Черным вороньим крылом ночь распростерлась над ранчо. В уединенной хижине два седых старика ждали возвращения Люсии, единственной внучки, которая еще после полудня ушла в деревню. Педро молча прихлебывал горький кофе.
— Что ты скажешь! — пробормотал он наконец. — Не могла же она пойти в город...
— Тогда где же она? — слабым голосом отозвалась старуха.
Педро взглянул на звезды:
— Уже поздно.
Он далеко отбросил потухшую сигарету. Затем пристегнул певучие шпоры на грубые пастушьи сапоги и, невнятно бормоча, вышел из ранчо.
Он ехал по знакомым тропинкам равнины. Кустарник покорно склонял перед ним колючки.
Сначала он ехал молча, но вскоре, отбросив назад широкополое сомбреро, принялся рассуждать вслух:
— Бедная Люсия, ей было скучно. Она работала на нас... И зачем я дал повод хозяину выгнать меня с ранчо?
Педро вспомнил, как он просил увеличить жалованье на одно песо, ведь жизнь так дорога. Разве он не имел на это права, ведь Педро родился и всю-жизнь проработал на хозяйских ранчо. Здесь когда-то поселился его отец, старый Арельянос, тут во время родео погиб его сын, отец Люсии. Пастух заслонил собой неосторожного хозяйского сынка от разъяренного быка. И этот человек уволил теперь с работы отца своего спасителя. Собака — такой человек!.. А жизнь, жизнь стала чертовски трудна!
Грустные размышления прервала песня. Педро, узнав голос Люсии, остановил лошадь. Внучку сопровождал Хончо, который появился из глубины ночи, с вороной лошадью на поводу.
— Дедушка! — воскликнула Люсия.
Удивленные, она и Хончо весело засмеялись, когда старик, пришпорив лошадь, заставил их разъединиться.
— Прекрасная пара для лассо! А ну домой, сеньорита приказал дед и угрожающе обратился к юноше: — А ты, мой друг, не показывайся мне на глаза.
— У вас нет оснований, — начала было Люсия.
— Основания? Никаких чертей! — закричал старик, сдерживая лошадь.
Незадолго до этого Хончо и Педро встретились на окраине города. Старик, выпив, стал оскорблять молодого ковбоя, думая что он один из приверженцев помещика Корельи, так бессовестно поступившего с Педро. Хончо не придал значения словам старика и, встретившись на следующий день с Люсией, между прочим рассказал ей и об этом.
Теперь Люсия пришла домой со слезами на глазах. Они условились увидеться с Хончо на следующий день, но дед запретил ей встречаться с женихом.
* * *
Светало. В доме не было ничего съестного. Кофе. Один кофе. О мясе они не слышали с тех пор, как хозяин уволил Педро. Теперь не осталось даже муки.
Мрачный Педро молча, со злобой смотрел на пустые горшки, на чистые сковородки. Он долго теребил свои седые волосы. Но вот его глаза оживились, очевидно, он что-то придумал. Взяв два больших ножа, Педро старательно наточил их на тонком камне. После таких странных приготовлений, не говоря ни слова, он вышел из ранчо и, оседлав лошадь, уехал.
Вскоре на горизонте, меж гор, женщины увидели силуэт удаляющегося всадника — Педро ускакал в поля.
Вернулся он лишь к ночи, перепачканный, забрызганный кровью.
— Вот мясо... поджарь, да поскорей...
— Где взял? — спросила испуганная жена.
— Не допытывайся. Спрячь...
Жена и внучка смотрели на Педро с удивлением и страхом. Педро опустил глаза. Объяснения были излишними: голод заставил его зарезать чужую корову.
В этот момент поблизости послышался топот. Все с ужасом прислушивались. Педро схватил нож — неужели полиция?!
— Убью, если приблизятся!
Но Люсия, узнав Хончо, уже выбежала к всаднику и велела любимому поскорее уехать: незачем ему сейчас встречаться с дедушкой.
Молодой ковбой был в отчаянии. Он уже столько дней не видел невесты, не удавалось ему и поговорить с Педро.
С этого дня в доме всегда было мясо. Если запасы истощались, Педро знал, где их пополнить.
