Если вы думаете, что писать статью о своем родном городе для одессита — это проще простого, так я вам скажу, что как раз наоборот. Если попытаться подобрать какое-то неординарное прилагательное к тому, какой это город — Одесса, то можно остановиться на слове «насыщенный». Одесса, несмотря на её двести с хвостиком лет, насыщена историей, людьми, памятниками. И жизнь её — насыщенная жизнь, как у всякой молодой особы.
Достаточно взглянуть на карту, и эта насыщенность становится осязаемой. О том, какие народы населили Одессу, можно догадаться уже по названиям улиц. Греческая улица и площадь, Болгарская, Еврейская и Эстонская улица, Польский спуск, Французский и Итальянский бульвары, целый районы — Молдаванка и Люстдорф (по-немецки — «Веселое село»)… Кстати, Большая и Малая Арнаутские улицы — тоже из этого списка. Турки арнаутами называли албанцев, но в Одессе, как и во всей дореволюционной России, так именовали любых выходцев с Балкан — греков, албанцев, болгар…
А персоналии? Давайте снова посмотрим на карту: Ришельевская, Ланжероновская, Деволановский спуск, Ильфа и Петрова, Гоголя, Пушкинская, Пироговская улица… Обо всем этом рассказать не хватит и книги. Поэтому давайте просто пройдем всего чуть больше двух кварталов по очень короткой улочке с нейтральным сейчас названием — и немножко поговорим.
Приморский бульвар очень короток — но, кажется, на нем концентрация памятников выше, чем на Дерибасовской. С одной стороны — Дума, Пушкин и Пушка, в центре — Потемкинская лестница к современному Морвокзалу и Дюк, а с другой — памятник конструктору ракетных двигателей Глушко, Воронцовский дворец и Тещин мост, переброшенный через овраг к Мостику Влюбленных и дворцу Персидского шаха.
А начнем мы знакомство с Приморским бульваром, входя на него с улицы Пушкинской. Потому что там можно найти воспоминания о младенчестве Одессы (даже по меркам человеческой жизни).
Совсем неподалеку от Приморского стоит памятник, поставленный совсем недавно. Он посвящен эпизоду второго года жизни нашего города. Как вы помните, Одессу основали в 1794 году . Менее чем через два года та, кто благословила основание города и высочайше утвердила его женское название , отправилась в мир иной. И на трон взошел её сын Павел I, мягко говоря, не любивший все, что связано с именем матушки. Соответственно, как говорят, сразу же появился указ — новооснованный город-порт срыть с лица земли. Опять же, говорят, что одесситы уже тогда были одесситами и узнали обо всем первыми. И очень-очень быстро доставили из Одессы в Питер сундучок с тремястами апельсинами. Вот, дескать, какие замечательные вещи в Российскую Империю через Одессу идут. Может, таки император погорячился и теперь забудет про указ? Судя по всему, в Одессу приехали не только апельсины, но и что-то повесомее, про указ забыли, а там и Павел закончился. Ну, а не так давно одесситы в память об этом событии и памятник поставили — почему-то неподалеку от .
Кстати, сам музей тоже весьма достоин внимания и посещения. Это один из старейших в России музеев древностей, основанный ещё в 1825 году (отметим — городу тогда было чуть более тридцати лет). Ну, а бурно развиваться музей стал с 1839 года, когда в Одессе создали , которое обладало правом вести раскопки на юге России (в том числе, долгое время оно занималось раскопками знаменитого Херсонеса ). Сейчас в этом музее одно из крупнейших собраний по истории Северного Причерноморья, а заодно, стараниями этого общества собрание египетских древностей по-прежнему считается третьим в бывшем СССР после и .
Перед самим же музеем стоит знаменитая скульптура, а точнее — её копия. Оригинал (тоже — римская копия греческого подлинника) находится в Ватикане . Изображает эта скульптура сцену из «Илиады» и называется «Лаокоон».
