Цокая по цветной плитке, навьюченный мул медленно бредет тесной улочкой Феса. На его спине слегка покачивается дюжина объемистых кип выделанных кож. Они окрашены в яркие цвета — желтый, красный, белый. Мула погоняет смуглый человек в феске. В его руках еще два тяжелых тюка. Это ремесленник отправился на базар.
Чтобы разойтись с груженым мулом, втискиваюсь в какой-то дверной проем и оказываюсь в лавочке сапожника. Хозяин при виде европейца вскакивает с расстеленной у стены бараньей шкуры, хватает ближнюю стопку «бабухе» — желтых кожаных тапочек без задников — и протягивает мне.
Беру в руки остроконечную сафьяновую обувку, которую носит большинство местных жителей. Кожа мягкая, теплая, и возникает непреодолимое желание порадовать пожилого ремесленника покупкой.
В лавку втискивается мой поотставший спутник, марокканский коллега Тауфик. Он учился в Москве и хорошо знает русский. Тауфик вызвался провести меня по Фесу-эль-Бали — Старому Фесу. Это настоящий средневековый лабиринт крытых улочек, заполненных мастерскими и лавочками — то, что называют на Востоке и в Северной Африке мединой.
Тауфик снисходительно оглядывает лавочку и, наверное, про себя немного корит меня. Мы не прошли по медине и пяти минут, а я уже сделал покупку.
— Традиционные фесские тапки,— говорит он, слегка подталкивая меня к выходу,— здесь их продают на каждом шагу.
И мы снова оказываемся в проулке, который напомнил мне коридор в студенческом общежитии, где жил в свое время и Тауфик. Очень похоже спешили во всех направлениях люди — кто с охапками белья, кто с только что приготовленной едой...
Чем дальше идем, тем ощутимее неприятный запах. Откуда-то несет гнилью и, кажется, мочой. Свежий воздух, как и палящее солнце, до нас не добирается. Я не выдерживаю и предлагаю вернуться назад. Тауфик понимающе улыбается, лезет в карман и извлекает оттуда листочки свежей мяты, которые засовывает в ноздри. Следую его примеру — теперь дышать легче.
Еще несколько поворотов, и я окончательно перестаю ориентироваться в хаосе отходящих от главной улочки узких проходов. И вдруг мы оказываемся на залитой солнцем площадке. Вся она поделена на каменные ячейки, стенки которых облицованы белой керамической плиткой. Большинство чанов заполнено бурой, желтоватой и красной жидкостью. Мы на старинном кожевенном заводе, которому, как говорит Тауфик, не менее семисот лет. Не спеша оглядываем хозяйство. Сначала здесь обрабатывают шкуры: размачивают, удаляют деревянными ножами подкожный слой и после этого квасят в курином или собачьем помете, чтобы растворы дубильных материалов могли лучше проникать в толщу кожи. В эти тонкости технологии покупателей кожаных изделий, а они отменного качества и редкой прочности, обычно не посвящают. И мало кто знает, что фесские ремесленники обрабатывают кожи по старым рецептам, без применения кислот, щелочей и другой «химии».
Тауфик провел меня в другой конец площади, где в огромных ваннах в разведенном настое коры дубились кожи. Дальше шли каменные ячейки, наполненные квасцами и яркими красителями. Множество крашеных кож сушилось на камнях.
Потомственные фесские кожевники с детства свыклись с тяжелыми запахами этого квартала. Они спокойно работают и тут же отдыхают, собираясь группками, чтобы обменяться новостями. Но мне уже не помогает мята, и мы уходим от кожевенного завода в ковровые ряды. На одной из улочек торгуют фесками. Оказывается, не только кожаная обувь, но и красная феска — традиционный местный сувенир. Ведь форменные головные уборы, которые мы привыкли считать турецким изобретением, начали шить именно в Фесе. Отсюда их название. А в Турции ввели фески в качестве форменного головного убора чиновников только в начале прошлого века.
