У балийских рыбаков существует поверье — в первый день Нового года улов самый счастливый
Стоял март, население Бали готовилось к празднованию Нового года. По улицам важно расхаживали парикмахеры со своим нехитрым инструментом и непременным зеркалом, которое клиенту приходилось держать в руках, если он хотел следить за работой.
Сновали уличные торговцы, таская в огромных застекленных ящиках, висящих на коромыслах, разнообразную снедь и закуски. Спешили из школы дети. Во влажном горячем воздухе, наполненном ароматами, витала предпраздничная суета.
Но вот что удивительно — накануне Нового года весь остров погрузится в тишину. И тогда будет не узнать шумных, веселых улиц Денпасара. Наступит черед «ньепи» — «дня тишины».
О «ньепи» существует легенда, ее мне рассказала знакомая балийская художница Ока Картини:
...Это было во времена, когда тигры еще не были кровожадными и не пожирали ни людей, ни животных. Кормились они только мухами да кузнечиками, а по вечерам грызли своих блох. Людей на Земле было немного, и жили они безбедно. Питались плодами, что росли на деревьях, работать не хотели, да и не могли. Однажды, играя в лесу, люди наткнулись на хижину, в которой жил отшельник.
— Одумайтесь, — сказал он,— нельзя все время рассчитывать на милость богов, полностью вверяя им свои судьбы. Вы должны сами уметь создавать все необходимое для жизни.
Но люди не послушались мудреца и продолжали лишь петь и танцевать.
Слова отшельника оказались пророческими. Настал день, когда боги ушли в дальний поход против злых демонов и им стало некогда заниматься людьми. Лесные плоды быстро кончились, и на земле начался голод. Когда боги вернулись из похода, многие люди уже умерли. Те же, кто остался в живых, дали зарок: раз в году, в день, когда они не послушались отшельника, задуматься над тем, правильно ли они живут, вспомнить о бедах, которые пережили в наказание за собственную леность и глупость.
С тех пор балийцы твердо следуют завету предков, соблюдая во время «ньепи» правило четырех «не»: не открывать окна, не зажигать огня, не выходить на улицу, не радоваться мирской жизни.
Безмолвие, плотно закупоренные окна и двери. Денпасар, который накануне сверкал огнями рекламы, гудел разноголосьем улиц и базаров, созерцает себя изнутри. Ночью он не зажжет ни одного огонька, отчего россыпи звезд покажутся еще ярче.
С первыми лучами солнца город оживает. После ритуала молчания люди спешат выплеснуть накопившуюся энергию. Процессии с гирляндами цветов и жертвоприношениями многоцветными лентами тянутся к берегу, чтобы отдать дань богам, вспомнить не вернувшихся из моря рыбаков, а заодно полюбоваться картиной восхода.
Людская река выносит меня к храму, отстроенному на крохотном островке метрах в пятидесяти от берега. Скала, на которой воздвигнута многосводчатая святыня, похожа на плывущий по пенистым волнам цветок. Отсюда и ее название — Танахлот, или Земля Лотоса.
По городу идет праздник, под бой барабанов и звон медных тарелок национального оркестра гамелан. Больше всего шума создают установленные на небольших грузовиках громкоговорители. Один такой просевший на рессорах грузовичок подполз ко мне. Молодые люди и девушки в кузове были на седьмом небе от восторга, уговорив меня сфотографироваться с ними,— по балийскому поверью, новый человек, разделивший компанию в Новом году, приносит счастье. Я с удовольствием выполнил просьбу этой веселой компании и даже прокатился с ней по городу.
Валерий Федорцов, корр. ТАСС в Индонезии — специально для «Вокруг света»
Денпасар
