Российский край Тевтонской марки

В жизни каждого ответственного и вдумчивого гражданина страны наступает момент, когда он, шагая по просторам своего населенного пункта, задумывается о будущем своего народа и о том, что будет на этом месте через энное количество лет. Иногда ответа на этот вопрос лучше не знать, как столетие назад не знали жители Кёнигсберга о том, что произойдет с их городом в XX веке.

Теперь, перестроив этот кусочек Восточной Пруссии почти до неузнаваемости, находясь от «Большой Земли» — то есть остальной России — в тысячах километров и на расстоянии нескольких государств, здесь живут калининградцы.

Мне кажется, что Калининградская область, этот маленький кусочек нашей Родины, заслуживает гораздо большего внимания как со стороны властей, так и со стороны всевозможных исследователей: ведь он так отличается от того, что привычно взгляду жителя Среднерусской равнины, не говоря уже о восточных частях страны. Выражаясь казенным языком, отдаленность от основной территории, приморское положение и тесное соседство с Прибалтикой , Польшей и более западными соседями изменило этот остров почти до неузнаваемости, а говоря по-человечески, это особый, ни на что другое непохожий и замечательно интересный и красивый край!

Я приехала в Калининград не на экскурсию, а в гости, так что у меня была возможность увидеть город «изнутри», глазами его жителей, и пройти не только теми тропами, на которые гиды привычно уводят туристов.

Три эпохи в одном городе

После рассказов подруги и наведения исторических справок я сделала вывод, что старый Кёнигсберг — место древнее и красивое: столица Тевтонской марки, центр культуры, науки и разных искусств; здесь открыли один из первых на территории нынешней России университетов, Альбертину, здесь родились Иммануил Кант и любезный моему сердцу Гофман (Ernst Theodor Wilhelm Hoffmann, 1776–1822) — именно поэтому я заранее преисполнилась романтических надежд увидеть что-то наподобие старого немецкого города с полуготической архитектурой и атмосферой. Жизнь, однако, внесла свои коррективы.

Вначале я по привычке приобрела путеводитель. Но очень скоро выяснилось, что пользы от него немного: в начале книжки был представлен внушительный перечень историко-культурных объектов («Замок Кёнигсберг XIII века», «Голубая башня», «Мясницкий мост» и многое другое), обещающий интересный поход по городу.

Вдохновившись названиями и веком происхождения, я стала немедленно изучать карту в поисках данных объектов и... ничего не нашла. Почти все упомянутые в путеводителе постройки были разрушены во время войны, и в лучшем случае уцелела десятая их часть. Причем эта часть при очном с ней знакомстве выглядит нередко заброшенно и грустно.

Вздохнув, я обвела карандашиком оставшиеся в наличии объекты, просмотрела карту и отправилась бродить по городу. Калининград представляет собой причудливую смесь из трех главных составляющих: старинных немецких построек, выделяющихся на фоне остальных сооружений, как древние утесы на равнине; остатков города, воздвигнутого в советские послевоенные времена; новых зданий. Все три «лица» города как будто смотрят в разных направлениях, не замечая друг друга, и оттого впечатление получается неоднозначным.

Университет

Есть на свете города, основой которых могут быть архитектура, новые технологии, красота ландшафта, металлургический завод — все, что угодно! Здесь история стала самостоятельной силой, главным действующим лицом, к которому идут все сюжетные линии, все события.

Еще до возникновения города на правом берегу реки Преголи на холме стояло поселение Твангсте , выстроенное пруссами — коренными жителями этой части Балтийского побережья . Пруссы, как и другие балтийские племена, были язычниками, и в 1254 году католическая церковь решила положить конец этому безобразию и организовала крестовый поход. Через год воины Тевтонского ордена под предводительством богемского короля Оттокара II (Otakar или Ottokar II, 1233-1278) завоевали прусские земли ; крепость, как водится, сожгли, а на месте Твангсте построили город, получивший название Кёнигсберг — «Королевская гора».

В то время единого города не существовало. Вокруг замка выросли три средневековых города, каждый из которых имел собственного бургомистра, ратушу и суд. На эту территорию прибывало все больше немцев-колонистов; город рос размерами и значением, и в XV веке стал резиденцией Тевтонского ордена.

Однако через столетие церковь сдала позиции, и благодаря магистру Тевтонского Ордена Альбрехту Пруссия стала светским герцогством, а лютеранство — его основной религией. Альбрехт известен также и тем, что в 1544 году основал Кёнигсбергский университет, получивший свое второе название Альбертина в честь своего создателя.

