Британский премьер на охоте за медалями

Сегодня исполнилось 135 лет со дня рождения блестящего политика ХХ века — Уинстона Черчилля. Грузный, нахмуренный, с сигарой в зубах и в цилиндре — именно к такому Черчиллю мы привыкли. Но ведь и у него была и молодость, когда Уинстон, молодой гусар, лихо рисковал своей жизнью под пулями, приняв участие почти во всех войнах конца XIX века. Именно там он превратил сам себя в легенду, которая открыла ему путь на вершины власти.

Жизненной стратегии Черчилля всегда были присущи два принципа — напор и вызов публике. И, кажется, он стал им следовать с момента своего появления на свет 30 ноября 1874 года. Подгонять время Уинстон, судя по всему, начал ещё в утробе матери и родился недоношенным на полтора месяца. Несвоевременное разрешение от бремени леди Рэндольф Черчилль (Randolph Churchill, 1854–1921) вызвало оживленные толки в высшем обществе. Дело в том, что свадьба родителей Уинстона состоялась 15 апреля 1874 года, поэтому завсегдатаи великосветских салонов и клубов терялись в догадках: то ли ребенок был зачат до брака, то ли леди Рэндольф выделывала уж больно резвые па на последнем балу в Бленхейме.

Здравствуй, милая мама

Старинный род Черчиллей вообще пользовался не лучшей репутацией. Многие его представители, в том числе и дядя, и отец Уинстона, слыли за мотов, пьяниц и распутников. Последний пустил по ветру и фамильную коллекцию картин старых мастеров, и капитал красавицы-жены. Неудачливый политик Рэндольф Черчилль (Randolph Henry Spencer Churchill, 1849–1895) умер от сифилиса в 45 лет. «Черчилли лишены морали и принципов», — заявил как-то в его адрес Уильям Гладстон (William Ewart Gladstone, 1809–1898), глава кабинета министров. Но публика отнесла это и к матери Уинстона, урожденной Дженни Джером (Jennie Jerome) — дочери американского финансиста Леонарда Джерома (Leonard Walter Jerome, 1817–1891). После смерти мужа она ещё дважды вступала в брак — и оба раза со скандалом: и второй, и третий супруги были младше леди Черчилль более, чем на 20 лет.

Ни отец, ни мать Уинстона, поглощенные великосветской суетой, никогда не уделяли сыну должного внимания, что приносило ему много болезненных переживаний. Известны два письма четырнадцатилетнего Уинстона родителям, которые поражают глубиной страданий, выпавших на его долю в столь юном возрасте.

Вероятно, эта детская травма была источником хронической депрессии, которая не оставляла Черчилля на протяжении всей жизни. Но как ни странно, именно этот недуг стимулировал невероятную политическую активность и честолюбие Черчилля-младшего. Уинстону не хватало ни любви, ни уверенности в себе — всё это должны были компенсировать успех и слава. И он хотел совершить все подвиги на свете — лишь бы только победить себя самого.

Но в школе Уинстона отличали нелюбовь к учебе, забывчивость и небрежность. Ему нравилась только литература и подвижные занятия: плавание, велосипед, фехтование и военные игры. В 1893 году после двух неудачных попыток он поступил в Королевский военный колледж в Сэндхерсте (Royal Military Academy Sandhurst). И надо сказать, что военные быстро сделали из него дисциплинированного курсанта. По крайней мере, выпускные экзамены он сдал совсем не плохо.

О бедном гусаре…

20 февраля 1895 года Черчилль получил звание младшего лейтенанта и был зачислен в 4-й полк гусар её величества (4th Queen's Own Hussars). Тот был расквартирован в маленьком городке Альдершот в пятидесяти километрах к юго-западу от Лондона . Но даже в провинции жизнь офицера-кавалериста оказалась не дешева. Требовалось минимум £600 в год, чтобы достойно «поддерживать честь мундира», а годичное жалование младшего лейтенанта не составляло и четверти от нужной суммы. Добавьте к этому гарнизонную скуку, и станет понятно, что Уинстону с его характером такая жизнь была не по душе. И тогда он придумал себе первое настоящее приключение — испросил длительный отпуск и отправился воевать с кубинцами, начавшими в феврале 1895 года борьбу за независимость острова от испанской короны. Командовал повстанцами журналист Хосе Марти (José Julián Martí y Pérez, 1853–1895) — «Апостол Независимости», мечтающий превратить антиколониальное восстание в социалистическую революцию.

