Торпедолов шел проливом. Светит солнце, из-под киля то и дело выскакивает радуга. Четырехбалльная волна бьет по борту, стремясь сбить катер с курса. На катере нас пятеро. Самый главный — старшина Виктор Юсупов. В засаленной робе с засученными рукавами, он стоит у штурвала и на разные лады мурлычет себе под нос: «Если море красно к вечеру — моряку бояться нечего, если красно поутру моряку не по нутру».
Внизу несет вахту дизелист Николай Швырко. Волнам сегодня не удается гулять по палубе. И он держит люк открытым. Распахнута дверь и в уникальном по габаритам камбузе. Там, на «жилплощади» В один квадратный метр, священнодействует Петр Гуденко.
Пятый спит в кубрике. Кто он и откуда - никто не знает. Старшине приказали доставить этого матроса на берег. В здешних местах матрос был в командировке по комсомольским делам.
Юсупов вроде поймал нужный мотив. Он высовывается из рубки и кричит Гуденке:
— Нашел! Помнишь, «Штурмовать далеко море посылает нас страна ... »?
Только сейчас я понимаю, в чем дело. Скучно в хорошую погоду стоять за штурвалом. Вот матросы и придумали игру: берут флотские поговорки и подыскивают песню, на мотив которой эти поговорки можно напевать.
Гуденко с минуту беззвучно шевелит губами, потом нехотя соглашается, что да, с натяжкой, мол, принять можно. Юсупов затягивает свою поговорку в полный голос:
— «Если чайка села в воду — жди хорошую погоду, ходит чайка по песку — моряку сулит тоску».
Из дверей кубрика высунулся пятый обитатель торпедолова. Парень как парень, сотни и тысячи таких матросов на флоте. Пристроился рядом с Юсуповым за ветровым стеклом. И, пока заворачивал катер в бухту, неотрывно смотрел на берег.
Разговорились. Матрос оказался родом из Винницкой области. До призыва водил комбайн, учился в вечерней десятилетке. Служба идет хорошо, весной получил отпуск и восемь дней с удовольствием просидел на тракторе: в колхозе шел сев. Вот, собственно, и все, о чем была речь. Настолько рассказ был обычным, что даже фамилию собеседника я забыл спросить, так и расстались с ним на причале.
А потом, спустя несколько суток, узнал, что шел на катере с тем самым матросом, ради встречи с которым пришлось потом отмахать не одну сотню километров. На рейд наступала ночь. Наперебой квакали «сухопутные » лягушки. Только железный грохот якорной цепи на минуту заглушил их песни.
По пирсам в бушлатах и бескозырках прогуливаются часовые.
С потушенными огнями, тесно прижавшись друг к другу, спят подводные лодки. Только на плавказарме горит свет, и видно, как движутся по палубам люди. Какой-то мягкий по кой царит над запрятанной в глубь берега, невидимой с моря и защищенной с суши бухтой.
Такой представилась мне эта бухта.
Приехал я сюда, чтобы встретиться со старшиной второй статьи Николаем Воронюком, о котором тепло отзывались товарищи.
... База жила обычной размеренной жизнью. Уходили в походы и возвращались корабли.
В один из таких обычных дней лодка, на которой служит Воронюк, получила приказ выйти в море.
При мощном свете прожекторов, рождающем контрастные тени, подводный ракетоносец выглядел фантастически. Его рубка имела столько же общего с каноническими формами подводных лодок, сколько есть сходства между «TУ-1О4» и заслуженным ветераном «кукурузником». Словно исполинский кит прилег отдохнуть у пирса.
Под утро, отдав салют брандвахте, ракетоносец покинул базу. Далек путь до района стрельб, и много на этом пути препятствий.
Когда ракетоносец идет глубоко под водой, он смотрит... ушами — гидроакустическими приборами. И потому старшина гидроакустиков Николай Воронюк почти круглые сутки не снимал наушников. Слишком уж много зависело от его команды. А когда на несколько часов наступило относительное спокойствие, коммунисты ракетоносца собрали партийную группу.
Просторный — у подводников это понятие явно расходится с общепринятым — отсек с трудом вместил людей. Кое-кому пришлось присесть прямо на палубу. Парторг объявил повестку дня: заявление Николая Воронюка с просьбой принять его в кандидаты в члены партии.
Потом ракетоносец пришел в заданный квадрат, выпустил ракеты и снова растворился в океанских просторах. А когда связались с землей, то вместе с благодарностью за отличную стрельбу услышали подводники радостную новость: пока они были в походе, в космос стартовали «Восток-5» и «Восток-б».
И оказалось, что старшина второй статьи Николай Воронюк вступил в партию коммунистов одновременно с Валерием Быковским. У каждого из них этот волнующий день навсегда останется в памяти. Об этом походе я узнал от командира подводной лодки. А когда пришел знакомиться с Воронюком. То увидел — передо мной стоит тот самый матрос, с которым я шел на торпедолове: парень как парень, матрос как матрос, каких сотни и тысячи на флоте.
А. Салуцкий
