, но, запросив своих «ребят», как она стала теперь называть космических информаторов, получила отрицательный ответ: большинство кандидатур те отвергли. Неведомый Разум неожиданно проявил характер. Очевидно, не все были готовы к этому и по состоянию своего биоэнергетического потенциала, и в плане душевного здоровья.

В тот момент, когда я разговаривал с Надеждой Бабаевой, мысль о том, могу ли я участвовать в экспедиции, мне и в голову не пришла. Однако два месяца спустя мне позвонил из Свердловска Володя Бурлаков. Он сказал, что Надя сделала «запрос», моя кандидатура «прошла», и надо срочно собираться в экспедицию.

С остальными ее участниками — Натальей Голубевой, Татьяной Черкашиной, Игорем Котовым, Иваном Алтыновым, Виолеттой Федотовой — я был знаком лишь по телефону. Знал хорошо только Володю Стрехача, которому выпала самая сложная и ответственная миссия — фотографировать все аномальные проявления. Такое право ему изначально было дано «сверху». И надо отдать ему должное, он отнесся к этому вполне серьезно. Известно, что делать съемку в зонах может далеко не каждый — аппаратура отказывает. И все-таки я тоже захватил с собой два фотоаппарата и кинокамеру. Просто на всякий случай, совершенно при этом забыв, что в таких обстоятельствах «случайностей не бывает». Это не мои слова, они были сказаны Елене Рерих в момент контакта с Владыкой Шамбалы Майтрейей. И вошли в книгу «Листы сада Мории».

И все же, улетая в Петропавловск-Камчатский, я увозил с собой неосознанное чувство тревоги. Я представлял себе тысячи далеких от эзотерического мира ученых, которые, сидя в кабинетах, философствовали о возможности существования или нереальности потустороннего мира. Они постоянно сомневались в любой из гипотез, и одним этим уже навсегда закрывали для себя вход в Неведомое. Я же стоял на его пороге и не мог не думать, кто за этой дверью окажется: Ангелы или крылатые ультрасущества.

Зона

Володя Стрехач сидит, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Неожиданно резко выпрямляется и, пристально глядя на меня, говорит:
— Слушай, я все-таки никак не могу понять, почему со мной это происходило... там, в зоне?
Я не сразу соображаю, о чем он спрашивает. Неужели те события тревожили его все это время? Выходит, Володя придавал им иное значение?

Впрочем, возможно, он и прав. Я. ведь был, можно сказать, предупрежден об этом еще до начала экспедиции. Знакомые экстрасенсы, узнав, куда я отправляюсь, даже описали место, где мы разобьем лагерь. По их мнению, оно выглядело так: большой луг или поляна, поросшая травой; за ней лес, там течет река; справа высокая сопка, покрытая зеленью, но на ней есть и снег. Основные события для меня, по их словам, и состоятся на этой поляне. Я увижу туманные проявления каких-то сущностей, и это будет моим контактом с Высшим Разумом. Но не обойдется и без неприятностей — у двух членов нашей группы случится нервный стресс...

Помню, с улыбкой выслушав все это, я тут же обо всем забыл — не до того было. Вспомнил 24 августа, когда после многочасового пути, в сумраке наступавшего вечера под моросящим дождем мы сбросили с вездехода рюкзаки в зоне. Стоя на крыше, я разглядывал простирающуюся передо мной равнину с высокой, в человеческий рост, травой, в которой темнел широким коридором след от вездехода. Справа от меня плавала в пелене дождя и низких облаков высокая темно-зеленая сопка с серыми языками снежников на крутых склонах; впереди — стена жесткого ветвистого кустарника и деревьев с неестественно искривленными стволами, которые сбегали по обрыву в глубокую котловину, откуда слышался шум быстрой речки.

Я просто оцепенел от этой уже знакомой мне картины и забыл про непогоду.
— Погодите с палатками, — донесся до меня резкий голос Бурлакова. — Игорь, доставай полиэтилен, натягивайте с Иваном тент. Остальные — за дровами.

Я спрыгнул с вездехода, почти скрывшись в мокрой траве. Здесь не спасали уже и болотные сапоги, а со штормовки ручьями стекала вода. Продираясь сквозь травяные заросли, мы сложили рюкзаки и коробки под тент. Вскоре вспыхнул зеленоватым пламенем костерок, у которого хлопотали женщины, и все потянулись к огню.

