В Перу хорошо известна легенда об Ольянте, отважном предводителе инкского племени танцу, и генерале победоносной армии Верховного Правителя, покорителя многих новых земель и народов Пачакутека. Молва гласит, что Ольянта выиграл сто сражений. Но даже столь славные подвиги на бранном поле и благородное происхождение не могли преодолеть стену кастовых предрассудков, вставших на пути его любви к дочери Пачакутека, прекрасной Куси Кольюр, что значит Звезда Радости. Ольянта и принцесса сочетались тайным браком, который стал достоянием гласности с рождением дочери, нареченной Има Сумак. Разъяренный Пачакутек заточил принцессу на десять лет в Акльяуаси — «Храм жриц Солнца». Ольянта сумел спасти свою жизнь, укрывшись в родовой крепости Ольянтайтамбо. Воины Пачакутека много лет безуспешно осаждали ее и взять сумели благодаря лишь хитрости другого блестящего полководца той эпохи — Руминьяуи, Каменного Глаза.
Однажды израненный Руминьяуи появился перед крепостными воротами. Он воззвал к Ольянте, прося защитить от убийц — сторонников нового инкского правителя Тупак Юпанки, который сменил на троне умершего отца Пачакутека. Поверив беглецу, Ольянта впустил его в крепость и осыпал милостями. Оправившись от ран, Руминьяуи во время праздника Солнца ночью открыл крепостные ворота, в которые хлынули атакующие воины.
К чести инков, эпопея закончилась благородно и счастливо. Тупак Юпанка по ходатайству юной Имы Сумак не только пощадил жизнь Ольянты, но и поставил его губернатором всего Антисуйю — одного из четырех регионов, составлявших империю. Куси Кольюр смогла покинуть храм весталок и воссоединиться с мужем.
Древнее предание об инкских Ромео и Джульетте (правда, к этой паре судьба оказалась более благосклонной) на рубеже XVI—XVII веков неизвестный автор записал латинским шрифтом на языке кечуа, и это одно из наиболее ранних литературных драматических произведений Перу имеет под собой вполне реальную историческую основу. Как реальны и все его главные персонажи, включая Руминьяуи, который прославился особенно упорным сопротивлением испанским конкистадорам в районе Кито и ныне почитается как один из национальных героев Эквадора. Свидетельствуют о достоверности тех далеких событий и величественные руины Ольянтайтамбо. Они находятся в департаменте Куско, в знаменитой Священной долине инков, недалеко от города Урубамба.
Оранжевый, как апельсин, автобус, в который я сел на площади Санта-Тереса в Куско — бывшей столице инкского государства, а ныне — «археологической столице Южной Америки», лихо одолел подъем из долины на плато. Остались позади циклопические стены храма — крепости Саксайуаман, священный валун Ккенко, «Красная крепость» — Пука-Пукара, у подножия которой пасутся грациозные ламы с красными ленточками, вдетыми в треугольнички всегда настороженных ушей.
За котловиной Корао после живописного индейского городка Писак с его необыкновенно красочным воскресным базаром началась, наконец, Священная долина, рассекаемая голубым мечом реки Урубамба, которую инки называли Вильканота. Четырехколесный «апельсин» прокатился мимо Ламая с его целебными источниками, провинциального центра Калька, местечка Урко, где, говорят, растет самый лучший в стране маис. Купленный у местной крестьянки початок не обманул ожиданий: обнажившиеся под листьями крупные зерна отливали такой жемчужно-молочной белизной, что слоновая кость пожелтела бы от зависти.
На 87-м километре показалось мощное, сооруженное из типично инкских тяжелых тесаных блоков основание каменного моста, снесенного столетия два-три назад напором особенно высокого и неукротимого паводка. Рядом прогнулся, стыдясь своей хрупкости, современный мост из металлических конструкций. Асфальтовая лента шоссе теперь резко повернула вправо и стала карабкаться по крутому горному склону. Автобус втиснулся между стенами узенькой улочки — с ослом и то не разойтись — небольшого городка, прилепившегося к подножию инкской крепости. И вдруг словно из тоннеля вынырнул на простор широкой площади, обнесенной высокой каменной стеной.
