Шестипалый зверь «Мо»

Вэй Вэй — «Великан» — самец среднего возраста. Он владеет территорией в шесть квадратных километров, раскинувшейся по хребтам и долинам. В этот ясный январский день он избрал для прогулки восточный склон, где в ложбинах залегли снега. Потом свернул на отрог, покрытый сфагнумом и рододендронами. На стволе одиночной ели зверь оставил метку: видно, Вэй Вэй считал это дерево пограничным столбом своих владений. Как и все его сородичи, Вэй Вэй — любитель одиночества. Потому и общается с себе подобными, помечая «пограничные столбы».

В неглубокой лощине Вэй Вэй присел, подтащил к пасти стебли бамбука, отгрыз верхушки новых, этого лета, побегов, ободрал со стеблей листья. Объев заросли, он неспешно передвинулся на несколько футов. И снова жует, обдирает — этакий старательный садовник, занятый расчисткой угодий! В среднем Вэй Вэй обрабатывает за день примерно три с половиной тысячи стеблей.

Насытившись, Вэй Вэй пристраивается соснуть. Он не строит гнезда, не оборудует даже примитивного логова: так только, если к стволу или корню прислонится. Снег и мороз ему нипочем: толстый упругий мех надежная защита. Соснув час-два, он продолжает трапезу…

Эти наблюдения ученого — одни из многих, что фиксировали образ жизни удивительного животного — бамбукового или белого медведя — «байсюна» (так называют его в Китае), или панды гигантской (под этим именем он известен биологам всего мира).

Наблюдать это животное на природе сложно, так как проживают панды в Китае только в одном, довольно изолированном и малодоступном горном районе провинции Сычуань. Провинция эта обширна и включает не только огромную плодородную котловину площадью в 200 тысяч квадратных километров по среднему течению Янцзы, но и могучие горные цепи на окраине Тибетского нагорья. Здесь, на высотах от 1000 до 4000 метров, в зоне хвойных лесов и бамбуковых зарослей и обитает черно-белый зверь панда. Это сейчас.

А когда-то ареал обитания панды простирался от верховьев Меконга до нижнего течения Янцзы. Еще в прошлом веке панды населяли нагорья южного и юго-западного Китая. А ископаемые останки присутствуют на обширнейшей территории — от северной Бирмы до Гонконга, по всему правобережью Янцзы и далеко на северо-восток до левобережья Желтой реки.

В «Исторических записях» Сыма Цяня, описывающих трехтысячелетний период истории страны до н. э., есть сообщение о звере «пи». Другой источник — Летопись «Сказание Гор и Морей», созданная 2500 лет назад, описывает «зверя медведеподобного, черно-белого, что питается медью и железом, а живет в горах Цюнлай, к югу от уезда Яньдао». В этой летописи панда называется «зверь «мо». Словом, для жителей Китая панда ничего особо таинственного не представляет.

Но для зарубежных натуралистов животное было открыто всего сто с небольшим лет назад.

Пьер Давид Арман, французский миссионер, совмещавший пытливовость исследователя с любознательностью неутомимого путешественника, в 1869 году увидел в Сычуани шкуру неизвестного ему дотоле животного... Она и была отправлена для опознания и классификации парижским естествоиспытателям. В результате исследований стало возможным говорить об открытии нового — для внекитайского мира — вида.

Но живая панда за пределы страны попала лишь в конце 30-х годов нашего века.

Первыми решили вывезти панду из Сычуани американские путешественники Руфь и Уильям Харкнессы. Они отправили за океан нескольких животных, но Чикагского зоопарка достиг лишь самец Су Лин. В последующие годы еще три панды прибыли в Лондонский зоопарк.

К концу 60-х годов в китайских зоопарках было полтора десятка животных. А в других странах всего два. Одна беда — приплода в неволе панды не давали.

Разделы газет «Новости из зоопарка» в 1966—1968 годах сообщали, что в Европе была сделана попытка обзавестись потомством этих животных. Бамбуковые медведи Чи Чи и Ань Ань по очереди гостили друг у друга: то в Лондоне, то в Москве. Но зоологи тщетно надеялись на московскую зиму и лондонское лето — за пределами сычуаньских гор панды размножаться не хотели. На полтора десятилетия переселение панд в другие страны застопорилось, за границу их предпочитали не отправлять...

К тому времени панду уже точно описали, вели наблюдения, изучали меню, образ ее жизни.

Панда — крепко сбитое животное, в длину, от носа до кончика хвоста, достигающее 1 метра 80 сантиметров, а в весе — 150 килограммов. Тело покрыто бело-черным мехом. Лапы, грудь, плечи, уши и «очки» вокруг глаз — черные, остальное — белое.

Задние конечности у панды пятипалые, снабжены крепкими и длинными когтями, а на передних лапах есть еще шестой «палец». Он противостоит пяти остальным, основа его — разросшаяся косточка ладони. «Палец» представляет собой удлиненную подушечку, покрытую плотной кожей. Это очень удобно для захвата побегов бамбука. Панда растительноядное животное. И основное ее питание — бамбук. Конечно, одну-две панды в зоопарке можно содержать на смешанной и разнообразной пище. Но вид животного как таковой на природе может существовать лишь при наличии обильных зарослей бамбука.

