Президентская кампания в США в очередной раз показала: существующая в стране избирательная система отражает скорее социокультурные традиции, чем волю текущего руководства
Избирательная система — это растянутый во времени процесс поиска баланса интересов «низов» и «верхов» на фоне сложившихся национальных традиций. Кроме того, избирательная система всегда существует в двух версиях: на бумаге и на практике. Допустимый зазор между законом и жизнью задается социокультурными нормативами. В большинстве случаев разрыв между теорией и практикой постепенно сокращается.
В Америке, с ее политической культурой индивидуализма и выращивания государства снизу вверх, электоральный механизм очень децентрализован. Вплоть до того, что отдельный верховный орган, координирующий федеральные выборы (Федеральная избирательная комиссия), был оформлен лишь в 1975 году, хотя президентов в США избирают уже более 220 лет. До появления комиссии каждый штат по своему закону формировал коллегию выборщиков (в соответствии с федеральной квотой, которая равна числу представителей штата в конгрессе), а потом голоса выборщиков суммировались конгрессом. Некоторые коллегии назначались, другие избирались. Сейчас все коллегии избираются напрямую в единый для Америки день в ноябре, в «супервторником» — это всегда вторник. Парадокс в том, что пиетет к самостийности каждого штата порой вступает в противоречие с мнением большинства избирателей. Если население штата быстро выросло, а число представителей в конгрессе еще не успело пропорционально вырасти (и квота не изменилась), то выборщик этого штата будет представлять большее число избирателей, чем выборщик соседнего.
Поэтому суммарный расклад выборщиков может немного отличаться от исходного расклада голосов. Так случилось в 2000 году, когда произошла известная коллизия: Эл Гор — Джордж Буш. У демократа Гора в целом по стране оказалось 48,4%, а у республиканца Буша 47,9%. Но из-за диспропорций представительства за Бушем оказался 271 выборщик, а за Гором — 266. С точки зрения Америки это приемлемая плата за уважение к традициям и к суверенитету американских земель.
В Германии проблему согласования территориальных интересов решают иначе. В стране имеется специальный орган земельного представительства — бундесрат. Он не избирается, его депутаты не имеют сроков полномочий, он не может быть распущен. Делегатов туда по установленной квоте направляют правительства федеральных земель. Как именно — их дело. Немецкий федерализм очень трепетно относится к суверенитету своих территорий и страшно боится их ущемить. Земли сами пишут для себя избирательные законы. В одних случаях ландтаги избираются на четыре года, в других на пять. Даже на общих выборах в нижнюю палату парламента, бундестаг, где для всех установлен единый проходной партийный порог в 5%, земля Рейнланд-Пфальц, апеллируя к своей уникальности, добилась его снижения до 3,3%. Сами федеральные выборы организованы так, что приоритет у депутатов, избранных напрямую от территорий (в российской терминологии — одномандатников), места по партийным спискам распределяются во вторую очередь. В отличие от России, где все наоборот.
В Великобритании, подобно Германии, неустанно заботятся о приоритете прав территорий: не дай бог разочаруются и уйдут. Не бомбить же! Сейчас в Британии остро актуальна проблема шотландского референдума о выходе из Соединенного Королевства. Скорее всего, дело кончится политическим торгом и Эдинбург получит от Лондона новые привилегии.
У России, видимо, в силу ее векового опыта гиперцентрализации система ценностей другая. Отмена выборов губернаторов и депутатов-одномандатников, понижение статуса и влиятельности Совета Федерации (по смыслу Конституции — палаты регионов), упорное стремление отменить выборы городских мэров, заменить их на наемных сити-менеджеров — все это усиливает властные позиции Москвы (точнее, Кремля) и ослабляет политическую самостоятельность земель.
Но после 10 лет последовательной централизации приходится слегка отпускать вожжи. Иначе территории ложатся в спячку и проявляют склонность жить за счет дотаций федерального центра. Отсюда и попытка приоткрыть форточку с избирательными правами территорий. Вернулось нечто похожее на выборы губернаторов (хотя и с неприкрытым вмешательством из Москвы), де-факто признаны выборы городских мэров. Так методом проб и ошибок и находят тот самый баланс.