В зону боевых действий Черчилль прибыл 20 ноября 1895 года. А первые вражеские пули просвистели над ним десятью днями позже, в день его рождения. Уинстону даже довелось участвовать в одной крупной операции против кубинцев, за которую его наградили испанским орденом Красного креста. Английская пресса попыталась сделать из этого скандал: как-то не пристало британскому офицеру воевать за давнюю соперницу Англии — Испанию , и вообще поведение Уинстона «экстраординарно даже для Черчилля». Но молодому офицеру с его амбициями эти разговоры были только на руку. Дело в том, что, уезжая в Новый Свет, он договорился о сотрудничестве с газетой «Дейли График» (Daily Graphic), публиковавшей ранее путевые заметки его отца. Редакция обещала платить молодому офицеру по £15 за каждый репортаж с фронта — деньги для него в то время очень приличные. Заметки Черчилля и так пользовались вниманием, а после кампании в прессе оно только усилилось. В середине 1896 года Уинстон вернулся на родину. Кроме славы Черчилль привез из Америки и две свои знаменитые привычки — курение сигар и любовь к сиесте.

От Гибралтара до Пешавара

Осенью 1896 года полк Черчилля был переведен в Британскую Индию и расквартирован в Бангалоре, на юге полуострова. Свободного времени было много, и Черчилль тратил его на чтение и игру в поло — свою настоящую страсть. Но он не был создан для счастливого ничегонеделания. «Быть все время на виду, блистать, обращать на себя внимание, — писал он матери, — именно так должен поступать человек, чтобы стать героем в глазах публики». Бангалор для него был всего лишь «третьесортным курортом».

Но неожиданно обстановка изменилась. В июле 1897 года на севере колониальной Индии (территория современного Пакистана севернее Пешавара) восстали пуштуны — так называли афганцев, живших за пределами Афганистана . Пуштуны были давней головной болью английской колониальной администрации. Проблемы начались с 1849 года, когда англичане оккупировали княжество Пенджаб (территория современного северо-восточного Пакистана), половину населения которого составлял этот воинственный народ. Недовольные новыми порядками пуштуны не раз поднимали восстания. Так что Пенджаб надолго превратился в «горячую точку», где англичане были вынуждены держать усиленный воинский контингент и регулярно совершать карательные экспедиции. И тем не менее британцы продолжали упорно двигаться дальше на север. В 1893 году они присоединили к своим владениям княжества Дир, Сват, Читрал и Баджаур, на территории которых проживало ещё полтора миллиона пуштунов.

Колониальные войска сразу начали занимать все стратегически важные пункты на новых территориях, на что последовал ответ из череды восстаний. Британии приходилось тратить миллионы фунтов на их подавление, но боязнь русского вторжения в Индию через Гиндукуш была сильнее: приходилось во что бы то ни стало держать под контролем все маршруты, по которым враг мог посягнуть на главное сокровище Британской империи — Индию.

Летом 1897 года восстание поднял и тот, кого называли Безумным Муллой, объявивший англичанам джихад. Узнав о возобновившихся боевых действиях, Черчилль шлет телеграмму за телеграммой военному руководству с просьбой включить его в состав экспедиционного корпуса. И его отпускают, правда не в качестве боевого офицера, а как военного журналиста. Последнее обстоятельство было весьма выгодно для Уинстона: он заключил договор с «Дейли Телеграф» (The Daily Telegraph) на публикацию своих репортажей с места событий. 2 сентября 1897 года он достиг ставки генерала Биндона Блада (Bindon Blood, 1842–1940).Боевые действия против пуштунов в основном состояли из карательных акций.