Сидя у костра и занятый своими мыслями, я плохо прислушивался к тому, о чем говорили ребята. Из задумчивости меня вывел громкий недоуменный возглас Нади:
— Получается, мы не туда приехали!..

Через несколько минут выяснилось следующее. Надежда рассказала о своих «видениях» водителю вездехода Валерию Гущину. И тот вдруг заявил, что одно такое место ему известно. Оно находится километрах в восьмидесяти отсюда. Он там был и видел скалу с какими-то рисунками или буквами на ней. Правда, скала эта почти отвесная, без альпинистского снаряжения туда не добраться. Но вот что касается сообщения Надежды о воротах в скале, то недалеко от этого места, всего километрах в 10 — 12, действительно существует как бы разрыв в скальной гряде, выход к океану между сопками. Впоследствии, оказавшись там, мы его так и назвали — «Ворота».

Я вспомнил, как еще раньше Надежда однажды задумчиво заметила, что почему-то в определении мест аномальных зон данные Виолетты расходятся с ее «видениями».
Но разве сейчас уже можно было что-либо изменить?

Утром следующего дня оказалось, что мы расположились в особой, геопатогенной зоне. И по стечению обстоятельств в данный момент энергетическая «космическая решетка» находилась в напряженном состоянии.
— Здесь больше трех дней оставаться нельзя, — заявила Виолетта.
Ребята зашумели, хотя практически выхода у нас не было — вездеход здесь больше задерживаться не мог. Бурлаков решил отправить с Гущиным записку с просьбой приехать за нами через несколько дней.
И тут раздался возмущенный толос Стрехач:
— Я не хочу, чтобы мне лезли в душу, понимаешь?
Что же произошло?

Дело в том, что программой экспедиции предусматривались исследования человека в аномальных зонах—изменяются ли его физиологические и психологические характеристики, а также влияние возможных контактов, воздействие космической энергетики на человеческий организм. Утром и вечером нас обследовали Надежда Бабаева, Виолетта Федотова, Татьяна Черкашина и Наталья Голубева. И если обычно я никогда не задумывался в суете будней, какие у меня пульс и температура или давление, то теперь узнавал об этом два раза в день. Исследовалось и состояние ауры — энергетической оболочки, с которой, как позже выяснилось, гоже происходили изменения. Мы смирились с этим и безропотно подчинялись. И вот Володя Стрехам наотрез отказывался тестироваться.

Последующие дни показали, что со Стрехачем действительно что-то происходит — он стал угрюмым, дерзким, всем недовольным, сыпал злыми шутками. Старались не обращать на это внимания, правда, не всем это удавалось. Если все это воздействие геопатогенной зоны, то еще неизвестно, как она на ком отразится...
После ужина, когда все сидели у костра, Надежда взглянула на мрачного Стрехача и сказала:
— Володя, сегодня с 12 до 3 часов ночи можно будет фотографировать в лагере, а с 3 до 4 утра — на поляне. Виолетта, уточни у «своих» время.
Этого момента ждали давно. Раз «ребята» Бабаевой подсказывали время и место, то именно там что-то и произойдет.
— Да, — подтвердила Виолетта,— активное проявление сущностей ВЦ ожидается с 3 до 4 часов ночи. Кстати, говорят, что Глазунов тоже может снимать и кинокамерой, и фотоаппаратом, — в голосе ее послышалось удивление. Для меня же слова Виолетты прозвучали до того неожиданно, что я, честно говоря, даже не поверил им, уверенный, что это просто шутка. Однако и она, и Надежда сидели с серьезными и сосредоточенными лицами. Виолетта добавила, что Татьяне и Ивану Алтынову выходить в это время к поляне нельзя. Наталье Голубевой можно, но она ничего не увидит. Все восприняли это известие спокойно, словно речь шла о том, будут ли сегодня показывать кино, или не будут. Кроме Стрехача.
— А мы, выходит, — заволновался Володя, — сможем что-то наблюдать визуально?
— Я спрашивала, — кивнула Надежда, — ты можешь увидеть силуэты, проявления самих сущностей, а Глазунов — шары. Сегодня полнолуние, а это облегчает в какой-то степени контакт...

Ветер наконец-то разогнал облака, и над поляной зависла огромная желтая луна. Она словно неоновым светом озарила все вокруг, затмевая множество высыпавших на небе звезд. Меня вдруг охватило такое волнение, что я не мог унять дрожь. Надежда это сразу заметила и, приблизившись, тихо сказала:
— На контакт надо идти спокойным и слегка расслабленным. Настройся, чтобы сначала ощутить их энергетику.

