Все новые успехи одерживает народ Гвинеи-Бисау в борьбе, которую он ведет за свое освобождение от португальского колониального владычества. Освободительная война Гвинеи-Бисау сродни той борьбе, что ведут народы Анголы, Мозамбика, Зимбабве, Намибии и Южной Африки. Как подчеркивали участники международного Совещания коммунистических и рабочих партий в Москве, вооруженная борьба народов этих стран «наносит тяжелые удары по союзу фашистских и расистских режимов, поддерживаемых империалистами, и открывает перспективу новых крупных побед африканской революции».
Революция очищает не только землю от колонизаторов, но и каждого человека. Ее победы не только военные, но и мирные — над отсталостью и забитостью, над невежеством и бесправием. В этом мартовском номере мы рассказываем лишь об одной стороне новой жизни в освобожденных районах Бисау — о меняющемся положении женщины.
Жозите семнадцать лет. Вы обращали внимание на то, с какой непринужденностью и изяществом носят семнадцатилетние девушки свои сумочки? Жозита в этом смысле не составляет исключения, вот только сумочку ей заменяет автомат. Она не расстается с ним даже тогда, когда нагибается над очагом, выложенным из крупных камней, чтобы поджарить кусок газельего мяса.
— Какой мне смысл рисковать? — рассудительно замечает она. — Конечно, все тропинки и дороги в округе охраняются, но кто на войне может гарантировать, что противник не совершит неожиданного нападения?
Жозита — член добровольной милиции при Армии освобождения ПАИГК (1 ПАИГК — Африканская партия независимости Гвинеи и островов Зеленого Мыса.). В Бисау, или, как называли в недавнем прошлом эту страну, — в «португальской» Гвинее, у добровольной милиции многочисленные и важные обязанности: организация новой жизни в освобожденных деревнях, выявление португальских агентов, охрана военных и продовольственных транспортов внутри партизанских районов.
Нелегкие и непростые все это дела для женщин, но если вы спросите, какого на этот счет придерживается мнения сама Жозита, то не сомневайтесь в ответе: «А нам кажется, что все наоборот. Ведь когда идет война, привыкаешь ко многому».
В стране, где ислам замешан на поверьях и ритуалах традиционного язычества, в стране, где католицизм всегда шел в ногу с идеологией белого колонизатора, а такой стране кажется невероятной сама возможность увидеть женщину, сжимающую автомат или выступающую на народном собрании. Борьба за свободу все изменила: если б не широкое освободительное движение, процесс эмансипации женщин занял бы долгие годы. Доказательства? Достаточно сравнить женщин, сражающихся рядом с мужчинами и наравне с мужчинами, с их сестрами, оставшимися в деревнях. Достаточно сравнить женщин, попавших в эпицентр современных проблем своей страны, с женщинами, ни разу не вышедшими за пределы своей деревни. Женщин, которые сами выбирают свое окружение и сами создают семью, с теми, кто до сих пор служит предметом чужого выбора, предметом купли.
Дорога от рабства к свободе, от покорности к борьбе всегда нелегка. Но здесь, в бывшей «португальской» Гвинее, чей народ находился под колониальным ярмом больше трехсот лет, на этой дороге есть еще и свои шлагбаумы. Вот один из странных на первый взгляд случаев из жизни Жозиты.
Случилось это около года назад. Именно тогда Жозите поручили спасти одну девушку... от замужества.
...Жозефине исполнилось пятнадцать, когда отец решил отдать ее в жены. Жених, по понятиям отца, да и не только отца, был выгодной партией — и земля у него была и скот. Жозефина стала бы его четвертой женой. Конечно, четвертая жена — не первая, самая тяжелая работа достанется ей, ну да что поделаешь, не оставаться же всю жизнь у отца на шее.
Но Жозефина была девушкой упрямой. Она ушла от отца и построила себе хижину на окраине деревни. Соседи говорили: «Не простит ей старик. Обязательно напустит порчу».
Жозефина и сама догадывалась, что отец обратится к колдуну, и отчаянно этого боялась...
Однажды ночью в тишине рядом с хижиной Жозефины послышалось хриплое блеяние козла. Незаметно к нему присоединились тихие и медленные удары в жестянку. Жозефина почувствовала озноб. Безумный голос, и все более громкие удары по звонкой жести проникали в ее мозг. Девушка не выдержала и зажала уши. Но сквозь пальцы отчетливо раздалось заклинание:
— Я — нечистая сила, брожу ночью! Я — нечистая сила, брожу ночью!
Грохот жестянки, хриплое блеяние козла, гулкие удары о стену хижины, ходуном ходившей всякий раз, когда колдун налегал на нее всем телом. Так прошла ночь до рассвета...
Когда утром Жозефина выглянула за порог, она увидела, что все соседи стоят у своих домов и ждут — выйдет она из дома или нет. Она не вышла.
Прошла еще одна такая же страшная ночь, и утром Жозефина едва смогла подняться с циновки: ее тело тряслось от холода и не повиновалось. Когда же она увидела на пороге перевязанную синей ниткой лягушачью лапу, она чуть не потеряла сознание. В глазах соседей, вновь высыпавших из хижин, было уже не любопытство, а страх. Все теперь знали, что Жозефина заколдована, что, если Жозефина переступит через лягушачью лапу, она умрет.
В хижину к ней вошла Жозита. На глазах у всей деревни она переступила лягушачью лапу. Две девушки оставались в хижине целый день. Вышли они вместе. Подругами.
С тех пор Жозефина тоже с непринужденностью и изяществом носит, как сумочку, автомат. До тех пор, пока война не кончится.
С. Ремов