Однако Черчиллю не долго пришлось быть сторонним наблюдателем происходящего. Уже 16 сентября ему довелось взять в руки винтовку.Ранним утром того дня полуторатысячный карательный отряд генерала Джеффри (Jeffrey) вступил в Мамундскую долину, дабы предать огню окрестные деревни. В 7.30 на холмах был обнаружены партизаны, но ленивая перестрелка продолжалась не больше часа. Не наблюдая противника, британцы рассредоточились по всей долине, уничтожая опустевшие деревни. Так прошел день, и солдаты были готовы начать обратный марш в свой лагерь. Однако около восьми вечера кавалерийские патрули доложили, что в северо-западной части долины обнаружены значительные силы противника. Вряд ли они намного превосходили британцев по численности, но силы последних были распылены. Началось спешное отступление. В отряде, при котором находился Черчилль, сразу погибло несколько офицеров. Враг захватил близлежащие холмы и оттуда расстреливал сипаев и сикхов . Попытки отдельных рот занять оборону оканчивались неудачей: численно превосходящий противник сразу заходил им во фланг. Черчилль рассказывал потом о наступившем замешательстве:

Взяв винтовку у убитого, Черчилль, по его словам, выстрелил сорок раз, попав в четырех пуштунов. Ситуацию спасла контратака 35-го Сикхского полка. Восставшие отступили. В последующие дни Уинстон ещё не раз побывал в подобных переделках. А в октябре его зачислили боевым офицером в 31-й индийский пехотный полк, потерявший своего младшего лейтенанта. На протяжении всей кампании Черчилль не уставал подвергать свою жизнь опасности.

Правда, медали он не получил — вероятно, сказалась критика, которой Черчилль подвергал командование на страницах «Дейли Телеграф», но ему объявили благодарность, о чем написали центральные газеты. Уинстон был удовлетворен. Театр боевых действий он покинул в декабре 1897-го и вернулся в Бангалор.

Наш долг — встать и умереть

Получив в 1898 году длительный отпуск, Черчилль уехал в Лондон. Тем временем в Северной Африке приближалась развязка большой войны против государства Махди. В 1881 году в Судане , которым одновременно управляли и египтяне, и англичане, началось антиколониальное восстание. Его возглавил дервишМухаммед ибн Абдалла (Muhammad Ahmad ibn as Sayyid Abd Allah, Muhammad Ahmed Al Mahdi, The Mahdi, 1844–1885), провозгласивший себя Махди, то есть мусульманским Мессией, посланным Всевышним, дабы построить на земле государство социальной справедливости. Мухаммеду ибн Абдалле удалось сплотить вокруг себя все разноплеменное население страны и нанести англичанам и египтянам несколько поражений. Но полным его триумфом стал разгром десятитысячного корпуса генерала Хикса 3 ноября 1883 года. А 26 января 1885 года войска Махди взяли колониальную столицу Судана — Хартум. Находившийся в городе британский губернатор генерал Чарльз Гордон (Charles George Gordon, 1833–1885) был убит. В результате, в руках ибн Абдаллы оказалась огромная территория от Нубии до Уганды и от Красного моря до пустынь Чада .

Прошло более десяти лет, прежде чем Британия собралась с силами для начала крупномасштабных боевых действий против махдистов. Но, наконец, в 1896 году английские солдаты начали наступление вглубь Африки, конечной целью которого были верховья Нила. И вот летом 1898 года экспедиционный корпус под командованием генерала Горация Китченера (Horatio Herbert Kitchener, 1850–1919) подошел к столице повстанцев — Омдурману. Было ясно, что генеральное сражение не за горами. И Черчилль рвался на фронт. Наконец, в июле его зачислили в 21-й уланский полк. Спустя месяц Уинстон присоединился к британским войскам. Развязка наступила 2 сентября 1898 года. На левом берегу Нила, недалеко от Омдурмана сошлись двадцатишеститысячный корпус Китченера (восемь тысяч британцев и восемнадцать тысяч египтян) и шестьдесят тысяч суданцев. Исход сражения решили восемьдесят британских орудий и пятьдесят пулеметов Максима, уничтожавших противника на расстоянии. Но нашлось дело и для уланов. Нужно было перекрыть дорогу на Омдурман, чтобы отступающие махдисты не могли занять там оборону. Уланам противостоял отряд в 2700 копий, занявший оборону в русле высохшей реки. Англичан было не более четырехсот. Тем не менее они развернулись фронтом и начали наступление. По словам Черчилля,

Вторую атаку было решено не проводить. Уланы обошли суданцев с правого фланга, спешились и выбили их из высохшего русла огнем из карабинов.