Сюда, на площадь Маньяраки, осиротив священную «Стену ста ниш» — каждая ниша содержала по обожествляемому каменному идолу,— приказал грозный Пачакутек приволочь эти статуи в пору жестокой засухи. «Даю вам три дня, чтобы вы ниспослали дождь на окрестные поля»,— надменно повелел Пачакутек каменным богам, бесцеремонно призванным со своего Олимпа. Когда срок ультиматума истек, а долгожданный дождь не пролился, правитель подал знак к публичной казни: всем идолам отпилили головы. Не надеясь на помощь сверхъестественных сил, Пачакутек приказал вырубить в неприступных, казалось бы, скалах широкие террасы. Они экономили и рационально распределяли драгоценную влагу, покончив на многие годы вперед с неурожаем и голодом.
Уступы террас, ведущие к крепости на горной вершине, слишком высоки, чтобы на них мог подняться человек без опыта скалолазания. Есть, однако, длиннющая каменная лестница, уходящая, кажется, прямо в небо. Через каждые 30—40 ступенек приходится останавливаться: высота здесь почти 3000 метров над уровнем моря, и крутой подъем заставляет сердце трепыхаться как у финиширующего марафонца. Штурмовать такую вершину под градом камней и копий воинам Пачакутека было смертельно трудно.
А ведь крепость, при всей ее неприступности, была недостроена! Вокруг, на горных склонах и у их подножий, раскидано немало полуобработанных валунов и плит — так называемых «пьедрас кансадас» («уставших камней»). Волокли глыбы сюда из каменоломни Качигата, что в 10 километрах по другую сторону реки, а на гору тащили с помощью сплетенных из растительных волокон канатов по специально устроенным наклонным рамам, густо поливая их жидкой глиной, чтобы облегчить скольжение.
Над леденящим сердце обрывом застыли козырьки Пункулыоны («Горы Флейт»). Отсюда вынуждали прыгать приговоренных к смерти: женщин — с высоты 20 метров, мужчин — 50...
На самой вершине, там, где всегда гуляет сильный ветер, расположился каменный алтарь четырехметровой высоты, сложенный из шести монолитных блоков весом по 40—50 тонн каждый. Они состыкованы так плотно, что никто и сейчас не просунет в шов даже швейной иглы. Руки индейцев и неутомимый ветер, постоянно несущий с собой песок и мелкие крошки скальной породы, словно наждаком отшлифовали поверхность алтаря. Украшавшие его барельефные изображения пум почти полностью стерлись.
— Рядом задумано было построить водоем, чтобы с восходом солнца его лучи, отброшенные каменным «зеркалом» алтаря, преломлялись над бассейном семицветной радугой,— объяснил мне археолог Перси Боннетт Медина, изучающий историю Ольянтайтамбо.— Не вызывает сомнений, что он служил церемониальным религиозным центром, посвященным широко распространенному у инков культу воды,— продолжал Медина.— Видите, сколько понастроено святилищ с источниками. Главное из них, примыкающее к Маньяраки, в народе называют «Баньо де ньюста» — «Купальня принцессы». Кстати, по одной из версий лингвистов, Маньяраки переводится как «Место, где моют глиняный кувшин»...
Долгое время считали, что священные источники питаются подземными родниками, которые и пробили толщу скал. В 1980 году, однако, было сделано сенсационное открытие: оказывается, происхождение их искусственное. Разветвленная, совершенная в гидротехническом отношении система подземных галерей несет талую воду с ледников.— А разве не чудо эти каменные резервуары — колькас, которые служили хранилищами пищевых продуктов,— увлеченно рассказывал археолог.— Это только на первый взгляд кажется, что в них нет ничего особенного. Я же называю их «сухими холодильниками». Все стены колькас тщательно обмазывались глиной, а по дну проходили вентиляционные каналы для поступления холодного воздуха. Каждый продукт, будь то кукуруза, картофель или вяленное на солнце мясо, помещали в резервуар особой конструкции, располагались они на разной высоте.
Место для могучей крепости инки выбрали с прозорливостью прирожденных стратегов, расположив ее на северной окраине Священной долины и запирая таким образом гигантским каменным замком горный проход в Амазонию. Именно этим путем совершали набеги на земли инков воинственные амазонские племена. За Ольянтайтамбо начинается обширная пампа Анты, которая ведет прямо к сердцу инкской империи — Куско. Ольянтайтамбо, таким образом, без преувеличений можно назвать «амазонским щитом» индейского государства в Андах.
В анналы истории вошел он также и как один из последних очагов сопротивления испанским завоевателям, свидетелем их разгрома.