До полуночи мы со Стрехачем едва перекинулись парой слов, сидели молча, глядя на огонь костра. И, признаться, говорить ни о чем не хотелось. Дежурившую Татьяну Черкашину мы отпустили спать до трех часов ночи.

Ровно в двенадцать мы защелкали фотоаппаратами, обрабатывая кадр за кадром лагерь и его окрестности. Володя, хмурый и настороженный, снимал неохотно. Через полчаса он вообще перестал фотографировать и снова сел к костру.

В три часа ночи я разбудил Татьяну, и мы с Володей пошли к поляне. Остановились на краю ее среди деревьев — выходить на поляну нам было запрещено — должна проявить себя сильная энергетика, можно пострадать. Я ощутил боль в левом виске, легкое покалывание в ладонях рук и тепло, хотя было довольно прохладно, отчего, вероятно, слегка пробирала дрожь. Стрехач, не переставая, тер бороду, говорил, что она у него наэлектризована. Состояние мое было каким-то двойственным.

С одной стороны, о разного рода «контактах» прочитал столько, что, кажется, стал понимать, где происходит что-то действительно невероятное, еще не познанные какие-то явления, а где сплошная фантазия страждущих увидеть что-то аномальное. Но одно дело — судить о других и совершенно иное — оказаться в подобной ситуации. Ведь НЕКТО, с кем объяснялись Надежда и Виолетта, пусть это Высший Разум или Космические цивилизации, почему-то знали лично меня, Стрехача, других, и это никак не укладывалось у меня в голове.
С другой стороны, то обстоятельство, что нам этот Разум разрешил фотографировать какие-то аномальные проявления, — не сон, а явь, и я воспринимаю происходящее вполне серьезно, как Володя и все остальные. Вот уж загадка человеческой психики!

С волнением беру фотоаппарат и кадр за кадром «обрабатываю» поляну, небо, лесок. В объективе — темные пустые квадраты пространства, отображающие только тихую лунную ночь и больше ничего. Пленка в фотоаппарате кончилась, поднимаю кинокамеру и тем же порядком снимаю все вокруг. И вдруг рука дрогнула — в объективе камеры вижу довольно четкие светлые силуэты «людей», которые беззвучно идут цепочкой, словно спускаются по лестнице. Двое последних держатся за руки. И если до сих пор я не слышал стрекотания кинокамеры или не обращал на это внимания, то теперь мне показалось, что она гремит на весь лес, заглушая все звуки того, что происходит ТАМ.

Невольно опустил камеру, протер глаза, прислушался — в лунном свете поляна была пуста и тиха, как и раньше. Нервно как-то снова прильнул к видоискателю, медленно повел объективом по кромке темного леса, чувствуя, как все тело наливается напряжением. Четкие, но в то же время туманные, словно тени, людские силуэты возникли вновь неожиданно в том же квадрате, что и прежде. Их было семь или восемь, они двигались осторожно, как бы прощупывая прочность почвы под ногами, похожие на призраков, возникших ниоткуда и уходивших в никуда.

Сердце мое бешено колотилось. Что же это было? Галлюцинации? Но почему они тогда возникали только в объективе кинокамеры? А ведь Надежда говорила, что я увижу шары, силуэты же предназначались Стрехачу...
Я даже предположить не мог, что ожидало меня в последующие дни.

Контакт

Самолет основательно тряхнуло, и он покатился, резко замедляя ход, по бетонной полосе.
— Скажи, — не унимался Стрехач, — но ты вот сам веришь во все это?
— Конечно, — пожал я плечами. — Академик Казначеев у нас на семинаре «Экология непознанного» прямо говорил, что вполне возможно существование Космического Разума. А раз так, то должны существовать и представители, или, вернее, носители этого разума, которые могут отличаться лишь степенью разумности, развития. И значит, возможен контакт с ними.
— Ну да, — вздохнул Стрехач, — знать бы еще с кем. Сколько этих самых контактеров! А какую и для чего они получают информацию?

Я не ответил, ведь сам себе постоянно задаю подобные вопросы и... ловлю себя на мысли: а так уж ли это мне важно? Или я просто не могу, не хочу верить, что там, среди звезд, на обитаемых планетах может существовать зло, которое стремится погубить человечество? Людей, которые ищут разумную жизнь в Космосе, разрабатывают для этого научные программы? Разве это мудро с точки зрения Разума?