Тут же рядом, на улице Пушкинская, а может уже на Приморском расположен ещё один интереснейший памятник. Собственно говоря, это указатель расстояний до городов-побратимов. В советское время от морвокзала вдоль всего одесского побережья ходили рейсовые катера — сейчас оставшиеся просто катают туристов. Катера носили имена некоторых таких побратимов. Так с детства я узнал о существовании городов Варна, Иокогама, Генуя, Оулу, Ливерпуль, (потом, когда я услышал «Битлз», юношеской гордости не было предела)… Но если бы сейчас строить флот, называя корабли именами наших побратимов — получилась бы мощная эскадра! Александрия , Балтимор, Лодзь, Марсель, Сегед, Хайфа , Калькутта … Целых двадцать шесть городов!
Там где улица Пушкинская переходит в Приморский бульвар, на Думской площади находится сразу три однокоренных улице достопримечательности. Причем только две из них связаны с Пушкиным .
Первая — так называемый Пушкинский платан. Это скорее памятник природы. Дерево, воспетое БГ, его ещё называют «бесстыдницей» за то, что оно сбрасывает кору и стоит «голое». Ими засажен весь Приморский, но этому платану уже больше двухсот лет. Ровесник Пушкина и Одессы.
Вторая — конечно, памятник Пушкину, куда ж без «нашего всего» ! Памятник опальному поэту в месте его ссылки решили поставить к 50-летию со дня его смерти. То есть, решение приняли раньше, в 1881 году и начали собирать деньги. Городские власти «помогли» исключительно дозволением поставить памятник, а денег не дали. Горожане обошлись без властей, правда, денег хватило только на бюст, который и заказали скульптору Жозефине Антоновне Полонской. Ну и шпильку городской думе не преминули вставить: памятник с надписью «А. С. Пушкину — граждане Одессы» поставили на Думской площади… спиной к Думе.
Надо сказать, что у городской администрации причин любить поэта особо не было. Ибо, будучи в Одессе, молодое солнце русской поэзии не только написало первые главы «Евгения Онегина» , но и крутило романы направо и налево. И ладно бы со шпионкой Каролиной Собаньской, которая потом очаровала и писавшего здесь свою поэму «Конрад Валленрод» солнца польской поэзии Адама Мицкевича. Нет, надо было ещё соблазнять супругу генерал-губернатора Новороссии Михаила Воронцова , и потом ещё обижаться на плохое отношение князя к нему да эпиграммы про полумилорда-полукупца сочинять!
Ну да это — дела минувшие. И сам Пушкин, похоже, к концу жизни сожалел о своем поведении, ну, а Воронцов и вовсе пережил поэта на двадцать лет. Впрочем, о князе речь чуть позже.
А третья достопримечательность — это… пушка. Корабельная пушка с английского фрегата «Тигр», память о , в ходе которой в 1854 году английская эскадра бомбардировала шестидесятилетний город (кстати, следы этого можно обнаружить и сейчас — в постамент памятника Дюку де Ришелье вмонтировано ядро, в свое время отбившее кусочек от памятника).
Но не обошлось без потерь и у англичан. В самом конце апреля в районе нынешней Аркадии сел на мель паровой фрегат «Тигр» — гордость английского флота. Вечером того же дня корабль по официальным известиям, береговыми батареями был «зажжен и, вследствие того, взорван на воздух». Есть и другая версия: в Одессе до сих пор рассказывают, что на самом деле севший на мель фрегат взяли кавалерийской атакой по мелководью, и это стало единственным в мире случаем потопления корабля конницей. Ну, а полвека спустя пушку установили на постаменте в начале тогда ещё Николаевского бульвара. Именно у подножия этой пушки, кстати, знаменитый Гаврик Черноиваненко, герой тетралогии Валентина Катаева «Волны Черного моря», оборонявший от гайдамаков бульвар, поставил свой пулемет.
Как и кремлевская царь-пушка, наша, уже став памятником, один раз все-таки стреляла. В 2004 году к 210-летию города её отреставрировали, и 9 сентября она выстрелила.
Ну, а ровно посередине Приморского — разумеется, самое-самое. Символы Одессы — памятник внучатому племяннику кардинала и декорации к одной из самых пронзительных сцен в мировом кинематографе. Наш Дюк и наши 192 ступени Потемкинской лестницы.
