В свое время эта история наделала в Соединенных Штатах много шума. Возвращаясь вечером домой через персиковые плантации неподалеку от калифорнийского города Юба-сити, фермер Горо Каджихито не предполагал, что этот день надолго врежется в его память. Он знал здесь каждую пядь, каждое дерево и поэтому просто не мог не заметить едва возвышавшегося холмика свежей земли. Тем более что еще утром на этом же месте была яма. Заинтересовавшись, фермер решил раскопать ее, и уже вскоре лопата наткнулась на что-то твердое. Прибывшие на место помощники шерифа извлекли из ямы искромсанное тело человека. Как удалось установить, это был батрак Кеннет Уайтикер из соседнего графства Аламеда. Некоторое время спустя примерно такой же холмик обнаружил тракторист с близлежащего ранчо. Разбросав землю, он вытащил еще одно тело.
Поднятая на ноги полиция устроила сплошное прочесывание. К концу следующей недели нашли двадцать пять трупов. На этом полицейские прекратили счет и вплотную занялись расследованием необычного дела, которое печать назвала «самым кровавым преступлением в истории Америки».
Оно оказалось и самым запутанным. И не столько потому, что трупы, пролежавшие в земле хотя и разное, но довольно длительное время, с трудом поддавались опознанию. Просто делать это было некому: почти никто из убитых не имел ни близких, ни друзей, так что их исчезновение прошло незамеченным. Жертвами были в основном батраки и бродяги, безработные и поденщики. Они тысячами кочуют по югу Соединенных Штатов в поисках работы и куска хлеба.
И все же получилось так, что об одном из них помнили. О его исчезновении заявил в полицию такой же безработный батрак, лишь по счастливой случайности не поехавший на уборку со своим другом: «Тот затем как в воду канул». Это сообщение послужило для детективов важной зацепкой. Через несколько недель следователям удалось найти убийцу. Им оказался местный вербовщик поденщиков, некий Хуан Корона. Американские газеты представили всю эту дикую трагическую историю как дело рук одиночки, шизофреника и садиста, который затем был приговорен к смертной казни.
Правда, некоторые факты, выявившиеся в ходе расследования, не вязались с этой версией. Например, у хозяев плантаций под Юба-сити Корона слыл «образцовым гражданином и предпринимателем, человеком праведным и религиозным». Далее, неизвестно на какие деньги скромный вербовщик жил в шикарном особняке, где после его ареста наряду с библией и книгами религиозного содержания нашли подробный медицинский атлас. Наконец, на кухне особняка, кроме обычного вместительного холодильника, стоял еще и большой морозильник, казалось бы, совершенно ненужный одинокому человеку. Но тогда на эти факты просто не обратили внимания, посчитав несущественными.
Лишь несколько лет спустя, когда «убийца-фанатик» закончил жизнь на электрическом стуле, в местной газете «Сазерн кроникл» появился любопытный материал, проливавший дополнительный свет на беспрецедентный случай. Автор утверждал, что Корона был вовсе не шизофреником и садистом, а поставщиком принадлежавшего мафии подпольного синдиката, по заказам которого он изымал у жертв отдельные органы для последующей трансплантации. В подтверждение приводился ряд фактов, в частности, злополучный медицинский атлас и морозильник, а также то, что особняк преступника периодически навещал какой-то небольшой фургон, который полиции так и не удалось разыскать.
Однако полиция не посчитала нужным возобновить дело. Читатели же сочли выдвинутую версию плодом слишком буйной фантазии автора, начитавшегося бредней о тайных «банках органов», обслуживающих стареющих миллионеров. Другое дело, когда в газетах печатаются объявления о безработных, желающих добровольно продать «что-нибудь лишнее», вроде глаза или почки. Но чтобы наигуманнейщая медицина пользовалась услугами убийц-мафиози... Нет, этого не может быть, потому что не может быть никогда.
...В конце 1986 года мировая пресса с восторгом писала о неслыханной медицинской сенсации: в больнице «Папуорт» в Кембридже под руководством двух известных английских хирургов Джона Уолуорка и Ройя Кална успешно проведена уникальная операция — пациентке одновременно трансплантированы сердце, легкие и печень. Когда это известие достигло Гонконга, один из местных врачей, просивший не называть его фамилию, обронил загадочную фразу корреспонденту газеты «Саут Чайна морнинг пост»: «Да, работы нам теперь прибавится, клиенты обязательно потребуют догнать англичан». Корреспондент захотел уточнить, что он имеет в виду, поскольку Гонконг не входит в число медицинских центров, пользующихся мировой известностью. Но собеседник поспешил перевести разговор на другую тему. Между тем за случайной фразой кроется тайна, оберегаемая куда строже, чем даже маршруты контрабандных поставок наркотиков.