Теперь такие условия остались лишь в двенадцати резерватах природного заповедника Улун, в Сычуани, на плато площадью около 800 квадратных миль.

Раз в 40—120 лет (в зависимости от вида) бамбук зацветает, осеменяется и гибнет. Гибнет одновременно и на большой территории в Улуно, и других районах Цюнлайских гор. Время бурного цветения бамбуков началось в середине 70-х годов.

Тогда-то известная природоохранная организация совместно с китайскими учеными забила тревогу. Ведь экологическая связь «панда — бамбук» была ученому миру прекрасно известна.

Предварительный вывод ученых был жесток: панде гигантской как виду грозит вымирание. В места обитания панды направились экспедиции. Отчеты об их работе и легли в основу рекомендаций для сохранения редкого — около тысячи особей в заповеднике Улун — животного. В результате кропотливой работы получен был ответ на вопрос: коль скоро бамбук регулярно подвергается убыванию — а на восстановление зарослей уходят годы и годы — почему панда не вымерла уже?

Дело в том, что хотя бамбук на данной территории в основном действительно вымирает, оставшиеся клочки зарослей все же позволяют бродячим животным кое-как пережить трудное время. К тому же панда — хотя этого и не любит — имеет возможность перейти на другую разновидность бамбука.

С 1983 года в Китае созданы станции для подкормки животных, в экспедициях принимают участие около четырех тысяч человек.

При работе в горах исследователи применяли уже отработанные на других животных методы. В частности, снабдили несколько панд радиоошейниками. Это позволило наблюдать за передвижением панд на значительном расстоянии, практически в любое время, при любой погоде.

Бамбуковые чащобы предоставляют панде не только пищу, но и надежное убежище. Тело ее — коренастое, пузатое, как бочонок, словно создано, чтобы пробиваться под низко висящими ветвями или в непролазной чаще. Человек там обязательно поднимет шум, а панда успеет неслышно удрать на своих мягких широких лапах…

Для начала надо было выследить хотя бы одно животное, отловить, не причинив вреда, надеть ошейник и выпустить обратно в его угодья. Но даже с одним животным мороки было немало. На нескольких тропах соорудили ямы-клетки из бревен. Увы, людская логика не совпадает со звериной. Ловушки всю зиму простояли пустыми, а обследовать их приходилось каждый день. И только в марте пришла радостная весть — панда в ловушке.

Самка Цзэн Цзэн — ее давно уже приметили наблюдатели — спокойно сидела на дне ямы. Прикрепив на шест шприц со снотворным, панде сделали усыпляющий укол. Спустя полчаса можно было обмерить и взвесить уснувшую самку. Зверь оказался средних размеров: рост — с десятисантиметровым хвостиком — 162 сантиметра, вес 85 килограммов. Часа через полтора панда открыла глаза, зарычала и энергично взмахнула когтистыми лапами. Все в порядке — снотворное Цзэн Цзэн перенесла нормально. Украшенная радиоошейником самка была отпущена на волю, и постоянный пульсирующий звук передатчика оповещал теперь о жизни панды: долгие импульсы — панда отдыхает, короткие — животное кормится, бродит. И так каждые четверть часа, круглые сутки.

В заповеднике Улун территория обитания каждой особи — от 1,6 до 2,6 квадратных миль. Маршруты их, бывает, пересекаются. При том каждая самка имеет собственное имение, куда не вхожа другая дама. Площадь его — 75—100 акров. Самцы не столь чопорны — они частенько разделяют одну и ту же жилплощадь, хотя встреч избегают.

Панды подвижны 14 часов в сутки, время бодрствования — это непрерывная кормежка: если панда не спит, она ест… Остальные десять часов — отдых, но не сплошь, а по два-три часа зараз.

Бывает, звери столкнулись нос к носу, тут чопорная холодность переходит в крикливый скандал. «Речь» животных разнообразна: лай, рык, ворчание, мяуканье, писк. Впрочем, дальше этого дело заходит редко, негативные эмоции животные изливают в звуках, но не в драке. С марта по май, в брачный сезон, на воле панды еще более скрытны. Новорожденного увидеть и в зоопарке нелегко: мать его долго не выпускает в свет. Однако китайским биологам удалось его измерить. Он весит менее ста граммов — 1/900 часть веса тела матери, а рост 15—20 сантиметров! Детеныш рождается почти голым и, по свидетельству биологов, похож размером на мышонка, а бледно-розовым цветом на неудачную резиновую игрушку. Глазки раскрывает лишь через месяц.

Нередко мамаша приносит двух малышей. Но вырастить она сможет лишь одного. Ведь охранять, кормить, нянчить двойняшек ей просто не под силу: самостоятельным детеныш становится лишь через четыре-пять месяцев.

