05 : 45
На первом рейсе из центра Сиднея в Мэнли пассажиров так мало, что они незаметны
Паром в Мэнли — транспорт для богатых австралийцев и демократичное развлечение для туристов.
«Семь миль от Сиднея и тысяча миль от забот» — этот звучный слоган почти сто лет служил девизом одного из самых старых паромных маршрутов Австралии, Manly Ferry. Семь миль — такое расстояние по прямой отделяет центр крупнейшего города страны от его фешенебельного района Мэнли. Когда-то путешествие на допотопном колесном пароходике «Охотница» было настоящим приключением. Сегодня для жителей престижного района Сиднея этот маршрут — всего лишь удобный способ быстро добраться до центра, а для туристов Manly Ferry — возможность не только увидеть с воды главные городские достопримечательности, но и буквально шаг за шагом проследить многие важные события в истории Австралии.
Современные паромы разительно отличаются от колесного пароходика, который в 1855 году по инициативе предпринимателя Генри Гилберта Смита открыл сообщение по этому маршруту. Мало того, что на каждый кораблик может поместиться не в пример больше пассажиров — до 1100 человек, — они еще и ходят от причала к причалу, не тратя времени на разворот. Винты расположены симметрично на обоих концах судна. И когда настает время отправиться в обратный путь, достаточно просто переключить привод двигателя с вала на вал. В государственной компании, управляющей маршрутом от имени правительства штата Новый Южный Уэльс, эти суда так и называют «двухконечными» — double ended. Желто-зеленые, издалека узнаваемые по смотрящим в противоположные стороны симметричным капитанским рубкам суденышки выходят в море примерно каждые полчаса. Первый паром уходит от набережной возле Круглой площади Сиднея в 5:30 утра (по выходным — в 6:20), а последний — в двадцать минут первого ночи. Полчаса неспешной морской прогулки — и вот уже кораблик швартуется в Мэнли. Пять — десять минут стоянки (в зависимости от расписания) — и паром уходит обратно в Сидней.
12 : 30
В середине дня паром заполняют туристы, привлеченные возможностью посмотреть с воды на самую узнаваемую достопримечательность страны — Сиднейский оперный театр
Когда-то Мэнли был отдаленным курортным городком, в который люди отправлялись провести несколько свободных часов или уик-энд. Именно для отдыхающих Port Jackson and Manly Steamship Company, управлявшая этим маршрутом с 1877 по 1972 год, и придумала девиз про тысячу миль, отделяющих от забот. Прямое паромное сообщение способствовало росту популярности места отдыха, а позже, когда Мэнли стал уже частью Сиднея, — нового городского района, окруженного многочисленными парками. Сегодня здесь живут в основном весьма обеспеченные люди: цены на недвижимость в Мэнли довольно высоки благодаря удаленности от шумного центра и чистому воздуху. Даже высокопоставленные управленцы не считают зазорным поутру провести полчаса на свежем воздухе, коротая время за чтением утренних газет. Это лучше, чем тащиться в офис в автомобиле, теряя время в пробках. Менеджеры и составляют большинство пассажиров первых утренних рейсов из Мэнли в рабочие дни. Обратно паромы идут почти пустыми, до тех пор пока не просыпаются туристы, жаждущие морских прогулок. Середина дня — это их время, и тогда уже непросто найти свободное место на палубе. Если погода позволяет, путешественники предпочитают именно отсюда глазеть на проплывающие мимо достопримечательности.
Зато после пяти вечера, когда большинство жителей Сиднея заканчивают работу, паромы, идущие от Круглой площади, заполняют возвращающиеся домой жители Мэнли. Их нетрудно отличить от туристов, которых к этому времени становится существенно меньше: вырвавшиеся из офисов менеджеры не вертят головами и не обмениваются восторженны ми восклицаниями, а спокойно сидят, подставляя лицо теплому вечернему бризу. Еще через пару часов поток пассажиров редеет, и последние паромы, уходящие из Мэнли без пяти час ночи, столь же пустынны, как и ранним утром. Пройдет всего четыре часа, и пароходики вновь выйдут в рейс.
18:40
Чем ближе к вечеру, тем меньше желающих сесть на судно, идущее из Мэнли в Сид
Несмотря на столь напряженный график, желающих служить в паромной команде более чем достаточно, а «текучесть кадров» ничтожная. Начав службу палубным матросом, можно со временем дослужиться до капитана. Многим ли удалось сделать такую карьеру, в управляющей компании не говорят. Зато там не скрывают, что зачастую члены экипажей паромов — представители трудовых династий: на судах работают братья и сестры, отцы и сыновья, матери и дочери, даже супружеские пары!
В середине дня, когда на пароме звучит разноязыкий гомон, внимательное ухо без труда различит в нем и русские слова. Россияне — не самые частые гости Manly Ferry, но зато, пожалуй, именно они внимательнее всех всматриваются в береговые пейзажи, мимо которых проплывает кораблик: несмотря на тысячи миль, отделяющие Австралию от России, здесь можно встретить немало следов, оставленных нашими соотечественниками. Два самых известных — инженер Олег Александрович Керенский и ученый-этнограф Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Их австралийское наследие вполне материально, и его нетрудно разглядеть с борта парома. Инженер-мостостроитель Олег Керенский, сын главы Временного правительства, был одним из главных проектировщиков грандиозного моста Харбор-Бридж, который соединяет центр Сиднея с Северным берегом. Этот мост лишь немногим уступает в известности другому удивительному проекту, который консультировал Керенский-младший, — мосту через Босфор. Заслуги знаменитого инженера перед его второй родиной — Великобританией — были настолько велики, что в 1964 году он был удостоен звания командора ордена Британской империи.
19 : 10
Пассажиры поздних вечерних рейсов окунаются в разноцветное море городских огней
А по инициативе Николая Миклухо-Маклая в 1879 году на одном из мысов, вдающихся в Сиднейский залив, была основана первая в Южном полушарии морская биостанция. Мемориальная доска, напоминающая об этом, висит на сохранившемся по сей день здании, хорошо видимом с акватории. А кроме того, потомки знаменитого ученого до сих пор живут в Австралии. В 1884 году Миклухо-Маклай женился на Маргарет-Эмме — дочери Джона Робертсона, крупного землевладельца, пять раз занимавшего пост премьер-министра колонии, — которая родила ему двоих сыновей . После смерти ученого его семья вернулась из Петербурга в Сидней. В память о заслугах Николая Николаевича российские императоры Александр III и Николай II до 1917 года из личных средств выплачивали его родным пенсию.
Фото: Эндрю Куитли