Тысячам туристов, посещающих этот город с 6-миллионным населением, Гонконг представляется воплощением восточной экзотики, где баснословное богатство уживается с ужасающей нищетой, а строгость законов — с всесильем преступных обществ «триад». Впрочем, этот кажущийся парадокс объясняется просто. «Полиция все время сужает сферу своей деятельности, как того требует переходный период до 1997 года, когда эта территория вернется под юрисдикцию КНР,— пишет лондонский еженедельник «Санди таймс мэгэзин».— Молодчики грозного вида расхаживают по улицам, поигрывая мускулами с наколотыми драконами. Это члены таких банд, как «14 К», «Дом на воде», «Уважение и справедливость».
Автор репортажа С. Уинчестер не уточняет, чем занимаются «триады», поскольку это хорошо всем известно: наркотики, «индустрия сексуальных развлечений», игорный бизнес. Но в наши дни из тайного сообщества гангстеров мафия превратилась в деловое предприятие, которое, как и его легальные собратья, тщательно следит за научно-техническим прогрессом во многих отраслях, включая медицину. Естественно, что успехи в области пересадки различных человеческих органов не могли остаться не замеченными ею, особенно учитывая превышение спроса над предложением и, как следствие, баснословные цены на глаза, суставы, почки на мировом рынке.
В Гонконге же в распоряжении «триад» имелся почти неограниченный запас «сырья». Конечно, не на Куинс-роуд и окрестных улицах, где огромные рекламные вывески превращают ночь в неоновый день, а толпы туристов заполняют десятки магазинов. Здесь могли быть только потенциальные клиенты. Доноров, в любом количестве, следовало искать на бесчисленных джонках и сампанах «плавучего города» и в перенаселенных трущобах Коулуна, где на одном акре земли теснится до тысячи бедняков.
Корреспондент французского журнала «Констелласьон» Ив Нуши так описывает тамошние нравы: «Коулун-сити, «город за стеной» — это 30 тысяч прогнивших и покосившихся хижин, которые лепятся друг к другу. Мой спутник Ли повел меня по улочкам. Мы прошли мимо огромной кучи отбросов, сидя возле которой ребятишки в лохмотьях делали спичечные коробки при свете керосиновых ламп. Некоторые из них спали сидя, прижавшись друг к другу. Те, что постарше — шести-семи лет,— держали между ног грудных малышей, привязанных к запястью своих опекунов.
— Семейные чувства,— объяснил Ли.— Родители бросают своих детей, но не хотят терять выгоды. Ведь за них можно купить немного героина. А потом они имеют шанс встретить богача. В зависимости от красоты, качества зубов, тонкости черт ребенок в Коулун-сити продается по цене от 300 до тысячи гонконгских долларов...
Мы подошли к ряду хибарок, построенных из невообразимых материалов, и остановились перед одной из них. Ли постучал. Дверь открыл человек с очень длинными волосами. Конечно, он знал моего провожатого, так как пропустил нас без единого слова. Комната была более или менее опрятной. В ней стояли столик, шкаф, подобие ванны и кровать. Прислонившись к стене, сидела девочка лет 13— 14 в рубашке и шортах, с удивительно неподвижным взглядом.
— Здесь делают массаж,— сказал Ли.— Он стоит десять франков, но слепые девушки ценятся дороже, так как у них нежные пальцы. Поэтому некоторые родители уже при рождении ослепляют своих детей. Это единственное подобное заведение в Коулун-сити.
Что же касается преступных «триад», то в них достаточно умных голов, чтобы сделать необходимые выводы и организовать весьма прибыльный подпольный хирургический бизнес. Трудность заключается в другом. Далеко не все «детали» человеческого организма пригодны для трансплантации в законсервированном виде. Да и доставлять подобный «товар» за границу сложно, учитывая таможенные барьеры. Куда проще производить «ремонт» клиента прямо на месте. А реактивная авиация гарантирует быстрое и надежное сообщение с Европой и Америкой, не говоря уже о Токио, Сеуле, Джакарте или Маниле. Поэтому-то, по свидетельству французской газеты «Пари-пресс-энтрасижан», в Гонконге и появились прекрасно оборудованные клиники с хорошо обученным персоналом, вместимость которых намного превышает местные потребности. Показательно то, что в них ложится оперироваться немало иностранцев, которых записывают под явно вымышленными именами, так же как, впрочем, и хирургов-виртуозов, проводящих сложнейшие операции, которые «туристами» прилетают на день-два, а то и на несколько часов, в Гонконг.
Конечно, в этом нет ничего преступного, хотя многое настораживает. Но вот то, что сообщила газета «Тайбэй мейл», проливает свет на истинную подоплеку «гонконгской хирургии». Оказывается, «триады» организовали подпольную сеть для «добычи человеческого сырья». Ее агенты рыскают в трущобах Коулуна, подыскивая подходящие «объекты», которые на условном жаргоне называются «рыбками». Предпочтение отдается молодым людям из числа начинающих наркоманов, не имеющих родственников.
Тех, кто прошел отбор, «наставляют на путь истинный», убеждая в пагубности наркомании и обещая излечить от страшной болезни. Находится достаточно людей, согласных на все, лишь бы избавиться от смертельного порока. Их отводят в скромный особнячок, где подвергают тщательному медицинскому обследованию. Если дается заключение, что «рыбка» представляет ценность, ее отправляют в «пул». Это может быть и жилой дом, и складское помещение, но обязательно с круглосуточной охраной, через которую не проскользнет никто из посторонних. Непригодных отправляют восвояси под тем предлогом, что наркотическая болезнь у них слишком запущена.
