Пуповинную кровь новорожденного не так давно просто выбрасывали. А ведь она — настоящий кладезь стволовых клеток, которые могут быть использованы для «реставрации» разных тканей и органов. Фото: SHUTTERSTOCK
Идея пересадки органов от одного организма другому витала в воздухе давно. Согласно апокрифам, в III веке святые Косма и Дамиан успешно пересадили аравийскому вельможе ногу от умершего эфиопа. Не остались в стороне и писатели. Их герои — профессора Преображенский, Сальватор, Доуэль, доктор Моро успешно пришивали головы, жабры, сердце или эндокринные железы. Но все это было из области фантастики.
Первые успешные результаты трансплантации появились в 60-е годы прошлого века. Успех операции зависел в большей степени не от того, насколько мастерски она была проведена, а от постоперационного периода, в котором часто происходило отторжение ткани или органа. Оказалось, что клетки и ткани одного человека пересадить другому совсем не так просто, как прививать черенки яблони на грушу. У высших позвоночных в иммунной системе есть мощное «подразделение», которое занимается распознанием «свой — чужой». Как чужие, за редким исключением, воспринимаются ткани любых неродственных особей. Кроме того, ткани многих людей непригодны для пересадок, так как инфицированы вирусами (например, цитомегаловирусом), которые могут годами никак себя не проявлять. И самыми подходящими донорами чаще всего оказываются кровные родственники.
Пересадка костного мозга не так впечатляет, как пересадка сердца, но широко применяется при лечении некоторых гематологических и врожденных болезней. При лечении лейкозов или анемии часто просто не обойтись без этого. Ценность костного мозга для трансплантаций в том, что он содержит значительное количество стволовых клеток, которые сохранили способность превращаться в клетки разной специализации (дифференцироваться). Надо сказать, что этот источник стволовых клеток небезупречен. Иммунные клетки пересаженного костного мозга воспринимают клетки всего остального организма как чужие и атакуют их — так называемая реакция «трансплантат против хозяина».
Специализированные же клетки уже не могут превратиться обратно в стволовые или «изменить специализацию». Ни при каких условиях, например, мышечные клетки взрослого не превратятся в клетки крови или мозга (хотя генетически все клетки организма идентичны).
Запас здоровья при рождении
В 1980-е годы внимание ученых привлек другой, гораздо более богатый, чем костный мозг, источник стволовых клеток — кровь, взятая из пуповины сразу после рождения младенца. Пуповину и плаценту все равно выбрасывают, они ни при каких обстоятельствах не могли бы развиться в полноценный организм, в отличие от абортированного эмбриона, поэтому с точки зрения этики пуповинная кровь кажется безупречным материалом. Первая трансплантация стволовых клеток пуповинной крови была выполнена в Париже в 1988 году профессором Элианой Глюкман. Пересаженные клетки пуповинной крови вызывают менее выраженную иммунную реакцию, чем костный мозг, и превосходят стволовые клетки костного мозга по «пластичности» — способности превращаться в разнообразные специализированные клетки: они могут регенерировать костную, хрящевую и мышечную ткань, сосуды, клетки печени и нейроны. В настоящее время клетки пуповинной крови применяются при лечении лейкозов, анемии Фанкони, апластической анемии и других наследственных болезней. Быстрый прогресс регенеративной медицины (которая действует по принципу замены изношенных деталей) должен привести к неуклонному расширению круга болезней, которые можно будет лечить с помощью стволовых клеток. Директор дюссельдорфского Института трансплантационной диагностики и цитотерапии (ITZ) Петер Вернет полагает, что пуповинная кровь может служить универсальным «сырьем» для этих целей.
Как сохранить стратегический ресурс?
По аналогии с давно существующими хранилищами обычной донорской крови появились банки пуповинной крови — публичные, то есть общедоступные, финансируемые государством и некоммерческими фондами. Однако совместимость заархивированных стволовых клеток остается проблемой: даже при наличии материала от тысяч индивидуумов нет гарантии, что для любого пациента найдутся подходящие. В какой-то мере помогает решать проблему объединение баз данных банков пуповинной крови (всемирная сеть NetCord объединяет 30 таких банков).
Государственные программы сохранения пуповинной крови унаследовали этические принципы обычного донорства: анонимность, доступность крови для всех нуждающихся, отсутствие материальной мотивации донора. Этакая благотворительность, но не финансовая, а «кровяная». Анонимность «на входе» приводит к парадоксальной ситуации: даже если в банке есть пуповинная кровь конкретного человека, идентифицировать ее уже невозможно. И доноры, и другие люди, нуждающиеся в трансплантации, оказываются в одинаковом положении: для них в банке ищут подходящие клетки на основании данных об антигенных детерминантах, которые отвечают за совместимость тканей. Процедура непростая, требует времени.
Еще одна проблема публичных банков пуповинной крови — недостаточное финансирование, даже в богатых странах. Чтобы можно было с большой вероятностью найти для пациента совместимые клетки, банк пуповинной крови должен располагать как можно большим их «ассортиментом». Взятие и тестирование донорских материалов, так же как и хранение, требуют значительных расходов. Во Франции на сбор и хранение 30 000 образцов пуповинной крови (считается, что столько нужно в стране) выделено 39 миллионов евро.