Большинство военных историков считают атаку 21-го уланского полка тактической ошибкой. Но Черчилль всю жизнь гордился, что принимал в ней участие. «Здесь бой был честный, — говорил он, — ибо нашим оружием, как и у [махдистов], были сабли и копья. К тому же на их стороне было численное преимущество, и они занимали более выгодную позицию». Свои впечатления о суданской кампании Черчилль публиковал на страницах «Морнинг пост» (The Morning Post) — газеты, которую читала сама королева.

Вот так становятся героем

После Омдурмана уланов быстро отправили на родину. А в декабре 1898-го Уинстон вернулся в Индию. 3 мая 1899 года он подал в отставку, решив начать политическую карьеру. Летом того же года Черчилль баллотировался в депутаты от партии тори в небольшом городе Олдеме на востоке Англии. Но потерпел поражение. Однако судьба не дала ему времени на грустные размышления над неудачей — 12 октября 1899 года началась знаменитая трехлетняя англо-бурская война , длившаяся три года.

Англия уже давно собиралась прибрать к рукам два небольших государства на самом юге Африки — Оранжевую Республику и Трансвааль, в которых жили буры — потомки первых голландских колонистов, перебравшихся в эти края ещё в XVII веке (слово «бур» происходит от голландского boer — «крестьянин»). В основном это были фермеры, использующие труд черных рабов. Но в середине XIX веке на их землях были открыты богатые месторождения алмазов и золота. С тех пор Англия только и думала о том, как бы присоединить земли с к северу от Оранжевой реки к своим южноафриканским владениям. В 1899 году, решившись наконец на войну, британцы начали концентрировать военные силы у границ бурских государств. Намерения англичан были столь очевидны, что буры были вынуждены нанести превентивный удар. Тем самым они старались использовать фактор внезапности, чтобы хоть как-то компенсировать превосходство противника в живой силе и вооружении. Потомки голландских колонистов оказались столь умелыми воинами, что королевские войска поначалу терпели поражение за поражением.

Уинстон приехал в Южную Африку 31 октября 1899 года в качестве корреспондента «Морнинг Пост». Газета обещала ему большой гонорар — £1000 за четыре месяца работы с оплатой всех путевых расходов. Вскоре отставной гусар добрался до театра боевых действий — на границу провинции Наталь (к северу от современного Лесото ). И тут с ним случилось ещё одно приключение: Уинстон попал в плен. Это произошло 15 ноября. Бронепоезд, в котором ехал Черчилль, в районе станции Фрер попал в засаду и сошел с рельсов. Уинстон в очередной раз продемонстрировал свою доблесть, расчищая под огнем железнодорожные пути для того, чтобы паровоз смог вывезти раненых.

Пленного Черчилля отправили в Преторию (столицу Трансвааля), в тюрьму для офицеров. Но отчаянный корреспондент спустя месяц ухитрился из нее сбежать, вычислив удобный момент, когда охрана не могла видеть, как он перебирается через стену. Без знания местности, без карты и без языка он отправился на север, в сторону Португальского Мозамбика , до которого было почти пятьсот километров (!). Из Претории он уехал в товарном вагоне, спрятавшись в какой-то рухляди. А днем спрятался в лесу, в надежде забраться в следующий ночной поезд. Но он так и не появился. Тем не менее удача явно любила Черчилля. Хозяин первого же фольварка, в ворота которого постучался измотанный и голодный беглец, оказался англичанином Джоном Хоуардом. Черчилль провел у него два дня в ожидании состава на Лоренсо-Маркеш (современный Мапуту ) — столицу колониального Мозамбика. 19 декабря, спрятавшись под мешками с хлопком, он достиг нейтральной территории.

По возвращении в Наталь Уинстона встретили как национального героя. Это был настоящий триумф. «В Дурбане, вспоминал Черчилль, — меня приветствовали, как если бы я выиграл большое сражение». Все центральные газеты писали о его храбрости. А военное командование присвоило ему звание лейтенанта и назначило на должность сверхштатного ординарца командира Южноафриканской легкой кавалерийской бригады. В этом качестве Черчилль пробыл на фронте до лета 1900 года, приняв участие ещё в нескольких сражениях. 5 июня англичане наконец взяли Преторию. Было очевидно, что буры теряют инициативу, и Уинстон посчитал, что выполнил свою миссию. Он возвращался в Англию с намерением вновь вступить в политическую борьбу, и вез с собой ключ к будущим победам — харизму и уверенность в себе.