На дне города

В детстве была такая игра: секретики. Выкапываете в земле неглубокую ямку, укладываете туда яркие цветы, камушки, фантики — что найдете. Потом накрываете секретик стеклом, можно цветным, и слегка присыпаете песочком. Через некоторое время (зависит от вашего терпения, в моем случае — секунд через пять) смахиваете песок и сквозь стекло пытаетесь рассмотреть ваши фантики. Они кажутся таинственными и прекрасными. Примерно такое чувство я испытала в Валенсии, когда, гуляя по Старому городу, наткнулась на витрину винного магазинчика дона Висенте. Тогда, правда, я не знала, что это витрина дона Висенте. Я решила, что это пещера алкогольного Али-Бабы. Крошечная комнатка за витриной была полностью заставлена сотнями бутылок и бутылочек, от больших до совсем крошечных. Стеллажи с бутылочками стояли по стенам, а там, где не было стеллажей, висели старинные фотографии каких-то нарядных людей, очень древние часы и музыкальные инструменты. На полу лежал не то затертый персидский ковер, не то выцветшее знамя пионерского отряда, а на ковре-знамени — несколько сверкающих медью духовых инструментов. Самое обидное, что проход ко всему этому великолепию никак не обнаруживался. Стеклянная витрина упиралась прямо в мостовую. Мне уже начинало казаться, что так и должно быть: настоящее чудо всегда настолько же загадочно, насколько недостижимо.

Смирившись с неизбежным, я пошла дальше. И, разумеется, буквально через пару шагов обнаружила вход в сам магазинчик. Он тоже был заполнен бутылками и бутылочками, но более современными и с ценниками. Внутри негромко играла ненавязчивая барочная музыка. За прилавком между огромными винными бочками стоял немолодой человек в клетчатой рубашке и, добродушно шевеля седой бородой, записывал какие-то цифры в клетчатую же тетрадь. Наверное, я так и не решилась бы отвлечь его от такого важного дела. Но тут заметила на стене почетную грамоту: в 1970 году муниципалитет Валенсии имел удовольствие поздравить винную лавку Бавьера со 100-летием.

Дон Висенте Бавьера, так звали хозяина фамильного магазина, оказался большим знатоком вин, ликеров, коньяков, классической музыки и истории Валенсии. Узнав, что я журналист, он с готовностью достал из-под прилавка синюю папку с газетными вырезками:

— Вот про меня. И вот. Это по-немецки — вы не читаете по-немецки? А это заметка в местной газете. По-каталански вы точно не читаете.

Пользуясь отсутствием покупателей, Висенте вкратце пересказал мне то, что было написано о нем по-испански, по-немецки и по-каталански. Комната, которую я приняла за волшебную пещеру, — личный музей Бавьеры. В нем он собрал редкие и старинные алкогольные напитки, которые когда-то продавались в винном магазине его предков и которые дон Висенте уже не продаст ни за какие деньги мира. И без того слишком мало осталось в Валенсии от прежних времен. Такому человеку грех, конечно, было не задать главный вопрос.

Смирившись с неизбежным, я пошла дальше. И, разумеется, буквально через пару шагов обнаружила вход в сам магазинчик. Он тоже был заполнен бутылками и бутылочками, но более современными и с ценниками. Внутри негромко играла ненавязчивая барочная музыка. За прилавком между огромными винными бочками стоял немолодой человек в клетчатой рубашке и, добродушно шевеля седой бородой, записывал какие-то цифры в клетчатую же тетрадь. Наверное, я так и не решилась бы отвлечь его от такого важного дела. Но тут заметила на стене почетную грамоту: в 1970 году муниципалитет Валенсии имел удовольствие поздравить винную лавку Бавьера со 100-летием.

Дон Висенте Бавьера, так звали хозяина фамильного магазина, оказался большим знатоком вин, ликеров, коньяков, классической музыки и истории Валенсии. Узнав, что я журналист, он с готовностью достал из-под прилавка синюю папку с газетными вырезками:

— Вот про меня. И вот. Это по-немецки — вы не читаете по-немецки? А это заметка в местной газете. По-каталански вы точно не читаете.

Пользуясь отсутствием покупателей, Висенте вкратце пересказал мне то, что было написано о нем по-испански, по-немецки и по-каталански. Комната, которую я приняла за волшебную пещеру, — личный музей Бавьеры. В нем он собрал редкие и старинные алкогольные напитки, которые когда-то продавались в винном магазине его предков и которые дон Висенте уже не продаст ни за какие деньги мира. И без того слишком мало осталось в Валенсии от прежних времен. Такому человеку грех, конечно, было не задать главный вопрос.