В зоопарке города Чэнду внимательно наблюдали за самкой Мэй Мэй и ее малюткой Цзин Цзин. Оказалось, что во сне, при кормежке, на отдыхе мать постоянно держала малютку на широченной левой ладони, оберегая от холода или ушибов. Как только она ослабляла внимание или Цзин Цзин считал, что ему неудобно, он издавал пронзительный вопль, совершенно не соответствовавший его субтильным параметрам. Мэй Мэй немедленно отвечала на клич, покачивая малютку, устраивая поудобнее и старательно вылизывая. Лишь к месяцу Цзин Цзин набрал вес в два фунта и покрылся теплым мехом. Тогда мать впервые выпустила его из лап в логово. И лишь к двум с половиной месяцам он стал самостоятельно передвигаться.

Наблюдения за самкой Цзэн Цзэн в течение трех лет в Улуне дали редчайшую возможность изучить поведение самки в естественных условиях. В 1980 году она не завела потомства. В апреле 1981-го биологи отметили ее встречу с самцом и стали с нетерпением ждать осени. К началу сентября она прочно обосновалась в огромном дупле у комля могучей древней ели. Биологи не смели подойти близко, надеясь, что самка избрала это дупло для «детской». Целый месяц она не отходила от ели дальше, чем на полсотню метров. К середине октября, когда клены позолотились, а калина налилась и покраснела, Цзэн Цзэн впервые отправилась на дальнюю прогулку.

Двое наблюдателей сочли момент подходящим, чтобы проверить — есть ли в дупле новорожденный. Подобравшись поближе, исследователи внезапно увидели, как стена бамбука, окружавшего ель, раздалась, и Цзэн Цзэн, разъяренная и рычащая, оказалась перед ними. Людям хватило сообразительности ринуться в разные стороны. Один бросился к промятой в бамбуках прогалине, другой взлетел на дерево. Панда, озадаченная столь быстрым исчезновением и наступившей тишиной, постояла под деревом, молча прислушиваясь, и бросилась к дуплу. Оттуда послышался скулеж младенца. Он был жив и здоров.

Зимой Цзэн Цзэн потеряла младенца — как, наблюдателям установить не удалось. Потеря потомства — беда для панды. Мало того, что она редкий зверь, сам процесс воспроизводства у нее чрезвычайно нетороплив. Вскармливает она одного младенца, который остается при матери до полутора лет. Таким образом, чаще, чем раз в два года, прибавления семейства у нее просто быть не может. Малыши нередко гибнут.

Во время работы экспедиции в Улуне были случаи, когда панды погибали в ловчих ямах. Ловушки устроены были местными охотниками народности цзян, они промышляют мускусного оленя. И промысел этот — основной источник доходов для охотников.

…Когда панде и человеку приходилось близко и надолго сталкиваться друг с другом, чаще всего человек «портил» животное. Подобное происходило и с медведями-гризли в Северной Америке, и с белым — в Арктике.

Так было и с Цзэн Цзэн. За годы работы биологов в Улуне она привыкла не бояться звуков и запахов, доносившихся из палаточного городка, перестала избегать встреч с людьми. За три года познала вкус каши и сахарного тростника, отведала свинины и привычно обследовала яму с отбросами, вылизывала котлы на кухне. Когда Цзэн Цзэн пытались отогнать от лагеря заостренными палками, животное разъярялось. Приходилось откупаться от нее съестным. Не нужно быть мудрецом, чтобы быстро понять: за проявление агрессии, нападение на людей — получишь вкусненький кусочек. А так как аппетит у панды, как известно, неиссякаем, скоро она буквально терроризировала лагерь.

В лесу Цзэн Цзэн все время была занята добыванием пищи, но в лагере совсем изленилась на готовеньком и выработала весьма опасные привычки. Решили отвезти ее в глубь заповедника, километров на пятнадцать от прежнего места обитания. Исследователи еще раз получили подтверждение известного правила: нельзя приучать дикое животное к иждивенческому существованию.

Подводить итоги многолетних наблюдений в Улуне пока преждевременно, хотя уже ясно, что убывание панды из-за гибели бамбуков не столь катастрофично, как казалось по первым сообщениям.

Гораздо чувствительнее сказывается на судьбе черно-белого зверя террасирование склонов под плантации сельхозкультур. Зоны обитания панды теперь зажаты между бесплодными скалами, полями и плантациями. Панды все чаще забредают в деревни, роются в отбросах, губят кукурузу и травы. Порой бамбуковые рощи остались лишь на вершинах в виде небольших шапок. И когда вымирание охватывает такую шапку, популяция обитающей там панды теряет шансы на выживание.

Параллельно с изучением панд на природе китайские специалисты тридцать лет продолжают работу над размножением их в зоопарках. В Пекинском зоопарке целая группа молодежи, ученых и рабочих, успешно занимается пандами.

В этом зоопарке шесть лет назад удалось с помощью искусственного осеменения получить приплод от панды. Всего же из восемнадцати родившихся с 1963 года в зоопарках Китая малышей выжило двенадцать. Большинство из них — на искусственном вскармливании.

В зоопарке Чэнду панда Мэй Мэй уже трижды давала потомство. Теперь у китайских зоологов появилась возможность поставлять в другие страны панд, родившихся и вскормленных в зоопарках.

_{По материалам иностранной печати подготовила И. Зайцева}