Пойманным «рыбкам» говорят, что они находятся в «закрытой лечебнице» и должны безоговорочно выполнять все распоряжения персонала. «Содержат их,— пишет газета,— в двухметровых клетках, стоящих в три яруса, так что помещение напоминает виварий, в котором томятся животные для медицинских опытов». Самый же ужасный парадокс заключается в том, что несчастных — иногда в течение нескольких месяцев — действительно лечат от последствий употребления наркотиков: дают лекарства, выводящие из организма ядовитые «шлаки», содержат на специальной диете, помогающей восстановить здоровье. «Прилипалы» ведут душеспасительные беседы, несколько раз в день устраивают коллективные молитвы. Если по каким-либо причинам «рыбка» потом обретает свободу, а это случается крайне редко, она никого ни в чем не сможет разоблачить: ведь ее опять сделали человеком! Однако для большинства жизнь кончается на операционном столе.
Известная поговорка гласит, что дурные примеры заразительны. Так это или не так, ручаться трудно, но, судя по последним сообщениям, «медицинская мафия» появилась и в других местах. Итальянская газета «Репубблика», например, пишет, что в Гватемале в течение нескольких лет международная мафия скупала детей с физическими недостатками и отправляла для «лечения» в США и другие страны. Причем преступники действовали не только в отдаленных сельских районах, но и в столице. Там в четырех приютах было обнаружено 30 детишек в возрасте от одного до двух лет. В ходе расследования выяснилось, что младенцев покупали за сто долларов, а продавали за границей за 15 тысяч. Одна гватемальская супружеская пара при участии двух местных адвокатов пошла даже дальше: она открыла у себя в особняке подпольную родильную палату для безденежных матерей-одиночек, в которой, разумеется, не велась регистрация новорожденных. Матерям же объясняли, что их младенцы будут-де «усыновлены» богатыми семьями в Штатах.
На первый взгляд в этом нет ничего сенсационного, поскольку подпольная торговля детьми давно уже приняла огромные масштабы. Правда, определенная часть из них приобретается бездетными родителями, а остальные нелегально используются в качестве дешевой рабочей силы. Но из Гватемалы «живой товар» вывозился для другой цели: их органы шли на лечение детей богачей и омоложение престарелых миллионеров.
После раскрытия преступного бизнеса правительство Гватемалы ввело новое правило: при оформлении документов на вывоз детей в другие страны должны указываться фамилия и адрес приемных родителей, а те, в свою очередь, обязаны ежегодно сообщать о здоровье ребенка до достижения им 14-летнего возраста. Однако это правило осталось лишь на бумаге. Да и контрабандную отправку детей за границу организовать проще простого, поскольку контроля за тем, кто и куда едет с ними, практически не существует.
В соседнем Гондурасе, по свидетельству венесуэльской газеты «2001», разветвленная сеть «экспортной» торговли детьми создана с молчаливого согласия местных властей. Например, в трибунал по делам несовершеннолетних города Сула поступило заявление от американской гражданки Мае Белл с просьбой легализовать принадлежавшие ей благотворительные детские учреждения. Стандартная проверка, положенная в таких случаях, установила, что речь идет не о детских домах, а о настоящих перевалочных пунктах контрабандистов «живым товаром». Вот что удалось выяснить следователям. Белл, выдавая себя за монахиню, посещала бедные семьи и уговаривала родителей отдать ребенка в бесплатный приют. Когда же мать приходила потом забрать свое дитя, ей предъявляли баснословный счет, возникший якобы из-за того, что ребенок тяжело болел, оплатить который беднякам было, разумеется, не под силу. Так, на «законных» основаниях, начинался один из маршрутов вывоза «живого товара».
А неподалеку от города Сан-Педро Сула, на северо-востоке Гондураса, в домике, где жила 53-летняя Элодия Макдермот, полиция нашла 13 детей-инвалидов. Самому младшему не было и года. Младенцев хорошо кормили, за ними ухаживали: нужно было, чтобы «товар» выглядел «кондиционно», иначе за него мало заплатят. На допросе Макдермот призналась, что специально собирала таких детей через нянечек в больницах, а адвокаты из Тегусигальпы и самого Сан-Педро Сула помогали без проволочек оформить необходимые документы для их вывоза в Штаты. «Сколько сеньора получала за свой бизнес?» — задали вопрос следователи. «Три тысячи долларов за ребенка от адвоката».— «А сколько же адвокаты?» — «Спросите у них»,— отрезала Макдермот.
Обе торговки утверждали, что не имеют ни малейшего представления, куда и к кому попадали от них дети. Но вот это-то категорическое «незнание» невольно заставляет вспомнить об их «коллегах» в Гватемале и дает основания опасаться худшего.
По материалам зарубежной печати подготовила Н. Максимова