Стены серых домов, не имеющих наружных окон, производят на приезжих удручающее впечатление. С трудом верится, что за ними скрыты оазисы внутренних двориков, где в зелени деревьев царит прохлада и журчат фонтаны. Воды в Фесе много. Она струится по множеству каналов, прорубленных в наклонном скалистом плато, на котором построен город. На улицах и площадях Старого Феса немало колодцев. Воду из них берут бесплатно; Коран строго запрещает взимать за нее мзду. По словам средневекового арабского купца и путешественника Тартуши, в Фесе насчитывалось в 1200 году 80 колодцев и 93 купальни. Наверное, и сегодня их примерно столько же.
Сердце города — медина — остается точно такой же, как описал знаменитый путешественник XVI века, который известен европейцам под именем Льва Африканского. Торговец из Феса по имени Ибн-Ваззан оказался в плену у пиратов и был ими продан как раб римскому папе Льву X. Африканец принял христианство и с миссионерскими целями объехал почти весь Черный континент. Его книга «Описание Африки» впервые познакомила европейцев с внутренними областями материка. Перечитав эту книгу (а она издана не так давно и на русском языке), убеждаешься, что в Фесе сохранилось все, как описал Лев Африканский: те же лавки, и те же мастерские, и тот же кожевенный завод на своих местах.
Точное время рождения Феса неизвестно. Его основателем считают султана Идриса I, сына Фатимы, дочери пророка Мухаммеда. А вообще-то Фес стоит на месте древней римской колонии, которая в VII веке была разрушена кочевыми берберами. После завоевания страны арабами Фес сделался столицей мавританского государства и достиг вершины могущества. Здесь пересекались пути караванов, и поэтому с самого своего основания и до сих пор этот город на перекрестке дорог ведет оживленную торговлю.
Ядро бывшей столицы — Фес-эль-Бали — сложилось в конце VIII века при Идрисе II, внуке знаменитой Фатимы. С его согласия здесь поселились андалузцы, бежавшие сюда после неудачного восстания в Испании. Потомками этих андалузцев считает себя значительная часть здешних жителей, исключая, разумеется, население с черной кожей.
...Тауфик вывел меня к мечети с прихотливыми «мавританскими» арками на тонких колоннах. Воздух здесь уже чист и прохладен от струящихся в саду ручейков. Мулай-Идрис — одна из самых старых мечетей Северной Африки. В ней похоронен Идрис II. Его бабку Фатиму считают основательницей старейшего в мире университета — Карауина, средневековые строения которого находятся рядом со старой мечетью. Благодаря ему Фес почитается вторым после Мекки священным городом мусульман.
Фес-эль-Бали окружен высокими стенами, но еще более неприступен Фес-эль-Джедид, что в переводе означает «Новый город». Это название не очень-то подходит — ведь он основан в 1276 году. Здесь был построен дворец, который король Марокко покинул в 1912 году после переноса резиденции в Рабат. Теперь он превращен в музей, и охраняют его уже не королевские гвардейцы в синих тюрбанах и красных плащах, а музейные служители в белом платье, красных фесках и желтых кожаных башмаках без пяток, точно таких же, какие продавал ремесленник из Старого Феса.
Став обычным провинциальным городом, после переезда короля в Рабат, Фес остался религиозной святыней и, кроме того, сохранил за собой славу торгового и ремесленного центра.
Переселенцы из Европы в начале нынешнего, столетия не захотели селиться в исторической мусульманской части Феса, в тесноте узких улочек с обшарпанными домами без окон. Они выбрали место на плоскогорье, в стороне от старой крепости Фес-эль-Джедид, где в прошлом находилась резиденция короля, и еще дальше от базаров и мастерских Феса-эль-Бали, наполненного специфическими запахами кожевенного производства, современном Фесе улицы по-европейски прямые, здесь многоэтажные дома и особняки, несколько пятизвездочных отелей и железнодорожный вокзал. А старый Фес остался таким, каким был всегда пришедшим из глубины средневековья.
Сергей Мартынов