Альбрехта и сейчас можно увидеть около стен университета, напротив могилы Канта — бронзовый благородный муж смотрит на посетителей с высоты постамента.

Альбертина была создана по образу и подобию других университетов Германии и состояла из четырех факультетов: трех «высших» — богословского, юридического и медицинского, и одного «низшего» — философского.

Помимо своего прямого назначения — нести науку и просвещение в массы — Альбертина помогала распространять германскую культуру на прибалтийских землях. Именно поэтому в университет охотно принимали на работу польских и литовских профессоров: зная языки коренного населения, они несли своим соотечественникам не только знания, но и реформированное вероисповедание — лютеранство.

Гораздо позже, в 1948 году, Альбертину превратили в Калининградский государственный педагогический институт, а в 1967 — в Калининградский государственный университет, с 2005 года носящий имя И. Канта. В наши дни это крупный учебный и исследовательский центр; учиться там, по словам местных молодых людей, престижно.

Город Канта

XVIII век принес городу много нововведений: так, в 1724 году все три города с чадами и домочадцами, то есть с многочисленными посёлками, посадами и предместьями, а также замок, который до этого не входил в состав ни одного из городов, а имел особый статус правительственной резиденции, превратились в единый город Кёнигсберг.

В 1758–1762 годах, чуть было не случился исторический казус: король Пруссии Фридрих Второй (Frederick II, 1712–1786) проиграл в Семилетней войне, вследствие чего Кёнигсберг впервые в истории отошел во владения России. И быть бы городу Кёнигсбергу российским задолго до 1945 года, да императрица Елизавета умерла, а на престол взошел Петр III, который питал такие нежные чувства ко всему прусскому, что тотчас отдал завоеванные территории обратно.

В XVIII же веке появился на свет и самый знаменитый уроженец Кёнигсберга-Калининграда — Иммануил Кант (Immanuel Kant, 1724–1804). Родившись в простой семье и рано лишившись отца, Кант не закончил Кёнигсбергский Университет, став почти на 10 лет домашним учителем (тайная гордость и радость должна наполнять при чтении этих строк души всех недооцененных репетиторов и учителей — ведь их судьбу разделял столь великий человек!). Вернулся он в университет только в 1755 году, но уже доктором наук.

К великому сожалению, этот genius loci почти не оставил следов в архитектуре города: дом Канта на Принцессинштрассе с видом на Королевский замок исчез под Центральной площадью. К слову, и сам замок был разрушен при бомбардировке города во время Второй мировой войны, а на месте его красуется теперь многоэтажное здание, любовно именуемое горожанами «табуреткой» и вполне соответствующее этому прозвищу профилем и изяществом. Не сохранились и другие дома Канта, в которых он жил, отдыхал и работал… Памятник ему был поставлен лишь через 60 лет после смерти, а могила была перенесена и сейчас находится на острове, названном в честь философа.

Эта часть города — древний Кнайпхоф со шпилями Кафедрального собора , а теперь остров Канта — лучше всего сохранилась до наших дней и теснее всего связывает современный Калининград с его историей. Величественный собор, старые мосты, памятник Альбрехту, тенистые деревья и гравиевые дорожки переносят посетителей в старый мир Европы . Сюда приезжает много туристов из Германии: многих влечет обманчивая ностальгия по утраченным корням. Немцы ходят по городу, фотографируются на фоне могилы Канта, но, пробыв в области несколько дней, быстро и с облегчением возвращаются домой.

Оборонительные сооружения не спасли

Со временем город рос, обрастал новыми постройками в модных тогда стилях: барокко, рококо и неоготики. Особенно же известен был Кёнигсберг своими оборонительными сооружениями. На каждое новое достижение военно-инженерной мысли Европы Кёнигсберг немедленно реагировал, строя или перестраивая ту или иную крепость, или редюит, или систему дотов, или обводное кольцо фортов. По иронии истории, почти с самого начала существования города эти оборонительные сооружения ему и не понадобились, а во Второй мировой войне не помогли…

В XIX веке эти сооружения в очередной раз перестраивали: бастионы, башни, ворота и казармы выполнили в стиле английской неоготики «Тюдор», но вскоре и этого показалось недостаточно: в конце XIX века возвели еще пятнадцать фортов и оборонительных сооружений. Часть этих построек — Литовский вал, форты и ворота — сохранилась.

