Папуасская экзотика
За несколько дней мы объехали провинцию Маунт-Хаген вдоль и поперек, насколько это позволяли дороги, а так же заехали на границу соседней Гороки. Мы посещали традиционные деревни, знакомились с бытом патриархальных аборигенов, вникали в тонкости папуасских обрядов, наслаждались национальной музыкой и нежаркой погодой.
Сельские жители центральных районов ПНГ традиционно занимаются земледелием. Из-за своего горного положения, здесь можно выращивать такие же злаки и овощи, что и в средней полосе России — рожь и картошку с капустой. Но основным традиционным овощем (точнее — корнеплодом), является батат. Все немногочисленные пологие склоны предгорьев распаханы под огороды. Очень необычно было видеть на противоположной стороне земного шара знакомую нам картофельную ботву и белокочанную капусту. Однако из тропических растений здесь не растет ничего, кроме кофе, и, конечно же, бетеля. Из скотины у папуасов — традиционно кабаны и курицы, реже — коровы, еще реже — лошади.
Городские жители заняты в управлении инфраструктурой города, а так же работают в горнодобывающей и перерабатывающей отраслях. Золото и медь — главное богатство страны. Однако, из-за огромного количества бездельников, оседающих в городах, создается впечатление, что все горожане — тунеядцы. Поэтому-то и криминальная обстановка такая.
По горным провинциям мы передвигались на новом миниавтобусе в сопровождении двух полицейский джипов, одного спереди, второго сзади. В результате, на каждого туриста приходился персональный вооруженный охранник (полицейский). Перед тем, как нам выйти из миниавтобуса, полиция обследовала местность, отгоняя зевак в сторону. Однако, никакого напряжения или враждебности со стороны аборигенов, мы не чувствовали. Наверное, наличие охраны должно было успокоить, прежде всего, нас, и показать, что в ПНГ с правопорядком все в порядке. И, разумеется, ее наличие должно было отбить у несознательного населения любые мысли о нанесении ущерба иностранцам. Так или иначе, за все время пребывания в ПНГ, у нас не было ни единого инцидента с местным населением, как бы мы не нарывались.
Знакомство с папуасскими деревнями всегда начинались с синг-синга.
Синг-синг — это целое представление с хоровым пением и танцами под заводную музыку. В нем участвуют все жители деревни в возрасте от шести до шестидесяти лет. Женщины встают в несколько рядов, поют и танцуют, делая ритмичные движения руками и синхронно покачивая телами. Мужчины встают напротив (или вокруг) и бьют в барабаны в ритм танца. Одеты участники представления традиционно — в набедренные повязки из пальмовых листьев, шкуры кус-куса и древесного кенгуру, браслеты на руках и ногах и многочисленные бусы из ракушек, костей животных и клыков кабанов. Лица танцующих покрыты яркой краской зеленого, красного и желтого цветов. Жаль, что в представление принимают участие в основном пожилые люди и дети. Если молодые папуаски иногда и попадаются среди танцующих, то свои прелести они тщательно скрывают от посторонних (часто не скромны) взглядов. Действо сопровождается очень прикольной музыкой, извлекаемой из бамбуковых труб разной длины и ширины, связанных между собой в несколько рядов. «Музыканты» сидят на связках таких труб верхом и бьют обычными резиновыми шлепками («вьетнамками») по их отверстиям, извлекая очень необычные и заводные мелодии. Звук этих странных музыкальных инструментов напоминает нечто среднее между русской «кугиклой» и гватемальской «маримбой».
Иногда, вместо бамбуковых труб, использовались современные пластмассовые водопроводные и канализационные трубы разной длинны и диаметра. Такой музыкальный инструмент звучал еще прикольней. Достаточно часто в состав сельской музыкальной группы входили гитары. Не являясь национальным музыкальным инструментом, они как-то сразу полюбились папуасам. Теперь без них не обходиться практически ни один синг-синг. Однажды, в какой-то глухой горной деревушке уже не молодой папуас с бородой, словно Mark Knopfler из «DIRE STRAITS», наяривал на электрогитаре! Она была подключена к самодельному усилителю на батарейках и динамику. Что бы не светиться новомодным приспособлением и не портить эндемичность происходящего, усилитель был укрыт пальмовыми листьями. Но, от наметанного глаза журналиста не скроется ни одна деталь… А как-то раз мы видели в ансамбле не большой электроорганчик. Клавишник в определенный момент брал на нем нужный аккорд, что делало музыку еще более веселой.
Вот так современная жизнь постепенно входит в патриархальную. Входит, ну уж очень неспешно. До сих пор, почти всё папуасы делают по старинке, и даже — добывают огонь. Трением.