— Что такое «Вода Валенсии»? — спросила я. «Воду Валенсии» в красивых подарочных бутылках продавали во многих магазинах, в том числе и в лавке Бавьеры. Но до этого момента никто не мог мне толково объяснить, откуда взялся загадочный напиток и почему он так называется. Висенте понимающе закатил глаза:

— Во времена Франко, — начал он, — тут за углом работала пивная «Мадрид». Она уже закрылась, теперь на ее месте заурядный ресторан, но следы от вывески на стене еще можно разглядеть. Это было особенное заведение — из тех, где собираются творческие люди, интеллигенция. И приходят туда не просто посидеть за стаканчиком пива, а за возможностью обсудить ситуацию в стране, поговорить начистоту. Такое вот место для своих, в некотором смысле для просвещенных вольнодумцев. Понимаете?

Я понимала, чего уж тут непонятного.

— Хозяин кафе, разумеется, тоже был особенный. Талантливый, образованный. Кроме всего прочего, художник. Вот он однажды шутки ради придумал коктейль для друзей и назвал его «Вода Валенсии». Состав простой: апельсиновый сок, шампанское и крепкий алкоголь. Тем не менее сейчас далеко не в каждом баре вам сделают хороший коктейль. Хотя приготовить его очень легко, достаточно использовать свежевыжатый сок, пристойное шампанское и качественный ром.

— Если хотите попробовать настоящую «Воду Валенсии», идите в бар «Негрито», — посоветовал Висенте.

Позднее я выяснила, что создателя «Воды Валенсии» звали Константе Жиль и что его стоит считать художником даже в большей степени, чем хозяином пивной. Жиль был хозяином «Мадрида» до 2000 года и скончался три года назад в возрасте 83 лет. Как рассказывалось в его некрологе в местной газете, помимо рецепта коктейля он оставил потомкам собрание собственных картин, из которых самые известные — серия «Посиделки в кафе», художественное воспоминание о золотых днях пивной «Мадрид». «Воду Валенсии» он впервые смешал в 1959-м, и долгое время она, правда, была чем-то вроде секретного напитка для узкого круга «творческой интеллигенции». Только в 1970-е, после смерти Франко, коктейль обрел невероятную популярность, и многие бары с гордостью включили его в меню.

По дороге в «Негрито» я думала о том, какой странный, в некотором смысле трагический, юмор вложил Константе Жиль в название своего фирменного коктейля. Словосочетание «Вода Валенсии» сегодня звучит вполне нейтрально, а в 1959 году должно было вызывать довольно жуткие воспоминания. У Валенсии с водой сложные и драматические отношения. Город вырос на берегу реки Турия (которая, к слову, не сразу становится Турией, а от истока на некотором протяжении носит имя Гуадалавьяр), и всю историю существования страдал от ее разливов. Наводнения поменьше случались чуть ли не каждый год, крупные — раз в несколько десятков, а то и в сотню лет.

14 октября 1957 года Турия в очередной раз вышла из берегов. Одна за другой на город обрушились две гигантские волны, на некоторых улицах уровень воды поднимался до четырех метров. На сохранившихся фотографиях видно, как река полностью заливает старинные мосты, оставляя над поверхностью только фигурки святых, которые украшают переправы. За два дня в городе погибло 80 человек (по неофициальным данным, около 400), исторический центр пришел в плачевное состояние. Одним словом, это была настоящая катастрофа.

Вот тогда валенсийцы взбунтовались. Терпеть такое во второй половине ХХ века совершенно не годилось. Они в буквальном смысле изгнали неудобную реку из города, переместив ее поток на несколько километров южнее. Сложная, почти военная операция получила название «План «Юг». Когда в 1973 году работы были закончены и Турию пустили по новому руслу, вместо реки через Валенсию протянулся гигантский изгибающийся шрам длиной 6,5 километра. Над бывшим дном угрожающе нависали древние мосты. Их опоры уходили в моментально высохший ил. Надо думать, выглядело это жутковато и малоприятно. С таким безобразием надо было что-то делать. Муниципальные власти прагматично подумывали, не пустить ли по руслу скоростную автостраду. Но для города с населением чуть больше 650 000 человек это было не так уж необходимо. В итоге на месте злополучной реки создали самый большой в Испании городской сад площадью 110 гектаров.