В форте башня Дона, приземистом круглом сооружении из темно-красного кирпича, сейчас находится Музей янтаря. Хотя сам Литовский вал давно срыли, до сих пор существует улица с тем же названием, почти сплошь застроенная старыми немецкими домами строгих очертаний из старого красного кирпича. На улице находятся же и Закхаймские ворота — часть укрепления города конца XIX века, прозванная жителями «ночной рубашкой» Кёнигсберга. Ворота служили контрольно-пропускным пунктом при въезде в город, а сверху на них раньше красовалась эмблема чёрного орла (орден Чёрного орла был высшей наградой Пруссии).

Еще одним символом города, выросшим из последних укреплений, стали Королевские ворота, украшенные фигурами королей Оттокара II, основателя города, Фридриха I и герцога Альбрехта. В наши дни в помещениях за воротами устроили музей.

Есть и другие, менее известные ворота: с медальонами или без, со статуями королей и просто завитушками, они глядят среди серой современной застройки самым ярким напоминанием о Пруссии.

Город продолжал развиваться и в XX веке, став одним из главных портов и экономических центров Германии. Так, В 1918 году в Кёнигсберге был открыт аэропорт Девау — первый гражданский аэропорт Германии и Европы.

Между тем, жить Кёнигсбергу оставалось недолго: уже в августе 1944 года город был атакован британскими бомбардировщиками . Разрушен был в основном центр города, где практически не было военных объектов. Погибло много мирных жителей, сгорел старый город и множество памятников старины, сильно пострадал замок. Позднее город был взят штурмом советскими войсками, и 9 апреля 1945 года над башней Дона было поднято красное знамя, обозначающее окончание немецкой истории города .

Прощай, Кёнигсберг, здравствуй, Калининград!

В последующие годы большинство немецких подданных были высланы или погибли, а город и всю область спешно стали заселять советские граждане. Дома разбирались, поселения спешно переименовывались (именно поэтому в Калининградской области такое количество невыразительных и некрасивых топонимов — Советск, Зеленоградск, Пионерск)… И сам город в 1946 году получил новое название в честь «всесоюзного старосты» Михаила Ивановича Калинина, хотя тот не имел никакого отношения к городу, а на карте страны уже были города Калинин (Тверь) и Калининград под Москвой (Королёв).

Немецкое прошлое, несмотря на многолетнее забвение и недостаток средств на реставрацию, видно почти везде: булыжные мостовые упорно не хотят прятаться под асфальтом; сады и парки, системы озер и прудов, заросших и одичавших, напоминают о цветущих временах; в старых зданиях до сих пор живут люди, гудят офисы; немецкие дороги, соединяющие города области, обсажены тенистыми старыми деревьями в несколько обхватов рук; старые памятники Шиллеру, Канту или быкам ярко контрастируют с новыми сооружениями.

Местные жители любят ностальгировать по «немецким временам», хоть и никто из них даже теоретически не мог застать их. Однако фраза «еще при немцах было» звучит как самая лучшая похвала.

Город обладает особенной атмосферой — живой, деловитой и немного нахальной. Москвич почувствует здесь себя вполне комфортно, но поворчит, разумеется, насчет состояния дорог и отсутствия интернет-кафе. О дорогах здесь нужно сказать особо: такого хаотичного, опасного и неправильного движения я не видела даже в Москве.

Прогулки по городу могут принести как много интересного, так и разочаровать: все зависит от угла зрения. Маршрут можно начать от центральной Площади Победы. — новодела с собором Христа Спасителя, стелой сомнительных пропорций и очертаний, фонтанчиками, гранитными скамейками. Собор местные жители недолюбливают — поговаривают, что построен он на нехорошем месте, и потому прихожан часто одолевают греховные мысли.

Если свернуть с Литовского вала в сторону речки Преголи, все больше встречаешь старых зданий вперемешку с новыми: немецкие ворота и постройки советского периода, новые дома, сверкающие побелкой, и полуразрушенные доходные дома XIX века. А из-за бесконечного белья на веревках неожиданно выглядывают колонны, остатки стен, вензеля бывших владельцев и прочие проявления былой роскоши. Именно этот район показался мне самым типичным местом старого города, почти не застраивавшегося со времен Кёнигсберга.

На улицах вдоль реки жизнь и вовсе замирает: под теплым солнцем жители дремлют на балконах, рядом с домами – грядки и яблони; и становится трудно осознавать, где и в каком времени находишься.

А все-таки — если б жители Кёнигсберга могли предвидеть свое будущее, поменялось бы что-нибудь в их жизни? Вряд ли.