Этот монумент появился несколько лет назад в Вашингтоне у печально известного отеля «Уотергейт». Впрочем, к уотергейтской истории он не имеет никакого отношения. Скульптор-модернист Нэнси Рубине соединила в причудливую структуру тысячи отработавших свое электробытовых приборов и тем самым выразила протест против варварского расточительства, присущего современной цивилизации.
Экологические проблемы, порожденные урбанизацией, не новинка на нашей планете. Археологи установили, что поблизости от Рима — имея в виду, конечно же. Древний Рим — существовала огромная свалка. Отбросы составили целый холм высотой 35 метров и диаметром (в основании) 270 метров. Свалка жила своей собственной жизнью: там водились грызуны, вились тучи мух, мусор кишел болезнетворными бактериями, и эта активность неуправляемой живой материи несла смерть людям. Нередки были эпидемии страшных болезней, которые опустошали целые города.
Современные свалки вокруг крупных городов не несут столь явной эпидемической угрозы. Но размеры их оставляют далеко позади скромный холм древнеримских отбросов. Нынешние горожане в огромных количествах потребляют сельскохозяйственную и промышленную продукцию, и отходы этого потребления удается пускать во вторичный оборот пока еще в незначительных количествах. Часть городского мусора сжигается, а все остальное идет на свалки.
Между тем городское население мира растет очень быстро. В начале нашего столетия оно составляло чуть больше 10 процентов жителей планеты, а к началу XXI века достигнет половины земной численности. Каждый год население городов увеличивается на 50 миллионов человек. В Японии уже четыре пятых жителей обитает в городах. Даже в таких, казалось бы, преимущественно сельскохозяйственных странах, как Сирия и Египет, доля городского населения достигает 50 процентов. В начале III тысячелетия на планете будет насчитываться 433 города-миллионера, которые соберут на своей площади более пятой части населения планеты.
Большие и малые города будут производить мусор в возрастающих масштабах, угрожая нам антисанитарией и отчуждением огромных территорий, которые можно использовать с большей пользой. Если... Если мы не научимся употреблять на благо цивилизации все отходы нашей деятельности.
В издательстве «Прогресс» выходит книга-диалог. Участники диалога — член-корреспондент АН СССР биолог Алексей Яблоков и шведский ученый и писатель Рольф Эдберг. Диалог этот — об экологии и демографии, о войне и мире, о выработке необходимого для всего человечества экологического мышления — выходит в Москве и Стокгольме одновременно на двух языках.
Рольф Эдберг — известный шведский писатель, видный общественный и политический деятель Швеции, говорится в предисловии к книге. Был членом парламента Швеции, послом в Норвегии, делегатом Швеции в ООН, президентом шведского пресс-клуба, председателем Комитета по охране природы Шведской королевской Академии наук. Занимал и другие важные посты в государстве. Лауреат многочисленных премий, он в июне 1985 года был награжден специальной премией газеты «Арбетет» (орган социал-демократической партии Швеции), как «один из виднейших мыслителей нашего времени по вопросам глобального выживания».
В связи с подготовкой книги Рольф Эдберг приезжал в Москву. Редакция журнала «Вокруг света» пригласила его в «кают-компанию», где и состоялась беседа, вел которую наш корреспондент Виталий БАБЕНКО. Фрагменты беседы мы предлагаем читателям.
Корр. — Первый вопрос придется начать с цитаты. В книге «Письма Колумбу. Дух долины» вы, мысленно обращаясь к Колумбу, пишете: «Осквернить природу — дело нехитрое. Всюду на планете, где люди сбились в кучу, хрустально чистые потоки превращены в мутные помои. Воду почитают удобным местом для «избавления» от отбросов.
Так же и с воздухом. С каждым десятилетием чувствительная прослойка между нашей планетой и космическим излучением принимает все больше газообразных отходов; только одна автомашина ежеминутно загрязняет три тысячи литров воздуха. Добавим частицы золы из заводских труб. Кое-кто старательно измельчает их и называет это очисткой воздуха; на самом деле загрязнение лишь переносится чуть дальше от источника. Воздушный коктейль приправляется прахом загубленных полей Латинской Америки, Африки, Азии — почвой, которая сносится ветром и становится атмосферной пылью». А как вы сейчас оцениваете экологическую ситуацию?
Р. Эдберг. — «Письма Колумбу» я написал весной 1973 года, а опубликовал в 1975-м. С тех пор прошло почти полтора десятилетия. Могу с печалью заметить, что ныне экологическая обстановка хуже, чем была тогда. Подытожим известные нам факты: городская среда ухудшается во всех отношениях... плодородная земля отвлекается на непродовольственные нужды... быстрым темпом идет сведение лесов... усиливается заражение всех систем жизнеобеспечения в мире. Особенно опасны загрязняющие вещества, которые распространяются по воздуху и попадают в воду. Эта отрава поражает самую суть человека как биологического вида. Отсюда — генетические патологии. Яды в нарастающих количествах накапливаются в организмах матерей. Во многих случаях материнский организм уже не охраняет плод от отравления.