Правда, старик не переставал искать работу, но в последнее время крупные скотоводы предпочитали молодых работников и отказывались от Педро, несмотря на его славу великолепного ковбоя. У хозяев была и другая причина. Ведь этот Педро потребовал увеличить жалованье; так пусть же в назидание другим расплачивается за свою наглость.
— Остерегайся, — предупредила Педро жена однажды утром. — Чанчо — «водяной судья» рассказывал вчера, что в деревню пришлют полицейских. Хозяева рвут и мечут — приказали во что бы то ни стало отыскать вора.
— Что ты понимаешь? — ответил ковбой. — Что значит каких-то несколько телок для тех, у кого их тысячи тысяч? Да их больше подыхает в засуху... Для чего я так долго работал на этих грабителей? По-твоему, нам лучше умереть с голоду?
В то утро хозяин Корелья собрал ковбоев у ворот своей асиенды.
— Моих коров режут в поле, — начал он. — Закон за такие преступления наказывает тюрьмой. Вы это знаете, — его голос стал угрожающим и жестким, — сообщники и укрыватели вора тоже заслуживают тюрьмы. Вы должны помочь полиции, а не то она заставит вас. Наблюдайте за Педро Арельяносом. Сегодня мы поставим капкан на этого старого хитреца.
...Хончо давно не видел невесты. Сколько раз бродил он вокруг дома, но дед был насторожен и зол. Теперь во что бы то ни стало он должен увидеть Люсию и предупредить ее об опасности. Вот почему так насторожен Педро, избегает всех, не верит и ему, Хончо. Если Педро попадется, спасти его будет невозможно...
Сказав, что он хочет поискать отбившихся от стада животных, Хончо направился к отдаленной хижине. Не спеша он ехал на глазах у надсмотрщиков по запутанным тропинкам среди кактусов и переходил в галоп, когда был уверен, что его никто не видит. У разбросанных по долине домов, в которых жили сторожа, он останавливался, задавал им заранее придуманные вопросы.
Но вот вдали, в тени тополей, где солнечные лучи не могли пробиться к земле, показалась ветхая хижина. Сердце Хончо ускоренно забилось. Он заставил лошадь перепрыгнуть через последнюю деревянную изгородь и оказался посреди кораля.
— Есть здесь кто живой? — весело спросил он вместо приветствия и, спрыгнув на землю, направился к двери. Радостно улыбающаяся Люсия, поправляя волосы, выбежала ему навстречу.
— Где Педро? — спросил Хончо, с нетерпением поглядывая по сторонам.
— Не бойся, он уехал в лес.
— Не мне надо опасаться. Педро разыскивает конная полиция. Я хотел предупредить его. Корелья знает, что твой дед режет его скот.
— Конная полиция? Где?
— Полицейские, должно быть, уже выехали в поля...
Хончо хотел еще что-то сказать, но Люсия скрылась в хижине. Через несколько секунд она вышла в брюках.
— Я поеду на твоей лошади. Ты дашь мне ее, Хончо? Я скоро вернусь... А? — говорила Люсия, стараясь сесть на лошадь, но Хончо нежно и решительно отстранил ее и одним прыжком оказался в седле.
— Я поеду сам, скажи, где искать Педро?
— Не надо тебе рисковать из-за нас, Хончо... я видела дедушку...
— Говори скорей! — прервал ее ковбой, сдерживая рвущуюся вперед лошадь.
— Должно быть, он за Большой долиной в Чертовой щели.
Пришпоренная лошадь понеслась вперед.
Спускаясь со склона, Хончо заметил свежие следы, глубокие следы хороших подков.
«Полиция, их было пятеро... — решил Хончо. — А это лошадь Панчо... Он у них проводником».
Пастух внимательно проследил за направлением следов и после небольшого раздумья вскарабкался на дорогу, по которой проехала охрана. Во что бы то ни стало обогнать их.
Хончо мчался среди колючих кустарников, потом спустился в долину, где под золотыми тополями лениво и широко протекала река. Там, среди стада, которое, мыча, спускалось в Чертову щель, он увидел, наконец, старика.
Перед Хончо была лесная поляна, где Педро делил на куски тушу коровы, а на противоположных склонах, среди кустов, блеснули в солнечных лучах карабины полицейских.
— Проклятье!
