Строительство башни — это всегда вызов. Богу, людям, да и самому себе. Смогу ли построить самую высокую? О дерзости строителей знают все. Это, пожалуй, самый яркий пример из истории человеческой гордости. А сколько было таких башен поменьше, но построенных из тех же тщеславных настроений? Взять хотя бы башни-замки итальянского Средневековья, возводимые аристократами: у кого больше — тот и кичливее. А в Москве — ведь обязательно надо было построить её хоть на чуть-чуть, но выше в . А небоскребы… Но интересно другое.
Тот, кто бросил вызов и победил, наделяется особым качеством — властью. Поэтому на символическом уровне башня всегда обозначает силу и могущество. А власть — это всегда сила мужская, с глубокой первобытности ассоциируемая с фаллосом. Эта связь ещё в античные времена привела к ассоциированию башни с мужским половым органом. Поэтому все действия вокруг постройки башен и в Древнем мире, и в Средние века, да и в Новое время всегда имели вполне угадываемый подсознательный сексуальный подтекст. Победа над обществом зачастую вызывала те же эмоции, что и победа над женщиной. Однако все здесь сводить к , как это делают , не имеет никакого смысла: то, что шепчет нам подсознание, не всегда поймет даже тот, кому этот шепот адресован, а уж психоаналитик, как сторонний интерпретатор, притянет за уши все, что угодно. Так что с полной уверенностью мы можем сказать только то, что башня — это, в первую очередь, победа над пространством, а уж воспринимается ли она как сексуальная победа или нет — стоит разбирать в каждом конкретном случае отдельно.