Дюк — это герцог. Если быть точным — Арман Эмманюэль дю Плесси герцог де Ришельё , человек, ставший в 1803 году нашим градоначальником и сумевший убедить Александра I в том, что новому городу для начала стоит отменить налоги и ввести статус порто-франко. «Герцогу Еммануилу де Ришелье, управлявшему с 1803 по 1814 год
Новороссийским краем и положившему основание благосостояния Одессы, благодарные
к незабвенным его трудам жители всех сословий». Вот такие слова начертаны на латунной доске на постаменте (следует сказать, что даже в этом памятнике, выполненном в античном стиле, одесситы отличились — изображенной на постаменте Фемиде скульптор «забыл» завязать глаза. С тех пор у нас все время так…). Кстати, мало кто знает, что наш Ришелье потом сравнялся в должности с их Ришелье, своим двоюродным дедушкой: в 1814 году он вернулся в Париж и стал премьер-министром Франции — по настоянию Александра I.
Ну и вниз, к морскому вокзалу, спускаются ступени Потемкинской лестницы. Кстати, построил её уже знакомый нам Михаил Семенович Воронцов — для своей любимой, несмотря на Пушкина, жены Елизаветы Ксаверьевны. И сейчас число «192» много говорит любому одесситу. В известной серии произведений «Лабиринты Ехо» Макса Фрая герой, живущий в совсем другом Мире, как-то, спускаясь куда-то вниз, машинально считает ступени. Когда ступеней оказывается 192, это кажется герою хорошим знаком. Разумеется, только одессит (а точнее — одесситы: Макс Фрай — коллективный псевдоним Светланы Мартынчик и Игоря Степина) мог ввернуть в фантастическую историю такой пассаж!
И гениальный Эйзенштейн не мог пройти мимо таких декораций, тем более, что именно события, которые он описывал, дали нынешнее название этим ступеням.
Ну, а кварталом дальше расположились два совершенно разновременных памятника истории и культуры. Первый — поставлен по формальным признакам, по знаменитому указу, согласно которому, Дважды Герой автоматически удостаивался бюста на родине. А знаменитый конструктор ракетных двигателей (1908–1989) родился именно в Одессе. И свое звание дважды героя социалистического труда получил совершенно заслуженно: именно его РД-108 отправили в космос первого в мире космонавта. Сейчас именем Глушко в Одессе назвали целую улицу, но бюст все-таки оставили здесь.
Метрах в двадцати от него расположен прекрасный памятник архитектуры начала XIX века, снова связанный с именем Михаила Воронцова. Свой особняк граф Воронцов выстроил в 1827 году по проекту архитектора Франца Карловича Боффо, — уроженца Италии, более сорока лет прожившего в Одессе (Потемкинская лестница — тоже его шедевр). Красивейшее здание в стиле ампир в советское время было шахматным клубом (здесь в 1932 году на сеансе одновременной игры одессит Муля Котлерман обыграл чемпиона мира Капабланку), дворцом пионеров, в «незалежное время» — дворцом творчества юных. Здание погибало, но, к счастью, все-таки его отреставрировали.
А заканчивается Приморский знаменитым Тещиным мостом. Это уже советская достопримечательность.
Когда я был студентом Одесского университета, на день факультета была такая забава: всем курсом пойти на Тещин мост и прыгать на нем. Мост ощутимо раскачивался.
Перекинутый через балку (овраг) мост, как говорят, спроектировал один из главных одесских архитекторов, теща которого жила на другом краю балки. И, разумеется, спускаться-подниматься в гости к своей дочери ей очень не нравилось. Ну, а одесские тещи умеют уговаривать, уж поверьте мне — я знаю, о чем говорю!
Вот и закончился Приморский бульвар. Мы прошли меньше километра — а сколько всего увидели и вспомнили: от Одессы при Павле до Одессы при Брежневе. А что до Одессы современной — она тоже есть. Вы только подождите немного, чтобы об этом можно было говорить, как об истории!
