Внимание к родной природе (да и не к родной тоже) кажется нам отличительной чертой русской культуры . Достаточно вспомнить, как воспевается она в сочинениях лучших русских писателей — у Пушкина , Гоголя , Тургенева … Но поэтизация природы совсем не редкость и у других народов. Однако в каждом случае она иная. Если сравнивать описания природы в русской классике с тем, какой она предстает в лучших образцах других культур, то сразу замечаешь иной «размер и структуру мазка». Особенно это заметно в сопоставлении с японской поэзией . У них — «в маленькой клетке подвешен пленный сверчок», а у нас — «Кавказ подо мною. Один в вышине стою пред снегами у края стремнины».
Развитие техники меняет зрение. Если посмотреть на малое через объектив, максимально приближенный к объекту, масштаб изменится. Фотография позволяет увиденное сохранить… конечно, не навечно, но если сравнивать с мигом (в прямом смысле слова — движением века вниз и вверх), тем кратким мигом, на который перед мысленным взором может остановиться время, в действительности не останавливающееся никогда, то и недолгое время жизни фотоснимка можно считать вечностью. Глаз должен воспринять техническое устройство как продолжение себя, и тогда природа предстанет по-новому. Объектив доберется до сердца предмета не раньше, чем взгляд проникнет в его душу. Вот всего лишь несколько примеров от наших читателей…
