петроглифы

1847 году солдаты французских колониальных войск, остановившиеся на отдых в небольшом оазисе Тиу, увидели на песчаниковых скалах, окружающих оазис, какие-то рисунки. Несколько копий этих рисунков попали в Париж и немало озадачили исследователей: на скалах были изображены животные, которые просто не могли жить в Сахаре, — жирафы, слоны, бегемоты.

После Маака сообщения о наскальных изображениях на прибрежных скалах и валунах в низовьях Амура и Уссури появлялись то в местных газетах, то — в качестве попутных сведений — в записках путешественников. Но вплоть до конца XIX века они оставались вне поля зрения науки: слишком отдален и «дик» был этот район земли, чтобы удостоиться академического внимания.

— Да будет ли когда конец этому перевалу? — с трудом прорываются сквозь надрывный рев мотора риторические возгласы нашего измученного водителя Якова Ивановича Здонова, — Да будь моя воля...

Мы прощались на реке Туйн-Гол. Три машины головного отряда уходили на крайний северо-запад Монголии через Кобдо до Улангома. А наш небольшой отряд — пять человек — держал курс на Монгольский Алтай. Мы хотели обойти его с юга и, пересекая хребет несколько раз, двигаться на запад. Маршрут этот, хотя и вынашивался давно, вызвал серьезные споры.

Дыбятся над Олекмой скалы. Берега — крепчайшие плиты диабаза, дно —  линолит. Я сижу над скалистым обрывом, перебирая тяжелые кругляки скальной гальки, похожие на молоты. Внизу беззвучно струятся воды Олекмы.

Эта экспедиция началась... 125 лет назад. В 1848 году консерватор Минералогического музея К. Гревингк по поручению Академии наук и Вольного экономического общества выехал из Санкт-Петербурга в губернии Архангельскую и Олонецкую на предмет обследования состояния туземных промыслов и обнаружения древностей, могущих пролить свет на историю этих отдаленных краев.

Дальше дороги нет, — сказал начальник геологического отряда, Улан-дабан завален снегом... Геологи не могли пройти через этот перевал и довольно скептически смотрели на наш грузовой ГАЗ-66. Мы расстались с ними и остались одни на дороге, ведущей из монгольского города Кобдо к отрогам Алтая — цели и надежде нашего небольшого отряда советско-монгольской историко-культурной экспедиции.

На гранитных скалах над Амуром кто-то высек несколько фигур лося, готового к бегу. Рядом с ним — чудище с огромными круглыми глазами и страшное человекоподобное существо в ореоле тонких расходящихся лучей... Все рисунки сделаны в своеобразной манере: будто художник вел каменный карандаш — резец, не отрывая его от шершавой каменной бумаги.

Долог путь к ущелью Саймалы-Таш. К высокогорному святилищу древних людей, затерянному в горах Тянь-Шаня. Это ущелье уникально: там каждый камень покрыт рисунками солнцепоклонников, и наиболее древние петроглифы датируются началом эпохи бронзы, то есть III тысячелетием до нашей эры.