Он начинается с «Биопарка» — такое название получил городской зоопарк Валенсии после недавней модернизации. Видимо, из тех соображений, что после гибельного потопа первыми на сушу всегда выходят разнообразные животные, каждой твари по паре. В полном соответствии с библейской традицией слоны и жирафы разгуливают по земле, которая совсем недавно была безнадежно скрыта под водой. Затем сад Турии проходит под 20 мостами, некоторые из них успешно сохранились с XV века. Кажется, в саду есть все для активного отдыха: поля для футбола, бейсбола и регби, километры беговых и велосипедных дорожек, места для выгула собак, стадионы, тренажеры и детские площадки, фонтаны и фонтанчики (с питьевой водой), лужайки, пруды, Дворец музыки и даже станция метро. Неудивительно, что тут в любое время встретишь бегунов, собаководов, велосипедистов и просто любителей прогуляться под деревьями. К примеру, моя квартирная хозяйка Пилар, которая в свои 50 лет по части темперамента и жизнерадостности полностью совпадает со своим 10-месячным лабрадором, гуляет с ним по Турии ежедневно часа по два и искренне недоумевает, почему все остальные не делают то же. Там же так замечательно, и благодаря таким прогулкам здоровый загар не сходит с лица даже в зимние месяцы.

Пробуя в «Негрито» «Воду Валенсии» (записывайте точный состав: свежевыжатый апельсиновый сок, шампанское, джин, водка, немного сахарного сиропа), я думаю, что история взаимоотношения Валенсии со своей рекой — это в первую очередь история о мире и прощении. Убрав из русла воду, валенсийцы примирились с Турией и даже поставили ей памятник. На площади Пресвятой Девы, рядом с главным городским собором, стоит фонтан, который многие, в том числе и сами валенсийцы, ошибочно считают изображением Нептуна. Ошибиться нетрудно: центральная скульптура представляет собой лежащего в потоках воды голого мужчину с бородой. Но для Нептуна мужчина слишком молод, и борода у него недостаточно внушительная. Он и есть Турия (слово «река» по-испански мужского рода), а юные девушки с кувшинами вокруг — его, точнее ее, притоки. Фонтан открыли в 1976 году — почти через 20 лет после наводнения, через три года после изгнания Турии из города и через год после смерти диктатора Франко. Самое время для прощения и примирения.

Как и все приличные реки, Турия несла свои воды в Мировой океан. Сегодня течение городского сада выносит совершенно одуревшего от зелени и здорового образа жизни прохожего к бывшему устью, в котором раскинулся Город искусств и наук. Этот внушительный комплекс состоит из пяти полноценных зданий, футуристического сада, как бы парящего над водой, и моста, который иностранцам кажется гигантской арфой, а испанцам — гигантской подставкой для хамона.

Комплекс построили относительно недавно. В 1998-м открылся «Хемисферик» — огромный кинозал в форме глаза, в 2000-м — Музей науки принца Филиппа. В музее 26 000 кв. м отменных экспонатов, которые можно трогать руками, и один, самый лучший, который трогать нельзя, — под стеклом, светом и теплом на опилках в режиме реального времени из обычных куриных яиц вылупляются обычные цыплята.

В 2003 году в комплексе открылось еще одно чудо — «Океанографик», самый большой в Европе аквариум. К 2005 году закончились работы во Дворце искусств королевы Софии, а в 2009-м на крытом стадионе «Агора» прошел первый теннисный турнир. Правда, сразу после этого «Агору» закрыли на доработку. В последнее время валенсийцы все чаще вздыхают: такие деньжищи потрачены на строительство, а теперь непонятно, как бороться с кризисом. Поклонники и противники Города искусств и наук по-своему правы. С одной стороны, комплекс зданий действительно обошелся в общей сложности в 150 миллионов евро. Неизвестно, сколько лет теперь понадобится, чтобы его окупить. С другой стороны, гигантские белоснежные павильоны, в которых без труда можно распознать цитаты из Гауди, — одно из лучших украшений города. Город искусств и наук во многом выглядит так, будто его здания только что вышли из воды. Этот эффект поддерживается не только речным прошлым, но и несколькими декоративными бассейнами, по которым как бы плывут постройки.

Поиск воды Валенсии и прогулка по бывшему руслу наказанной и прощенной реки неизбежно приводит к морю. По сравнению с городским центром и набережными Турии это практически другой мир. Вдоль песчаного пляжа вытянулась пальмовая линия променада и ряд полупрозрачных ресторанов местной кухни. Здесь торжествует и царствует паэлья — пожалуй, самое знаменитое испанское блюдо. В какой бы части Испании ни оказался среднестатистический турист, он обязательно захочет попробовать паэлью и будет неправ. Только Валенсия обладает исключительными авторскими правами на этот символ испанской кухни.

Как и домашний музей дона Висенте, Валенсия чем-то похожа на детский секретик. Нужно время, чтобы вглядеться в нее как следует. И тогда за мутными стеклами старинных витрин, за зеленью городского сада, за блеском современных зданий вы рассмотрите особенную, только здесь существующую красоту.