Радикальное решение проблемы (для отдельно взятой семьи) предлагают частные, или семейные, банки пуповинной крови (банки стволовых клеток, банки плацентарной крови), которые с 1990-х годов существуют в США и Европе, а в последние годы появились в России и на Украине. Здесь клетки пуповинной крови хранятся для исключительного использования самим донором или его родственниками.
Услуга взятия крови на хранение недешевая (около 2500 долларов), затем нужно регулярно платить за хранение (и это неудивительно, ведь клетки должны храниться в специальных контейнерах в жидком азоте при температуре –190 °С). Но цены не отпугивают клиентов: сейчас в США действуют 32 частных банка пуповинной крови, в Европе — 38, даже в Африке уже 3. Какой же родитель не захочет иметь про запас материал для трансплантации, панацею от опасных болезней для своего ребенка и родственников? Тем более что есть только один шанс сохранить свою плацентарную кровь.
Аргументы противников
Однако эта возможность многим кажется шарлатанской и встает в один ряд с продажей земельных участков на Луне и другими «сравнительно честными способами» отъема денег. Скептиков поддерживают ряд экспертов и авторитетных организаций. Частные банки не одобряет Европейская группа по этике в науке и новых технологиях (European Group on Ethics in Science and New Technologies), состоящая официальным консультантом Еврокомиссии. Негативное заключение вынес и французский Национальный консультативный комитет по этике в области наук о живом и медицине (Comité consultatif national d’éthique pour les sciences de la vie et de la sante). В некоторых странах, например во Франции и Италии, частные банки пуповинной крови вообще запрещены законом.
Вероятность того, что трансплантация стволовых клеток понадобится, очень мала, а значит, платить частному банку пуповинной крови — напрасно тратить деньги. По существующим оценкам, эта вероятность колеблется от 1/2700 до 1/20 000. Для людей, у которых в роду не было определенных генетических заболеваний, она гораздо ниже, чем для населения в среднем. Именно эту «усредненную» вероятность упоминают в рекламных материалах частные банки. В среднем риск заболевания, при котором может потребоваться пуповинная кровь, действительно примерно равна вероятности пожара, от которого мы не забываем страховать как имущество, так и свою жизнь. Так почему же страхование здоровья надо запретить? Да, скорее всего, собственная пуповинная кровь не понадобится, и родители потратят деньги напрасно. Но вдруг понадобится, а совместимая кровь не найдется? Не будет ли комиссия по этике, которая запретила частные банки в своей стране, косвенным убийцей таких больных?
Единственный весомый аргумент против частного хранения: значительная часть образцов пуповинной крови (до 75%) содержит недостаточно клеток для трансплантации: клиент платит за хранение образца, которого может не хватить даже для самого ребенка, не говоря уже о взрослом родственнике. Это важная деталь, о которой частные банки, безусловно, обязаны предупреждать. Правда, есть способ увеличить семейный «капитал» стволовых клеток — сохранить пуповинную кровь всех своих детей. Недавно американские исследователи под руководством доктора медицинских наук Джона Шута из Медицинского центра Университета Дьюка выделили ростовой фактор — плейотрофин, который способствует размножению стволовых клеток пуповинной крови вне организма.
Некоторые специалисты не видели перспективы применения для хранящихся стволовых клеток. Карин Камби (Carine Camby), генеральный директор французского Агентства биомедицины (l'Agence de la biomedicine), в 2006-м утверждала: «Частные банки продают услугу хранения, хотя не существует прогнозируемого применения...» До недавнего времени медицина не располагала таким средством, как стволовые клетки, а значит, не могло существовать признанных методов применения. Сто лет назад ни в одном медицинском справочнике не было ни слова о применении антибиотиков, но это не значит, что антибиотики неэффективны. Сейчас регенеративная медицина бурно развивается, все больше болезней можно лечить с помощью стволовых клеток.
Критики опасаются, что частные банки пуповинной крови могут конкурировать с публичными и общедоступными, мешая их пополнению. Утверждается, что деятельность частных банков противоречит коллективным интересам общества, потому что стволовые клетки клиентов частных банков не доступны больше никому. Но выброшенная пуповинная кровь тоже никому не доступна! Финансовые возможности некоммерческих банков пуповинной крови далеки от того, чтобы принять материал от сколько-нибудь значительной части новорожденных. Во всей Франции к концу 2010 года только 32 родильных отделения имели право принимать пуповинную кровь для публичных банков, а частное хранение запрещено. 2/3 всей пуповинной крови, нужной для трансплантаций, страна импортирует. Какая уж тут конкуренция? В Канаде частные банки существуют давно, а единственная сеть публичных банков организована только в марте 2011 года (до этого на всю страну было два банка, которые работали без координации).
Критикуется как сама процедура, так и забор крови из пуповины сразу после родов, который может отвлечь медперсонал от роженицы и младенца. Взятие пуповинной крови для публичного банка, видимо, лишено этих опасностей, поэтому пропагандируется государственными медучреждениями.
Очевидно, что у хранения пуповинной крови есть недостатки. Надо ли запрещать частные банки? Казалось бы, более этично предоставить родителям право выбора и информацию о негативных сторонах любого хранения стволовых клеток.