Хончо спрыгнул с лошади и быстро укрыл ее за ветвистыми деревьями. С большой осторожностью, чтобы не обратить на себя внимания полиции, он приближался к старику.
Увидев его, Педро задрожал, как тигр, готовый броситься на врага, но знаки Хончо, выразительно указывавшего в сторону, откуда, шумно болтая, спускались полицейские, остановили его.
—. Кто? — бледнея, спросил Педро.
— Конная полиция идет за тобой, беги!
Педро стал было разгружать лошадь, но уже не оставалось времени. Дела старика были совсем плохи. Полиция стреляет наверняка... Разве только случайность...
— Черт возьми! «Свирепый»... — очень тихо сказал Хончо, догадавшись, что сам владелец скота пустился на розыски преступника.
И тут Хончо решился.
— Зачем ты это делаешь? — спросил старик, увидев, как Хончо пачкает кровью свою одежду, но юноша уже тащил Педро туда, где была укрыта лошадь. — Когда они придут сюда, садись верхом и беги. А пока спрячься здесь, — приказал он.
Хончо вернулся к месту, где лежали куски мяса, и как ни в чем не бывало стал нагружать их на лошадь.
Сердце Педро учащенно билось, как у затравленного зверя. Из-за густых ветвей ему ничего не было видно.
— Вор здесь! — крикнул начальник отряда.
— Хончо! — удивился Панчо. — Это невозможно!
— Взять его! — приказал начальник.
— Подождите! — вмешался Панчо. — Это не его работа... Хончо, скажи правду...
— Я зарезал корову! — твердо сказал Хончо и добавил: — Чтобы скрыть следы, я притащил ее сюда.
Панчо не мог понять намерений своего товарища, который не мог так поступить, но Хончо настаивал:
— Я вор!.. Если уж попался, то должен расплачиваться.
Сидя в своем тайнике, Педро ломал голову: что же там происходят? Должно быть, Хончо старается отвести от него грозных стражников, но ведь они не упустят случая схватить Хончо. Солнце склонялось. Ветер дышал холодом и срывал золотистые листья. Педро услыхал удаляющиеся голоса.
Когда в лесу стало слышно лишь пение птиц, вернувшихся к своим гнездам, да шум разлившейся реки, он осторожно выпрямился и огляделся по сторонам. Хончо и всадники исчезли.
— Какой услужливый парень! Меня даже не искали, — говорил сам себе Педро, налаживая шпоры и готовясь сесть на лошадь Хончо. — Какой человек этот Хончо! Какой человек! — повторил он, смутно предчувствуя беду.
По короткой, но опасной дороге, по которой никто другой не рискнул бы поехать, Педро выбрался на равнину и окольными путями направился к дому.
— Где ты был?.. Ради бога!.. — умоляла старуха, торопясь переодеть Педро в чистую одежду. — Ты видел Хончо?
— Да. Я привел его лошадь... Это человек! Хончо! — воскликнул старик. Затем рассказал подробности гого, что произошло после полудня. Блестящими впалыми глазами он наблюдал, как бледнело лицо внучки.
— Какой человек Хончо! — бормотал старик, выплевывая табак сигареты, которую никак не удавалось скрутить дрожащими руками.
Они сидели молча, когда в сумерках на исчерченной тенями дороге показалась группа всадников. Педро и женщины подошли к ограде. Старик перелез через нее и уселся на тропинке.
— Послушай, начальник!.. — заикаясь, сказал он. — Этот друг не виновен...
Группа полицейских остановилась, и, возможно, Педро рассказал бы им все, если бы не вмешался Хончо.
— Не обращайте на него внимания, сеньоры! — сказал он, и его полные нежности глаза смотрели на Люсию. — Я вор! Пошли.
— Проваливай, сумасшедший старик! — насмешливо выкрикнул начальник отряда. — Посторонись!..
По лицу девушки текли слезы. Старуха бормотала слова благодарности, а Педро как вкопанный еще некоторое время оставался стоять на дорожке, которая вела к дому.
— Какой человек!.. Черт возьми! — повторял он взволнованным голосом и в знак преклонения снял сомбреро со своей белой головы.
Карлос Мануэль Пельесер, гватемальский писатель
Рисунки В. Чернецова
Перевод с испанского Л. Василевского
