Холодный воздух врывается в открытый иллюминатор, немного колет в ушах. Мы летим из Норильска на юго-восток, летим над заснеженным плоскогорьем, над черными провалами пропастей, над голубыми и зеленоватыми полями льда больших озер. Летим к таинственному плато Путорана — самому северному в мире базальтовому плато, лежащему за Полярным кругом. Здесь нет ни одного населенного пункта на сотни километров...
Цель нашей экспедиции, организованной Московским филиалом Географического общества СССР,— обследовать несколько крупнейших водопадов Сибири, находящихся на плато Путорана. Пришла пора их паспортизировать.
— А что это такое? — быть может, спросит читатель, не искушенный в вопросах охраны природы.
Каждый хороший хозяин знает в своем доме все. Мы же, если говорить об уникальных природных объектах в стране, знаем крайне мало. Многие из них не только не учтены и не взяты под охрану, но зачастую неизвестны даже специалистам. А между тем такие памятники природы, как ледники хребта Сунтар-Хаята, останцы Станового хребта, морские арки и кекуры Шантарских островов, заливов Охотского моря и многие другие, сделали бы честь любому национальному парку мира. Так же, как и водопады плато Путорана, которые до сих пор не все помечены на картах. Большинство из них открыто туристскими группами в 70—80-х годах.
Паспортизация — процесс долгий. Начинается она с выявления объекта и сбора сведений о нем. Затем следует более подробное исследование: применительно к водопадам, это — гидрологические измерения, изучение водного режима, подстилающих пород и так далее. Когда паспортизация закончена, можно готовить научно обоснованные рекомендации по охране памятника и использованию его в целях рекреации и туризма. В идеале надо бы нам иметь в стране «Свод памятников природы», подобно сводам памятников культуры, которые составляются ныне во многих республиках. И хотя до этого еще очень далеко, начинать эту работу надо.
...Полтора часа полета переносят нас из зимы в весну: снежные плоскогорья сменились бурыми и черными сопками, свободными от снега. Кое-где завиднелась зелень лиственниц. Вертолет пошел на снижение. Под нами долина Курейки. Зеленые берега, затопленные бурой водой, белые ленты ручьев; то слева, то справа видны водопады на притоках Курейки — все реки прорываются к ней через базальтовые уступы. Джалдукта, Оягонда, Лягдами, Октэ, Уксиси, Ядун — штурман еле успевает отыскивать на карте звучные эвенкийские названия рек.
Под нами — крупнейший Бельдун-чанский водопад. Брызги и пена закрывают почти наполовину отвесную стометровую стену падающей воды. А ниже вода беснуется косыми валами в коротком ущелье...
Пилот с виража заходит на посадку. И вот наконец мы стоим на болотистой, пропитанной весенней водой земле, среди редких цветущих жарков.
Нас 13 человек: географы и краеведы, кинооператоры и фотографы, видеоинженер, эколог, врач — все опытные путешественники; многие уже не однажды побывали с экспедициями на плато Путорана. Впереди — более 350 километров пути. Мы будем передвигаться через плато на северо-запад, где можно, сплавляясь по рекам и озерам, а где и пешком. Для сплава подготовили шесть надувных гондол, которые, смотря по обстоятельствам, будем собирать в тримараны или плоты.
Стартовали из-под Бельдунчанского водопада. За одним из скальных обломков среди беспорядочных волн, воронок и пузырей, скрытых водяной пылью, нашлось место для тримаранов. Баллоны нашего судна то и дело ударялись о скалы — его приходилось удерживать на двух веревках. Наконец все гребцы на местах, операторы дали отмашку готовности — и оба тримарана подхватила мощная струя.
Проваливаясь в ямы между валами, тримараны, как по ступенькам, уходят за поворот. Справа остается огромное улово, поглощающее целые стволы. Наш тримаран входит в косой вал, и его внезапно бросает в главную струю. Впереди «девятый» вал — громадная крутая стена воды, наверху белая пена. «Лево, ле-во-о-о!» — еле слышен крик команды. Но полноценного зацепа влево не получилось. Встречаем «девятый» вал скулой...
Через несколько дней пути вышли наконец на спокойную, широкую воду Курейки. Река будто остановилась — половодье. Вот среди кустов тихая заводь — устье реки Октэ. По прозрачной воде медленно гребем вдоль стены прибрежного леса: берега речушки сплошь заросли ивняком и ольховником. Не выйти, не причалить. Всюду розовые цветки княженики, на открытых косах и отмелях — незабудки, камнеломки, вероники. Лишь в июле сюда приходит короткое лето.
За очередным поворотом в километре блеснула водяная струя на фоне базальтовой стены, поднявшейся над тайгой. Водопад, которого нет на карте. Видимо, в обычное лето со скалы сочится лишь тонкий ручеек. Сейчас это два отвесных каскада... Выходим на берег, сквозь бурелом пробираемся к водопаду. Начинается работа.
...Юра Анашкин и Сергей Анисимов, застраховавшись на скалах, повисли на краю пропасти, над водопадом. Юра медленно опускает груз на мерной ленте рядом с бушующим потоком. Измерить высоту этого водопада сравнительно просто, но бывает, что к потоку не подобраться. Тогда нам приходится заниматься триангуляцией: пользуясь старинным карманным угломером, определяем углы, измеряем рулеткой базу на плоскости, чтобы потом в блокноте с карандашом в руках произвести соответствующие построения и вычислить высоту потока.
Оператор Сергей Дворецкий выбирает точки для съемки. Видеоинженер Владимир Сорокин, примостившись на скалах, налаживает видеомагнитофон. Это непросто: надо быстро распаковать аппаратуру, проверить и подключить питание — а кругом мириады комаров, дует холодный ветер, воздух влажен от водяной пыли, да и просто нет привычного рабочего стола...
