Ноябрь 1970

Самолет снижается в районе Полюса относительной недоступности. Уже недалеко и до полярной станции «Северный полюс-16». Пролетаем над разводьями — широченными реками. Русла их исчезают где-то на горизонте, а от черного зеркала воды поднимается густой туман. Желтое тусклое отражение солнца едва пробивается сквозь него.

Полету «Луны-16» может отвечать образ руки, которая протянулась за сотни тысяч километров, чтобы достать желаемое. Словно Луна — это полка в новом космическом доме человека...

Профессор Бямба Ринчен, филолог, этнограф и поэт, член Монгольской академии наук, улыбчивый бард с белыми усами и венчиком волос над высоким лбом, склонился со мной над соембо — национальной эмблемой монгольского народа.

Сегодня убили Даниела О'Хэгана. Рано утром, в 4 часа 40 минут, его застрелил снайпер первого батальона королевских шотландских стрелков. Даниелу было девятнадцать лет. Он учился на электрика. Пуля настигла его на углу родной улицы, в двух шагах от дома на Донор-стрит. Отец его был рядом с ним.

По самой удобной дороге вдоль гряды барханов стадо шло к воде, и наши пути совпали. Ни один верблюд не свернул в сторону, они только ускоряли шаг. Тогда мы круто свернули влево и все-таки обошли их.

Путешествующего в Карпатах встречают непременными сожалениями: «Ось би вам прiихати трохи ранiше (чи пiзднiше)». И дело не в том, что вы явились в неурочный для хозяев час. Наоборот, в этой фразе огорчение за вас: за то, что сегодня вам не достанется увидеть всего окружающего великолепия. Живя среди удивительной гармонии природы, украинские горцы относятся к ней как к части своего ежедневного бытия.

Двадцать пять лет назад, в один из первых послевоенных месяцев посланцы демократической молодежи мира собрались в Лондоне. Еще дымились поля недавних сражений, и страшные картины руин городов и сожженных деревень еще не стали воспоминаниями. Еще свежи были людские раны и людская боль о погибших...

Младший сын Гаруна аль-Рашида — героя сказок «Тысячи и одной ночи», один из образованнейших людей своего времени арабский халиф Аль Мамун собрал множество каменотесов, архитекторов, каменщиков и в 802 году разбил свой лагерь у подножия пирамиды Хеопса, «чье острие касалось неба». Грани пирамиды были покрыты блестящими, отполированными известняковыми плитами, подогнанными столь тщательно, что лезвие дамасского кинжала не могло пройти между ними.

Своенравна эта река! Родившись в джунглях, в сотне километров от моря, она резко отворачивается от него и удирает сквозь саванну все дальше и дальше на северо-восток, неразумная, чтобы едва-едва не затеряться в пустыне в сердце Африки. Здесь, присмирев, она медленно, очень нехотя поворачивает на юго-восток, набирается сил у притоков и, неожиданно обретя вторую молодость, мчится, негодуя на порогах, разбрызгивая пену вокруг бесчисленных островов — на юг, к вечному лесу, где она родилась.

В Арктике человек считает себя счастливым, если хоть раз в жизни увидит розовую чайку, эту прекрасную и таинственную птицу, что улетает зимовать... на Север. Сфотографировать ее еще не удалось никому.

Луи Пастер всю жизнь намеревался вернуться к теме, с которой началась его научная деятельность. Да так и не собрался. У Пьера Кюри была заветная идея. Ей хотел он посвятить себя, разделавшись с радиоактивностью. Но не успел.

Еще издалека майор Синицын увидел гревшегося у костра солдата. Костер едва дымился. Красные угли, казалось, только что были выброшены из печи на снег. Солдат сидел на бревнышке, зажав между коленями винтовку, и глядел на угли. На шапке его светилось морозное солнце. Полы старой шинели глубоко лежали в снегу. Должно быть, сидел солдат так давно. Давно улыбался огню, давно с кем-то мысленно разговаривал.

Риестофер понимал, что на самом деле ему должно быть очень грустно. В книгах для взрослых он читал, что больные дети, которые не могут играть с другими детьми, печально смотрят в окно на своих товарищей и плачут.

Есть фамилии, запоминающиеся сразу, громкие и звучные. За всю жизнь, хорошо, одну такую и встретишь. У меня же фамилия самая обыденная — Кузнецов. Сам я — инженер по установке и наладке прессового оборудования. Часто бываю в командировках, и не было еще места, где бы не повстречал однофамильца. Ездил я все по Союзу, за границу выезжать не приходилось. Гана была первой зарубежной страной, куда я попал.

Клетка была готова, и Бальтасар по привычке повесил ее под навес крыши. И он еще не кончил завтракать, а уже все вокруг говорили, что это самая красивая клетка на свете. Столько народу торопилось посмотреть на нее, что перед домом собралась толпа, и Бальтасару пришлось снять клетку и убрать ее в мастерскую.

В рассказе Клиффорда Саймака «Необъятный двор» посланцы инозвездной цивилизации, прибыв на Землю для установления торговых контактов, неожиданно отказываются покупать какие бы то ни было товары. Пришельцев интересуют только новые идеи. И герой рассказа поясняет обескураженному представителю ООН: «Это их метод работы. Они открывают новую планету и выменивают идеи.