Загрязненный воздух также разрушает многие объекты нашего культурного наследия. Гибнут памятники, здания, которые мы спасали от бомб во время войны: их атакуют газообразные агрессивные вещества, выделяемые заводами, отопительными системами, автомобилями. А ведь эти объекты — часть нашей истории, часть, которой мы себя лишаем. Кажется, что мы очертя голову мчимся к экологической катастрофе. И вместе с тем сейчас в мире происходит то, что я назвал бы экологическим пробуждением. К оценкам и прогнозам экологов прислушивается все больше и больше людей, их убежденность крепнет.
Разные страны предпринимают различные акции по охране природной среды. Но я думаю, что не все правительства до конца отдали себе отчет в планетарном масштабе угрозы. Не все вникли еще в глобальную суть проблемы. Не все осознают важность всемирных действий. Ведь, как вы понимаете, загрязнение воздуха не признает национальных границ. Возьмем, к примеру, Швецию и вспомним ваш Чернобыль. Если где-то происходит радиоактивный выброс, то ветер подхватывает смертоносные вещества. Такая обстановка требует глобальных действий. А глобальные действия требуют глобального мышления, мышления нового Типа.
И все же я настроен не слишком пессимистически, потому что во мне живет надежда. Надежда на будущее, которую я питаю, глядя на молодежь. Она не принимает многие наши устоявшиеся ценности.
Однако молодые люди не обременены грузом привычек. Не знаю, прав ли я, но мне не хотелось бы, чтобы в будущем пропасть между поколениями увеличивалась, так же, как не хотелось бы, чтобы росла пропасть между Востоком и Западом.
Корр. — Следовательно, ваше кредо можно сформулировать так: вы верите в молодежь. Правильно?
Р. Эдберг. — Да, правильно. Молодые люди — живут ли они в Сан-Франциско, Лондоне или Иркутске — пытаются говорить на своем языке, понятном всей молодежи. В общем, так или иначе, молодое поколение — это единственная надежда, которая у нас остается. И мы несем за нее особую ответственность. Мы обязаны напряженно размышлять о размерах производства и о масштабах потребления. Обязаны постоянно мучить себя вопросом: каким образом мы можем создать что-либо новое? Возможно, в будущем столетии люди
будут смотреть в прошлое, на наш век, как на один из самых мрачных, самых темных в истории человечества: две мировые войны, фашизм, гонка вооружений, реставрация мистики в различных районах земного шара, недоверие друг к другу... Страшная ретроспектива. Но лучше такой взгляд, чем забвение нашего нынешнего опыта.
Корр. — В «Духе Долины», книге, которая вышла в Швеции в 1977 году, есть место, где говорится об очень странной привилегии нынешнего социума: «Теперь же к радости общения с дикой природой примешивается грусть. Трудно отделаться от чувства, что ты принадлежишь к привилегированному поколению, быть может, последнему или предпоследнему, коему дано наблюдать дикую фауну в ее собственной среде». Какова ваша точка зрения на сей предмет ныне, спустя десять лет?
Р. Эдберг. — Сегодня я написал бы то же самое.
Корр. — Расскажите, пожалуйста, о своих путешествиях.
Р. Эдберг. — О, я путешествовал много — побывал на всех континентах. Как раз вчера я подсчитал, что мой «личный» географический атлас включает 56 стран.
Корр. — Каким районам земного шара вы отдаете предпочтение? Может быть, Африке, столь блистательно описанной в «Духе Долины»?
Р. Эдберг. — Нет, я предпочитаю мир в целом.
Корр. — Вы совершали кругосветные путешествия?
Р. Эдберг. — Да, несколько раз. И в позапрошлом году опять обогнул землю. Видимо, это была моя последняя «кругосветка».
Корр. — Каковы ваши ближайшие планы?
Р. Эдберг. — Недавно я побывал в южной части Тихого океана. Изучал безъядерную зону, созданную Австралией, Новой Зеландией и одиннадцатью островными государствами. Очень хочется наведаться туда еще раз. Но, видимо, мало-помалу перейду на оседлый образ жизни. Буду сидеть у себя на хуторе и писать книги — в основном на экологические темы. На хуторе рядом экологический индикатор — ели. Если еловые иглы начинают желтеть, значит, лес «Тэтчер навестила», то есть пришли кислотные дожди с Британских островов. Вообще южные ветры — это самая настоящая метла: собирают мусор со всей Европы. Причем метла мокрая. Из каждых четырех дождей у нас три — зарубежного происхождения. Мы все — граждане Соединенных Загрязненных Штатов.
Корр. — Мне больше нравится другой ваш тезис.
Р. Эдберг. — Какой?
Корр. — Фраза из вашего четвертого «Письма Колумбу». Позвольте ее использовать в качества эпилога к нашей беседе: «Все мы — команда каравеллы, имя которой — Земля. Мы плывем в океане космоса».