Трое сооружают переправу, чтобы перебраться с громоздкой аппаратурой к обзорной точке. Когда все готово, оператор с камерой и видеоинженер с магнитофоном, укрытым непромокаемым чехлом, поднимаются к обзорной точке. Комично выглядит рядом с ними ассистент с городским зонтиком: надо защищать камеру от брызг.
Так, шаг за шагом, «обрабатываем» водопад. Съемка местности, измерение высоты потока, фотографирование с не менее чем двух точек — это основы паспортизации. И еще берем образцы пород с ложа водопада.
К концу пятого дня пути на горизонте появился силуэт горы Олений лоб, значит, подходим к устью Джалдукты. Это историческое место. Здесь проходила экспедиция Географического общества в 1905 году.
История изучения плато Путорана не богата событиями. Впервые об этой горной системе упомянул русский путешественник академик А.Ф. Миддендорф; он кочевал по таймырской тундре зимой 1884 года. Первой в глубь страны столовых гор прошла экспедиция Императорского Русского Географического общества под руководством А.И. Толмачева. Одно из самых сильных впечатлений ее участников — Большой Курейский водопад, не замерзающий даже в сильные морозы. Почти через 25 лет западную часть плато нанес на карту известный геолог Н.Н. Урванцев. Но лишь в 50-е годы нашего века этот район стал объектом пристальных исследований, оставаясь, впрочем, полностью ненаселенным...
Под заснеженными склонами Оленьего лба наши суда подхватывает свежий попутный ветер. На легких мачтах из сухой лиственницы поднимаем огромные цветные паруса...
К вечеру пошел сильный дождь. Уровень воды в Курейке возрастает: камни, скалы в широком русле — все залито. По всей реке мешанина из котлов и валов. Наш тримаран увлекает куда-то вверх и, прежде чем мы поняли, что случилось, швыряет на скалы.
Все четверо гребцов, захлебываясь, еле выбрались на берег, но зачалить тримаран на скалах не удалось. Мощная струя подхватила перевернутое судно, и оно, удаляясь от берега, быстро понеслось к водопаду. Мы скачем за тримараном по камням, по оленьей тропе, но родные обводы верно служившего судна пропадают в пучине... Руки еще продолжают судорожно сжимать ненужные весла.
Лишь через три дня мы нашли наш тримаран — далеко от места катастрофы, среди затопленных островов. Боже, в каком он был виде! Одна гондола лопнула, другая «раздета», рама сломана в нескольких местах, к ней привязаны лишь три рюкзака. Позже, правда, нашли и остальные, плавающие в озере. Подсчитали убытки. К счастью, отснятые магнитные кассеты целы, а это главное.
На восстановление порванных гондол, чехлов и ремонт снаряжения ушло полдня. И снова в путь — к верховьям реки Иркинды, где отвесные скальные стены и водопады по сто — сто двадцать метров, устремившиеся с плато в долину.
Иркиндский водопад — по общему мнению, самое замечательное природное явление на нашем маршруте, хотя высота его небольшая — 27 метров. Мощная река падает в мрачный каньон, разбиваясь на два потока — отвесный и двухкаскадный. Внизу, в подводопадной чаше, оба потока вновь встречаются в гигантском грохочущем котле, из которого то и дело выстреливают на десяток метров водяные заряды. А ниже в реке, как в аквариуме, плавают сотни хариусов...
Наутро, после сильного ночного дождя, сухое русло у левого берега постепенно заполнилось водой, и к полудню здесь уже появился новый водопад. Трудно было поверить, что по дну этой протоки еще вчера мы ходили за водой, ловили рыбу.
В узком каньоне ниже водопада уровень воды поднялся настолько, что на ровных местах образовались бочки, прижимы, воронки; нижний водопад вовсе залило и превратило в какой-то жгут грязно-белой пены. Каньон стал непроходимым. Пришлось разобрать тримараны, нести их на себе, а потом строить огромный плот-пентамаран. Под руководством наших шкиперов вяжем веревками легкую раму из сухостоя, надуваем гондолы из прочного прорезиненного капрона, готовим рули, мачту, паруса. При дружной работе за три часа из двух рюкзаков с гондолами и кучки веревок рождается десятиметровое сооружение, способное нести до двадцати человек с грузом; ставим на нем даже палатку для отдыха.
Набухшая Иркинда, вся покрытая валами, несется к озеру Кутарамакан. Наконец, открывается характерный силуэт горы Китабо. Похожая на нос линейного корабля, надвигающегося над очередным водопадом, эта гора будет видна нам на протяжении десятков километров. Справа и слева от Иркинды, словно стражи, поднялись из зеленой тайги столовые исполины, украшенные скалистыми уступами. Озеро Кутарамакан. Долгожданная тишина.
Позади три недели трудного пути, есть возможность передохнуть, оценить пройденное и увиденное...
В реестр водопадов СССР добавлен еще десяток. Точно измерены и обследованы крупнейшие водопады на Бельдунчане, Иркинде, а также более мелкие — на притоках Курейки и Иркинды. Многие из них заслуживают регистрации как памятники природы всесоюзного значения.
Но... Над этим уникальным уголком земли, как и над всем краем, нависла серьезная опасность — кислотные дожди после выбросов Норильского комбината. Мертвая тайга, отравленная серной кислотой уже на сотни километров, протянулась от Норильска на юго-восток и все ближе подбирается к заповедному плато Путорана и к охранной зоне Путоранского заповедника. В 1989 году первые мертвые деревья появились уже на берегах озер Кета и Хантайское. Увидят ли наши потомки ту нетронутую красоту, которую видели мы?
Михаил Афанасьев
Плато Путорана
