Отрывок:
Историй фантастики (в частности, историй русской и советской фантастики) написано уже очень много, сведения о биографиях и творчестве отдельных писателей-фантастов уже сведены в обширные базы данных и энциклопедии, однако исследований поэтики фантастики, тех художественных приемов, с помощью которых фантасты пытаются производить впечатление на читателей, до настоящего времени фактически не осуществлялось.
В этой статье хотелось бы обсудить лишь один аспект этой необъятной и многогранной темы. Речь пойдет о том, как создание фантастической обстановки, фантастической среды в некоторых произведениях превращается в художественный прием строго определенной направленности.
Бывают романы, в которых невероятные события происходят посреди самых обыкновенных городов, — так, скажем, написаны «Война миров» Уэллса, «Вся плоть — трава» Саймака и «Осенние визиты» Лукьяненко.
Бывает, что обстановка, в которой действуют герои романа, вполне фантастична, однако автор не собирается заострять внимание на этой фантастичности, роботы и бластеры составляют лишь приправу к «основному блюду». В этом случае фантастический мир — скажем, мир будущего — часто намечается схематично и стереотипно, с отсылками к аналогичным «мирам будущего» в других романах, а основное действие оказывается действительно фантастическим — то есть еще более фантастическим, чем фантастическая обстановка, в которой оно протекает. Таковы, скажем, «Фонтаны рая» Артура Кларка или «Жук в муравейнике» братьев Стругацких.
Наконец, в немалом числе романов выписывание фантастической обстановки становится одной из важнейших преследуемых авторами художественных задач. Таковы, например, «Город и звезды» Кларка или «Возвращение со звезд» Станислава Лема.
Разумеется, точной границы между произведениями разных типов нет, обстановка в фантастических романах почти всегда более или менее необычна, и читатель всегда обращает на нее внимание — большее или меньшее, однако если обстановка начинает «играть» наряду с героями, это явно бросается в глаза.
Существуют различные способы, как сделать фантастическую обстановку эффектной, как еще до начала действия произвести на читателя впечатление с помощью ландшафтов и интерьеров.
Поразмышлять об этих приемах хотелось бы на примере двух незаурядных произведений российской фантастики последнего десятилетия — «Посмотри в глаза чудовищ» Андрея Лазарчука и Михаила Успенского и «Варана» Марины и Сергея Дяченко.
Вот «Варан» — его обстановка характерна для фэнтези, это империя, находящаяся неведомо где. Здесь все полусказочное, и «замыленный» глаз читателя все время спотыкается, поскольку в этом мире множество мелких деталей, включая детали быта, подменены на что-то неожиданное, удивительное или, в крайнем случае, экзотическое.
В этом мире карты рисуют не на бумаге, а царапают на огромных раковинах.
Аристократы в нем ездят не на конях, а на огромных птицах, иногда запрягая их в крылатые повозки.
Воду с берега на гору доставляют не по трубам и не ведрами на веревке, а на специальном летающем аппарате с вертолетным винтом на заводной пружине.
Почтальоны плавают по морю на педальных водных велосипедах.
Пол в домах покрывают слоем соли, чтобы она впитывала влагу.
Туристов развлекают тем, что катают по затопленным лабиринтам на чешуйчатых драконах.
Вместо собак в этом мире к людям прибились жуткие шестиногие твари.
А в тяжелые, движущиеся по земле вагонетки запрягают не коней, а неких панцирных чудовищ, насекомых или ракообразных, которых кормят рыбой, но при случае им можно скормить мятежника.
А полиция тоже держит на поводках не собак, а кого-то ядовитого и скорпионообразного.
Наложницы в домах крупных чиновников здесь не обычные, а специально лишенные памяти.
А зато стражник у покоев императора лишен зрения.
Маги здесь числятся на государственной службе.
Дома элиты здесь устраивают внутри огромных прозрачных кристаллов, и в них нельзя разводить огонь — чтобы не закоптить прозрачную кровлю.
Поля и леса здесь живые, и с ними можно разговаривать.
Человеческий быт в «Варане» подвергся глубокой проработке с целью «остранения» — он должен казаться странным. Огромное количество подробностей окружающей обстановки в фантастическом мире оказываются заменены причудливыми и незнакомыми аналогами. В этом сила фэнтези вообще и романа «Варан» в частности.
А между тем классика жанра, «Властелин колец», вообще обходится без преобразований обстановки. Действие «Властелина» можно представить в любом, самом обыденном ландшафте — скажем, норвежском или североанглийском, — так что постановщики знаменитого фильма даже перестарались, уехав за экзотикой в Новую Зеландию.
Совсем иное дело — в «романах обстановки», где фантастический элемент рассеян по быту и окружающей природе, так что читатель должен не только (как у Толкиена) пристально следить за тем, что делают главные герои, но и с раскрытым ртом глазеть по сторонам, оглядывая стены домов, деревья и мебель — вернее, то, что автор вставил вместо стен домов, деревьев и мебели.