Когда спустя четыре года после взятия Куско конкистадорами посаженный ими на трон Манко Инка неожиданно поднял восстание, он сделал Ольянтайтамбо своей штаб-квартирой. Брат Франсиско Писарро — Эрнандо возглавил поход на Ольянтайтамбо, думая повторить то, что некогда ему удалось достичь лихой кавалерийской атакой в Кахамарке, когда он взял в плен последнего инкского правителя Атауальпа.
Увидев воочию стены крепости, завоеватели устрашились ее размеров и неприступности. Однако со свойственным им авантюризмом решились на внезапную ночную атаку, рассчитывая застать врасплох спящий гарнизон. Но индейские лазутчики вовремя известили о подходе врага, и испанцев яростно атаковали сразу со многих сторон. Манко Инка приготовил еще один неприятный сюрприз: вскрыв заранее насыпанные на реке Патаканча плотины, залил водой равнину у подножия крепости. Это-то и затруднило действия испанской кавалерии, на которую Писарро возлагал свои надежды. С большим трудом и потерями испанцы избежали полного уничтожения и пробились обратно к Куско.
Только с прибытием армии Диего де Альмагро из Чили чаша весов вновь склонилась в пользу испанцев. Манко Инка оставил Ольянтайтамбо, уйдя в еще более недоступную Вилькабамбу, где индейцам удавалось еще немало лет отбивать атаки конкистадоров. В одной из них, в 1539 году, испанцы захватили в плен Куру Оклью — сестру и одновременно жену Манко Инки (браки среди близких родственников широко практиковались в правящей династии, сберегая «чистоту божественной крови»). Возвращаясь из похода, они встали биваком у Ольянтайтамбо. Франсиско Писарро лично поспешил в Ольянтайтамбо, надеясь шантажом принудить Манко Инку к сдаче. Когда это не удалось, пленницу исполосовали бичами. Потом расстреляли из луков. Тело казненной привязали к плоту и спустили вниз по Вильканоте, чтобы люди Манко Инки могли его найти и устрашиться...
Городок Ольянтайтамбо, задремавший у подножия крепости,— единственный в Перу, чья планировка выполнена по классической формуле инкского градостроительства. В плане она выглядит трапецией. Наиболее густо заселенная нижняя часть города составляет ее широкое основание, по мере все более крутого подъема вверх фланги окраин сходятся. Каждый квартал обнесен сплошной стеной, с единственным выходом на улицу.
Узкие, петляющие запутанным лабиринтом улочки закованы в панцирь древних монолитных фундаментов с гладкой, тщательно обработанной поверхностью того странного цвета, который специалисты поэтически называют «цветом окаменевшей темной розы».
Вдоль многих стен по желобам из гранитных плит бегут говорливые ручейки: одни рождаются под землей, другие струятся из быстрых речушек Патаканча и Каликанто. Над ними гребни горбатых каменных мостиков.
Лишь редкие дома колониального стиля и более современные постройки нарушают эту гармонию инкской геометрии. Заброшенная католическая церковь в конце одной из улиц с покосившейся, чудом удерживающейся на петлях двустворчатой дверью, пропыленными и затянутыми паутиной ликами святых и вот-вот грозящими рухнуть стропилами стоит как символ проигранной Ватиканом битвы за землю Ольянты.
Большинство окружающих город инкских террас заброшены, густо поросли жесткой, как щетина, кака чукчей (на кечуа — «каменные волосы») — сорной травой крепостных руин. Кое-где, однако, жители все еще обрабатывают террасы, и они благодарно вознаграждают земледельца отменной кукурузой, не хуже той, что мы встретили в Урко.
Дважды в год площадь Маньяраки — центральная в городе Ольянтайтамбо — на месте которой Пачакутек некогда устроил массовую экзекуцию каменных идолов,— превращается в место паломничества обитателей Священной долины и больших толп туристов. Шестого февраля ее древние камни обагряются горячей бычьей кровью: в прямоугольнике инкских стен разворачивается праздничная феерия принесенной завоевателями корриды. А 29 июня здесь вспоминают о подвигах, величии и трагедии исконных хозяев этой красивой и щедрой земли — индейцев, создавших удивительнейшую, во многом все еще остающуюся загадочной цивилизацию.
Лима
С. Свистунов, соб. корр. «Правды» — специально для «Вокруг света»
