Машина, в которой я ехал, везла экспедиционное снаряжение на плато Тайнгуен, где совместно с вьетнамскими учеными вели исследования советские зоологи. Отправляясь в путь, я рассчитывал хотя бы проездом осмотреть Хюэ, прежнюю вьетнамскую столицу. Но обстоятельства сложились иначе...
В Хюэ мы ворвались ночью на большой скорости. Машина вдруг запрыгала, как на стиральной доске. Оказалось, мы мчались по снопам риса, разложенным прямо на дороге для просушки и обмолота. Выхватываемые светом фар одинокие велосипедисты и рикши нехотя уступали дорогу. Они почти не обращали внимания на наши непрерывные сигналы.
Мы оказались на современном длинном мосту через Хыонг — Ароматную реку. В черной спокойной воде отражались редкие огни большого города. Едва занявшийся рассвет чуть приоткрыл водную гладь и окутанные утренним туманом заросшие островки. Я увидел, как у берега тихо покачивались лодки в форме дракона. Не так уж далеко от нас то время, когда в «драконовой ладье» плавал вьетнамский император. Только он мог иметь такое судно. Ведь дракон являлся символом верховной власти. Он же считался олицетворением доброго начала и приписываемого императору нравственного совершенства. А теперь подобные диковинные лодки предназначены для развлечения туристов, которых Хюэ принимает немало.
Основал Хюэ четыре с половиной столетия назад родоначальник последней династии вьетнамских императоров Нгуен Хоанг. Легенда гласит — а легендами, кажется, пропитан сам воздух Вьетнама,— что Нгуен Хоанг однажды отправился в Тхуанхоа, как традиционно называли центральную часть страны, и вблизи одного из холмов на берегу Ароматной реки встретил старую женщину. Она была одета во все белое и подпоясана шелковым платком. Нгуен Хоанг сразу признал в ней посланницу Небес. Женщина дала ему благовонную палочку и сказала: «Держи ее и ступай себе с Богом! Там, где палочка погаснет, закладывай новый город!» Нгуен Хоанг взял палочку в руки и отправился вдоль реки. Палочка потухла, когда правитель находился возле деревушки Фусуан. Отсюда открывался широкий вид на плавно текущую реку и на прибрежную гряду холмов. Здесь и повелел Нгуен Хоанг строить крепость. Но это еще не вся легенда. На том самом месте, где Нгуен Хоанг встретил старую женщину, он велел воздвигнуть самую высокую в стране пагоду и назвал ее Линьму — Пагода Небесной женщины.
Однако столицей Хюэ стал лишь в самом начале прошлого века. Первый из императоров династии Нгуенов — Зя Лонг — оставил в 1804 году древнюю вьетнамскую столицу Тханглонг, после этого она получила свое сегодняшнее название Ханой, и переселился в Хюэ.
... Вскоре мы оказались возле массивных крепостных стен. За ними находился «Запретный город»— резиденция императоров из династии Нгуенов. Последний из них, Бао Дай, в августе 1945 года отрекся от престола, передал государственную печать и меч представителям народа и уехал во Францию.
Первый луч солнца упал на крышу двухъярусного павильона, завершающего надвратную башню Нгомон, или, как ее называют еще, Полуденные врата. Колоннаду и крышу павильона обильно покрывают рельефные фигурки мифических существ. Я не удержался и попросил водителя сделать остановку.
Через один из пяти проходов в башне мы прошли внутрь «Запретного города». Нашим глазам открылся парк с причудливо стриженными в виде пагод деревьями. Под листьями лотоса почти не видно было воды в прудах, берега которых выложены подобранными один к одному камнями. Мы прошли по кирпичному мосту и оказались на главной аллее. В ее начале и конце возвышались одинаковые бронзовые арки с рельефными изображениями драконов.
Аллея упиралась в главный императорский дворец Тхайхоа. Он весь из дерева, и, если верить здешним путеводителям, не сыскать ему равных по легкости конструкции, изяществу убранства и обилию позолоты. Вокруг множество вазонов с неизвестными мне экзотическими растениями, силуэты которых весьма близко напоминают разнообразных животных.
Недалеко от дворца высятся, как два великана, огромные бронзовые котлы. Я принялся разглядывать рельефные изображения на его стенках: различные птицы, олени, свиньи, ветви деревьев. Трудно было поверить, что это орудие жестокой казни. Ушли в прошлое времена, когда в котлах разогревали масло и бросали туда осужденных...
Пагода Небесной женщины стремительно возносится к небу множеством убывающих ярусов. Поблизости от нее вход в монастырь. Его охраняют стоящие перед дверью раскрашенные фигуры небесных воинов со свирепыми лицами и с оружием в руках, которые должны устрашать злых духов. Возле дорожки, ведущей к храму, я увидел кумирни, куда многочисленные паломники с севера и юга Вьетнама ставят дымящиеся благовонные палочки. Здесь же стоит пьедестал с позолоченной скульптурой Будды грядущего.
Густой гул вдруг расплылся в неподвижном воздухе. Удары огромного, в рост человека, колокола призывали к молитве.
Из храма послышались нежные и чистые звуки колокольцев и монотонное чтение сутр. А мы стояли и смотрели на величественную реку, на которой уже окончательно рассеялся туман и заскользили по глади воды быстроходные джонки. Казалось, ничего не изменилось с тех пор, как Нгуен Хоай встретил здесь Небесную женщину.
Пора было отправляться в дорогу. Но по пути мы еще не раз останавливались, привлеченные тем или иным сооружением. Мавзолей Кхай Диня, предпоследнего вьетнамского императора, стоит на холме. К нему мы поднялись по каменным лестницам. Они украшены скульптурами извивающихся драконов, держащих во рту шары — символы Земли, а маршевые площадки — скульптурами людей и животных.
Некогда стены этой императорской усыпальницы покрывали мозаичные картины. История их создания неповторима, как, наверное, и они сами.
Затеяв строительство собственного мавзолея, Кхай Динь в 1920 году приказал разбить тысячи хранившихся в императорском дворце ваз и другой фарфоровой посуды XVII—XIX веков, которые за свою красоту называли «Голубой Хюэ». Из мелких осколков искусные мастера составили мозаики, стиль которых получил название «чань мань сань» — погребальное искусство из разбитых ваз. Большинство их, к сожалению, погибло в 1968 году, когда Хюэ подвергся бомбардировке.
Рискуя опоздать в Дананг, успели заглянуть и на территорию мавзолея Ты Дыка, прадеда Кхай Диня. Это место знаменито своим уединенным парком, созданным для ностальгического созерцания: заросшие лотосом пруды, островки на них, соединенные изящными деревянными мостиками, извилистые дорожки с плавными поворотами. Но мы торопились и думали ближайшем будущем — о джунглях Тайнгуена, где нас ждала работа.
Вячеслав Рожнов | Фото автора
Ханой — Хюэ — Дананг