Надо сказать, что механизм добычи огня у папуасов несколько отличается от того, что существует у австралийских аборигенов или индейцев. В основе его лежит также трение, но полученное не от вращения палочки, а от ее перетирания. Тонкая длинная бамбуковая «соломка» обворачивается вокруг половинки бамбукового стебля с кокосовыми волокнами (ветошью) внутри. После многочисленных энергичных перетирающих движений ветошь начинает тлеть, а при раздувании — гореть. Разумеется, все эти составляющие должны быть абсолютно сухими. Иначе добывание огня может затянуться надолго. Поскольку этот процесс довольно трудоемкий, гораздо проще постоянно поддерживать огонь в очаге. И до сих пор на сельских дорогах ПНГ можно встретить идущих людей, держащих в руках дымящиеся половинки кокосов с тлеющей кокосовой паклей внутри. Достаточно несколько раз подуть внутрь такого кокоса, и огонь тут же разгорается.
Как-то раз мы тоже попробовали добыть огонь таким способом. Минут десять мы по очереди перетирали этот гребанный бамбук. Пакля дымилась, но разгораться никак не хотела. Быть может, нам подсунули сырую паклю, а может, у нас руки не под то заточены, но огонь мы так и не добыли. Мы были все взмокшие и возбужденные, а папуасы весело смеялись над нами. «Джакоп, нас унижают!» — выкрикнул я фразу из фильма «Формула любви». И тут же, кто-то из нас плеснул в сторону крепкого спиртного из своей фляги. А еще кто-то, поджег целый коробок и кинул его в разлившуюся жидкость. Спиртные пары моментально вспыхнули в жарком экваториальном климате. Это произвело на присутствующих такой же эффект, как в фильме «Земля Санникова», когда герой Г. Вицына поджег костер спичкой. Правда, тот столбняк, в котором находились папуасы, был, скорее, от неожиданности, т.к. о существовании спичек они все-таки знали. А вот о таком способе поджога — нет. Тем временем огонь стал быстро распространяться по сухой траве, и в его тушении уже принимали участие все жители селения. Ну, и мы тоже помогли. Как говориться: «Хорошо смеется тот, кто смеется без последствий».
Продолжая путешествие по высокогорью, нас завезли на границу соседней провинции — Гороки, пока не кончилась дорога. Жители местных деревушек разыграли перед нами целое театрализованное представление сценок из давнишней жизни. Там были и мифические чудовища, утаскивающие детей в подземелье, и разукрашенные под скелеты люди, отпугивающие злых духов, и воинствующие войны (из другого племени), силой уводящие местных женщин, и танец женихов и невест. И даже был разыгран целый спектакль о поимке вора из соседней деревни и его умертвление в назидание остальным. Но мне кажется, что этот сюжет был введен в программу представления Министерством туризма, дабы показать, что не только правительство, но и местное население борется с воровством. Однако, как верно заметил кто-то из нас, не найдя после уборки номера пены для бритья на своем обычном месте в ванной комнате: «Горбатого — только могила исправит».
Но самое необычное представление в Гороке, было с участием «глиняных человечков» с луками и стрелами. Их хрупкое тело было обмазано белой глиной, на пальцах рук и ног у них были надеты заостренные бамбуковые трубки, сантиметров двадцать длиной, а на головы одеты большие «шлемы» из той же белой глины, в виде гигантской головы с ужасными гримасами, застывшими в прорезях рта и глаз. Эти жутковатые фигуры передвигались, как в замедленном кино, делая какие-то не естественные, лягушачьи движения. Они шевелили пальцами с трубками, производя звуки, похожие на бамбуковый ксилофон, не произнося при этом ни слова. Можно представить, какой ужас испытывал папуас, да и белый, повстречав в джунглях Гороки таких вот человечков.
«Глиняные человечки» из Гороки — один из символов ПНГ. История их появления весьма необычна. С незапамятных времен в одной их областей Новой Гвинеи жил невысокий и худенький народ — меньше полутора метра. И всегда он страдал от своих высоких соседей, обладавшими плотным, как и у всех папуасов, телосложением и воинствующим характером. Поскольку силы были не равными, то коротышки и придумали «одеться» подобным образом и напугать врагов. И у них это так хорошо получилось, что несколько сот лет (!) ни один посторонний не ступал на эту проклятую землю. Трюк был раскрыт белыми только в середине прошлого века, во время колонизации страны.
Не знаю, кто надоумил этих людей изображать из себя инопланетян, но идея была просто гениальной. Так же, как и идея разукрашивать свои лица в яркие красные, зеленые и желтые цвета, а тела разрисовывать под скелеты черной и белой краской. К слову сказать, сейчас в стране существует довольно раскрученный туристический слоган: «Лица Папуа-Новой Гвинеи». Да, увидев такого разукрашенного человека в джунглях, у любого человека возникает одно желание — бежать из этих мест без оглядки. А вот у меня в конце нашего путешествия возникло желание вернуться в ПНГ еще раз. В самый центр «зеленого ада», в далекое, затерянное селение. В легенду!