Помню, после той ночи, когда я увидел в объектив кинокамеры молчаливые людские силуэты, пусть и прозрачные, как туман, во мне будто что-то перевернулось. Кто эти «братья по разуму», откуда они знают меня, думал я, страшась уже того, что это действительно может оказаться галлюцинациями, наваждением или всплеском воображения. Волна страстного желания получить ответы на все вопросы просто захлестнула меня. Промучившись до вечера, я не выдержал и обратился за помощью к Виолетте.

— Так давай выясним, кто тобой занимается, — произнесла она таким тоном, словно я просил ее обратиться в адресное бюро. Хотя за эти дни я вроде и свыкся уже с тем, что она и Надежда постоянно общаются с чем-то РАЗУМНЫМ В КОСМОСЕ, но осознать это полностью пока не мог.

Ребята с интересом наблюдали за нами. Стрехач даже подсел поближе. Наконец Виолетта заговорила:
— Есть ли контактеры у Глазунова?
«Да, они здесь».
— Кто с ним работает?
«Мужчина и женщина. Созвездие Лиры, система двойной звезды. Мы не первые, кто вступил с ним в контакт, но те, кто был до этого, лишь провели его обследование путем сканирования. Мы решили воспользоваться ситуацией и поработать с Глазуновым...»
— Что увидел он при фотосъемке?
«То, что вы видели здесь, — обычный дежурный спуск».

Я лихорадочно записывал торопливый диктант Виолетты, не в состоянии что-либо сразу осмыслить. Времени я не замечал, хотя уже начало темнеть и Стрехач подсвечивал мне фонариком. Отложилось в памяти, что звали их Каной и Линея. В составе небольшого отряда они находились на своей станции на околосолнечной орбите. Каною по земным меркам 41 год, по их исчислению — 96 лет. На нашей планете он не впервые, у него уже были земные контактеры. Линея гораздо моложе и на Земле всего второй раз. Ее первое пребывание было непродолжительным, скорее просто знакомство с планетой. Можно сказать, что она практикантка, а практика — это контакты.

Планета, на которой они обитают, без названия, у нее опознавательный знак, как и у всех планет в Космосе. Но сами жители называют ее Доту ми. Это маленькая планета вроде Меркурия, там очень жаркий климат, мало растительности и бедный животный мир. По-нашему — пустыня, но они ее считают оазисом, так как другие планеты безжизненны, хотя некоторые из них и заселены. Дотуми — планета молодая, на ней не было свободного эволюционного развития, ее заселили сразу, но ее обитатели до сих пор не знают, кто это сделал, хотя им известно, что до них на планете существовали какие-то другие цивилизации. Однако все материальные следы предшествующих культур давно исчезли. Не сохранилось и никаких письменных источников, и то, что они знают о своей истории, подсказано им «извне»...

Когда Виолетта на несколько минут замолчала, я наконец-то мог размять онемевшие пальцы. Переглянувшись с Надеждой, она с улыбкой заметила:
— То, что мне сейчас сообщили, просили вам не передавать. Вроде вы должны были об этом догадаться сами. Вопросы еще есть?
— Подожди, Виолетта, — недоуменно посмотрел на нее Стрехач, — о чем мы должны были сами догадаться?
— А ты не понял? — засмеялась Надежда. — Когда Саша с Виолеттой контактировали, надо было фотографировать. Ведь ОНИ рядом стояли...

Я же в тот момент ни о чем думать не мог, мысли мои путались. Боясь, что из-за спешки половину записанного в блокноте потом не разберу, я заторопился в палатку, где при свете фонаря стал разбирать свои каракули...

Не буду говорить, какие чувства я испытывал, читая это послание представителей цивилизации из созвездия Лиры. Оно очень большое и, уверен, еще не закончено. Поэтому привожу только рассказ Линей, которая очень хотела войти в контакт с кем-нибудь из землян.

Я социолог, знакомлюсь на практике с развивающимися цивилизациями. Меня интересуют социальные связи и коммуникации между членами развивающегося сообщества. Я была на Марсе, изучала временное сообщество разных представителей Космоса, хотя у них уже имеются все признаки цивилизации. Некоторые живут там из поколения в поколение, многие через некоторое время уезжают, другие живут и на Марсе, и на родной планете. Но общие черты сообщества существуют.

Земля — вторая планета Солнечной системы, которую я посещаю. Общение с землянами считается очень трудным делом, и я сомневалась, что мне это удастся. Чтобы вы имели более полное представление о нас, я расскажу, как мы живем.

Мы пятиконечные, ростом более трех метров. Большая голова покрыта короткими волосами красноватого цвета. Глаз, подобно вашим, у нас нет. Мы видим как бы особыми клетками, разбросанными по всему телу. Но то, что вы называете глазами, на лице есть, с их помощью мы ощущаем тепло или холод, так как они снабжены терморецепторами. Но ни зрачков, ни чего-то другого, как у вас, нет. Не различаем мы и запахов, даже с трудом представляем, что это такое. Зато слух очень острый, мы слышим большой диапазон звуков, но не ушами, а тоже особыми клетками, разбросанными по телу. По звуку легко определяем его направление. Одновременно я правой рукой могу слышать одно, а левой — другое. Фактически мы живем в мире звуков, как в волнах океана. Вы даже представить себе не можете, как громко звучит ваша Земля. При некоторых обстоятельствах нам приходится применять защиту от ваших звуков, причиняющих нам боль.

Не испытываем мы и вкусовых ощущений. Но умеем таким образом подключаться к вам, что слышим запахи и ощущаем вкус безо всяких особых рецепторов, как бы умом. Это умение не так легко дается, им обладают далеко не все, кто работает на Земле. И у меня получается лишь кое-что. Теперь вы понимаете, как мне интересно общаться с вами.

На нашей планете мой дом напоминает соты и находится под землей, хотя есть и дома надземного типа, как ваши многоквартирные. В доме у меня есть приспособления для приема пищи (она скорее напоминает набор минеральных веществ) и подпитки энергетикой — мы можем питаться двумя способами. В домах вообще много приборов, поддерживающих уровень среды в оптимальном режиме. Он создается автоматически, но некоторые приборы регулируются владельцами. Это связано с нестабильностью планеты.

У нас нет столов, стульев — в мебели мы не нуждаемся. Мы просто переводим режим организма в состояние покоя и отдыхаем, оставаясь активными. Дома у меня есть рабочий «кабинет» для занятий. Это единственное место в доме, где есть нечто напоминающее кресло и «стол» с различными приборами: Книгу нас не существует, информация содержится в кристаллах, для озвучивания которых и служит один из приборов на «столе». Вообще же любую информацию можно получить в банке данных.

Одежда у нас традиционная. Дети одеваются в особое возрастное «платье», по которому видно, сколько им лет. Для взрослых она — с опознавательными элементами, позволяющими определить профессию и местожительство, и похожа на тунику. Только покрой отличает мужскую одежду от женской. Правда, ограничений никаких не существует, и многие заимствуют некоторые детали одежды у других цивилизаций. Но и такая обязательно должна иметь знаки отличия. Поскольку на нашей планете нет резкой смены времен года, одежда фактически одна и та же, меняются только цвет и свет. Сейчас распространяется мода на такой тип одежды, которая в цветовой гамме отражает эмоциональное состояние. Это очень удобно, поскольку позволяет легко ориентироваться в отношениях друг с другом. «Туника» как бы испускает свет, меняющийся в течение дня. Это нам нравится. Но у мужчин более сдержанные тона и беднее световая гамма. Дело в том, что у нас не существует ярко выраженных отличий между мужчинами и женщинами, есть и средний пол, что выражается и в одежде. Головных уборов нет, но обувь мы носим. Она несет много разных функций защитного и стимулирующего характера. Это сложный «прибор».

Раньше у нас была языковая система общения, но сейчас телепатическая Хотя на кристаллах записана информация на языке. Его можно считать понятийным, то есть таким, на котором сразу передается не слово или фраза, а как бы пучок мыслей. Иногда, если наступает перегрузка воспринимающих систем организма, мы пользуемся языком, отличающимся от старого — объясняемся звуками. Хотя в основном общаемся телепатически, правда, понимаем, что нуждаемся в звуках. Вы плохо представляете себе, как мучительно состояние, когда способные говорить вдруг замолкают...

В назначенный день вездеход к нам так и не пришел. Посоветовавшись, мы решили перебираться к следующей зоне. Готовить место для лагеря пошли Иван Алтынов, Наталья Голубева, Володя Стрехач и я. Что нас ожидало впереди, естественно, никто не мог знать. О подобном я тогда вообще не задумывался. И все же, как выяснилось гораздо позже, все события экспедиции с первого до последнего дня одному человеку были известны. Нам же предстояло с ними еще столкнуться...

Александр Глазунов наш.спец.корр. | Фото В. Стрехача.

Подписываясь на рассылку вы принимаете условия пользовательского соглашения